Блаватская Е.П. - Является ли Солнце просто остывающей массой?

Вопрос II

Является ли Cолнце просто остывающей массой?

Такова официальная теория современной нау­ки, но она не согласуется с тем, чему учат Адепты. Ученые говорят, будто Cолнце «не получает значительного количества теплоты извне»; на что посвященные отвечают: «Солнце в этом и не нуждается». Оно вполне самодостаточное и самосветящееся те­ло; и для поддержания его температуры не требуется ни помощи, ни постороннего вливания жизненной энергии, ибо оно является сердцем своей собственной системы — сердцем, которое будет пульсировать, пока не наступит время его отдыха. Если бы Солнце было «остывающей масссой», то этот великий жизнедатель к настоящему времени уже потускнел бы и с трудом поддерживал бы сигнальный костер, необходимый грядущим расам для завершения их циклов, а планетным цепям — для прохождения кругов. Человечеству, вероятно, придется распрощаться с надеждой на эволюционирование, если только оно не примет на веру наукообразный пассаж из учебников астрономии для миссионерских школ, утверждающий, что «орбита движения Солнца рассчитана на сто миллионов лет, а самой Солнечной системе всего семь тысяч лет!» (Prize Book. «Astronomy for General Readers»).

Адепты, вынужденные, таким образом, сначала разрушать, а потом восстанавливать, самым решительным образом отрицают: а) что Солн­це находится в процессе горения в любом общепринятом смысле этого слова; б) что оно раскалено добела или даже горит, хотя и светится; в) что его яркость уже начала ослабевать, а сила горения может исчерпать себя в обозримом будущем; г) что в его химический и физический состав входят земные элементы в одном из состояний, известных химикам или физикам. Относительно последних Они добавляют, что если говорить точнее, то хотя о теле Солнца — теле, которое никогда еще не бы­ло уловлено телескопами или спектроскопами новейших образцов, — нельзя сказать, что оно образовано из тех земных элементов, со свойствами которых знакомы химики, но все-таки все эти элементы наличествуют во внеш­них оболочках Солнца наряду с огромным количеством элементов, доселе науке неведомых. Пожалуй, не было нужды так долго ждать подтверждения соответствия линий этих элементов темным линиям солнечного спектра, чтобы убедиться в том, что на Солнце всегда были элементы, имеющиеся на нашей Земле, хотя с другой стороны, на Солнце есть много других элементов, которые либо еще не до­стигли земного шара, либо не были пока на нем обнаружены. Некоторые из них, возможно, отсутствуют на определенных звездах и небесных телах, пребывающих еще в стадии развития, или, точнее говоря, если и наличествуют, то ввиду незавершенности их формирования, в настоящее время не поддаются обычному научному изучению. Но как на Земле может быть то, чем никогда не обладало Солнце? Адепты утверждают как факт, что истинное Солнце — невидимый шар, за который мы принимаем его оболочку, маску, — содержит в себе дух всех элементов, существующих в нашей Солнечной системе; и в его «хромосфере», названной так мистером Локьером, есть то же самое, только в настолько более совершенном виде (еще не известном на Земле), что нашей планете предстоит еще длительный дальнейший рост и развитие, прежде чем ее элементы дойдут до такого же разреженного состояния, как в упомянутой хромосфере.

Неверна и современная гипотеза о том, что по цветовому спектру хромосферы можно судить о твердом, жидком или даже «газообразном» состоянии веществ. За тысячи лет до Леверье и падре Секки древние арийцы пели о Сурье, «...прячущем за йогическими покровами свою голову, которой никто не может увидеть»; как известно, одежда аскета, сделанная из яркой красно-желтой ткани с розовыми пятнами, олицетворяет жизненный принцип человеческой крови — символ жизненного принципа Солнца, именуемый теперь хромосферой. «Область розового цвета»! Как мало узнают астрономы об ее истинной природе, даже если сотни солнечных затмений предоставят им неопровержимые доказательства ее наличия. Солнце так плотно окружено оболочкою этого «красного вещества», что все построенные только на показаниях физических приборов рассуждения о природе того, что никогда не смогут увидеть или обнаружить глаза смертных за этой сияющей лучистою зоной материи, совершенно бесполезны...

Если Адептов спросят: «Какова, по Вашему мнению, природа нашего Солнца и что скрывается за его космической вуалью?» — то Они ответят: «За нею вращается и бьется сердце и голова нашей системы; снаружи Солнце покрыто оболочкою, состоящей не из материи, будь то в твердом, жидком или газообразном состоянии, как мы их представляем, а из жизненного электричества, сжатого до видимого состояния. Если это утверждение будет опротестовано на основании того, что имей яркость Солнца другую причину, нежели горение и воспламенение, то такую высокую температуру без горения нельзя было бы объяснить ни одним известным западной науке физическим законом; что такая температура, помимо того, что вызывает горение любого видимого предмета во Вселенной, сопровождающееся светом и языками пламени, должна повсеместно производить свечение одинаковой интенсивности, чего на самом деле не происходит; что на Солнце наблюдались волнения и колебания фотосферы, рост «протуберанцев» и яростное возмущение элементов при горении с языками пламени и пятнами, свидетельствующими о появлении циклонов и «солнечных бурь» и т.д., и т.д., — то на это можно ответить следующим образом. Все эти явления имеют место — однако это не горение. Вне всякого сомнения, если бы «оболочки», ослепительные покровы, скрывающие ны­не весь солнечный глобус, были бы сняты или даже если бы «сияющая атмосфера, позволяющая нам видеть Солнце» (как думал сэр Уильям Гершель), была бы сдвинута так, что образовалась бы крошечная щель, — вся наша Вселенная превратилась бы в кучу пепла. Юпитер-громовержец, открывший лик перед своею возлюбленной, мгновенно сжег бы ее. Но он никогда этого не сделает. Защитная оболочка плотна и находится на таком расстоянии от вселенского СЕРДЦА, которое едва ли смогут вычислить ваши математики. А как они надеются увидеть внутреннее тело Солнца, если, заявляя о наличии «хромосферы» (хотя ее истинная плотность может быть все еще неизвестна), один из их величайших авторитетов, если не самый великий — сэр Уильям Гершель — говорит следующее: «У Солнца тоже есть своя атмосфера; некоторые флюиды, входящие в ее состав, имеют ослепительную яркость... а другие просто прозрачны, и если бы, по какой-то временной причине, светящиеся флюиды сдвинулись бы в сторону, то мы смогли бы увидеть тело солнца через прозрачные элементы». Выделенные курсивом слова, написанные около 80 лет назад, содержат в себе ложную идею, будто тело Солнца можно увидеть при подобных обстоятельствах, ибо тогда были бы восприняты только дальние слои «светящегося флюида». А дополнение, сделанное великим астрономом, аннулирует первую часть его предположения. «Если бы наблюдателя поместили на Луну, то он увидел бы твердое тело нашей Земли только в тех местах, где находятся прозрачные флюиды. В других участках светонепроницаемые пары, отражая солнечный свет, не позволили бы его взгляду коснуться поверхности нашего глобуса». Итак, если атмосфера нашей Земли, которая по сравнению с «атмосферой» (?) Солнца кажется такою же неж­ной, как тончайшая кожица фрукта рядом с толстой кожурою кокосового ореха, препятствовала бы глазу наблюдателя, стоящего на Луне, проникнуть в любое место «на поверхности нашего земного шара», то как тогда астроном надеется когда-либо увидеть поверхность Солнца с нашей Земли и с расстояния 85—90 миллионов миль, в то время как Луна, как нам сказали, удалена от нас только на каких-то 238000 миль! Соответственно больший размер Солнца нисколько не сокращает расстояние от него до наших глаз. Правильно заметил сэр У.Гершель, что «само Солнце было названо огненным шаром, вероятно, метафорически!» Предполагалось, что темные пятна являются твердыми те­лами, вращающимися около поверхности Солнца. Высказывалась догадка, что это вулканический дым или пена, плавающая на поверхности океана жидкой материи. Их также принимали за облака. Их интерпретировали как непрозрачные массы, плавающие в жидкой материи Солнца...»

Единственный из всех астрономов — сэр Джон Гершель, чья интуиция превзошла его ученость, — отказавшись от всех антропоморфических концепций, приблизился к истине больше, чем все современные астрономы, которые, восхищаясь его колоссальной образованностью, посмеивались над его «надуманными и фантастическими теориями». Единственная его ошибка, которую разделяют теперь большинство астрономов, заключается в том, что он почитал непрозрачное «тело», наблюдаемое иногда сквозь завесу «светящейся оболочки», за само Солнце. Когда он говорит, размышляя о теории ивового листа Нэсмита, что «очень четкая форма этих листьев, их полное сходство друг с другом... все эти характеристики кажутся совершенно несовместимыми с представлениями об их влажной, облачной или флюидальной природе», — его духовная интуиция оказывает ему большую услугу, нежели выдающиеся знания в физике. Когда же он добавляет: «Не остается ничего другого, как почитать их отдельными и независимыми пластинами, хлопьями, чешуйками, обладающими некою твердостью... И сии хлопья, чем бы они ни были... являются, очевидно, ближайшими источниками солнечного света и тепла», — он изрекает самую грандиозную истину, когда-либо произнесенную любым из ныне живущих астрономов. Более того, высказывая следующее предположение: «Рассматривая их с этой точки зрения, мы не можем не считать их какими-то особыми и удивительными организмами; и хотя было бы слишком смело говорить, что такая организация является неотъемлемою частью жизни природы, все же мы знаем, что жизненные процессы могут вырабатывать как теплоту и свет, так и электричество», — сэр Джон Гершель выдвигает теорию, согласующуюся с оккультной истиной намного больше, нежели любая гипотеза о Солнце, предложенная профанами от науки. Сии «чудесные объекты», как разъяснил слова сэра Дж.Гершеля один из современных астрономов, являются не «солнечными обитателями, чей огненный состав позволяет им освещать, обогревать и электрифицировать всю Солнечную систему», а просто хранилищами солнечной жизненной энергии, жизненного электричества, питающего всю систему, в которой оно живет, дышит и развивается. Это, так сказать, кладовая нашего небольшого Космоса, самостоятельно производящего свой жизненный флюид и всегда получающего столько, сколько отдает. Если бы астрономов спросили, какой конкретный положительный факт взят за основу их солнечной теории, каковы их знания о горении и атмосфере Солнца, то они, вероятно, испытали бы замешательство, оказавшись лицом к лицу со своими нынешними теориями. Ибо достаточно лишь подвести резюме того, чего физики, изучающие Солнце, не знают, дабы убедиться, что они далеки даже от четкого представления о строении и основополагающей природе небесных тел. Надеемся, нам позволят перечислить эти пробелы.

Начнем с «самого дикого предположения» (как мудро называет его м-р Проктор), будто в соответствии с законом аналогии существует некоторое общее сходство между веществами и процессами, наличествующими на Солнце, и теми веществами, которые известны земной химической и физической науке. Какое количество результатов, полученных при спектральных и др. анализах поверхности и внутреннего состава Солнца, дает право выдвигать аксиому о горении Солнца и его постепенном угасании? У них нет возможности — в чем они ежедневно признаются — экспериментировать с физическим состоянием Солнца и, следовательно, определить его, ибо: а) им неведомы границы атмосферы; б) даже если бы было доказано, что материя в том виде, в котором она им известна, непрерывно падает на Солнце, то, не имея представления об ее реальной скорости и природе вещества, на которое она падает, они не смогли бы «выявить эффект движения, полностью превосходящий по скорости... и неимоверно превышающий даже трудно постижимую скорость многих метеоров»; в) по их признанию, они «не в состоянии определить происхождение постоянного участка светового спектра...» и потому не могут измерить глубину залегания солнечного вещества, посылающего этот свет. Он «может идти только от поверхностных слоев», и «это может быть оболочка...» (совершенно верно!); г) наконец, им еще надо выяснить, «как далеко может простираться горение в массе Солнца и являются ли эти процессы, которые мы (они) рассматриваем как горение, единст­венными, которые действительно могут происходить там». Поэтому м-р Проктор, например, приходит к удачному и благоразумному выводу, что в конечном итоге «то, что считалось самой важной отличительной чертой раскаленных твердых и жидких тел, на поверку может оказаться световым эффектом пылающего газа».

Итак, после того как весь фундамент их рассуждений будет расшатан (возражением Франкленда), астрономы могут еще прибегнуть к помощи оккультной теории, а именно: заняться поиском шестого состояния материи, которое поведает об истинной природе наблюдаемых ими фотосфер, хромосфер, придатков, выпуклостей, проекций и роговидных отростков. Действительно, когда слышишь, как величайший авторитет нашего столетия в области физики, профессор Тиндаль, говорит, что «ни одно земное вещество, известное нам, ни одно вещество, принесенное на Землю падающими метеоритами, совершенно не в состоянии поддерживать горение Солнца»; либо что «...умножив наши энергии в миллионы и миллионы раз, мы не удовлетворили бы потребности Солнца. Даже за такой огромный период истории человечества нам не удалось обнаружить сокращения его запасов...», — и все-таки видишь, что ученые продолжают придерживаться теории «охлаждения горячего шара», то вполне понятно удивление такой непо­сле­до­ва­тельностью. Поистине, сей выдающийся физик совершенно прав, считая само Солнце «пятнышком в бесконечных просторах — всего лишь каплею во вселенском море», а также заявляя, что «к природе ничего нельзя прибавить и от нее ничего нельзя отнять, сумма ее энергий постоянна. Большее, что человек может сделать в поисках физических законов или в приложении их на практике, это изменить слагаемые всегда постоянной итоговой суммы. Закон превращения непреклонен, он не допускает ни создания, ни уничтожения... энергетический поток вечно остается одним и тем же». М-р Тиндаль рассуждает так, как если бы он был оккультистом. Тем не менее, memento mori — «Солнце остывает... оно умирает!..» — западных траппистов от науки, звучит громким напоминанием.

Нет, говорим мы, нет; пока на земном шаре будет оставаться хоть один человек, Солнце не погаснет. До того, как на сторожевой башне Вечности пробьет час Солнечной Пралайи, все другие миры нашей системы будут плавно скользить в своих спектральных оболочках по безмолвным путям Бесконечного Пространства. Прежде чем настанет этот час, Атлас, могущественный Титан, сын Азии и питомец Эфира, сбросит свою тяжелую манвантарическую ношу — и умрет; Плеяды, семь ярких сестер, после пробуждения скрытых Sterope вынуждены будут горевать вместе с ними — и сами умрут, лишившись своего отца. А Геркулес, отодвинув левую ногу, должен будет изменить свое местонахождение в небесах и воздвигнуть собственный погребальный костер. И лишь тогда, окруженный огненными элементами, пробивающимися сквозь сгущающиеся сумерки Пралайи, Геркулес, погибая среди общего пожарища, принесет такую же смерть нашему Солнцу: он снимет с него покров, отодвинув ЦЕНТРАЛЬНОЕ СОЛНЦЕ — загадочный, вечно скрытый центр притяжения нашего Солнца и всей системы. Легенда? Чисто поэтический вымысел? Однако тем, кто знает, что посвященные жрецы, иерофанты sanctum sancto­rum древних храмов, отправляли в мир, в hoi pol­loi, самые точные науки, величайшие математические и астрономические истины под видом религиозных мифов, не мешало бы поискать вселенские законы даже под заплатами шутовских фантазий. Этот миф о Плеядах, семи Сестрах, об Атласе и Геркулесе можно найти и в священных индусских книгах — другие имена, но аналогичный сюжет и тот же оккультный смысл. Но тогда, наряду с Рамаяной, заимствованной из греческой «Илиады», а также Бхагавадгитой и Кришной, появившимися в результате плагиата из Евангелия (таково мнение великого санскритолога — профессора Вебера), арийцы тоже могли позаимствовать и Плеяд, и своего Геркулеса из того же источника! Когда христиан­ские востоковеды установят, что брамины являются прямыми потомками тевтонских крестоносцев, только тогда, вероятно, набор доказательств будет полным и откровения западных историков получат законное право считаться истинными.

Сноски

---

<<	Оглавление	>>

Издания

• Большая часть статей этого цикла впервые опубликована в журнале «Theosophist», Vol. IV, № 12 (48), September, 1883, p. 295—310
• Блаватская Е.П. - Гималайские Братья, M., Сфера, 1998. С. 126—203. Пер. Т.И.Перебайловой (первая публикация на русском языке)