Изменения

{{Карточка письма ЕИР

{{Карточка письма ЕИР

  | автор         = Е.И.Рерих, Н.К.Рерих

  | автор = Е.И.Рерих, Н.К.Рерих

  | адресат       =З.Г.Лихтман, Ф.Грант'', ''К.Кэмпбелл, М.Лихтман  

  | адресат =З.Г.Лихтман, Ф.Грант, К.Кэмпбелл, М.Лихтман  

  | дата написания = 1936.11.23

  | дата написания = 23.11.1936

  | дата получения =  

  | дата получения =  

  | отправлено из =  

  | отправлено из =  

  | получено в     =  

  | получено в =  

  | оригинал       =  

  | оригинал =  

  | № тома         = 4

  | № тома = 4

  | № письма       = 154

  | № письма = 154

  | предыдущее     = т.4, п.153

  | предыдущее = т.4, п.153

  | следующее     = т.4, п.155

  | следующее = т.4, п.155

}}

}}

Родные наши Зина, Франсис, Амрида и Морис, Пришли письма Зины и Мориса от 31 октября до 2 ноября. Опять целая эпопея, только подумать, какие потрясающие сведения останутся в анналах! Судя по письму Мориса, им никакой решающей бумаги на предмет Пэнтинг Корпорейшэн не подписано. Это очень хорошо, ибо если там было трое основателей в лице Леви, Франсис и Мориса, то, значит, большинство остаётся ненарушенным. Странно новое соображение о приезде. Мы ведь посылали Вам семь пунктов против этого требования. С тех пор ни один из этих семи пунктов не улучшился и можно лишь удивляться, что все эти обстоятельства кем-то не принимаются в соображение. Мало того, что ни один из семи пунктов не улучшился, но пусть будет мне позволительно прибавить ещё и восьмой, а именно, что и моё здоровье вовсе не превосходно. Впрочем, какое дело публишерам до здоровья и думают ли они вообще о том, что доедет ли кто-либо или не доедет. Странно, что ещё недавно упоминавшаяся возможность показаний перед консулом как-то опять забыта. Очень прошу Вас из денег, посылаемых Флорентиной, удержать одну тысячу на легал фис<ref> Legal fees ''(англ.)'' – судебные расходы.</ref>, о чём посылаем Вам и телеграмму. Вообще вопрос денежного положения чрезвычайно остёр. Может быть, кто-то всё ещё не знает или не хочет знать, что художник живёт от продажи своих произведений и в этом единственная возможность заработка. Кроме нужд прямого существования не забудем, что для платежа одному Ману нужно 200 долларов в месяц. Одно время Стокс посылал половину этой суммы, но и то за последний текущий год мы получили лишь 600 – за одиннадцать месяцев, так что, как видите, даже и половина Ману далеко не оплачена, а между тем д-р Кельц (служащий в Агрикультурном Департаменте) находится здесь и получает какие-то инструкции; значит, сейчас совершенно невозможно изменять статус кво. Вот каково положение, а ведь кому-то по неведению может казаться, что здесь можно жить без расходов. С прошлою почтою пришло очень сердечное письмо Клода Брэгдона. Хвалит полученные оттиски из здешних журналов и жалеет, что в Америке мои писания не изданы. Между прочим сообщает, что Норман Бел Геддес получил за одну свою фильму 165 000 долларов, а сейчас уже занят следующей. Любопытно отметить, что никто не считает эту цифру чрезмерной, а в то же время тысяча картин и целый ряд лет трудов, две экспедиции, повреждение здоровья – всё считается не заслуживающим сколько-нибудь значительных цифр.

 

 

 

Родные наши Зина, Франсис, Амрр1да и Морис, Пришли письма Зины и Мориса от 31 октября до 2 ноября. Опять целая эпопея, только подумать, какие потрясающие сведения останутся в анналах! Судя по письму Мориса, им никакой решающей бумаги на предмет Пэнтинг Корпорейшэн не подписано. Это очень хорошо, ибо если там было трое основателей в лице Леви, Франсис и Мориса, то, значит, большинство остаётся ненарушенным. Странно новое соображение о приезде. Мы ведь посылали Вам семь пунктов против этого требования. С тех пор ни один из этих семи пунктов не улучшился и можно лишь удивляться, что все эти обстоятельства кем-то не принимаются в соображение. Мало того, что ни один из семи пунктов не улучшился, но пусть будет мне позволительно прибавить ещё и восьмой, а именно, что и моё здоровье вовсе не превосходно. Впрочем, какое дело публишерам до здоровья и думают ли они вообще о том, что доедет ли кто-либо или не доедет. Странно, что ещё недавно упоминавшаяся возможность показаний перед консулом как-то опять забыта. Очень прошу Вас из денег, посылаемых Флорентиной, удержать одну тысячу на легал фис<ref> Legal fees ''(англ.) – ''судебные расходы.</ref>, о чём посылаем Вам и телеграмму. Вообще вопрос денежного положения чрезвычайно остёр. Может быть, кто-то всё ещё не знает или не хочет знать, что художник живёт от продажи своих произведений и в этом единственная возможность заработка. Кроме нужд прямого существования не забудем, что для платежа одному Ману нужно 200 долларов в месяц. Одно время Стокс посылал половину этой суммы, но и то за последний текущий год мы получили лишь 600 – за одиннадцать месяцев, так что, как видите, даже и половина Ману далеко не оплачена, а между тем д-р Кельц (служащий в Агрикультурном Департаменте) находится здесь и получает какие-то инструкции; значит, сейчас совершенно невозможно изменять статус кво. Вот каково положение, а ведь кому-то по неведению может казаться, что здесь можно жить без расходов. С прошлою почтою пришло очень сердечное письмо Клода Брэгдона. Хвалит полученные оттиски из здешних журналов и жалеет, что в Америке мои писания не изданы. Между прочим сообщает, что Норман Бел Геддес получил за одну свою фильму 165 000 долларов, а сейчас уже занят следующей. Любопытно отметить, что никто не считает эту цифру чрезмерной, а в то же время тысяча картин и целый ряд лет трудов, две экспедиции, повреждение здоровья – всё считается не заслуживающим сколько-нибудь значительных цифр.

Также Брэгдон сообщает, что, хотя обычное его издательство и готово уплатить ему за следующую книгу, но он ищет ещё лучших условий, а предварительно содержание книги продано для серии статей одному журналу. Видимо, кто-то получает и за книги, и за статьи. Неужели опять возникают суждения о том, что суммы, истраченные на почти шестилетнюю экспедицию, не есть экспедиционные суммы? Неужели же кому-то ещё не ясно, что такая злостная подтасовка со стороны Леви есть акт величайшего злоумышления? Вы достаточно знаете, что я лично никакой собственности вообще не имею. Вы знаете уже издавна, что картины, писанные мною, принадлежат Елене Ивановне. Вы имеете к тому неоспоримые доказательства. Не только на самих картинах была об этом надпись, но и в монографии 1916 года имеется целый ряд картин, находящихся в Музее, с совершенно ясным указанием, что они являлись собственностью Е.И. Такое свидетельство ограждает и её картины на четвёртом этаже. Конечно, именно Вы трое, бывшие временно с экспедицией и в Монголии и в Сиккиме, знаете все обстоятельства экспедиции. В лице Вас троих само Провидение приуготовило законное число свидетелей, которые как очевидцы могут опрокинуть все злоумышления. Мы отлично понимаем, что публишеры опять говорят о приезде, чтобы в случае своей неудачи свалить что-нибудь на нас. Но ведь Вы – трое живых достовернейших свидетелей, а в случае крайней нужды ведь можно мне дать показание перед консулом, хотя это и связано с громадными расходами и трудностями. Вы сообщаете о том, что в Музее царствует тьма. Неужели посетители не протестуют? Если бы уже было оформлено новое общество, то из членов его кто-либо мог справедливо возмутиться, что Музей таким образом недоступен для обозрения. Мы рады слышать, что бумаги по Обществу, как Вы пишете, закончены, значит, и само физическое возникновение, может быть, уже совершилось. Такой голос общественного мнения, как Вы сами убеждаетесь, с каждым днём делается всё более необходимым. Только подумать, сколько полезных осведомлений таким путём могло бы произойти и Тюльпинку, и многим другим затуманенным злобными воздействиями. Чуется, что широко поставлены эти преступные воздействия и нуждаются они в твёрдых отражениях, письменных.

Также Брэгдон сообщает, что, хотя обычное его издательство и готово уплатить ему за следующую книгу, но он ищет ещё лучших условий, а предварительно содержание книги продано для серии статей одному журналу. Видимо, кто-то получает и за книги, и за статьи. Неужели опять возникают суждения о том, что суммы, истраченные на почти шестилетнюю экспедицию, не есть экспедиционные суммы? Неужели же кому-то ещё не ясно, что такая злостная подтасовка со стороны Леви есть акт величайшего злоумышления? Вы достаточно знаете, что я лично никакой собственности вообще не имею. Вы знаете уже издавна, что картины, писанные мною, принадлежат Елене Ивановне. Вы имеете к тому неоспоримые доказательства. Не только на самих картинах была об этом надпись, но и в монографии 1916 года имеется целый ряд картин, находящихся в Музее, с совершенно ясным указанием, что они являлись собственностью Е.И. Такое свидетельство ограждает и её картины на четвёртом этаже. Конечно, именно Вы трое, бывшие временно с экспедицией и в Монголии и в Сиккиме, знаете все обстоятельства экспедиции. В лице Вас троих само Провидение приуготовило законное число свидетелей, которые как очевидцы могут опрокинуть все злоумышления. Мы отлично понимаем, что публишеры опять говорят о приезде, чтобы в случае своей неудачи свалить что-нибудь на нас. Но ведь Вы – трое живых достовернейших свидетелей, а в случае крайней нужды ведь можно мне дать показание перед консулом, хотя это и связано с громадными расходами и трудностями. Вы сообщаете о том, что в Музее царствует тьма. Неужели посетители не протестуют? Если бы уже было оформлено новое общество, то из членов его кто-либо мог справедливо возмутиться, что Музей таким образом недоступен для обозрения. Мы рады слышать, что бумаги по Обществу, как Вы пишете, закончены, значит, и само физическое возникновение, может быть, уже совершилось. Такой голос общественного мнения, как Вы сами убеждаетесь, с каждым днём делается всё более необходимым. Только подумать, сколько полезных осведомлений таким путём могло бы произойти и Тюльпинку, и многим другим затуманенным злобными воздействиями. Чуется, что широко поставлены эти преступные воздействия и нуждаются они в твёрдых отражениях, письменных.

{{Подпись|Е. и Н.Р.}}

{{Подпись|Е. и Н.Р.}}

«Человек, чувствующий себя несчастным, назывался омрачителем неба. Он собирал вокруг себя мрак и заражал дальние пространства. Он вредил себе, но ещё больше всему сущему. Он оказывался себялюбцем, забывшим об окружающем. Лишив себя счастья, он становился рассадником бедствий. Как самодовольный теряет нить преуспеяния, так и саможалеющий отсекает свою удачу. Непозволительно человеку обрекать себя на бедствия. Давно посеянные стоны и вопли обращаются в губительный вихрь. Чесотка зависти превращается в проказу. От злобы немеет язык. Целые рассадники бедствий строит человек, предавшийся иллюзии несчастья. Такие отравители несносны в Братстве. Между тем многие мечтают о Братстве, не думая, какой груз они несут. Но силён человек, познавший счастье человечности!»<ref> Братство, 392.</ref>

«Человек, чувствующий себя несчастным, назывался омрачителем неба. Он собирал вокруг себя мрак и заражал дальние пространства. Он вредил себе, но ещё больше всему сущему. Он оказывался себялюбцем, забывшим об окружающем. Лишив себя счастья, он становился рассадником бедствий. Как самодовольный теряет нить преуспеяния, так и саможалеющий отсекает свою удачу. Непозволительно человеку обрекать себя на бедствия. Давно посеянные стоны и вопли обращаются в губительный вихрь. Чесотка зависти превращается в проказу. От злобы немеет язык. Целые рассадники бедствий строит человек, предавшийся иллюзии несчастья. Такие отравители несносны в Братстве. Между тем многие мечтают о Братстве, не думая, какой груз они несут. Но силён человек, познавший счастье человечности!»<ref>[[:agniyoga:Братство, 392|Братство, 392.]]</ref>

Эти слова постоянно мысленно держу перед собою, ибо истинно «Царство Божье внутри нас» и нигде больше. Тот, кто объемлет и живёт сознанием в Трёх Мирах, смотрит на своё земное состояние как на великую возможность в жизненной борьбе ещё закалить свой дух и накопить и трансмутировать тончайшие энергии для великого творчества в Мирах Высших.

Эти слова постоянно мысленно держу перед собою, ибо истинно «Царство Божье внутри нас» и нигде больше. Тот, кто объемлет и живёт сознанием в Трёх Мирах, смотрит на своё земное состояние как на великую возможность в жизненной борьбе ещё закалить свой дух и накопить и трансмутировать тончайшие энергии для великого творчества в Мирах Высших.

Родные наши, ничем не устрашайтесь. Главное, старайтесь сознанием выйти из специфического круга мышления всяких Максов и их приспешников. Осмотритесь широко кругом и увидите иные знаки и иное понимание происходящего. Невозможно допустить запугать себя ничтожными и преступными сознаниями. Будьте мужественны, широко оповещайте всех друзей, не опасайтесь огласки. Находите новые контакты. Постоянно Советуется оповещение и встречи с разными людьми и разными кругами сознания.

Родные наши, ничем не устрашайтесь. Главное, старайтесь сознанием выйти из специфического круга мышления всяких Максов и их приспешников. Осмотритесь широко кругом и увидите иные знаки и иное понимание происходящего. Невозможно допустить запугать себя ничтожными и преступными сознаниями. Будьте мужественны, широко оповещайте всех друзей, не опасайтесь огласки. Находите новые контакты. Постоянно Советуется оповещение и встречи с разными людьми и разными кругами сознания.

Получили прекрасное письмо от Биософической Группы Кеттнера. Они все расширяются. Сам Кеттнер сейчас в Южной Америке и остался там ещё на несколько месяцев, ибо закладывает новые ячейки и проводит свою идею об учреждении Секретари оф Пис<ref> Secretary of Peace (англ.) – министр мира.</ref>! Миллионов у них нет, но всё зиждется на кооперации. В Сотрудничестве – залог всякого успеха.

Получили прекрасное письмо от Биософической Группы Кеттнера. Они все расширяются. Сам Кеттнер сейчас в Южной Америке и остался там ещё на несколько месяцев, ибо закладывает новые ячейки и проводит свою идею об учреждении Секретари оф Пис<ref> Secretary of Peace ''(англ.)'' – министр мира.</ref>! Миллионов у них нет, но всё зиждется на кооперации. В Сотрудничестве – залог всякого успеха.

Обнимаю Вас, наши милые, родные Воины! Всё разрешится так, как нужно, но соблюдите Указанное Условие. Пусть никто не выключит себя из великого Сотрудничества. ...<ref> Слово неразборчиво.</ref> деле, но пусть явят добротворчество, которое несёт успех.

Обнимаю Вас, наши милые, родные Воины! Всё разрешится так, как нужно, но соблюдите Указанное Условие. Пусть никто не выключит себя из великого Сотрудничества. ...<ref> Слово неразборчиво.</ref> деле, но пусть явят добротворчество, которое несёт успех.