Блаватская Е.П. - Голос Безмолвия (пер.1923). Два Пути

Отрывок II из «Книги Золотых Правил»

Два Пути

И ныне, о учитель состраданья, путь укажи для остальных людей. Взирай на тех, которые стучат, моля о впуске, и в неведенье и мраке ждут, чтоб перед ними распахнулись двери, которые ведут к Закону благостному.

Глас чающих:

О милостью своею властелин, ты не откроешь ли ученье Сердца нам? Отринешь ты просьбу слуг своих ввести их по пути освобожденья?

Речет учитель:

Есть два Пути, великих совершенств есть три; шесть добродетелей преобразуют тело в древо знанья.

Кто к ним приблизится?

Кто первый вступит на один из них?

Кто первый будет познавать учение о двух путях в одном, всю истину раскрытую о Сердце Тайны? Закон, что без учения внушает мудрость, сопровождаем песнью скорби.

О горе, горе! Alaya принадлежность всех людей; все люди могут стать с едиными с великою Душою, и все же, несмотря на то, Alaya мало помогает им!

Взирай! Подобно как луна в спокойных волнах, так отражается Alaya в малом и великом, в мельчайшем атоме, но все ж достичь до сердца всех не может. О горе, из людей так мало пользуются этим даром, бесценным даром познаванья истины, оценкой правильной вещей, действительным познанием того, что не имеет существа!

Глаголет ученик:

Скажи, учитель, мне, что должен делать я, чтоб мудрости достичь? Что делать мне, о мудрый, чтобы достигнуть совершенства?

Ищи пути. Но, о лану, будь чистым сердцем прежде, чем начнешь ты странствие свое. Пред тем, чтоб сделать первый шаг, ты должен научиться отличать реальное от ложного и преходящее от пребывающего вечно. Но более всего учись ты отличать познанье разума от мудрости души – учение Сердца от учения Ока.

Воистину, неведение подобно закрытому без воздуха сосуду, душа подобна птице, заключенной в нем. Не может щебетать она, ни шелохнуть пером; в немом оцепенении сидит она, пока от истощенья не испустит свой дух.

Неведенье, однако, все же лучше, чем умственное знание без мудрости души, чтоб освещать и направлять его.

Не может семя мудрости пустить росток и развиваться в пространстве безвоздушном. Чтоб жить и опыт пожинать, уму необходимы и ширина и глубина, а также и опора, чтоб устремиться ввысь к Душе Алмазной. Опоры той ты не ищи в пределах Майи, но, над иллюзиями вознесясь, Sat вечное и неизменное ищи, не доверяя должному внушению воображенья своего.

Ум зеркалу подобен, он, отражая, собирает пыль. Ему необходимы нежные дыхания душевной мудрости, чтоб пыль иллюзии с него смести. Стремись, о начинающий, соединить в одном твой ум и душу.

Уничтожай неведенье, а также избегай иллюзий, и отврати свой лик от обольщенья мира. Не веруй чувствам, лживы ведь они, но в теле собственном – в ковчеге чувств своих – ты Человека Вечного ищи в безличном. Когда найдешь Его, то внутрь себя смотри: ты просветленным стал.

Благоговейный, избегай похвал. Хвала ведет к самообману. Твое ведь тело не есть «Я» твое, и «Я» само в себе ведь тела не имеет; хвала иль осуждение его задеть не могут.

Самодовольство, ученик, подобно высочайшей башне, куда взошел безумец горделивый. В уединении высокомерном он сидит; никто же на него внимания не обращает.

Ученье ложное отбрасывает мудрый, его кидает на ветер Благой Закон, чье колесо вращается для всех, для гордых и смиренных. Ученье ока – для толпы. Для избранных одних – ученье сердца. И в гордости толпа речет: «смотри, я знаю». Но те, кто в житницу смиренно собирали, спокойно говорят в тиши: «так слышал я».

О ученик, ученье сердца есть Великий Разделитель.

Закон Великий жернов свой вращает быстро; и днем и ночью он дробит зерно, отбрасывая плевелы от зерен золотых, и он мякину отделяет от муки. Рука судьбы вращает колесо, и каждый поворот отмечен – биеньем сердца кармы.

Познанье истинное есть мука, познанье ложное есть плевелы. Коль хочешь хлебом мудрости питаться ты, то на бессмертья чистых водах свою муку ты должен замесить. Но если ты муку из плевел замесишь с росою Майи, ты приготовишь лишь питание для смерти черных голубей, для птиц рожденья, разрушения и скорби.

Коль скажет кто тебе, чтоб сделаться арханом, ты должен сущее все перестать любить, – скажи им – это ложь.

Коль скажет кто тебе, чтобы достичь освобождения ты должен мать свою возненавидеть и сыном пренебречь, отречься от отца, его считая в хлопоты погрязшим; от сострадания к зверям и людям отказаться, – скажи им, что язык их лжив.

Так учат Tirthika неверные.

Коль будут говорить тебе, что грех рождается от действия, блаженство же в бездействии родится, – скажи, что заблуждаются они. Сознанье бренности людских деяний, как и освобождение сознания от рабства прекращением ошибок и греха не есть для твоего божественного «Я» единственно достойная задача. Так говорит ученье сердца.

Ведь воплощение не существующего, преходящего и внешнего есть Dharma ока.

А Dharma сердца – воплощенье Bodhi, беспеременного и вечного.

Лампада светит ярко, коль скоро масло и светильня чисты. Чтоб сохранить их в чистоте, необходимо очищенье; его не чувствует огонь. «Ветвь дерева колеблется от ветра, но неподвижным остается ствол».

Бездействие и действие ты можешь совмещать в себе. Пусть тело действует, твой ум в покое пребывает, душа ж, как озеро в горах, прозрачна.

Ты хочешь йогом стать в круговращении времен? Тогда, лану, внимай:

Не верь ты никогда, что жизнь в глубокой чаще леса, в надменном одиночестве вдали людей; не верь ты никогда, что жизнь, поддерживаемая соком трав и корнеплодов, что утоленье жажды снегом гор превышних; не верь ты никогда, что это лишь к освобождению конечному, о ученик, тебя приблизит.

Не помышляй, что сокрушая кости и терзая плоть свою достигнешь ты слияния с своим безмолвным «Я». О жертва собственных теней, не думай ты, что если победишь грехи своей лишь грубой формы, то этим выполнишь свой долг перед природой и человеком.

Благословенные цены не придавали такому достижению. Закона Лев, Владыка Милосердия, прозрев причину истинную человеческих страданий, немедленно покинул сладостный, но и себялюбивый отдых средь пустынь спокойных. Он Aranyak'ой был, и человечества учителем он стал. Дошедши до Нирваны, Julai проповедовать в горах и по долинам стал и речи в городах держать, их обращая к дэвам, людям и богам.

Сей добрые деяния и будешь пожинать их плод. Где милосердия дела необходимы, бездействие становится деяньем смертоносного греха.

Так Мудрый говорит:

Воздерживаться от деяний хочешь ты? Не так твоя душа достичь свободы сможет. Для достижения нирваны должен ты приобрести самопознанье, оно же добрых дел дитя.

Имей терпенье, о стремящийся, как тот, кто неудачи не страшась, не домогается успеха. Ты устреми свой взор на ту звезду, чей луч – ты сам, горящую звезду, что светится в бессветных Вечности глубинах, в полях Неведомого беспредельных.

Будь постоянным, как тот должен быть, кто терпит без конца. Живут твои и исчезают тени, но что в тебе пребудет навсегда, что познает внутри тебя – ведь это именно и есть познанье – не связано с быстротекущей жизнью: то Он, кто был, кто есть, кто будет вечно, и времени не будет для него.

О ученик, коль хочешь пожинать ты сладость отдыха и мира, то поле для грядущей жатвы засевай заслуги семенем. Приемли скорбь рожденья.

Из солнечного света отступи ты в тень, чтоб место дать другим. Слеза, что орошает горя и скорбей сухую почву, цвет и плоды кармической награды возрастит на ней. Из жизни человеческой пылающего горна, из дыма черного вздымаются крылатые огни, очищенное пламя, которое, взлетая вверх, трех облачений вечного Пути ткань светозарную под оком Кармы созидает.

И облаченья эти суть: Nirmanakaya, Sambhogakaya, Dharmakaya – риза совершенства.

Напротив, вечности сияние дают одежды Shangna. Они одни дают уничтожение в нирване, рожденья прекращаются, о лану, но и они же убивают состраданье. Не могут больше Будды Совершенства, надевшие одежду Dharmakaya, помочь спасенью человечества. Увы! пожертвованы будут ли столь многие для одного и человечество для блага единиц?

О начинающий, познай, что это путь открытый к себялюбивому блаженству. Его обходят бодхисатвы Сердца Тайны и Будды Состраданья.

Жить для спасенья человечества – вот первый шаг. Осуществлять шесть добродетелей великих – это шаг второй.

Облекшийся Nirmanakaya ризами смирения отрекся тем от высшего блаженства для себя, чтоб помогать спасению людей. Достичь блаженств нирваны, чтоб от них отречься – конечный высочайший шаг на отречения пути.

Познай, о ученик, то сокровенный путь, что Будды Совершенства избирали, что жертвовали «Я» свое – слабейшим «я».

Когда ж ученье сердца слишком высоко для крыл твоих парит, и если, в помощи нуждаясь сам, ты помогать другим страшишься, о сердце робкое, будь вовремя предупрежден: довольствуйся ученьем ока ты Великого Закона. Надейся! Ведь если тайный путь тебе недостижим сегодня, то завтра ты его достигнуть сможешь. Познай, что каждое усилие твое, хотя малейшее – по правому иль ложному пути – из мира вечного причин исчезнуть никогда не может. Рассеивающийся дым, и тот свой оставляет след. Ведь «слово жесткое, произнесенное в прошедших жизнях, не исчезает, а вернется вновь». Не могут розы расцвести на перечном кусте, и звезды серебристые жасмина не обратятся в тернии и острые шипы.

«Сегодня» можешь ты создать возможности для «завтра» твоего. В великом Странствии причины, рождаясь ежечасно, несут в себе свой урожай последствий, и справедливость неуклонная царит над миром. Могучим взмахом никогда не ошибающихся действий приносит смертным жизнь скорбей она иль счастья, что есть последствие, рождаемое кармой, всех прежних мыслей и деяний.

О сердце терпеливое, прими же в житницу свою все, что твои заслуги для тебя собрали. Будь добр и будь своей судьбой доволен. Такая карма у тебя. Такая карма колесо твоих рождений, судьба всех тех, кто в горе и в печали с тобою рождены, и то ликуя, то рыдая, прикованы к твоим деяньям прежним.

Сегодня действуй ты для них, а завтра для тебя они работать будут.

Из самоотречения ростка произрастает ведь плод сладостный конечного освобождения.

Тот к гибели приговорен, кто из боязни Mara воздерживается от помощи другим, чтоб действовать лишь для себя. Усталый странник, что захочет освежить в бегущих водах члены утомленные свои, но в воду ринуться не смеет, боясь стремнины, от зноя должен изнемочь. Бездействие, рожденное себялюбивым страхом, принесет недобрый плод.

Благочестивый себялюбец жизнь свою живет бесцельно. Тот человек, кто не исполнил в жизни на него возложенной задачи, напрасно жил.

За ты колесом жизни следуй; следи за долга колесом к родне и к расе, к друзьям или врагам, и мысль свою замкни для радостей и горя. Законы исполняй кармических возмездий и Siddhi заслужи для будущих рождений.

Коль солнцем быть не в состояньи ты – планетой скромной будь. Коль не способен ты, как полуденное светило, пламенеть, снежно‑верхих высотах предвечной чистоты, то избери, о неофит, смиреннее стезю.

И путь указывай – неясным хоть мерцанием, затерянным средь сонма звезд – подобно как вечерняя звезда, что освещает путь во тьме грядущим.

Смотри, над дремлющей землей звезда Мигмар скользит своим в покровы алые сокрытым оком. Смотри на огненную ауру вкруг десницы, которую простер с любовью для защиты над главой своих аскетов Lhagpa. Теперь они являются слугами у Nyima и стражей молчаливою в ночи в отсутствии его. Они в прошедших кальпах сами же Nyima'ми сверкающими были; в грядущем снова станут солнцами они. В природе таковы подъемы и падения кармических законов.

Будь, о лану, подобен им. Давай и утешение и свет усталым странникам. Разыскивай того, кто знает менее тебя, кто пребывает в горе безысходном, кто без учителя, надежд и утешенья, кто алчет хлеба мудрости и хлеба, что питает тень, – найди его, и пусть узнает он Закон.

Поведай, чающий, ему, что тот, кто самомнение и гордость подчинить сумеет благочестию, что тот, кто прилепясь к существованию, свою покорность пред Законом и терпение свое, как сладостный цветок, сложил у ног Shakyathub‑Pa, – что тот еще в сей жизни станет Srotapatti. Совсем вдали едва мерцают совершенства Siddhi, но первый сделан шаг, вошел в поток он, и зренье горного орла он может получить и слух его по чуткости сравняется с пугливой ланью.

О чающий, скажи ему, истинное благочестие ему вернет познанье то, чем обладал в прошедших жизнях он. Божественное зрение и слух приобрести нельзя в одной короткой жизни.

Смиренным будь, коль мудрости достичь захочешь ты; еще смиреннее, коль мудрости достигнешь.

Подобен океану будь, что реки и ручьи в себя приемлет. Покой его могучий остается неизменным, и он не чувствует притока их.

Ты низшее в себе божественным сдержи, и сдерживай божественное – вечным.

Воистину велик, кто все желания убил; но в ком божественное «Я» искоренило даже появление желаний – тот большего достиг.

Остерегись, чтоб низшее твое не осквернило высшее.

К освобождению конечному твой путь лишь в высшем «Я» твоем. Его начало и конец находятся вне «я».

Не восхваляется людьми, по скромности ее, здесь та река, что матерью всех рек в своей гордыне Tirthika считают, в глазах безумца в форме человека не скрыто ничего, хоть Amrit'ы водой сладчайшею наполнена она. И все же, месторожденье всех священных рек – Страна Святая, и тот, кто мудростью владеет почитаем всеми.

Как Удамбара‑дерева цветение, так редки мудрецы с прозреньем безграничным и арханы. Рождаются арханы в час полночный с растением священным вместе, растением о девяти и о семи стеблях, с цветком святым, что расцветает и цветет во мраке, питаясь чистою росою ложа льдистого вершин, увенчанных снегами; вершин, что ни одна не попирала грешная нога.

Познай, лану, что ни один архан не стал таким во время жизни той, когда впервые устремилася душа его к конечному освобожденью. И все же никому из воинов, которые стремятся добровольно в жаркой битве между мертвыми и живыми принять участие, ни даже младшему из них, запрещено не будет на великий путь вступить, ведущий к полю брани.

Он или победить или погибнуть должен.

Коль победит – достигнет он нирваны. Но раньше, чем свою он сбросит тень и оболочку смертную свою, причину скорби беспредельной и страданья, в нем люди будут почитать великого святого Будду.

И если он падет в бою, бесплодным все ж не будет это; враги, которых уничтожил он в последней схватке, вновь к жизни не вернутся в будущих рождениях его.

Лану, неустрашимый сердцем, достигнешь ли нирваны ты иль отвернешься от заслуженной награды, пусть да не будет побуждением твоим твоих деяний иль бездействия плоды.

О ученик, удел страдания избравший в колесе времен, познай, что бодхисатва почитаем втрое, когда своим освобождением он жертвует для отреченья, чтобы облечься в скорби жизни сокровенной.

Един есть путь, хотя в конце раздвоен он. Отмечены его ступени четырьмя вратами и семью. И на одном конце немедленно блаженство ожидает, в конце другом оно отсрочено надолго. И оба – воздаянье за заслуги. Ты должен выбрать сам.

Единое становится двумя: открытым и сокрытым. И первый путь ведет к конечной цели; к самопожертвованию ведет второй.

Когда все преходящее пожертвовано вечному, твоей награда будет, и капля возвратится в свой источник. Открытая стезя ведет к неизменяемому измененью – к нирване, к состоянью абсолюта, к блаженству за пределами понятий человека.

Стезя открытая – стезя освобожденья.

Но путь второй есть отреченья путь и потому зовется скорбным.

Сокрытый путь ведет архана к неизреченной скорби духа, к печали за живого мертвеца и к безнадежной жалости к тем людям, которых кармы скорбь удел. Ведь мудрецы не могут изменить законов кармы.

В Писаньи сказано: «Учи не создавать причин, но их последствий волны так же, как и великую волну прилива, оставить должен ты пройти по нужному пути».

Открытый путь, как только цель его достигнешь ты, тебя к тому приводит, чтобы покинуть бодхисатвы тело, вводя тебя в прославленное трижды состоянье Dharmakaya, к забвенью вечному и мира и людей.

Сокрытый путь ведет к Паранирване тоже, но лишь по завершеньи кальп без меры и числа; нирван заслуженных и брошенных из безграничной жалости и состраданья к миру заблуждающихся смертных.

Но сказано: «Последний будет величайший». Samyak Sambuddha, учитель Совершенства, отрекся от себя, спасенья ради мира, остановясь перед чертой нирваны, чертогом непорочным.

Ты обладаешь знанием двух путей. Твой час для выбора пробьет, о ученик с душою пламенной, когда конца достигнешь ты и перейдешь врата седьмые. Твой ясен ум. Ты больше не запутан в ложных мыслях, познавши Все. Раскрытая стоит перед тобою Истина и взором непреклонным смотрит на тебя. Она речет:

«Плод сладостен покоя и свободы для себя. Но сладостней еще воистину плод долга горького и непрестанного, плод отреченья для других страдающих собратьев».

Кто Pratyeka-Buddha стал, тот преклонится может лишь пред «Я».

А бодхисатва, что победу одержал и что свою награду держит в длани, но говорит в глубоком сострадании: «от воздаянья этого великого я отрекаюсь для других», тот величайшее свершает отреченье.

Он есть спаситель мира.

Взирай! В конце пути или блаженство достиженье, или долгий путь скорбей. Избрать из них любой ты можешь, обрекшийся на скорбь в кругах грядущих!

Aum vairapani hum

Сноски

---

<<	Оглавление	>>