Изменения

  | переводчик = В.В. Базюкин

  | переводчик = В.В. Базюкин

  | примечание = Перевод с английского: В.В. Базюкин

  | примечание = Перевод с английского: В.В. Базюкин

  | сноска = Впервые статья была опубликована в журнале ''The Theosophist'', vol. V, No. 6, March, 1884, pp. 131-133. – Пер.

  | сноска = Впервые статья была опубликована в журнале ''The Theosophist'', vol. V, No. 6 (54), March, 1884. P. 131-133. – Пер.

  | категории =  

  | категории =  

}}

}}

Вопрос о том, способно ли оккультное учение оказать практическое влияние на повседневную жизнь человека, получает весьма неоднозначный ответ со стороны различных людей, изучающих оккультную науку. За последнее время на Западе вышел целый ряд книг об эзотерической доктрине, и многие из числа их читателей выражают сомнение в том, что оккультное учение может вообще иметь хоть какое-то влияние на их практическую жизнь. Человеку, привыкшему к жизни в условиях современной [западной] цивилизации, представляется непосильным бременем требование, по которому все искренние искатели истины должны порой подвергать себя тому же суровому аскетизму, что и проходящие регулярное ученичество восточные собратья, а потому сложилось мнение, что на это согласиться могут лишь редчайшие единицы энтузиастов.  

Вопрос о том, способно ли оккультное учение оказать практическое влияние на повседневную жизнь человека, получает весьма разноречивые ответы со стороны различных людей, изучающих оккультную науку. За последнее время на Западе вышел целый ряд книг об эзотерической доктрине, и многие их читатели выражают сомнение в том, что оккультное учение может вообще хоть как-то повлиять на их практическую жизнь. Им порой представляется, будто учение это требует от всех искренних искателей истины подвергать себя тому же суровому аскетизму, что и проходящие регулярное ученичество туземцы, и требование это воспринимается людьми, привыкшими к жизни в условиях современной [западной] цивилизации, как непосильное бремя, а потому согласиться на него могут лишь редчайшие единицы энтузиастов.  

Да, верно, изучение этой сложнейшей философии можно рекомендовать кое кому из числа интеллектуалов, которых способен привлечь к себе уже хотя бы интеллектуальный флёр этой философской системы. Но ведь и сам характер этого учения, долженствующий заменить человеку обычную религиозную веру, вполне может принести ему ощутимую пользу с точки зрения его духовного благополучия в будущем.  

Изучение этой сложнейшей философии можно рекомендовать кое кому из числа интеллектуалов уже хотя бы благодаря интеллектуальному флёру этого философского учения несмотря на то, что только систематическое изучение этой философии, долженствующей заменить собою обычную религиозную веру, способно принести ощутимую пользу с точки зрения духовного благополучия в будущем.  

Так что же, неужели и вправду оккультная философия способна обогатить собою лишь тех, кто способен найти в себе достаточно сил и воли, чтобы во имя её пожертвовать всем остальным в своей жизни? Тогда, право, незачем и передавать её миру вовсе.  

Так что же, неужели и вправду оккультная философия способна обогатить собою лишь только тех, кто способен найти в себе достаточно сил и воли, чтобы во имя неё пожертвовать всем остальным в своей жизни? Тогда, право, незачем и передавать её миру вовсе.  

На самом же деле, эзотерическая доктрина открывает перед человеком почти неисчерпаемое богатство новых возможностей для его духовного развития, и не может быть худшей ошибки для нынешнего [теософского] движения, чем полагать, будто это учение адептов рассчитано на одних лишь самоотверженных героев. Нет, оно отнюдь не сковывает ничьих усилий, направленных на овладение высочайшими вершинами оккультного знания – были бы к этому готовы лишь сами западные оккультисты. Но здесь важнее другое: мы все должны ясно понять, что имеется и более низкий уровень возможностей, открытых как раз для тех людей, чьи амбиции не простираются столь далеко.  

На самом же деле, эзотерическая доктрина открывает перед человеком почти неисчерпаемое богатство новых возможностей для его духовного развития, и не может быть худшей ошибки для нынешнего [теософского] движения, чем полагать, будто это учение адептов рассчитано на одних лишь самоотверженных героев. Нет, оно отнюдь не сковывает ничьих усилий, направленных на овладение высочайшими вершинами оккультного знания – были бы к этому готовы лишь сами западные оккультисты. Но здесь важнее другое: мы все должны ясно понять, что имеется и более низкий уровень возможностей, открытых как раз для тех людей, чьи амбиции не простираются столь далеко.  

Я абсолютно убеждён в том, что, если человек серьёзно уделит хотя бы частичку своего внимания исходящим сегодня от индийских адептов наставлениям, то это с пользой скажется на его духовных принципах, ибо породит причины, способные оказать существенное влияние на его будущее [посмертное] состояние бытия. Всякий, кто достаточно глубоко изучил доктрину о девачане, легко уловит мою мысль, поскольку уже сама природа того духовного бытия, которым в обычном порядке вещей должна сменяться каждая прожитая в физическом мире жизнь, требует весьма значительного наращения любых возможных на земле усилий к обретению подлинного знания. Я ещё напрямую вернусь к этому вопросу, а сейчас мне хотелось бы чуть подробнее изложить ту линию аргументации, которую пытаюсь здесь развернуть.

Я абсолютно убеждён в том, что, если человек серьёзно уделит хотя бы частичку своего внимания исходящим сегодня от индийских адептов наставлениям, то это с пользой скажется на его духовных принципах, ибо породит причины, способные оказать существенное влияние на его будущее [посмертное] состояние бытия. Всякий, кто достаточно глубоко изучил доктрину о девачане, легко уловит мою мысль, поскольку уже сама природа того духовного бытия, которым в обычном порядке вещей должна сменяться каждая прожитая в физическом мире жизнь, требует весьма значительного наращения любых возможных на земле усилий к обретению подлинного знания. Я ещё напрямую вернусь к этому вопросу, а сейчас мне хотелось бы чуть подробнее развернуть ту линию аргументации, которую пытаюсь здесь предложить.

В том широком диапазоне новых возможностей, которые открывает перед нами изучение оккультных знаний, мы видим по одну сторону шкалы наивысшее состояние, которого способен достичь человек в своём развитии – состояние адепта. А это означает, что достигший его человек сумел за короткий период времени придать своему духовному росту столь мощное ускорение, что тем самым ему удалось убыстрить ход всех тех процессов, на которые неторопливой природе потребовалась бы длиннейшая череда веков.  

В том широком диапазоне новых возможностей, которые открывает перед нами изучение оккультных знаний, мы видим по одну сторону шкалы наивысшее состояние, которого способен достичь человек в своём развитии – состояние адепта. А это означает, что достигший его человек сумел за короткий период времени придать своему духовному росту столь мощное ускорение, что тем самым ему удалось убыстрить ход всех тех процессов, на которые неторопливой природе потребовалась бы длиннейшая череда веков.  

По другую сторону шкалы того же диапазона возможностей как раз и находится тот скромный итог, о котором я обмолвился чуть выше. Скорее, итог этот, можно сказать, всего лишь намечает некую общую тенденцию в направлении духовного совершенствования, чем олицетворяет собою само это совершенство. Но в том пространстве, что разделяет эти два столь различных между собой предела шкалы, мы ни в одной его точке не сможем провести черты, строго разграничивающей степени тех последствий, что порождаются занятиями оккультной наукой. Как мрак самой непроглядной ночи незаметными шажками уступает место ярчайшему зареву рассвета, так же точно и духовные последствия от пробуждения из апатии, навеянной нам то ли чистейшим материализмом, то ли тупым потворством нелепым [религиозным] догмам, незаметными шажками становятся всё ярче, всё заметнее, перерастая из едва видимых следов улучшения в девачане в ослепительное пламя того наивысшего совершенства, которого только способна достичь человеческая природа.  

По другую сторону шкалы того же диапазона возможностей как раз и находится тот скромный итог, о котором я обмолвился чуть выше. Скорее, итог этот, можно сказать, всего лишь намечает некую общую тенденцию в направлении духовного совершенствования, чем олицетворяет собою само это совершенство. Но в том пространстве, что разделяет эти два столь различных между собой предела шкалы, мы ни в одной его точке не сможем провести черты, строго разграничивающей степени тех последствий, что порождаются занятиями оккультной наукой. Как мрак самой непроглядной ночи незаметными шажками уступает место ярчайшему зареву рассвета, так же точно и духовные последствия от пробуждения из апатии, навеянной нам то ли чистейшим материализмом, то ли тупым потворством нелепым [религиозным] догмам, незаметными шажками становятся всё ярче, всё заметнее, перерастая из едва видимых следов улучшения в девачане в ослепительное пламя того наивысшего совершенства, которого только способна достичь человеческая природа.  

Мы можем даже не догадываться о том, что каждому человеческому ''эго'' уже всем ходом природы предписан последовательный ряд физических жизней и такой же последовательный ряд периодов духовного обновления. Мы можем не допускать даже теоретически, что эту поступь природы можно изменить одной лишь самой умеренной практикой изучения оккультизма, каковая вполне совместима с обычными условиями европейской жизни. Но в конечном счёте мы, тем не менее, убедимся в том, сколь обширными могут оказаться последствия, если на ходе эволюции нам удастся запечатлеть эту отчётливую тенденцию движения к наивысшему просветлению – конечному итогу всего того, что описывается как союз души человека с мировым духом.  

Мы можем даже не догадываться о том, что каждому человеческому ''эго'' уже всем ходом природы предписан последовательный ряд физических жизней и такой же последовательный ряд периодов духовного обновления. Мы можем не допускать даже теоретически, что эту поступь природы можно изменить одной лишь самой умеренной практикой изучения оккультизма, каковая вполне совместима с обычными условиями европейской жизни. Но в конечном счёте мы, тем не менее, убедимся в том, сколь обширными могут оказаться последствия, если на ходе своей эволюции нам удастся запечатлеть эту отчётливую тенденцию движения к наивысшему просветлению – конечному итогу всего того, что описывается как союз души человека с мировым духом.  

Как следует из тех публичных разъяснений эзотерической доктрины, что были представлены нам в последнее время, человечество в массе своей уже достигло такой стадии великого эволюционного цикла, откуда оно имеет возможность в своём развитии двигаться вверх, в сторону окончательного совершенства. Разумеется, едва ли следует ожидать, что оно двинется по этому пути во всей своей массе: окончательное совершенство – это не такой дар, который присуждается кому ни попадя, он должен быть заработан, и обретёт его лишь тот, кто страстно стремился к этому.  

Как следует из тех публичных разъяснений эзотерической доктрины, что были представлены нам в последнее время, человечество в массе своей уже достигло такой стадии великого эволюционного цикла, откуда оно имеет возможность в своём развитии двигаться вверх, в сторону окончательного совершенства. Разумеется, едва ли следует ожидать, что оно двинется по этому пути во всей своей массе: окончательное совершенство – это не такой дар, который присуждается кому ни попадя, он должен быть заработан, и обретёт его лишь тот, кто страстно стремится к этому.  

Теоретически это доступно всем. В мире сегодня не найдётся такого человека, о котором можно было бы сказать, что он неспособен овладеть теми наивысшими возможностями, которые заключает в себе природа. Однако из этого вовсе не следует, что овладеть этими возможностями непременно удастся каждому индивиду. Если мы посмотрим на каждого человека как на отдельное семя некоего гигантского цветка, исторгающего из себя тысячи таких же семян, то станет очевидным, что лишь редкие сравнительно с их огромным числом единицы смогут в свою очередь превратиться в полноценно развитый цветок. Но не окажется несправедливо забытым и большинство людей. Каждый без исключения получит частицу главного итога далёкого будущего в точном соответствии с развитыми им на данный момент способностями. Однако конечной цели всё же достигнут лишь те, кто, предпринимая неустанные усилия на протяжении всей длинной череды своих жизней, в конце концов ярко выделится из общей массы. Но эти неустанные усилия должны с чего-то начаться, а когда начало им будет положено, то вполне можно будет предполагать и их неустанность. Да, дурные привычки мы усваиваем гораздо легче, чем полезные. Но даже если это и так, мы на опыте своей повседневной жизни знаем, что поддерживать эти полезные привычки не так и трудно, когда им уже положено начало.  

Теоретически это доступно всем. В мире сегодня не найдётся такого человека, о котором можно было бы сказать, что он неспособен овладеть теми наивысшими возможностями, которые заключает в себе природа. Однако из этого вовсе не следует, что овладеть этими возможностями непременно удастся каждому индивиду. Если мы посмотрим на каждого человека как на отдельное семя некоего гигантского цветка, исторгающего из себя тысячи таких же семян, то станет очевидным, что лишь редкие сравнительно с их огромным числом единицы смогут в свою очередь превратиться в полноценно развитый цветок. Но не окажется несправедливо забытым и большинство людей. Каждый без исключения получит частицу главного итога далёкого будущего в точном соответствии с развитыми им на данный момент способностями. Однако конечной цели всё же достигнут лишь те, кто, предпринимая неустанные усилия на протяжении всей длинной череды своих жизней, в конце концов ярко выделится из общей массы. Но эти неустанные усилия должны с чего-то начаться, а когда начало им будет положено, то вполне можно будет предполагать и их регулярность. Да, дурные привычки мы усваиваем гораздо легче, чем полезные. Но даже если это и так, мы на опыте своей повседневной жизни знаем, что поддерживать эти полезные привычки не так и трудно, когда им уже положено начало.  

Меня могут спросить: каким же образом всё это можно приложить к длинной череде жизней, да ещё и отделённых друг от друга периодом полнейшего забытья и потерей памяти о подробностях этих жизней? Да ведь к череде жизней всё это можно приложить так же легко, как и к череде дней, проживаемых нами в пределах одной жизни, хотя всё множество этих дней сменяется таким же множеством ночей. В каждом отдельно взятом ''эго'' определённым образом действуют такие личные предпочтения и склонности, совокупность которых в эзотерической доктрине описывается термином ''карма''. Они-то и пробуждают прежние черты характера и мышления индивида по мере того, как одна его жизнь сменяется другой. Точно таким же образом и действующая в мозге живого человека нить памяти каждый день восстанавливает в себе впечатления ушедших дней.  

Меня могут спросить: каким же образом всё это можно приложить к длинной череде жизней, да ещё и отделённых друг от друга периодом полнейшего забытья и потерей памяти о подробностях этих жизней? Да ведь к череде жизней всё это можно приложить так же легко, как и к череде дней, проживаемых нами в пределах одной жизни, хотя всё множество этих дней сменяется таким же множеством ночей. В каждом отдельно взятом ''эго'' определённым образом действуют такие личные предпочтения и склонности, совокупность которых в эзотерической доктрине описывается термином ''карма''. Они-то и пробуждают прежние черты характера и мышления индивида по мере того, как одна его жизнь сменяется другой. Точно таким же образом и действующая в мозге живого человека нить памяти каждый день восстанавливает в себе впечатления ушедших дней.