Изменения

Самый древний еврейский документ оккультного знания – ''Сифра ди-Цениута''

Самый древний еврейский документ оккультного знания – ''Сифра ди-Цениута''

}}

}}

"Ламрин" - труд Цзон-ка-па, содержащий практические наставления, в двух частях: одна - для экклезиастических и экзотерических целей, другая - для эзотерического использования.

==Тайная Доктрина, том 2==

 

 

 

Приводимые сообщения о многих других чудотворцах в высшей степени убедительно показывают, что та сила, при помощи которой они работали, не ограничивалась каким-либо человеком или неким количеством людей, как этому учат христиане, но что медиумическим даром тогда, как и сейчас, обладали многие люди. Заявления, цитируемые из трудов писателей первых двух веков о том, что происходило в те времена, подвергнут строгому испытанию доверчивость даже наиболее доверчивых, и даже относительно самой веры в эту эру чудес. Многие из этих сообщений могут быть сильно преувеличены, но неразумно было бы предполагать, что все они являются чистыми фальсификациями, без какой-либо доли истины в своем основании; и еще меньше это можно бы было сделать после тех открытий, которые были сделаны после возникновения современного спиритуализма. Некоторое представление о той тщательности, с которой надо относится к любому предмету, содержащемуся в этих книгах, может быть получено, когда мы сообщим, что в индексе содержится двести тридцать ссылок на выражения, связанные с "Иисусом Христом"; из которых может быть сделан справедливый вывод о том, что данные сообщения имеют огромную ценность для получения искомой информации, чтобы иметь возможность различить, был ли Иисус- "Человек, Миф или Бог". "Возникновение и история христианских учений", а также "Возникновение и установление авторитета римской церкви надо всеми другими церквями" в полном объеме показывают и во многом проясняют многие препятствия и спорные вопросы. Короче говоря, для нас невозможно, без серьезного расширения тех границ, которые отведены для данной статьи, отдать всю дань справедливости этой очень поучительной книге; но мы думаем, что было сказано достаточно, чтобы убедить наших читателей в том, что это одно из наиболее интересных и долгожданных приобретений в литературе этого прогрессивного века.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

{{Подпись-ЕПБ-РИ|2|7}}

Существует труд среди Сокровенных Книг, называемый ''Зеркало Будущего'', в котором записаны все Кальпа внутри Кальп и Циклы в недрах Шеша или Бесконечного Времени. Труд этот приписывается Пеш-Хуну-Нараде. Имеется еще другой древний труд, который приписывается разным Атлантам. Именно, эти два рекорда дают нам цифры наших Циклов и возможность вычислять сроки грядущих Циклов. Хронологические вычисления, которые будут приведены здесь, принадлежат, однако, к вычислениям браминов, как это объяснено в дальнейшем; но большинство из них также принадлежит к Тайной Доктрине.

Существует труд среди Сокровенных Книг, называемый ''Зеркало Будущего'', в котором записаны все Кальпа внутри Кальп и Циклы в недрах Шеша или Бесконечного Времени. Труд этот приписывается Пеш-Хуну-Нараде. Имеется еще другой древний труд, который приписывается разным Атлантам. Именно, эти два рекорда дают нам цифры наших Циклов и возможность вычислять сроки грядущих Циклов. Хронологические вычисления, которые будут приведены здесь, принадлежат, однако, к вычислениям браминов, как это объяснено в дальнейшем; но большинство из них также принадлежит к Тайной Доктрине.

|часть=2

|часть=2

|отдел=11, E

|отдел=11, E

}}

}}

|отдел=6

|отдел=6

}}

}}

знаменитая Александрийская Библиотека, «чудо веков», была основана Птолемеем Филадельфом, что многочисленные ее рукописи были тщательно скопированы с иератических текстов и старейших пергаментов на халдейском, финикийском, персидском и на других языках, и что количество этих транслитераций и копий доходило, в свою очередь, до других 100 000 свитков, как утверждают Иосиф и Страбон.

знаменитая Александрийская Библиотека, «чудо веков», была основана Птолемеем Филадельфом, что многочисленные ее рукописи были тщательно скопированы с иератических текстов и старейших пергаментов на халдейском, финикийском, персидском и на других языках, и что количество этих транслитераций и копий доходило, в свою очередь, до других 100 000 свитков, как утверждают Иосиф и Страбон.

|отдел=11

|отдел=11

}}

}}

«Великое Откровение» (Нe Megalê Apophasia), чьим автором считается сам Симон.

«Великое Откровение» (Нe Megalê Apophasia), чьим автором считается сам Симон.

|инструкция=3

|инструкция=3

}}

}}

Организация Общества, отраженная Эдвардом Беллами в его великолепной книге "Оглядываясь назад", прекрасно представляет теософическую идею о том, каким должен быть первый большой шаг в направлении полной реализации идеи всеобщего братства. Состояние вещей, которое он рисует, далеко от совершенства из-за эгоизма, всё еще существующего и владеющего сердцами людей. Но, в основном, эгоизм и индивидуализм преодолевается чувством солидарности и всеобщего братства; и схема жизни, там описанная, способствует сведению причин, ведущих к возникновению и воспитанию эгоизма, к минимуму.  

Организация Общества, отраженная Эдвардом Беллами в его великолепной книге "Оглядываясь назад", прекрасно представляет теософическую идею о том, каким должен быть первый большой шаг в направлении полной реализации идеи всеобщего братства. Состояние вещей, которое он рисует, далеко от совершенства из-за эгоизма, всё еще существующего и владеющего сердцами людей. Но, в основном, эгоизм и индивидуализм преодолевается чувством солидарности и всеобщего братства; и схема жизни, там описанная, способствует сведению причин, ведущих к возникновению и воспитанию эгоизма, к минимуму.  

{{Подпись-ЕПБ-КТ|X}}

{{Подпись-ЕПБ-КТ|X}}

В "Признаниях", работе Петрина о древних веках, приводится описание публичной дискуссии между Петром и Симоном Магом, которое и воспроизводится в данной работе.

В "Признаниях", работе Петрина о древних веках, приводится описание публичной дискуссии между Петром и Симоном Магом, которое и воспроизводится в данной работе.

{{Подпись-ЕПБ-Статья|Чела и светские ученики}}

{{Подпись-ЕПБ-Статья|Чела и светские ученики}}

<nowiki>Как уже отмечалось в прошлом месяце, всемирно известная книга профессора Цёльнера[69] об экспериментальных исследованиях в области теории четвертого измерения, проводившихся при помощи американского медиума д-ра Генри Слейда[70], является самой ценной из всех, когда-либо написанных о медиумических феноменах. Современный спиритуализм наплодил книг чуть ли не столько же, сколько сельдь – икры; изо всей этой массы некоторые могли бы не появляться и вовсе. Но время от времени исследования данной области производят на свет такую работу, которая вносит в прогресс науки несомненный вклад. Книга профессора Цёльнера именно такого рода. Это отчет о нескольких сеансах с одним из необычайно одаренных "медиумов" нашего времени.</nowiki>

Как уже отмечалось в прошлом месяце, всемирно известная книга профессора Цёльнера[69] об экспериментальных исследованиях в области теории четвертого измерения, проводившихся при помощи американского медиума д-ра Генри Слейда[70], является самой ценной из всех, когда-либо написанных о медиумических феноменах. Современный спиритуализм наплодил книг чуть ли не столько же, сколько сельдь – икры; изо всей этой массы некоторые могли бы не появляться и вовсе. Но время от времени исследования данной области производят на свет такую работу, которая вносит в прогресс науки несомненный вклад. Книга профессора Цёльнера именно такого рода. Это отчет о нескольких сеансах с одним из необычайно одаренных "медиумов" нашего времени.

<nowiki>Кажется, что Слейд окружен аурой, или магнетической атмосферой, способной насыщать соседние предметы до такой степени, что они могут дезинтегрироваться и реинтегрироваться по капризу некой разумной силы, которая слышит, соглашается, желает и исполняет. Он воображает, что это парящая душа его покойной жены, которая, однако, тут же уступает место другим "духам", дабы они писали свои собственные послания своим собственным (живущим) друзьям на их родных языках – языках, которых ни Слейд, ни его жена никогда не знали. Большинство медиумов производят один или два вида феноменов, присущих только им. Так, Вильям Эдди вызывает движущиеся, а иногда и говорящие образы почивших людей; мадам Тэйер[71] из Америки и мадам Гаппи-Волкманн из Англии создают ливень цветов; Дэвенпорты демонстрируют из окна своего шкафа отделенные от туловища руки, а также летающие по воздуху музыкальные инструменты; Фостер пишет имена кровью, сочащейся из-под кожи его руки, и выбирает те же самые имена из множества списков, разбросанных по столу, и так далее.</nowiki>

Кажется, что Слейд окружен аурой, или магнетической атмосферой, способной насыщать соседние предметы до такой степени, что они могут дезинтегрироваться и реинтегрироваться по капризу некой разумной силы, которая слышит, соглашается, желает и исполняет. Он воображает, что это парящая душа его покойной жены, которая, однако, тут же уступает место другим "духам", дабы они писали свои собственные послания своим собственным (живущим) друзьям на их родных языках – языках, которых ни Слейд, ни его жена никогда не знали. Большинство медиумов производят один или два вида феноменов, присущих только им. Так, Вильям Эдди вызывает движущиеся, а иногда и говорящие образы почивших людей; мадам Тэйер[71] из Америки и мадам Гаппи-Волкманн из Англии создают ливень цветов; Дэвенпорты демонстрируют из окна своего шкафа отделенные от туловища руки, а также летающие по воздуху музыкальные инструменты; Фостер пишет имена кровью, сочащейся из-под кожи его руки, и выбирает те же самые имена из множества списков, разбросанных по столу, и так далее.

Главный конек Слейда – автоматическое письмо на грифельной доске, при соблюдении идеальных контрольных условий эксперимента; иногда он может быть духовидцем, вызывать появление парообразных фигур в комнате; под наблюдением профессора Цёльнера он произвел серию ранее неизвестных, удивительнейших феноменов, демонстрирующих прохождение материи сквозь материю. Этот лейпцигский savant, следует заметить – один из самых выдающихся астрономов и физиков. Он также и серьезный метафизик, друг и сотоварищ ярчайших современных умов Германии. Давно уже он предположил, что помимо длины, ширины и высоты, может существовать четвертое измерение пространства, а если это так, то, значит, существует другой мир бытия, отличный от нашего трехмерного мира, со <nowiki>своими собственными обитателями, приспособленными к четырехмерным законам и условиям так же, как мы – к нашим трехмерным. Он был не первым, кто выдвинул эту теорию; Кант, а позднее Гаусс[72] – геометр-метафизик – высказывали вероятность его существования. Но поскольку экспериментальные доказательства отсутствовали, эта теория оставалась чисто интеллектуальным умозрением, пока Цёльнер не разрешил эту проблему и не убедил своих величайших коллег – Вебера, Фехнера и Шайбнера[73].</nowiki>

Главный конек Слейда – автоматическое письмо на грифельной доске, при соблюдении идеальных контрольных условий эксперимента; иногда он может быть духовидцем, вызывать появление парообразных фигур в комнате; под наблюдением профессора Цёльнера он произвел серию ранее неизвестных, удивительнейших феноменов, демонстрирующих прохождение материи сквозь материю. Этот лейпцигский savant, следует заметить – один из самых выдающихся астрономов и физиков. Он также и серьезный метафизик, друг и сотоварищ ярчайших современных умов Германии. Давно уже он предположил, что помимо длины, ширины и высоты, может существовать четвертое измерение пространства, а если это так, то, значит, существует другой мир бытия, отличный от нашего трехмерного мира, со своими собственными обитателями, приспособленными к четырехмерным законам и условиям так же, как мы – к нашим трехмерным. Он был не первым, кто выдвинул эту теорию; Кант, а позднее Гаусс[72] – геометр-метафизик – высказывали вероятность его существования. Но поскольку экспериментальные доказательства отсутствовали, эта теория оставалась чисто интеллектуальным умозрением, пока Цёльнер не разрешил эту проблему и не убедил своих величайших коллег – Вебера, Фехнера и Шайбнера[73].

Публикация сих экспериментов вызвала огромный интерес в мире науки, и дискуссии между партиями прогрессивных и консервативных мыслителей проходят очень активно и даже яростно. Рамки данной статьи не позволяют нам рассмотреть книгу профессора Цёльнера подробно, и поскольку она должна иметься в библиотеке каждого, кто претендует на разумный подход к вопросам Силы, Материи и Духа, читателю предоставляется возможность самому отыскать на ее страницах то, что составляет суть ее прекрасного содержания.

Публикация сих экспериментов вызвала огромный интерес в мире науки, и дискуссии между партиями прогрессивных и консервативных мыслителей проходят очень активно и даже яростно. Рамки данной статьи не позволяют нам рассмотреть книгу профессора Цёльнера подробно, и поскольку она должна иметься в библиотеке каждого, кто претендует на разумный подход к вопросам Силы, Материи и Духа, читателю предоставляется возможность самому отыскать на ее страницах то, что составляет суть ее прекрасного содержания.

Для ученого подобного ему данный результат, хотя и менее сенсационный, нежели сотни медиумических феноменов, был столь же убедительным и важным доказательством теории четырехмерного пространства, как падение яблока для Ньютона – подтверждением его бессмертной теории тяготения.

Для ученого подобного ему данный результат, хотя и менее сенсационный, нежели сотни медиумических феноменов, был столь же убедительным и важным доказательством теории четырехмерного пространства, как падение яблока для Ньютона – подтверждением его бессмертной теории тяготения.

<nowiki>Это был наглядный пример прохождения материи сквозь материю, короче говоря, краеугольный камень всей системы космической философии. Он часто повторял этот эксперимент в присутствии нескольких свидетелей. Для следующего своего опыта он вырезал два кольца из цельных кусков дерева различных пород – одно из дуба, другое из черной ольхи – и подвесил их к веревке из кетгута[74]. Он также повесил на нее кольцо, вырезанное из мочевого пузыря. Затем он запечатал оба конца веревки, как в предыдущем эксперименте, и так же, как и тогда, придерживал печать двумя большими пальцами на столе, а петля с двумя деревянными кольцами и кольцом из мочевого пузыря свисала к его коленям. Слейд и профессор сидели по обе стороны стола – опять при ярком дневном свете – их руки были на виду, профессору также были видны ноги медиума. Неподалеку от другого конца стола стоял небольшой круглый столик (индийский чайный столик), от центральной массивной опоры которого, плотно прикрепленной к верху стола, разветвлялись три ножки. По прошествии нескольких минут у круглого столика послышался глухой звук, будто дерево стучало о дерево, и звук этот повторился трижды. Они встали со своих мест и оглянулись вокруг; деревянные кольца с веревки из кетгута исчезли, а сама веревка была завязана в два слабых узла, сквозь которые свисало, абсолютно неповрежденное, кольцо из мочевого пузыря. Но где же были два деревянных кольца? Они обвивали массивную опору круглого столика, ничуть не нарушая ни целостности своих волокон, ни волокон опоры! Это было самое убедительное, неоспоримое доказательство того, что материя могла проходить сквозь материю – короче говоря, того, что для профанов было "чудом".</nowiki>

Это был наглядный пример прохождения материи сквозь материю, короче говоря, краеугольный камень всей системы космической философии. Он часто повторял этот эксперимент в присутствии нескольких свидетелей. Для следующего своего опыта он вырезал два кольца из цельных кусков дерева различных пород – одно из дуба, другое из черной ольхи – и подвесил их к веревке из кетгута[74]. Он также повесил на нее кольцо, вырезанное из мочевого пузыря. Затем он запечатал оба конца веревки, как в предыдущем эксперименте, и так же, как и тогда, придерживал печать двумя большими пальцами на столе, а петля с двумя деревянными кольцами и кольцом из мочевого пузыря свисала к его коленям. Слейд и профессор сидели по обе стороны стола – опять при ярком дневном свете – их руки были на виду, профессору также были видны ноги медиума. Неподалеку от другого конца стола стоял небольшой круглый столик (индийский чайный столик), от центральной массивной опоры которого, плотно прикрепленной к верху стола, разветвлялись три ножки. По прошествии нескольких минут у круглого столика послышался глухой звук, будто дерево стучало о дерево, и звук этот повторился трижды. Они встали со своих мест и оглянулись вокруг; деревянные кольца с веревки из кетгута исчезли, а сама веревка была завязана в два слабых узла, сквозь которые свисало, абсолютно неповрежденное, кольцо из мочевого пузыря. Но где же были два деревянных кольца? Они обвивали массивную опору круглого столика, ничуть не нарушая ни целостности своих волокон, ни волокон опоры! Это было самое убедительное, неоспоримое доказательство того, что материя могла проходить сквозь материю – короче говоря, того, что для профанов было "чудом".

Во время тридцати сеансов профессора Цёльнера со Слейдом было получено множество подобных феноменов. Среди них – извлечение монет из герметично закрытой коробки и их проникновение сквозь стол на грифельную доску, прикрепленную к внутренней стороне стола; два обломка грифельного карандаша, в начале эксперимента положенные на грифельную доску, по окончании оного были найдены в закрытой коробке. Опять-таки, два кольца из мягкой кожи, лежавшие на столе под руками профессора Цёльнера, отдельно друг от друга, вдруг тесно переплелись между собою прямо под его руками, не повредив ни печати, ни волокон кожи. Книга, снятая с библиотечной полки и положенная на грифельную доску, часть которой Слейд держал под кромкой стола, исчезла, но после того, как экспериментаторы минут пять тщетно искали ее по всей комнате и затем вновь уселись за стол, она с грохотом свалилась на стол прямо с потолка. В комнате было светло, сеанс проводился в восемь часов утра, и книга упала со стороны, прямо противоположной той, где сидел Слейд, так что ни одна человеческая рука не могла ее бросить. Упомянутый нами ранее круглый столик, до которого никто не дотрагивался, начал медленно раскачиваться. О том, что случилось в дальнейшем, предоставим д-ру Цёльнеру рассказать самому:

Во время тридцати сеансов профессора Цёльнера со Слейдом было получено множество подобных феноменов. Среди них – извлечение монет из герметично закрытой коробки и их проникновение сквозь стол на грифельную доску, прикрепленную к внутренней стороне стола; два обломка грифельного карандаша, в начале эксперимента положенные на грифельную доску, по окончании оного были найдены в закрытой коробке. Опять-таки, два кольца из мягкой кожи, лежавшие на столе под руками профессора Цёльнера, отдельно друг от друга, вдруг тесно переплелись между собою прямо под его руками, не повредив ни печати, ни волокон кожи. Книга, снятая с библиотечной полки и положенная на грифельную доску, часть которой Слейд держал под кромкой стола, исчезла, но после того, как экспериментаторы минут пять тщетно искали ее по всей комнате и затем вновь уселись за стол, она с грохотом свалилась на стол прямо с потолка. В комнате было светло, сеанс проводился в восемь часов утра, и книга упала со стороны, прямо противоположной той, где сидел Слейд, так что ни одна человеческая рука не могла ее бросить. Упомянутый нами ранее круглый столик, до которого никто не дотрагивался, начал медленно раскачиваться. О том, что случилось в дальнейшем, предоставим д-ру Цёльнеру рассказать самому:

<nowiki>"Вскоре его раскачивания усилились, и столик, приблизившись к карточному столу, улегся под ним, обратив ко мне свои три ножки. Ни я, ни, казалось, мистер Слейд, не знали, что случится дальше[75], поскольку в течение целой минуты ничего не происходило. Слейд уже собирался взять грифельную доску и карандаш, чтобы спросить своих "духов", стоит ли нам ожидать чего-то еще, как мне захотелось поближе взглянуть на круглый столик, лежавший, как я полагал, под карточным столом. К своему величайшему изумлению, мы обнаружили, что под карточным столом ничего не было, и нигде в комнате мы не могли найти этого столика, который еще минуту назад был вполне осязаем для нас. В предвкушении его появления мы вновь уселись за карточный стол, Слейд сел рядом со мною, на углу, противоположном тому, где прежде стоял круглый столик. Мы, должно быть, сидели минут пять или шесть в напряженном ожидании дальнейших событий, как вдруг Слейд опять заявил, что видит в воздухе огоньки. Хотя я, как обычно, ничего подобного разглядеть не мог, все же я непроизвольно повернулся в ту сторону, куда смотрел Слейд; все это время наши руки, одна поверх другой (uber-einander liegend), лежали на столе, а под столом моя левая нога почти все время касалась правой ноги Слейда во всю ее длину, что было вовсе не умыслом, а следствием тесного соседства за одним столом. Глядя вверх взволнованно и удивленно и озираясь по сторонам, Слейд спросил меня, не вижу ли я больших огоньков. Я ответил, что абсолютно ничего не вижу; но когда я повернул голову, следя за взглядом Слейда, направленным на потолок за моею спиной, то вдруг заметил, примерно на высоте пяти футов от пола, доселе невидимый столик, с перевернутыми кверху ножками, который быстро падал на карточный стол. Хотя мы непроизвольно увернулись, Слейд налево, я направо, во избежание удара от падающего стола, тем не менее, прежде чем круглый столик приземлился поверх карточного стола, нас обоих так сильно ударило по голове, что я чувствовал боль еще спустя четыре часа после того, как это случилось, а произошло это в половине двенадцатого"[76].</nowiki>

"Вскоре его раскачивания усилились, и столик, приблизившись к карточному столу, улегся под ним, обратив ко мне свои три ножки. Ни я, ни, казалось, мистер Слейд, не знали, что случится дальше[75], поскольку в течение целой минуты ничего не происходило. Слейд уже собирался взять грифельную доску и карандаш, чтобы спросить своих "духов", стоит ли нам ожидать чего-то еще, как мне захотелось поближе взглянуть на круглый столик, лежавший, как я полагал, под карточным столом. К своему величайшему изумлению, мы обнаружили, что под карточным столом ничего не было, и нигде в комнате мы не могли найти этого столика, который еще минуту назад был вполне осязаем для нас. В предвкушении его появления мы вновь уселись за карточный стол, Слейд сел рядом со мною, на углу, противоположном тому, где прежде стоял круглый столик. Мы, должно быть, сидели минут пять или шесть в напряженном ожидании дальнейших событий, как вдруг Слейд опять заявил, что видит в воздухе огоньки. Хотя я, как обычно, ничего подобного разглядеть не мог, все же я непроизвольно повернулся в ту сторону, куда смотрел Слейд; все это время наши руки, одна поверх другой (uber-einander liegend), лежали на столе, а под столом моя левая нога почти все время касалась правой ноги Слейда во всю ее длину, что было вовсе не умыслом, а следствием тесного соседства за одним столом. Глядя вверх взволнованно и удивленно и озираясь по сторонам, Слейд спросил меня, не вижу ли я больших огоньков. Я ответил, что абсолютно ничего не вижу; но когда я повернул голову, следя за взглядом Слейда, направленным на потолок за моею спиной, то вдруг заметил, примерно на высоте пяти футов от пола, доселе невидимый столик, с перевернутыми кверху ножками, который быстро падал на карточный стол. Хотя мы непроизвольно увернулись, Слейд налево, я направо, во избежание удара от падающего стола, тем не менее, прежде чем круглый столик приземлился поверх карточного стола, нас обоих так сильно ударило по голове, что я чувствовал боль еще спустя четыре часа после того, как это случилось, а произошло это в половине двенадцатого"[76].

{{Подпись-ЕПБ-Статья|Трансцендентальная физика}}

{{Подпись-ЕПБ-Статья|Трансцендентальная физика}}

{{Подпись-ЕПБ-Статья|Электрическое и магнетическое сродство между человеком и природой}}

{{Подпись-ЕПБ-Статья|Электрическое и магнетическое сродство между человеком и природой}}

Учение о семи небесах ясно излагается в интересной апокрифической книге, называемой '''"Восхождение Исайи"''', которая вне всякого сомнения была написана ранее чем во втором веке нашей эры, и часто и с одобрением цитировалась вплоть до времени Св. Иеронима. Она отличается своей строго докетической направленностью и принадлежит к иудейско-коптской школе. После периода долгого умолчания к ней вновь привлек внимание епископ Ричард Лоуренс в 1819 г., опубликовав эфиопский манускрипт, единственный сохранившийся кодекс, с переводом на латынь и на английский язык. В дальнейшем на эту интереснейшую реликвию пролила некоторый свет работа А. Диллмана (Лейпциг, 1877), который сравнил Бодлеанский манускрипт с двумя другими, которые были привезены из Магдалы после ее захвата в 1868 году. В этом сочинении описано весьма любопытное видение пророка. Некий ангел седьмого неба провел дух Исайи через все семь небес. В тверди небесной (земле) он увидел Саммаэля (Сатану) и его воинства, вовлеченные в междоусобный конфликт. В первом был некто, сидящий на троне (вахана, или колесница) и окруженный ореолом ангелов справа и слева. Исайе было сказано, что это поклонение в действительности оказывается Отцу на седьмом небе и его Возлюбленному. На втором небе он увидел то же самое, но при еще большем великолепии, и пророку снова помешали совершить поклонение, словами: "Не поклоняйся ни ангели, ни трону, которые есть на шести небесах, пока я не покажу тебе седьмое небо". Затем ему были показаны третье, четвертое и пятое небеса, и каждое из них превосходило по своему великолепию предыдущее. На шестом не было трона и не было никакого разделение на правое и левое, но все в равном сиянии восхваляли Отца, его Возлюбленного (Христа) и Святой Дух. В конце концов на седьмом небе он увидел Отца и "Господа Бога, Христа, который называется в мире Иисусом", и ангела Святого Духа. Все праведники там поклонялись троице, в то время как Иисус и Святой Дух оказывали поклонение Отцу. Дальше мы читаем о нисхождении Христа через семь небес и твердь небесную, предшествующем его воплощении (см. "Слов. христ. биог.", sub voce Исайя). Для более полного понимания этого видения сравните с диаграммой в "Тайной Доктрине", I, 153 и 200.

Учение о семи небесах ясно излагается в интересной апокрифической книге, называемой '''"Восхождение Исайи"''', которая вне всякого сомнения была написана ранее чем во втором веке нашей эры, и часто и с одобрением цитировалась вплоть до времени Св. Иеронима. Она отличается своей строго докетической направленностью и принадлежит к иудейско-коптской школе. После периода долгого умолчания к ней вновь привлек внимание епископ Ричард Лоуренс в 1819 г., опубликовав эфиопский манускрипт, единственный сохранившийся кодекс, с переводом на латынь и на английский язык. В дальнейшем на эту интереснейшую реликвию пролила некоторый свет работа А. Диллмана (Лейпциг, 1877), который сравнил Бодлеанский манускрипт с двумя другими, которые были привезены из Магдалы после ее захвата в 1868 году. В этом сочинении описано весьма любопытное видение пророка. Некий ангел седьмого неба провел дух Исайи через все семь небес. В тверди небесной (земле) он увидел Саммаэля (Сатану) и его воинства, вовлеченные в междоусобный конфликт. В первом был некто, сидящий на троне (вахана, или колесница) и окруженный ореолом ангелов справа и слева. Исайе было сказано, что это поклонение в действительности оказывается Отцу на седьмом небе и его Возлюбленному. На втором небе он увидел то же самое, но при еще большем великолепии, и пророку снова помешали совершить поклонение, словами: "Не поклоняйся ни ангели, ни трону, которые есть на шести небесах, пока я не покажу тебе седьмое небо". Затем ему были показаны третье, четвертое и пятое небеса, и каждое из них превосходило по своему великолепию предыдущее. На шестом не было трона и не было никакого разделение на правое и левое, но все в равном сиянии восхваляли Отца, его Возлюбленного (Христа) и Святой Дух. В конце концов на седьмом небе он увидел Отца и "Господа Бога, Христа, который называется в мире Иисусом", и ангела Святого Духа. Все праведники там поклонялись троице, в то время как Иисус и Святой Дух оказывали поклонение Отцу. Дальше мы читаем о нисхождении Христа через семь небес и твердь небесную, предшествующем его воплощении (см. "Слов. христ. биог.", sub voce Исайя). Для более полного понимания этого видения сравните с диаграммой в "Тайной Доктрине", I, 153 и 200.

{{Подпись|Пистис София в комментариях ЕПБ}}

{{Подпись|Пистис София в комментариях ЕПБ}}

{{raw:t-ru-pool:Сноски}}

 

{{Подпись-ЕПБ-Статья|Тибетские учения}}

 

[[Категория:Литература]]

[[Категория:Литература]]