Пифагорейцы
По общему согласию наиболее добродетельные люди Греции, как мужчины, так и женщины, являлись членами пифагорейских школ. После смерти основателя пифагорейцы, похоже, постепенно смешались с орфическими общинами и понятие «орфическая жизнь» стало общепризнанным символом жизни в чистоте и самоотречении. Мы также знаем, что орфики и, следовательно, пифагорейцы принимали активное участие в реформации, возможно, и в полном реформировании вакхических и элевсинских ритуалов. Похоже, они вернули вакхическому культу его чистое начало, вновь установив, или возродив, иакхические мистерии. Совершенно очевидно, что столь непреклонные люди и глубокие мыслители не могли довольствоваться низшей формой культа. Их влияние повсеместно распространилось и в вакхических кругах. Вероятно, поэтому Еврипид вкладывает в уста хора вакхических посвящённых следующие слова: «Одетый в белые одежды, я спешу от бытия смертных людей и никогда не приближусь к вазе смерти, ибо вкусил пищи, таящейся в душе»[1]. Такое можно было услышать от брахманического или буддийского аскета, жаждущих разорвать узы сансары. Поэтому было бы несправедливо смешивать подобных людей с непристойными гуляками — именно так обычно представляют вакхическую компанию.
Если кто-то возразит и скажет, что Еврипид, пифагорейцы и орфики не оставили и следа в первом столетии и чего бы хорошего они ни сделали, оно давно исчезло, — ответим: реальность свидетельствует об обратном. Филий, писавший примерно в 25 г. н.э., рассказывает нам, что он встречал по всему миру многочисленные группы людей, которые вели религиозную во всех отношениях жизнь. Отказавшись от своего имущества и привычного образа жизни, они ушли из мира и целиком посвятили себя поискам мудрости и развитию добродетели. В своём трактате «О созерцательной жизни» он пишет: «Этот класс людей, стремящихся к совершенному добру, можно найти во многих частях обитаемого мира, как в греческом, так и в не греческом. В Египте они встречаются толпами в каждой провинции, и особенно в окрестностях Александрии». Перед нами очень важное свидетельство, ибо если столько людей в то время отдавалось религиозной жизни, то хотя бы поэтому эпоху первого столетия невозможно чернить безнравственностью.
Да, эти сообщества имели разную природу и происхождение, и далеко не все они были терапевтами или ессеями. Здесь уместно вспомнить о различных истоках происхождения доктрин многочисленных школ, именуемых в целом гностиками, что было кратко рассмотрено в моей последней работе «Фрагменты забытой веры». Можно обратиться к прекрасным трактатам герметических школ и убедиться в том, что в первом столетии стремление к религиозной и философской жизни было широко распространённым.
Источник: Мид Дж.Р.С., «Аполлоний Тианский», часть 2
Мы узнаём, что представители пифагорейской школы не только демонстрировали пример более чистых жертвоприношений, но и что они вовсе не осуждались и не преследовались как еретики. Напротив, считалось, что они обладают особой святостью и ведут более правильный образ жизни, чем простые смертные.
Источник: Мид Дж.Р.С., «Аполлоний Тианский», часть 13
Сноски
- ↑ «Критяне». См. Лобек. Аглаофам.