Опубликовано в журнале "Теософ" (The Theosophist), 143-04 (январь 2022)
William Wilson Quinn, Purification and the Higher Spiritual Path. Перевод с английского: О.Прохоренко-Дученко. Цитаты взяты из Писем Махатм, М., «Амрита-Русь», 2003 (ПМ)
Д-р Уильям Уилсон Куинн является давним членом Теософского Общества в Америке. Он работал редактором журнала Общества и помощником редактора TPH (Уитон, Иллинойс). Имеет степени богословия и гуманитарных наук.
Бесполезно ни отрицать, ни защищать тот факт, что адепты и другие высшие посвящённые древнего Ордена, к которому принадлежат Мория (М), Кут Хуми (КХ) и Е.П. Блаватская (ЕПБ), являются затворниками и, соответственно, сдержанно взаимодействуют с преходящим миром и его обитателями. Это потому, что их самопровозглашённые затворничество и скрытность неоспоримы и, более того, не нуждаются в оправдании. В соответствии с этими предпочтениями адепт КХ также объявил, что «девиз» его Ордена – «Сметь, желать, действовать и молчать» [1]. Именно в соответствии с этими совокупными фактами затворничества, сдержанности и молчания ЕПБ говорит о посвящённых этого Ордена, что «ни один истинный адепт ни при каких обстоятельствах не выдаст себя непосвящённым» [2].
Хотя этот Орден имеет свои «непреклонные» законы и правила, которые адепты неоднократно подчёркивают в своих трудах, затворничество и умалчивание не являются де-юре требованиями среди этих правил. Скорее, они представляют собой необходимость де-факто, основанную на определённых принципах «священной науки» и не являются ни субъективными, ни предвзятыми. Эти принципы часто проявляются как естественные явления, такие как симпатическая вибрация. Более того, из их писаний мы знаем, что структурно этот древний и почтенный Орден является иерархическим, а иерархия его посвящённых членов основана на таких среди прочих критериях, как старшинство, мастерство силы воли и достигнутые степени посвящения. Мы также узнаём из их писаний, что чем выше посвящённый в этом ордене, тем больше затворничества и сдержанности ему или ей может понадобиться для взаимодействия с преходящим миром. Как говорит нам КХ:
«...Чем выше сила адепта, тем меньше у него соответствия с природой профана, часто приходящего к нему насыщенным эманациями грубой толпы, которых мы так опасаемся. И чем дольше он находится в отдалении от этого мира, … тем чище он сам становится…». [3]
Но хотя адепты не желают входить в мир «жестокой толпы», они часто позволяют своим продвинутым челам «работать в мире» от их имени, продвигая свою миссию просвещения человечества. Говоря о том, чтобы оставить своих чела, чтобы сражаться в собственных битвах, КХ написал, что адепты так иногда поступают «… с высшими и посвящёнными учениками, с такими как ЕПБ, раз им разрешено работать в миру, которого мы все более или менее избегаем». [4]
Подобные заявления об «избегании» – затворничестве и сдержанности – появляются во множестве мест в трудах этих адептов, и они никогда не предпринимали никаких попыток скрыть или отрицать эти самоописываемые и явно признанные предпочтения. «Наши пути – не ваши пути, – писал КХ своей ученице Лауре Холлоуэй. – Мы редко показываем какие-либо внешние признаки, по которым нас можно узнать или почувствовать». [5]
В другом месте он писал А.О. Хьюму: «Как бы то там ни было, но мы довольны той жизнью, какую ведём, неизвестные и нетревожимые цивилизацией, которая покоится исключительно на интеллекте [манасе]». [6]
Тем не менее, эти дискреционные предпочтения, замкнутое и сдержанное поведение адептов и высших посвящённых не являются ни произвольными, ни капризными. Как упоминалось выше, для них существуют веские метафизические или священнонаучные причины, основанные на экстраординарных уровнях физического и психического очищения адептов, вызванных продвинутыми уровнями духовного развития. Помимо симпатической вибрации и закона соответствия, эти сакрально-научные причины также имеют отношение к: (1) эффективности расходования их духовной энергии; (2) работе в незагрязнённой психической среде, способствующей получению наилучших результатов; и (3) избеганию необходимости постоянно охранять или защищать себя при выполнении этой работы.
Как убедительно заявил Мория:
«Пожалуйста, отдайте себе отчёт в том факте, что до тех пор, пока люди будут сомневаться [в нашем существовании], будут и любопытство и искания, … но как только секрет нашего существования станет всем досконально известным, не только скептическое общество не извлечёт из этого много пользы, но и тайна нашего местопребывания будет под постоянной угрозой и потребует для охраны весьма больших затрат энергии». [7]
Достаточно лишь представить в воображении образ сегодняшних беспокоящих «папарацци», чтобы признать истинность этого утверждения. Говоря кратко, среди основных причин затворничества, сдержанности и молчаливости адептов и высших посвящённых Ордена особо важными являются обеспечение эффективности и действенности результатов работы, которую они выполняют для человечества, в первую очередь, посредством своих духовных сил. Как заявил Мория, ни одна из этих работ не может быть выполнена эффективно, если затрачиваются «большие затраты энергии» на то, чтобы отбиваться от алчного и эгоистичного любопытства. И это строгое сохранение духовной энергии есть нечто большее, чем консенсусный взгляд на очевидную истину. Это правило их Ордена, изложенное в терминах и с акцентом КХ: «…ПРАВИЛО, которое запрещает нам применять даже малейшее количество психической силы до тех пор, пока не испробованы все обычные средства и притом безуспешно…». [8]
Дополнительной сложностью работы в болоте и психическом загрязнении преходящего мира, как обратная сторона той же медали, которую они предпочитают избегать, является потребность в высочайшей эффективности и результативности их труда, достижимой в первозданной изолированной среде. Дело не в том, что они не могут этого делать, а скорее в том, что не хотят по веским и оправданным причинам. Стоит только представить себе чемпиона по плаванию, который быстро переплывает горное озеро с чистейшей водой, когда, вновь войдя в озеро, чтобы плыть обратно, он обнаруживает, что его содержимое таинственным образом превратилось в густую патоку сахарного тростника. Насколько бы быстр и эффективен был бы в сравнении с этим его обратный заплыв в этих условиях и насколько больше расход энергии? Эта водная физическая метафора имеет метафизическое соответствие: работать в ядовитых психических миазмах преходящего мира, будучи очищенным адептом. ЕПБ, которая не стеснялась в словах, так описывает это:
«Иногда, при очень благоприятных условиях, они [адепты] могут обратиться к человеку, занимающемуся оккультными исследованиями, но это случается редко, ибо каким бы чистым он ни был, он барахтается в испорченной акаше или магнетической ауре мира и оскверняется ею. Для его внутреннего «я» это так же удушающе и смертоносно, как тяжёлые пары угарного газа для его физических лёгких. И помните, именно благодаря внутреннему, а не внешнему «я» мы вступаем в отношения с адептами и их продвинутыми чела. Нельзя было ожидать вести оздоровительную беседу с одурманенным пьяницей, лежащим в состоянии свинячего одурения после разврата; однако для одухотворённого Махатмы столь же невозможно обмениваться мыслями с человеком из общества, живущим ежедневно в состоянии психического опьянения среди магнетического дыма его плоти, материализма и духовной атрофии». [9]
Если этого описания ЕПБ недостаточно, чтобы убедить любого, кто усомнится в нём, любые такие сомнения должны быть развеяны рассказом адепта из первых рук. КХ удалился из внешнего мира на несколько месяцев в 1881–1882 годах, чтобы пройти ещё одно продвинутое посвящение (которое Мория назвал входом в Тонг-па-нги, тибетский термин, означающий «пустота») в отдалённом месте в Гималаях. Вернувшись к своим прежним трудам примерно в марте 1882 года в высоко очищенном состоянии, он обнаружил, что адаптация болезненна. Он писал: «После моего возвращения я нашёл невозможным для себя дышать даже в атмосфере штаб-квартиры. М. пришлось вмешаться и заставить всех домочадцев отказаться от употребления мяса; и всем им пришлось подвергаться очищению и тщательно дезинфицировать себя различными средствами, прежде чем я мог взяться за свои письма». [10]
Учитывая затворничество, сдержанность и молчание, которые они обычно соблюдают, а также дистанцию, которую они предпочитают держать от психического загрязнения, и всё для того, чтобы выполнять свою работу с максимальной эффективностью и действенностью, адепты не должны страдать от напряжения, связанного с отказом от этих предпочтений для обучения чела, но иногда они это делают. Когда это происходит, что тогда должны дать чела взамен?
Если бы первый долг испытуемого или вновь принятого чела, восходящего по высшему духовному пути, можно было бы свести к одному слову, то этим словом вполне могло бы быть «очищение». Это связано с тем, что существует своего рода пропасть между очищенной и одухотворённой средой, в которой живут и работают адепты, и соответственно более низкой средой преходящего мира, в котором обычно живёт стажёр или недавно принятый чела, даже если он находится в ашраме или монастыре.
Оставив на мгновение в стороне тонкий процесс синхронизации личных электромагнитных «частот» между гуру и чела, адепту не следует приспосабливаться к низшей среде или миру чела; испытуемому или вновь принятому чела следует стремиться адаптироваться к более высокой одухотворённой среде адепта и других высоких посвящённых. И это достигается сознательным, неустанным и решительным процессом очищения, ведущим к утончению его или её электромагнитных энергий. КХ просто заявил, что «…мы неизменно приветствуем новоприбывшего – только вместо того, чтобы идти к нему, он должен прийти к нам». [11]
«Прийти к нам» – это ещё один способ сказать, что чела должны стать пригодными или квалифицированными для входа в эту высшую психическую среду, настраивая свои духовные магнетические эманации к эманациям адептов и их мира. Это непростая задача, особенно в эти зловещие времена.
Хотя этот процесс духовного очищения можно назвать задачей, на самом деле это нечто большее. Это закон или обязанность, присущая освящённой веками традиции отношений гуру – чела на этом уровне высшего духовного развития. ЕПБ цитирует «Законы» Упасана, или ученичества: «Из Книги IV Киу-ти, главы о “Законах Упасана”, мы узнаём, что от чела ожидались следующие качества: (1) совершенное физическое здоровье; (2) Абсолютная умственная и физическая чистота …». [12]
На высшем духовном пути этот процесс «абсолютной» чистоты или очищения имеет два дискретных режима: тот, который должен быть приобретён и интегрирован путником, и тот, которого следует избегать. Что касается первого из этих способов, КХ перечислил основные практики, которыми занимались духовные искатели с незапамятных времён: «Пост, медитация, чистота мыслей, слов, поступков, молчание в течение некоторых периодов времени, чтобы дать природе возможность самой говорить тому, кто приходит к ней за наставлением; овладение животными страстями и импульсами; полное отсутствие себялюбивых намерений; употребление некоторых курений и окуриваний для физиологических целей…»
К этому списку в основном физических очистительных практик, безусловно, можно добавить такие, как соблюдение растительной диеты, ежедневные физические упражнения, надлежащая гигиена и режим хатха-йоги, включающий как обычные асаны, так и очистительные практики, известные как шаткарма-йога, которые состоят из шести техник всего тела. Для руководства в проведении соответствующего режима абсолютного умственного очищения наиболее доступными для путника являются правила, изложенные в книге «Свет на пути».
Что касается второго из этих способов или того, которого следует избегать, то список ещё длиннее, особенно для тех, кто живёт на Западе. Для странника, идущего по высшему духовному пути, процесс физического очищения включает в себя избегание основных соматических отвлекающих факторов, таких как плохое питание и/или привычное переедание, сексуальные проступки, если не половые отношения вообще, употребление интоксикантов, таких как алкоголь и наркотиков, таких как опиаты, которые сужают или сжимают сознание. Сюда же можно добавить избегание всех связанных зависимостей или аддиктивного поведения, влияющего на тело.
Избежать психических препятствий на пути к абсолютной ментальной чистоте путнику, как правило, труднее, чем избежать распутного физического поведения. Эти препятствия, по словам КХ: «…фурии, называемые Сомнение, Скептицизм, Презрение, Насмешка, Зависть и, наконец, – Искушение, Соблазн – особенно последний …». [13]
К этому списку можно было бы добавить психические примеси алчности, нечестности, эгоизма, лживости и жажды власти, признания или славы, которые совершенно несовместимы с восхождением на высший духовный путь, не говоря уже об ученичестве. Это типы моральных или умственных человеческих слабостей, которые не только неизменно ведут человека к физической деятельности, которой следует избегать, но и вторгаются в разум и часто преследуют человека во время медитации в виде внутренних монологов или диалогов с другими, а также в виде разрушающих мечтаний.
Эти два способа очищения – что приобретать и чего избегать – и любые другие средства, которые могут быть использованы для достижения очищения, должны обычно применяться в течение периода испытания путников до принятия ученичества. Испытательный срок обычно составляет семь лет, и в течение этого времени испытуемые должны самостоятельно решать проблемы абсолютного очищения, поскольку, как отмечает КХ, «...пока он не прошёл этого периода, мы предоставляем ему самому сражаться в своих битвах, как только он может». [15]
Причина такой степени сдержанности опять-таки восходит к вопросу о более высоком одухотворённом окружении адептов, что, в свою очередь, заставляет их предпочитать ожидание достаточной очистки ученика, прежде чем можно будет начать прямое взаимодействие между гуру и чела. Это взаимодействие включает в себя чувствительный процесс синхронизации личных электромагнитных частот между гуру и чела. «… В каждом случае, – писал КХ, – наставнику приходится приспосабливать свои условия к условиям ученика; [для адепта] напряжение здесь ужасное, ибо для достижения успеха мы должны привести себя в полное соотношение с субъектом, находящимся под нашим руководством». [16]
Даже одному из Основателей понадобилось столько времени, чтобы достичь этого, поскольку, как далее отмечает КХ «магнетизм Олькотта после шестилетнего очищения весьма симпатичный нашему магнетизму физически, а нравственно он постоянно всё более становится таковым». [17]
Для адептов поле электромагнитных излучений, окружающее устремлённого чела – его или её аура – является не интеллектуальной конструкцией, а скорее эмпирической реальностью. Чем чище и менее загрязнена аура, тем больше шансов на дальнейшее взаимодействие с адептом. Но, как и в случае с Генри Олкоттом, на это ушло не менее шести лет, и это при постоянной опеке его гуру Морией. В большинстве таких случаев, как указывал КХ, «процесс самоочищения – это работа не одного момента и не нескольких месяцев, а лет – более того, он длится в течение ряда жизней». [18]
Что касается нынешнего состояния духовной эволюции человечества, то импульсы, управляющие её ходом, находятся в полном напряжении. Современный мир предстаёт существом, упорно отказывающимся спасти себя, но даже хотя бы помочь себе. Повсюду мы наблюдаем неурядицы, политические волнения, неуверенность, страх и страдания в огромных масштабах. Идёт видимая и всё более массовая инверсия принципов и ценностей – слишком часто теперь добро уступает место злу, правда уступает место лжи, рациональное управление уступает место эксплуатации и т.д. За эти инверсии мы платим высокую цену глобальным хаосом и загрязнением, включая пандемические заболевания. Путник, находящийся на более высоком духовном пути, кто осознаёт насущную потребность, обязан помочь обратить эту тенденцию вспять. Самый эффективный способ добиться этого – присоединиться к Ордену адептов и высшим посвящённым. И единственный способ сделать это – через строгий и непрерывный процесс самоочищения.
На карту поставлено не что иное, как то, станет ли человечество вскоре настолько духовно непригодным, чтобы уничтожить свои многочисленные среды обитания — физические и метафизические — на этом земном шаре, отказываясь уступить доказательствам и честности духовной эволюции и безусловной любви. Сможет ли человечество преуспеть в том, чтобы обратить эту тенденцию вспять, частично зависит от того, достаточно ли подготовлены или чисты испытуемые и вновь принятые чела, чтобы присоединиться к геркулесовой борьбе за изменение курса к свету. Если нет, то среди последствий, с которыми уже сейчас сталкивается человечество, есть одно, объявленное КХ: «Если целыми поколениями мы уберегали мир от знания нашего Знания, то это лишь вследствие его абсолютной неподготовленности. И если, несмотря на данные доказательства, он всё ещё отказывается уступить очевидности, тогда мы в конце этого Цикла ещё раз удалимся в уединение и в наше царство молчания». [19]
Сноски:
- 1. Джинараджадаса, С., комп. Письма от Учителей Мудрости, 2-я серия (4-я переиздание), Адьяр: Theosophical Publishing House (TPH), 2002, с. 118.
- 2. Е. П. Блаватская. Собрание сочинений, т. III, Адьяр: TPH, 1968, с. 265.
- 3. Письма Махатм (ПМ), М., «Амрита-Русь», 2003, №17, 89.
- 4. Там же, №91, с. 365.
- 5. Джинараджадаса, К., 1-я серия (7-е изд.), Адьяр: TPH, 2011, с. 74
- 7. Там же, №26, с. 121.
- 8. Там же, №70, с. 200.
- 9. Е. П. Блаватская, т. V, с. 291.
- 10. ПМ, №48, с. 174.
- 11. Там же, №2, с. 20.
- 12. Е. П. Блаватская, т. IV, с. 607–08.
- 13. ПМ, №17, с. 88.
- 14. Там же, №127, с. 511.
- 15. Там же, №91, с. 364.
- 16. Там же, №17, с. 88.
- 17. Там же, №49b, с. 179.
- 18. Джинараджадаса, 1-я серия, с. 28.
- 19. ПМ, №15, с. 83.