ПМ (Самара), п.36: различия между версиями

Ваш «прославленный» друг не имел в виду быть «сатирическим», какие бы другие значения ни вкладывались в его слова. Ваш «прославленный» друг просто испытывал печаль при мысли о том великом разочаровании, какое К.Х. наверняка будет испытывать, когда вернется к нам. Первый взгляд назад в прошлое, на работу, которая так близка его сердцу, откроет ему такие образчики обмена взаимных чувств, как эти два здесь приложенные. Недостойный, горький, саркастический тон одного принесет ему столь же мало радости, как недостойный, глупый и ребяческий тон другого. Я бы не коснулся этого предмета, если бы не так неправильно поняли мои чувства, под впечатлением которых написано мое последнее письмо. Лучше, если я буду откровенен с вами. Обращение «Высочество», на которое у меня нет ни малейшего права, гораздо более напоминает сатиру, чем что-либо другое, мною до сих пор сказанное. Но так как «брань на вороту не виснет», я не обращаю на это внимания, советуя вам делать то же самое, и не искать сатиры там, где она не подразумевалась, и что было лишь откровенностью речи и правильным определением ваших чувств по отношению к туземцам.

Вы опять ошибаетесь. Я могу упрекнуть ваше «любопытство», когда знаю, что оно бесполезно. Я не способен рассматривать как «дерзость» то, что является только свободным применением интеллектуальных способностей для размышления. Вы можете смотреть на вещи в ложном освещении, и вы часто это делаете. Но вы не сосредотачиваете всего света на самом себе, как поступают некоторые, и это является превосходящим качеством, которым вы владеете в отличии от других нам известных европейцев. Ваша привязанность к К.Х. искренна и горяча, и это ваше искупающее качество в моих глазах. Зачем вам тогда ожидать мой ответ с какой-либо нервозностью? Что бы ни случилось, мы двое всегда останемся вашими друзьями, так как мы не упрекнем искренность даже тогда, когда она явлена в предосудительной форме попирания распростертого врага – несчастного Бабу.