Джадж У.К. - Обитатель порога

Есть ли такое существо? Кто-нибудь видел его? Их много или мало, и есть ли у них пол? Такие вопросы задаются почти всеми исследователями, читающими теософские книги. Некоторые из тех, кто всю свою жизнь тайно верил в фей и в сказочных великанов, захотели проверить этот вопрос, призывая ужасную тень, от ужасного взгляда которой кровь стынет в жилах, и которую Бульвер Литтон сделал знаменитой в его «Занони». Но Обитателя не следует завлекать таким образом, не появляясь, он в абсолютном безмолвии ведёт вызывателя к исследованию этого понятия.

Но тот же самый искатель усердно изучает теософские книги и через какое-то время начинает пытаться узнать свою внутреннюю природу. Всё это время Обитатель ждёт и, в действительности, мы можем сказать, в полном неведении пока о существовании неофита. Когда исследование продвигается достаточно далеко, чтобы пробудить долго пребывавшие в бездействии чувства и намерения, Обитатель начинает чувствовать, что трудится такой человек, как этот исследователь. Затем ощущаются определённые воздействия, но не всегда чётко, и вначале никогда не приписываются посредничеству того, кто уже давно был отнесён в чулан вышедших из употребления суеверий. Изучение идёт всё дальше и дальше, пока ужасное Это не проявит себя; и когда это происходит, то это уже не суеверие, и в него нельзя не поверить. От него тогда нельзя избавиться, но он остаётся постоянной угрозой, пока его не победить и не оставить позади.

Когда Глиндон оставил Меджнура в старом замке в Италии, Меджнур обнаружил два сосуда, которые он не должен был открывать. Но, не подчинившись приказу, он открыл пробки, и сразу вся комната наполнилась дурманом, а вскоре появилось ужасное, отвратительное существо, чьи сверкающие глаза сияли зловещим светом и вселяли в душу Глиндона такой ужас, какого он никогда раньше не испытывал.

В этой истории Литтон хотел показать, что открытие сосуда подобно приближению исследователя к тайникам его собственной природы. Он открывает сосуды и поначалу исполняется радости и своего рода дурмана из-за новых решений, предлагаемых для каждой жизненной проблемы, и смутных перспектив возможностей и прогресса, которые открываются перед ним. Если сосуды остаются открытыми достаточно долго, тогда появляется Обитатель Порога, и никто не может избежать этого зрелища. Одной праведности недостаточно, чтобы предотвратить его появление, потому что даже хороший человек, который находит грязное место на пути к месту его цели, должен обязательно пройти через него, чтобы достичь цели.

Мы должны спросить следующее: «Кто такой этот Обитатель?» Это – совокупность злого воздействия, которое является результатом злых мыслей и действий того века, в котором человек живёт. Он приобретает для каждого исследователя определённую форму при каждом появлении, будучи всегда одного вида или каждый раз разного вида. Так что с одним может быть так, как описал Булвер Литтон, а с другим только леденящий ужас или любая другая форма. Он приспосабливается к каждому исследователю; его форма определяется намерениями, а также естественными физическими и психическими комбинациями, которые принадлежат его семье и нации.

«Где же он живёт?» – следует естественный вопрос. Он живёт на своём плане, и это можно понять таким образом. Вокруг каждого человека есть планы или зоны, начиная с духовного плана и кончая грубой материей. Эти зоны простираются в пределах внешних границ вокруг всего существа. То есть, если мы полагаем, что находимся в центре сферы, то обнаружим, что нет возможности избежать или пропустить какую-либо одну зону, потому что она простирается во всех направлениях, если только мы не выйдем за её внешнюю границу.

Когда ученик наконец достиг истинного устремления и уловил отблеск сверкающей цели истины, где стоят Учителя, а также возбудил решимость знать и быть, напрягая днём и ночью все силы своей природы, то он выходит за пределы ограничений, которые до сих пор сковывали его душу. Как только он начинает немного продвигаться вперёд, он достигает зоны за пределами телесных и психических ощущений. Сначала пробуждаются второстепенные обитатели порога, и они, искушая замешательством, сомнением или непониманием, нападают на него. Он чувствует только следствие, потому что они не проявляют себя как формы. Но упорство в работе заставляет внутреннего человека идти дальше, и с продвижением приходит осознание пережитых событий с помощью внешнего ума, пока, наконец, он не разбудит всю силу зла, которая, естественно, будет выступать против благой цели, поставленной им. Тогда Обитатель принимает форму, какую он может. То, что он принимает определённую форму или внушает ощутимый ужас, – это факт, о котором свидетельствуют многие исследователи.

Один из них рассказывал мне, что видел огромного слизня со злыми глазами, чью злобность нельзя описать. Когда рассказчик отступал, то есть проявлял страх, то слизень казался радостным и зловещим, и когда рассказчик совсем отступил, то сущность не радовалась. Затем человек снова погрузился в свои мысли и действия иногда с решимостью восстановить утраченную позицию. Всякий раз, когда он решался на это, появлялся ужасный слизень, чтобы вновь оставить его, когда он откажется от своих устремлений. Он понимал, что ведёт борьбу, и каждый раз, когда он её возобновляет, она становится труднее.

Другой человек рассказывал, что видел Обитателя, как сгусток видимой формы тёмного и зловещего человека, чьи малейшие движения и даже взгляд выражали намерение и способность омрачить разум исследователя и только высочайшими усилиями воли и веры можно рассеять злобное влияние. Тот же самый исследователь в другое время ощущал его как смутный, но сильный ужас, который, казалось, пронизывал его насквозь. До этого он отступил на некоторое время, чтобы подготовиться путём самоанализа и быть чистым и смелым для следующей атаки.

Это не то же самое, что искушения святого Антония. В его случае он, похоже, вызвал истерическое эротическое состояние, в котором невинные тайные мысли его собственного сердца нашли видимый внешний вид. Обитатель Порога – это не продукт мозга, а воздействие, которое обнаруживается на постороннем для исследователя плане, на котором его успех или неудача связаны с его собственной чистотой. Не этого стоит бояться простым дилетантам теософии. И серьёзному теософу, который чувствует призвание упорно работать до высших планов эволюции ради блага человечества, а не ради собственного развития, не нужно бояться чего-либо вообще, что могут предложить небо или ад.