Изменения

Из всех побудительных причин, что сегодня заставляют сугубо мирского человека домогаться посвящения в теософию, самой первой является, пожалуй, вера или надежда на то, что в тот же миг ему будет даровано необычайное преимущество перед остальной частью человечества. Кое-кто полагает даже, будто результатом такого посвящения может в конце концов стать освобождение его от того процесса распада, что зовётся общим уделом человечества. Предания об “эликсире жизни”, которым якобы обладают каббалисты и алхимики, всё ещё будоражат умы европейских последователей средневекового оккультизма. Россказням об “аб-е хаят”, то есть о “живой воде”, всё ещё свято верят и выродившиеся остатки азиатских эзотерических сект — они даже не догадываются о существовании ''настоящей'' {{Стиль С-Капитель|Великой Тайны}}. Тот “крепкий и обжигающий экстракт”, который принимал Занони<ref>Занони — имя посвящённого оккультиста, персонажа одноимённого романа Э.Б. Литтона. См. Литтон, 1994; Lytton, 1842. – Пер.</ref>, чтобы раз от разу продлевать свою жизнь на всё новые и новые сроки, по-прежнему распаляет воображение у современных визионеров, усматривающих в нём намёк на какое-то открытие, которое, возможно, суждено совершить науке в недалёком будущем.  

Из всех побудительных причин, что сегодня заставляют сугубо мирского человека домогаться посвящения в теософию, самой первой является, пожалуй, вера или надежда на то, что в тот же миг ему будет даровано необычайное преимущество перед остальной частью человечества. Кое-кто полагает даже, будто результатом такого посвящения может в конце концов стать освобождение его от того процесса распада, что зовётся общим уделом человечества. Предания об “эликсире жизни”, которым якобы обладают каббалисты и алхимики, всё ещё будоражат умы европейских последователей средневекового оккультизма. Россказням об “аб-е хаят”, то есть о “живой воде”, всё ещё свято верят и выродившиеся остатки азиатских эзотерических сект — они даже не догадываются о существовании ''настоящей'' {{Стиль С-Капитель|Великой Тайны}}. Тот “крепкий и обжигающий экстракт”, который принимал Занони<ref>Занони — имя посвящённого оккультиста, персонажа одноимённого романа Э.Б. Литтона. См. Литтон, 1994; Lytton, 1842. – Пер.</ref>, чтобы раз от разу продлевать свою жизнь на всё новые и новые сроки, по-прежнему распаляет воображение у современных визионеров, усматривающих в нём намёк на какое-то открытие, которое, возможно, суждено совершить науке в недалёком будущем.  

Да, говорит теософия, сам по себе факт этот совершенно реален, но ни в одном из приведённых выше представлений ''нет ни слова правды'' о том, как этот факт реализуется на практике. Дело читателя, верить мне или нет, но факт остаётся фактом, что, по утверждениям теософов-оккультистов, они действительно поддерживают сообщение с (живыми) Разумами, наделёнными бесконечно более широким диапазоном восприятия реальности, чем это готова признать современная наука в своих самых смелых предположениях и что бы на сей счёт ни заявляли все эти дилетанты-каббалисты – нынешние европейско-американские “адепты”. Но как бы далеко эти высочайшие Разумы ни продвинулись (или, если угодно, “якобы” продвинулись) в своих изысканиях, в какие бы дальние дали они ни забирались, действуя с помощью логики и методов аналогии, даже ''Им'' так и не удалось обнаружить в Беспредельности ничего постоянного, кроме одного – {{Стиль С-Капитель|Пространства, ибо всё остальное подвержено изменению}}. <br>

Да, говорит теософия, факт этот сам по себе совершенно реален, но ни в одном из приведённых выше рассуждений нет ''ни слова правды'' о том, как этот факт реализуется на практике. Дело читателя, верить мне или нет, но факт остаётся фактом, что, по утверждениям теософов-оккультистов, они действительно поддерживают сообщение с (живыми) Разумами, наделёнными бесконечно более широким диапазоном восприятия реальности, чем это готова признать современная наука в своих самых смелых предположениях и что бы на сей счёт ни заявляли все эти дилетанты-каббалисты – нынешние европейско-американские “адепты”. Но как бы далеко эти высочайшие Разумы ни продвинулись (или, если угодно, “якобы” продвинулись) в своих изысканиях, в какие бы дальние дали они ни забирались, действуя с помощью логики и методов аналогии, даже ''Им'' так и не удалось обнаружить в Беспредельности ничего постоянного, кроме одного – {{Стиль С-Капитель|Пространства, ибо всё остальное подвержено изменению}}. <br>

Из сказанного читатель может легко сделать следующее логическое умозаключение: значит, во вселенной, столь изменчивой по самому своему существу, нет ровно ничего такого, что могло бы придать постоянство существующим в ней условиям. А значит, ни из каких глубин Беспредельности нам не почерпнуть такой субстанции, не вообразить даже в мыслях такого набора снадобий, взятых на нашей ли или какой угодно иной Земле и даже смешанных между собою этими Высочайшими Разумами, а следовательно, и не найти такого образа жизни или таких практик, пусть даже и следуемых со всей строжайшей волей и умением, которые оказались бы способны произвести на свет Неизменность. Ибо в нашей вселенной, состоящей из множества солнечных систем, – где бы и как бы мы их ни исследовали – Неизменность со всей необходимостью предполагала бы наличие “Небытия” в том физическом смысле, в каком его понимают теисты, – Небытия как ''ничто'' в узком представлении ''западного'' клерикализма – ''reductio ad absurdum.<ref>Мысль, доведённая до абсурда (''лат''.). – Пер.</ref>'' Однако мыслить так – значит наносить ничем не прикрытое оскорбление идее Бога – хоть псевдохристианской, хоть клерикально-иеговистской.  

Из сказанного читатель может легко сделать следующее логическое умозаключение: значит, во вселенной, столь изменчивой по самому своему существу, нет ровно ничего такого, что могло бы придать постоянства существующим в ней условиям. А значит, ни из каких глубин Беспредельности нам не почерпнуть такой субстанции, не вообразить даже в мыслях такого набора снадобий, взятых на нашей ли или какой угодно иной Земле и даже смешанных между собою этими Высочайшими Разумами, а следовательно, и не найти такого образа жизни или таких практик, пусть даже и следуемых со всей строжайшей волей и умением, которые оказались бы способны произвести на свет Неизменность. Ибо в нашей вселенной, состоящей из множества солнечных систем, – где бы и как бы мы их ни исследовали – Неизменность со всей необходимостью предполагала бы наличие “Небытия” в том физическом смысле, в каком его понимают теисты, – Небытия как ''ничто'' в узком представлении ''западного'' клерикализма – ''reductio ad absurdum.<ref>Мысль, доведённая до абсурда (''лат''.). – Пер.</ref>'' Однако мыслить так – значит наносить ничем не прикрытое оскорбление идее Бога – хоть псевдохристианской, хоть клерикально-иеговистской.  

Следовательно, обычное идеальное представление о “бессмертии”, как мы видим, не только неверно уже по самому своему существу, но и невозможно ни с физической, ни с метафизической точек зрения. Кто бы эту идею ни отстаивал – теософы ли или нетеософы, христиане или спиритуалисты, материалисты или идеалисты, – идея эта не более чем просто химера.  

Следовательно, обычное идеальное представление о “бессмертии”, как мы видим, не только неверно уже по самому своему существу, но и невозможно ни с физической, ни с метафизической точек зрения. Кто бы эту идею ни отстаивал – теософы ли или нетеософы, христиане или спиритуалисты, материалисты или идеалисты, – идея эта не более чем просто химера.