От кого
| |
|---|---|
| Автор(ы): | Олкотт Г.С. |
| Место: | Гулистан, Утакаманд, Индия |
| Дата: | 1892-05-23 |
| Язык(и): | Английский |
Кому
| |
| Получатель(и): | Желиховская В.П. |
| Место: | |
| Дата: | |
Упомянуты
| |
| Люди: | Блаватская Е.П.; Бетанелли М.С.; Фадеева Н.А.; Джонстон В.В.; Соловьёв В.С.; Вахтмайстер К.; Уоткинс Дж. М. |
| Места: | |
| Иное: | Буддийский катехизис; русские письма к Е.П.Б.; завещание Е.П.Б. |
| Касается: | Блаватская Е.П. |
Описание и заметки
| |
| Олкотт пишет о различных вопросах, связанных с издательскими проектами и имуществом Е.П. Блаватской. Он просит ВПЖ подтвердить, что она не возражает против публикации основных сведений о кратком браке ЕПБ с Михаилом Бетанелли. | |
Оригинал
| |
| Расположение: | ГАРФ, позиции: Ф. Р-5972. Оп. 1. Д. 79. Л. 17-18 Ф. Р-5972. Оп. 1. Д. 79. Л. 18об Ф. Р-5972. Оп. 1. Д. 79. Л. 19-20 Ф. Р-5972. Оп. 1. Д. 79. Л. 20об |
   
| |
На других языках
| |
| English | |
| От кого: | Олкотт Г.С. |
| Кому: | Желиховская В.П. |
| Дата: | 1892-05-23 |
"Гулистан"
Утакаманд, Индия
23 мая 1892 года
Моя дорогая мадам Желиховская,
Я получил Ваше письмо от 29 апреля из Парижа, а также давно желанный экземпляр русского издания моего "Б[уддийского] катехизиса". Этой же почтой управляющий делами "Теософа" посылает Вере для Вас банкноту индийской валюты в 500 рупий – первую половину суммы, которую я отложил в качестве подарка Вам от Елены Петровны и от себя. Сейчас я слишком беден, чтобы послать Вам всё, но скоро смогу это сделать. Сестра Ваша не являлась ко мне со дня своей смерти, как и ни к кому другому, разве только к Надежде Андреевне или к Вам, или к Вашей дочери, её тезке. Я посылаю Вам деньги по собственному желанию, во-первых, из любви к ней, моему другу, а во-вторых, из привязанности, которую я давно приобрёл к её семье, которая кажется мне почти как моя собственная – так близки мы были друг другу как в семейных, так и в общественных делах.
Что касается рукописи Вашей "Жизнь Е.П.Б.", я советую Вам предложить графине Вахтмейстер взять на себя расходы по переводу и изданию, предоставив Вам оговоренный процент с продаж в качестве авторских прав. Если она не согласится, тогда я бы предложил её "Ривз и Тёрнер", или "Чепмен и Холл", или какому-нибудь другому лондонскому издателю. Пусть Вера посоветуется с мистером Уоткинсом из офиса Теософского издательского общества. Он может всё для нее устроить и, я думаю, так и сделает. Соловьёв, должен сказать, один из худших мерзавцев, которых я когда-либо встречал, и как он своим светским словом может контролировать политику лучшей русской прессы, я просто не понимаю. Однако через Лондон вы можете обойти его. Очень жаль, что Вера небрежно оставила в Адьяре его важное письмо и поинтересовалась им только 2-3 года спустя. За этот период её комнату занимали несколько человек, а её письменным столом пользовалась дюжина. Я послал ей посылку со всеми русскими письмами к Е.П.Б., которые нашёл, в надежде, что среди них она найдет что-нибудь важное для Вас. Если я найду другие письма, пошлю и их.
Надеюсь, вам понравится исторический очерк о Т.О. и моих отношениях с Е.П.Б., который я сейчас ежемесячно публикую в "Теософе". По моему мнению, всегда самой мудрой политикой при написании статей о людях и событиях является изложение правды, так как она обязательно в конце концов выходит наружу и приносит страшный результат биографу, который сознательно подтасовывает факты. Мой портрет Е.П.Б. – это портрет её такой, какой я её знал – откровенный, братский и благодарный, но не выполненный в золотом цвете и украшенный розами, как икона, и превращающий её в чудо совершенства, которым – на плане физического "я" – она, совершенно определённо, не была. В то же время я не раскрываю детали, которые не важны для истории и которые не прибавили бы к её хорошей репутации. Но не бойтесь, что я не буду писать в духе братской любви и признательности за те великолепные интеллектуальные и духовные качества, которые для тех, кто знал её лучше всего, затмевали её недостатки и оставляли лишь память о дорогой дружбе. Даже если вы не найдете времени прочитать что-нибудь ещё в "Т[еосо]фе", вы не должны пропустить мои "Листы старого дневника". Как раз сейчас я пишу о своём визите к ней в Филадельфию, когда она жила с Бетанелли, и очень мучаюсь из-за того, что нужно раскрыть правду об их отношениях. Информация об этом является публично доступной, и все документы доступны любому, уплатившему пустячную пошлину за поиск. Её враги время от времени обращаются к этому делу. Так что мне кажется, что я окажу ей настоящую услугу, изложив немногословно, что они поженились, такой-то священник провёл церемонию в такое-то время и в таком-то месте, прожили вместе (без брачных отношений) столько-то месяцев и развелись тогда-то. Я даже отправил телеграмму за свой счёт мистеру Джаджу (Нью-Йорк), чтобы узнать его мнение, и неделю назад получил (также по телеграфу) его совет изложить факты, но я отправляю свою июньскую главу в печать, не сделав этого, опасаясь, что могу поступить неосмотрительно. Теперь, до того как июльская глава будет отправлена в печать, у вас будет время отправить мне (за мой счёт – я перечислю вам стоимость, если вы напишете мне, сколько это стоит) телеграмму с одним словом "Да" или "Нет", из которой я узнаю ваше желание. Адресуйте свою телеграмму просто этими двумя словами: "Олкотт. Мадрас", и она дойдёт до меня. Вам не нужно ставить дату или подпись: Я буду знать, что она от вас. Если добавить ещё одно слово "Да" или "Нет", то получится всего 4 слова, за которые нужно платить.[1] У меня хранятся оригиналы документов о разводе и письма адвоката Бетанелли ко мне. Прежде чем принять решение о своем ответе мне, поразмыслите широко и серьёзно, ибо это не пустяк – сокрыть факты, и в то же время, прежде чем их озвучить, следует глубоко подумать. Если я не получу от вас ответа до 20 июня, я должен буду сам решить, что делать с июльской главой. Как было отмечено выше, я не слышал и не видел Е.П.Б.: голос, который говорил со мной, был голосом Махатмы Мории, и я получил его подтверждение личного послания через два других и отдалённых источника. Так что, вероятно, я не проживу ещё много лет, и, хотя я совершенно счастлив оставаться и работать дальше, я совершенно безразлично отношусь к смене своего тела на другое, будь то на следующей неделе или в следующем столетии.
Вы не должны горевать о ерундовом подсвечнике и кружках, оставленных Е.П.Б. – они не стоили и 20 рублей. Что касается колец, то почти все она раздала, а остальные обещала нескольким людям, а также выбрала дюжину или около того для своего преемника в Т.О.! Для себя (хотя я – её наследник по завещанию) я взял в Лондоне только её рожок для обуви (стоимостью в шесть пенсов) и её очки для чтения. Всё остальное я передал в Т.О.
Всегда с нежностью Ваш,
Г.С. Олкотт
Примечание редактора
Упоминание Веры в данном тексте относится к Вере Джонстон, дочери Веры Желиховской, которая была замужем за Чарльзом Джонстоном.
См. также письмо Олкотта от 20 июня 1892 года. Впоследствии Олкотт опубликовал заметки Бетанелли в "Листах старого дневника" в июльском номере "Теософа" за 1892 год.
Сноски
- ↑ Здесь может быть опечатка, так как "Олкотт" + "Мадрас" + "Да" или "Нет" составляют 3 слова. – Прим. ред.