Рерих Е.И. - Письма в 9-ти томах, т.3, п.031
том 3, письмо № 31
Участники
| |
|---|---|
| Автор: | Рерих Е.И. |
| Адресат: | Рерих Н.К., Рерих Ю.Н. |
| Посыльный: | |
Даты
| |
| Написано: | 21 февраля 1935 |
| Получено: | |
Места
| |
| Отправлено из: | |
| Получено в: | |
Дополнительная информация
| |
| Язык: | рус. |
Сокровища мои, снова задержка в получении Ваших писем, снова кто-то интересуется ими. Возможно, что в субботу придут за две недели, но письмо нужно отправлять уже завтра. Через двенадцать дней Ояна уже будет в Нью-Йорке. Побывает она и в Париже. Побеседует с Бо Пуст и сообщит мне свое впечатление. Ведь я еще не имею ответа на мое письмо к ней. Мне кажется, что Лепети не прочь иметь Президентом Шабаса. На этой неделе от него не было письма, должно быть, он впал в уныние из-за не улучшающегося финансового положения. Хотелось бы мне получить из Нью-Йорка подтверждение о состоявшемся лоане. Последняя субсидия от Стокса что-то долго до нас не доходит. Время страшно напряженное. Получили письма от нашего полковника и его супруги, они в упоении от своего пребывания в Дели, были приглашены на бал к вице-королю и затем на завтрак, причем полковник сидел рядом с леди Веллингтон, а она почти (!) рядом с вице-королем. Много говорили о Пакте, подробностей не знаем, но будто Эмерсон очень заинтересован этим! Сейчас рассылаем полученные экземпляры Просидингсов. В Прессе хорошо помещена статья Яруи. Обо всем этом он пишет сам. Хорошо, что Конвенция Вашингтонская перенесена с 14-го на 15 апреля. Астрологически день этот гораздо лучше и благоприятствует всем духовным начинаниям. Светик должен сообщить Вам интересные новости о поездке г-на Колокольникова в Порторико. Карл Иванович Стурэ в последнем письме о продвижении Пакта ничего не пишет. Он еще не искушен в дипломатических тонкостях, и изъявление готовности принял уже за согласие. Там большой страх перед родственниками. В своей культурной ячейке он действует с большим рвением, может быть, слишком по-школьному, но, конечно, нелегко иметь дело со 120 человеками различного сознания, часто образования и даже национальности. Кроме того, многие прошли уже первые месяцы восторга и теперь начинают выявлять свои истинные лики. Все это можно прочесть между строк. Конечно, иногда сетования его неосновательны; так, он огорчен, что регулярно посещают все собрания, которые бывают четыре раза в неделю, до 60 человек. Я считаю, что это огромный процент, но по-школьному ему хотелось бы, чтобы все члены Общества были налицо. Но все же группа действует, и, если бы не особое положение в стране, при котором на каждое собрание нужно испрашивать особое разрешение, она развивалась бы много лучше. От Дукшинской уже больше шести недель не имею никаких сведений. Она даже не ответила – получила ли она посланные ей мною деньги на легализацию ее группы. Чую там большое неблагополучие. Ведь положение сородичей очень отяжелилось после ужасной трагедии, постигшей несчастную страну. Знаю, что мои письма не очень отвечали сознанию и устремлению моих тамошних корреспондентов, но никого серьезного и дельного на горизонте там не появляется. Асеев тоже самонадеян и очень разбрасывается. Серафинина огорчает нашего почтенного Карла Ивановича своими утверждениями – «я огненный тип, я солнечный тип и потому должна всех учить». Именно, все они обуяны лихорадкой учительства. Между прочим, Карл Иванович думает, что второй сотрудник, недавно проявившийся, будет лучше – посмотрим. В Болгарии тоже Клопов хочет основать культурную ячейку имени Рериха. Я предложила добавочные правила для иногородних Отделов, послала их Карлу Ивановичу и Шкляверу, пусть выскажутся. Необходимо оградить себя от безответственных типов.
На наше письмо, написанное еще осенью и адресованное по твоему указанию г-н у Бадендику, к нашему изумлению, на днях ответил Гущик. Ясно, что они работают вместе. Письмо сумбурное, недоумевающее о нашем запросе и крайне лицемерное. Одно ясно, что он опасается чем-либо рассердить тебя. Владимир Анатольевич ответит кратко, что письмо наше было вызвано дошедшими до нас упорными слухами о закрытии Отдела Рериха при «Витязе», и ввиду полного отсутствия сведений с их стороны мы запросили о деятельности этого Отдела. Вступать в переписку с этим неуравновешенным и до невероятия кощунственно-грубым типом нет возможности. У меня подымается физическая тошнота при чтении его писем. 25-го уезжает Мингиюр. Он дал письменное утверждение, что Юрий является лучшим знатоком тибетского языка. Также написал подробно все видения знаменитого воплощенца Миларепы, с которым они путешествовали по Непалу, – Юрию пригодится для его научной работы. Конечно, жаль, что словарь так задержался. Ну ничего, зато выйдет еще более полным. Первый присланный словарь много лучше второго, но без Юханчика он ничего не может, так что мы его отпускаем.
Порума пока что очень довольна своей Группой в Филадельфии. Но, увы, я получила целую пачку писем от них, буду отвечать всем вместе. Также пришло еще письмо от Ч.Крэна, уже написанное его рукой, собирается приехать осенью в Индию. Почерк твердый. Стокс прислал неплохое письмо в ответ на мое. Флейшер задумал начать переписку со мною и пишет глупые письма, буду оттягивать ответы. Пасик, родной, как ужасно, что нужно столько писать! Вся прочая работа стоит из-за этого. Ах, если бы я обладала твоею способностью к речам и писательству! Конечно, года три такой тренировки, и приобрету некоторую легкость. Да, Гребенщиков прислал свою статью о Преподобном Сергии, упоминает в ней недавно вышедшие книги Бориса Зайцева, Пан. Романова, и ни слова о нашей. Он остается верен себе и в то же время пишет мне сладчайшее письмо. Ну, обнимаю Вас, мои родные, берегите друг друга.
Наш слуга Нарзанг умер в Дарджилинге, его скорую смерть предсказал лама.
Сейчас пришли Ваши письма от 20–26 января. Несказанно тревожит меня отсылка гербария. Что за полено наш поместный!!
«Глава скоро поймет», но об этом моем утверждении не пиши в своих письмах в Америку. Я говорю это только Вам, чтобы легче было пережить эту полосу. Все придет! Все придет – великие возможности и «небывалая победа» суждены.