Блаватская Е.П. - Тайная доктрина (пер. ВВБ) т.1 ч.2 отд.12

Елена Петровна Блаватская

Тайная доктрина

Синтез науки, религии и философии

Перевод с 1-го английского издания: В.В. Базюкин

ш

том 1 Космогенез, часть 2 Эволюция символизма, отдел 12 XII. ТЕОГОНИЯ БОГОВ-ТВОРЦОВ

<<   ☰   >>

анг1 • РТО • ЕИР • ВВБ • 21в (испр.)

§ XII.
ТЕОГОНИЯ БОГОВ-ТВОРЦОВ

Для того чтобы как можно глубже понять идею, лежащую в основании любой древней космогонии, необходимо провести сравнительное исследование всех великих религий древности, поскольку никаким другим методом корневую идею выявить не удастся. Точная наука — поднимись она на такую высоту, откуда ей удалось бы разглядеть первоначальный и единственный источник жизнедеятельности всей природы — определила бы эту идею как иерархию сил.

Изначально существовала одна-единственная трансцендентально-философская концепция. Но поскольку с каждой новой эпохой религиозно-философские системы у различных народов стали всё больше приобретать характерные национальные черты, а выделившиеся нации стали расселяться по миру в виде отдельных групп, каждая из которых начала развиваться по своему особому национально-племенному пути, то и эта основополагающая идея мало-помалу стала окутываться всё более плотной пеленой человеческой фантазии. Если в одних странах эти силы, а точнее могучие разумы природы, получали высшие божественные почести, которых они вряд ли и заслуживали, то в других — например, в странах сегодняшней Европы и в других цивилизованных землях — сама мысль о существовании неких наделённых разумом сил представляется нелепой и объявляется антинаучной. Поэтому некоторым утешением в этом смысле могут служить слова, которые мы встречаем во "Введении" к книге "Асгард и Боги: предания и легенды наших северных предков" ("Asgard and the Gods: Tales and Traditions of our Northern Ancestors," by W. S. W. Anson). На с. 3 этого сочинения автор пишет:

"Хотя в Центральной Азии, на берегах Инда, в стране пирамид, на греко-итальянских полуостровах и даже на севере, куда переселились кельты, тевтоны и славяне, религиозные концепции народов приняли самые различные формы, тем не менее, мы всё ещё можем разглядеть общий источник их происхождения. И мы хотим подчеркнуть ту связь, которая существует между рассказами о богах и заложенной в них глубокой, важнейшей идеей, дабы показать читателю, что они открывают перед ним не волшебный мир буйной фантазии, а . . . жизнь и природу, сформировавшие базис для жизнедеятельности этих божеств".

И хотя ни один оккультист и исследователь восточной эзотерики не может согласиться со странной идеей, будто "религиозные

425

МИФ ЕСТЬ УСТНОЕ ПРЕДАНИЕ

425

концепции самых известных народов древности связаны с зачатками цивилизации у германских народов", всё же приятно обнаруживать и истины, запечатлённые, например, в следующих словах:

"Эти волшебные сказки — вовсе не бессмысленные рассказы, написанные для развлечения праздного ума; они заключают в себе глубочайшую религию наших праотцов . . . "

Именно так. И это касается не только религии, но и истории. В самом деле, слово "миф" (по-гречески μῦθος) обозначает устное сказание, передающееся из поколения в поколение из уст в уста, и даже в современной этимологии термин этот обозначает какой-то вымышленный сюжет, содержащий в себе ту или иную важную истину. В центре подобных преданий стоит какая-либо исключительная личность, жизнеописание которой приобретает гипертрофированный вид в силу того, что эта необычная фигура обрастает богатой народной фантазией нескольких поколений её почитателей, но жизнеописания такого рода не становятся от этого целиком и полностью сказкой. Подобно нашим предкам, первобытным ариям, мы твёрдо верим в то, что в природе действует немало сил, которые способны проявлять себя и обладают определённой личностью и разумом.

С течением времени архаичные учения всё больше тускнели, и народы — кто в большей, кто в меньшей степени — потеряли из виду наивысшее и единое начало всего сущего и начали переносить абстрактные свойства "беспричинной причины" на порождённые причинами следствия — в свою очередь, ставшие причинами — на творящие силы вселенной: великие народы это делали из опасения осквернить идею, а малые — либо из-за того, что не смогли её понять, либо из-за отсутствия у них необходимых способностей к философскому мышлению, которое позволило бы им сохранить её в первоначальной чистоте. Однако все они — за исключением разве только поздних ариев, превратившихся ныне в европейцев и христиан, — продолжают питать к ним почтительное отношение в своих космогониях.

Как показывает Томас Тэйлор,[1] обладавший самой глубокой интуицией из всех переводчиков греческих сочинений, ни один народ мира никогда не воспринимал единое начало в качестве непосредственного творца видимой вселенной, поскольку, восхищаясь, например, тем или иным зданием, ни один человек в здравом уме не станет думать, будто архитектор и планировщик этого здания действительно построил его своими собственными руками. По свидетельству Дамаския ("О первых началах", Περὶ ̕αρχῶν), это единое начало называли "непознаваемой тьмой". Вавилоняне никогда не говорили о первоначале вслух. В своём трактате "О воздержании от одушевлённых" (Περὶ ἀποχῆς ἐμψυχῶν) Порфирий говорит:

"К этому богу, который выше всех вещей, не дóлжно обращаться ни с внешней речью, ни с тем, что называется внутренней. . . . ."

Гесиод начинает свою "Теогонию" словами:

"Прежде всего, во вселенной хаос зародился",[2]

из чего мы можем сделать вывод о том, что причину или производителя его дóлжно обходить почтительным молчанием.

Гомер в своей поэме не забирается выше Ночи, перед которой, как показывает он, благоговеет сам Зевс. Согласно всем античным теологам и в соответствии с доктринами Пифагора и Платона, Зевс, то есть

[1] См. "Magazine" for April, 1797.

[2] Выражение Ήτοι μέν πρώτιστα Χάος γένετ в эпоху античности понималось как "был зарождён", а не просто был (см. T.Taylor, Introduction to the Parmenides of Plato, p. 260).

426

ТАЙНАЯ ДОКТРИНА

426

непосредственный мастер-строитель вселенной, вовсе не является наивысшим богом, так же как, например, сэр Кристофер Рен, взятый в своём чисто физическом, человеческом аспекте, ничуть не является тем заключённым внутри него умом, который и породил замечательные шедевры искусства. Поэтому-то Гомер и обходит молчанием не только первоначало, но и те два начала, которые следуют сразу за первым: Эфир (Æther) и хаос Орфея и Гесиода, а также предел и беспредельность Пифагора и Платона.[1] . . . . Это наивысшее начало Прокл описывает как . . .

"Единство всех единств, потустороннее даже самым первым адитам, . . более неизреченное, чем всякое молчание и более неведомое, чем всякая сущность (эссенция), . . он [первый бог] сокрыт в умопостигаемых богах".

К тому, о чём писал Томас Тэйлор в 1797 году (то есть что "в постижении начала начал евреи, по-видимому, не поднялись выше определения его как непосредственного мастера-строителя вселенной", ведь "Моисей говорит о тьме над бездною, не упоминая ни одним словом о том, что должна была иметься какая-то причина для её существования"[2]), можно было бы добавить и ещё кое-что, а именно: евреи в своей Библии (чисто эзотерическом и символическом сочинении) никогда не вульгаризировали своё метафорическое божество так глубоко, как сделали это христиане, приняв Иегову в качестве своего единого живого, но личного Бога.

Это первое, а точнее сказать, единое начало получило название "небесного круга", который символически изображался в виде иерограммы с точкой внутри круга или равностороннего треугольника, и точка эта обозначала Логос.

Так, в "Ригведе", где о Брахме не идёт ещё даже и речи, вся космогония предваряется рассказом о Хираньягхарбхе ("золотом яйце") и Праджапати (позднее Брахме), из которых в процессе эманации рождаются все иерархии "творцов".

Монада, или точка, выступает первоисточником и является той единицей, из которой берёт начало вся система чисел. Эта точка и есть первопричина, а то, из чего она в виде эманации возникает, — а вернее, то, выражением чего, логосом чего она является, — всегда обходится молчанием. Этот символ вселенной, точка внутри круга, — ещё не сам архитектор, а причина этого архитектора, и последний соотносится с этой причиной так же, как сама точка соотносится с окружностью, которая, по Гермесу Трисмегисту, не поддаётся никакому определению.

Как показывает Порфирий, понятия "монада" и "диада" в учении Пифагора идентичны беспредельности и пределу, о которых говорит Платон в своём "Филебе", называя их άπειρον и πέρας. Из них только последний ("мать") состоит из субстанции. Первая же (беспредельность) выступает "причиной всего единства и мерой всех вещей" (Vit. Pyth., p. 47). Таким образом, диада (мулапракрити, завеса) — это мать Логоса и в то же самое время его дочь, то есть объект его восприятия, его произведённый

[1] Этот-то "предел", смешиваемый с "беспредельностью", и осыпает Капила сарказмом в своём споре с йогинами-брахманами, утверждающими, будто они в своих мистических видениях способны видеть "Всевышнего".

[2] См. статью Т. Тэйлора, опубликованную в "Monthly Magazine". Она цитируется журналом "Platonist", выходящим под ред. Т.М. Джонсона, члена ТО, Осцеола, Миссури (февральский номер за 1887 год).

427

ЛОГОСЫ-ТВОРЦЫ, АНДРОГИНЫ

427

производитель и вторичная причина. По Пифагору, монада возвращается в безмолвие и тьму тут же, как только она испускает из себя триаду, из которой рождаются в виде эманаций и остальные семь из тех 10 (десяти) чисел, которые составляют основу проявленной вселенной.

Ту же картину наблюдаем мы и в скандинавской космогонии.

"В начале была великая бездна (хаос — Е.П.Б.), и не было ни дня, ни ночи. Бездна эта была Гинунгагап, разверстая пропасть, не имевшая ни начала, ни конца."

Всеотец, несотворённый и незримый, обитал в глубинах "бездны" (пространства — Е.П.Б.) и желал, и всё, что он возжелал, являлось.)

То же самое происходит и в индуистской космогонии, где развёртывание (эволюция) вселенной подразделяется на два акта: в Индии они называются творением Пракрити и творением Падмы.

Прежде чем тёплые лучи, истекающие из "дома светозарности", пробуждают жизнь в великих водах пространства, появляются элементы первого творения, и уже из них создаётся великан Имир (также Аургельмир) — первоматерия, выделившаяся из хаоса (название которой буквально переводится как "кипящая глина"). Затем появляется корова Аудумла, кормилица,[1] от которой рождается Бури (производитель), которому дочь "инеистых великанов" (сыновей Имира), Бестла, родила трёх сыновей: Одина, Вили и Ве, то есть "духа", "волю" и "святость". (Ср. с генезисом первобытных рас в настоящей книге). Это случилось, когда тьма ещё царила во всём пространстве, когда ещё не возникли творческие силы, асы (дхьян-коганы), и ещё не произросло мировое дерево времени и жизни Иггдрасил, и не существовало пока чертога героев — Вальхаллы. Скандинавские легенды о сотворении нашей земли и всего мира начинаются с сотворения времени и человеческой жизни. Всё, что было до того, — для них "тьма", в которой обитает причина всего — Всеотец.

Как замечает редактор книги "Асгард и боги", хотя легенды эти и содержат в себе идею Всеотца как первопричины всего, "он в поэмах упоминается лишь вскользь, и не более того", однако причина этого вовсе не в том, что до проповеди Евангелия эта идея, как он полагает, "не могла возвыситься до ясного осмысления вечного", а в глубокой эзотеричности самой этой идеи.

Потому-то все боги-творцы, то есть личные божества, и появляются лишь на втором этапе развёртывания космоса. Зевс рождается изнутри Крона — времени. Таков и Брахма, продукт и истечение (эманация) Калы, "вечности и времени", причём Кала — лишь одно из имён Вишну. Потому Óдин и оказывается отцом богов и асов, а Брахма — отцом богов и асур. Потому же андрогинными оказываются и все главные боги-творцы, начиная со второй монады греков и кончая Адамом Кадмоном сфирот, Брахмой или Праджапати-Вач в ведах и платоновым андрогином, который представляет собой лишь один из вариантов индуистского символа.

[1] Вач — "сладкоголосая корова, приносящая пищу и воду" и "дающая нам пропитание и помощь", как сказано в "Ригведе".

428

ТАЙНАЯ ДОКТРИНА

428

Наилучшую метафизическую трактовку первобытной теогонии, предложенную в духе ведантистов, можно найти в "Комментариях к "Бхагавад-гите" Т. Субба Роу (см. "Theosophist" за февраль 1887 г.). Как подчёркивает лектор для своих слушателей, неведомый и непознаваемый Парабрахман не является ни эго, ни не-эго, ни сознанием вообще . . . Он даже не атма. Но, хотя сам он и не является объектом познания, он, тем не менее, способен порождать и обеспечивать существование любого объекта и любой жизни, которые становятся объектом познания. Это — единая эссенция, из которой запускается в бытие некий центр энергии", который он называет Логосом.

Логос этот и есть Шабда Брахман индуистов, которого лектор предпочитает не называть даже Ишварой ("Господом" Богом), дабы термином этим не смущать людские умы. Это и буддийский Авалокитешвара, и христианское Слово в их истинно эзотерическом смысле, а не в искажённом толковании богословов.

"Это", — говорит он, —

"первый джнята (или эго) космоса, и любое другое эго . . . есть лишь его проекция и проявление. . . Он [Логос] пребывает в латентном состоянии в лоне Парабрахмана во время пралайи, . . (а в период манвантары — Е.П.Б.) он обладает собственным сознанием и индивидуальностью . . ."

Он представляет собой центр энергии, но таких центров энергии в лоне Парабрахмана имеется практически неисчислимое множество. Даже Логос не может считаться единственным творцом или единственным центром энергии. Количество их практически бесконечно".

Это эго, продолжает он,

"появляется в космосе самым первым и. . . им же и завершается вся эволюция". Это абстрактное эго, "это первое проявление (или аспект — Е.П.Б.) Парабрахмана. . . Как только он вступает в бытие в качестве обладающей собственным сознанием сущности, . . . то, с его объективной точки зрения, Парабрахман предстаёт перед ним в виде мулапракрити".

"Я прошу вас иметь это в виду", — замечает лектор, —

"так как здесь и заключается главная трудность в понимании пуруши и пракрити, с которой сталкиваются различные авторы, пишущие о ведантийской философии.

Разумеется, для него (Логоса — Е.П.Б.) мулапракрити столь же материальна, как материален любой материальный объект для нас. Эта мулапракрити является Парабрахманом не больше, чем какой-нибудь десяток свойств вот этого столба является самим этим столбом. Парабрахман — это ничем не обусловленная и абсолютная реальность, в то время как мулапракрити — это нечто вроде наброшенной на него пелены. Увидеть, чтó собой представляет собственно Парабрахман, невозможно. Перед Логосом он предстаёт с наброшенным поверх себя покровом, и покров этот представляет собой великую ширь космической материи. . . Появившись, с одной точки зрения, в виде эго, а с другой — как мулапракрити, Парабрахман начинает действовать через Логос как единая энергия".

И далее лектор разъясняет, чтó он понимает под деятельностью того, что есть ничто, будучи при этом всё, на ярком примере. Он уподобляет Логос солнцу, через которое излучаются свет и тепло, но энергия его (свет и тепло) существует в каком-то неведомом нам состоянии в пространстве и рассеивается в пространстве только как видимый свет и тепло, и солнце при этом выполняет функции всего лишь их проводника. Такова первая ипостась-триада. Четверица же образуется, когда к триаде добавляется свет Логоса, насыщающий всё своей энергией.

Еврейские каббалисты излагают это в форме, которая в эзотерическом смысле

429

ЕДИНОЕ ПОЗНАЁТСЯ ЧЕРЕЗ МНОЖЕСТВО.

429

ничем не отличается от ведантийской. Согласно их учению, эйн-соф не поддаётся пониманию и не имеет ни своего местонахождения, ни наименования, хотя при этом и выступает беспричинной причиной всего. Отсюда и его название: эйн-соф — термин отрицательный, который переводится как "непостижимое, непознаваемое и неименуемое". Потому и изображали его в виде бесконечного круга, сферы, в которой единственное, что при всём старании мог бы усмотреть человеческий ум, — это образуемый такой сферой свод [если смотреть изнутри].

Вот что пишет человек, разгадавший немало загадок каббалы, об одном из значений этого символа, понимаемого через эзотерику чисел и геометрии:

"Закройте глаза и постарайтесь мысленно направить своё сознание-восприятие вовне, так далеко, как только сможете, и во всех направлениях. Вы обнаружите, что равномерно и во всех направлениях из вас изойдут одинаковые линии, или лучи восприятия, и ваши максимальные усилия в деле восприятия уткнутся в свод некой сферы. Границы-очертания этой сферы неизбежно примут вид гигантского круга, а непосредственные лучи-мысли в любом и каждом направлении будут непременно представлять собой прямые линии-радиусы этого круга. А значит, это и должно быть, выражаясь человеческим языком, максимальное всеохватывающее представление о проявленном эйн-софе, которое примет вид геометрической фигуры, а именно: круга с его элементами в виде кривой-окружности и прямолинейным диаметром, разделённым на радиусы. Следовательно, именно геометрическая фигура и является тем наипервейшим, понятным человеку средством, которое способно соединить эйн-соф с человеческим умом".[1]

Этот гигантский круг (который восточная эзотерика ужимает до точки, расположенной внутри беспредельного круга) и есть Авалокитешвара — тот самый Логос, или Слово, о котором говорит Субба Роу. И этот "круг" (то есть проявленный Бог) так же неведом нам, как и единое, но его мы уже в состоянии постичь через его проявленную вселенную, и сделать это нам уже гораздо проще (вернее, более возможно) с помощью наивысшего полёта мысли. Этот Логос — который спит в недрах Парабрахмана во время пралайи (как и наше "Эго латентно в нас во время сушупи, сна") и который не может познавать Парабрахмана иначе как в виде мулапракрити (последняя представляет собой покров-космос, являющийся "великой ширью космической материи") — таким образом, есть лишь возникающий в процессе творения космоса некий óрган, посредством которого осуществляется излучение энергии и мудрости Парабрахмана, остающегося столь же неведомым Логосу, как и нам самим.

Кроме того, поскольку Логос неведом нам ровно так же, как ему фактически неведом Парабрахман, то и восточная эзотерика, и каббала — чтобы ввести Логос в пределы нашего понимания — свели абстрактный синтез к конкретным образам, а именно: к проекциям или многообразным аспектам этого Логоса, или Авалокитешвары, Брахмы, Ормузда, Осириса, Адама Кадмона (называйте, как хотите) — а его аспектами или манвантарными эманациями выступают дхьян коганы, элохимы, дэвы, Амеша Спента и т.д. и т.д. По словам Субба Роу, метафизики, разъясняя корень и зародыш последних, определяют их как первое проявление Парабрахмана, как "самую высшую троицу, какая только

[1] См. Masonic Review, June, 1886.

430

ТАЙНАЯ ДОКТРИНА

430

доступна нашему пониманию", а именно: в виде мулапракрити (покрова), Логоса и энергии сознания "последнего", то есть его силы и света[1].

Другими словами, это — материя, сила и эго, то есть единый корень "я", и любые другие виды "я" — это всего лишь его проявления и отражения. А значит, только в этом "свете" (сознания), только в рамках подобного ментально-физического мировосприятия практический оккультизм может дать наглядное толкование Логоса с помощью геометрических фигур, которые при глубоком их изучении способны не только дать научное объяснение реальному, объективному[2] существованию "семи сыновей божественной Софии", каковая и есть свет Логоса, но и показать при помощи других, не открытых ещё ключей, что применительно к человечеству эти "семь сыновей" и их бесчисленные эманации, персонифицированные центры энергии, являются абсолютной необходимостью. Уберите их и тайна бытия и человечества никогда не будет разгадана, и даже подступиться к ней окажется невозможно.

Посредством этого света и было создано всё. Этот корень ментального "я" является одновременно и корнем физического "я", так как свет этот в условиях нашего проявленного мира является пермутацией мулапракрити, называемой в ведах адити. В своём третьем аспекте он [свет Логоса — перев.] становится Вач,[3] дочерью и матерью Логоса — как Исида является дочерью и матерью Осириса, который есть Гор; как Мут является дочерью, супругой и матерью Амона в египетском лунном глифе.

В каббале сфира — то же самое, что и шхина, а в другом синтезе — супруга, дочь и мать "небесного человека", Адама Кадмона. Она даже идентична ему (как идентична Брахме и Вач) и называется женским логосом. В "Ригведе" Вач изображена как "мистическая речь", с помощью которой человеку передаются оккультное знание и мудрость — поэтому и говорится, что Вач "вошла в риши". Она — "продукт богов", она — божественная Вач, "царица богов". Она соучаствует с Праджапати (как сфира с остальными сфирот) в деле сотворения мира. Кроме того, она зовётся "матерью вед", "так как благодаря лишь её силе (мистической речи) те могли быть поведаны Брахмой и опять же лишь благодаря её силе вселенная оказалась созданной Брахмой" — то есть с помощью речи, слов (в обобщённом смысле с помощью "Слóва") и чисел.[4]

Но Вач называют также и дочерью Дакши — "бога, живущего во всех кальпах" — и этим выражается её майявический характер:

[1] Который в "Бхагавад-гите" называется дайвипракрити.

[2] Объективному — разумеется, лишь в мире майи, но, тем не менее, столь же реальному, как и мы сами.

[3] "Строго говоря, в том, что касается процесса проявления космоса, эта дайвипракрити должна именоваться дочерью, а не матерью Логоса" (Notes on the Bhagavat Gita, "Theosophist", p. 305).

[4] Те мудрецы, включая живущего сегодня Стэнли Джевонса, что придумали систему, позволяющую непостижимое делать наглядным, умели делать это лишь с помощью чисел и геометрических фигур.

431

ЖЕНСКИЕ ЛОГОСЫ

431

т.е. она исчезает на весь период пралайи, погружаясь в единый, всепоглощающий луч.

Вместе с тем мировая эзотерика, как восточная, так и западная, рассматривает все эти персонификации женской силы в природе в двух отдельных аспектах — ноуменальном и феноменальном. Один представляет собой чисто метафизический аспект, описанный учёным лектором в его "Комментариях к "Бхагавад-гите", а другой — земной и физический и при этом божественный, если смотреть на него с точки зрения практического мышления человека и с точки зрения оккультизма. Всё это символы и персонификации хаоса, "великой бездны", первоначальных вод пространства, непроницаемого покрова, стоящего между Непознаваемым и Логосом-творцом. "Соединившись умом своим с Вач, Брахма (Логос) сотворил первые воды". В "Катхака-упанишаде" об этом говорится ещё яснее:

"Нашей вселенной был Праджапати. Второй после него была Вач. Он вступил в союз с нею . . . она произвела на свет эти создания и вновь вошла в Праджапати".[1]

И здесь мы весьма кстати можем указать на одну из множества грубых попыток опорочить религию Индии, предпринимаемых добрыми благочестивыми миссионерами, находящимися в той стране.

Есть одна легенда — изложенная в "Шатапатха-брахмане" — о том, как Брахма, отец всех людей, сочетался кровосмесительным союзом со своей родной дочерью, Вач, носящей также имена Сандхья (сумерки) и Шатарупа (имеющая сто форм), и эта иносказательная легенда всё время припоминается браминам, дабы показать им, насколько "отвратительна и ложна их религия".

Во-первых, европейцы как-то благополучно забывают о том, что патриарх Лот изображён повинным точно в таком же преступлении, которое он совершил, пребывая в человеческом образе, в то время как Брахма, а точнее Праджапати, совершил кровосмешение с родной дочерью в образе оленя, а дочь приняла образ лани (рохит), а во-вторых, эзотерическое прочтение Книги Бытия (гл. III) рассказывает о том же самом. Кроме того, в этой индийской легенде речь идёт не о физиологии, а о космосе, так как Вач является пермутацией Адити и мулапракрити (хаоса), а Брахма — пермутацией Нараяны, Духа Божия, входящего в природу и оплодотворяющего её, и, стало быть, в этой концепции нет ничего фаллического.

Как уже отмечалось, Адити-Вач — это женский Логос, то есть "слово", Verbum; но сфира в каббале выполняет ту же самую функцию. Все эти женские логосы представляют собой корреляты (в ноуменальном аспекте) света, звука и эфира (Ether), демонстрирующие глубокие познания древних как в

[1] Это объединяет Вач и сфиру с богиней Гуань-инь, "матерью милосердной", божественным Голосом души, даже с точки зрения экзотерического буддизма, и с женским аспектом Гуань-ши-инь, логосом, Словом-Творцом, и одновременно с тем голосом, который отчётливо слышат посвящённые, согласно учению эзотерического буддизма. Отсюда же и Бат Кол, filia Vocis, дочь божественного голоса у евреев, которая говорит с престола милосердия, находящегося за завесой в храме.

432

ТАЙНАЯ ДОКТРИНА

432

физической науке (как она стала называться в наши дни), так и о зарождении этой науки в духовных и астральных сферах.

"Как утверждали наши древние авторы, Вач имеет четыре вида: . . . . пара, пашьянти, мадхьяма, вайкхари (это утверждение встречается в "Ригведе" и в упанишадах — Е.П.Б.) . . . . Вайкхари Вач — это то, что мы произносим".

Это звук, речь, то есть то, что становится явным и объективным для одного из наших физических чувств и может фиксироваться в соответствии с законами восприятия. А значит:

"Каждый вид вайкхари-Вач существует в форме мадхьяма, затем в форме пашьянти и наконец в форме пара. . . . . Этот Пранава[1] называется Вач по той причине, что указанные четыре начала великого космоса соответствуют этим четырём формам Вач. . . . . Весь космос в своей объективной форме представляет собой вайкхари Вач; свет Логоса — это форма мадхьяма, а сам Логос есть форма пашьянти, в то время как Парабрахман — это аспект пара (находящийся вне пределов ноумена всех ноуменов — Е.П.Б.) этой Вач" ("Комментарии к "Бхагавад-гите").

Таким образом, Вач, шхина, пифагорова "музыка сфер" — всё это одно и то же, если мы обратимся за примерами к трём совершенно (на первый взгляд) различным мировым религиозным философиям — индуистской, греческой и халдейско-еврейской. Эти персонификации и иносказания могут рассматриваться в четырёх (главных) и трёх (второстепенных) аспектах, что в сумме даёт семь аспектов, как и в эзотерической философии. Форма пара — это вечно субъективные и латентные свет и звук, существующие извечно в лоне Непознаваемого. При переходе в мыслетворчество Логоса, в его латентный свет, пара становится пашьянти, а когда он становится выраженным светом, то это мадхьяма.

А вот как определяет это каббала:

"Существует три вида света и тот (четвёртый), который пронизывает собой остальные: (1) ясный и проникающий — объективный свет, (2) отражённый свет, и (3) абстрактный свет".

Десять сфирот (три плюс семь) называются в каббале десятью словами, д-брим (дабарим), числами и эманациями небесного света, который есть одновременно и Адам Кадмон, и сфира, то есть Праджапати-Вач (Брахма). Свет, звук и число — таковы, по каббале, три фактора творения. Парабрахман доступен познанию исключительно через светящуюся точку (Логос), которой известен не сам Парабрахман, а лишь мулапракрити. Аналогично этому и Адам Кадмон знает лишь шхину, хотя и является проводником эйн-софа. И в качестве Адама Кадмона он в эзотерическом понимании является суммой числа десять, суммой сфирот (при этом он сам же является и троицей, представляющей три атрибута

[1] Пранава (как Ом) представляет собой мистическое слово, которое произносят йогины во время медитации. Из всех терминов, которые, согласно экзотерическим комментаторам, называются вьяхрити, — то есть "Ом, Бхур, Бхува, Свар" (Ом, земля, небо, высшие небеса), — самым священным является, пожалуй, Пранава. Произносящий их должен сдерживать дыхание. См. Ману, кн. II, а также комментарии Митакшары к "Яджнавахкья-Смрити", I, 23. Эзотерическое же толкование идёт гораздо дальше этого.

433

ПИФАГОРЕЙСКАЯ ИДЕЯ

433

единого непознаваемого Божества).[1]

"Когда небесный человек (Логос) впервые принял форму Венца[2] (кетер) и отождествился со сфирой, он заставил излучиться из неё (Венца) семь великолепных светов",

что в сумме составило десять. Так же и Брахма-Праджапати: едва он выделился из Вач, оставаясь при этом единым целым с ней по своей природе, как тут же заставил выделиться из этого Венца семь риши, семь ману, или Праджапати. В экзотерических учениях количество сфирот и Праджапати всегда бывает десять и семь. В эзотерическом же толковании их всегда три и семь, что в сумме также даёт десять. Только при делении на три и семь в проявленной сфере они образуют андрогина ⵀ и проявленное и дифференцированное перекрестье .

Это поможет изучающему Тайное учение понять, почему Пифагор почитал Божество (Логос) средоточием единства и "источником гармонии". Мы называем это Божество Логосом, а не пребывающей в полном одиночестве и безмолвии монадой, по той причине, что, как учил Пифагор, эта единица неделима, а потому не является числом. По этой же самой причине от любого кандидата, желавшего поступить к нему в школу, требовалось предварительное знакомство с такими науками, как арифметика, астрономия, геометрия и музыка, которые считались четырьмя разделами математики.[3] Отсюда становится понятно и то, почему пифагорейцы утверждали, что учение о числах — самое главное эзотерическое учение — было открыто человеку небесными божествами; что мир был вызван из хаоса к бытию звуком, или гармонией, и построен по принципам музыкальной пропорции; что те семь планет, которые управляют судьбами смертных, имеют гармоничное движение,

"и интервалы, соответствующие музыкальным диастемам, передающим различные звуки, столь идеально созвучны друг другу, что производят прекраснейшую мелодию, которая недоступна нашему слуху лишь по причине огромной силы звука, которую наши уши неспособны воспринять" (Цензорин).

В теогонии пифагорейцев каждая иерархия небесного воинства и богов имела свой порядковый номер и выражалась с помощью чисел. Поскольку Пифагор изучал эзотерическую науку в Индии, то естественно, что из уст его учеников мы слышим:

"Монада (проявившаяся — Е.П.Б.) есть начало всех вещей. Из монады и неопределённой диады (хаоса — Е.П.Б.) происходят числа; из

[1] Именно эта троица и подразумевается под выражением "три шага Вишну" (который в экзотерических учениях символизирует Беспредельность), и означает она следующее: из Парабрахмана изошли мулапракрити, Пуруша (Логос) и пракрити, — то есть четыре (вместе с Парабрахманом, синтезом) формы Вач. А вот как в каббале: эйн-соф, шхина, Адам Кадмон и сфира, итого четыре — включая три различных эманации — составляют единое целое [эйн-соф].

[2] Согласно халдейской "Книге чисел". В сегодняшней каббале Адам Кадмон заменён Иеговой.

[3] По словам Иустина Мученика, он не был принят кандидатом в школу пифагорейцев из-за того, что не знал этих четырёх наук.

434

ТАЙНАЯ ДОКТРИНА

434

чисел — точки; из точек — линии; из линий — плоскости; из плоскостей — пространственные фигуры; из них — твёрдые тела, состоящие из четырёх элементов — огня, воды, воздуха и земли; из всего, что переродилось (путём взаимодействия — Е.П.Б.) и целиком изменилось, и состоит мир" (Диоген Лаэртский, "Жизнь Пифагора").

И даже если это не поможет нам разгадать тайну полностью, то, по крайней мере, позволит приподнять край завесы, наброшенной в виде чудесных иносказаний над Вач, самой таинственной из всех брахманистских богинь — той, которую называли "сладкоголосой коровой, приносящей пропитание и воду" (т.е. Землёй со всеми её магическими способностями), а с другой стороны — той, "что даёт нам питание и силы" (физической Землёй). Исида также представляет собой одновременно и мистическую природу, и Землю, а её коровьи рога позволяют отождествлять её с Вач. Последняя, когда распознаётся в своём высшем образе пара, становится в низшем, материальном пределе творения вайкхари. А значит, она является мистической — и при этом физической — Природой со всеми её магическими силами и свойствами.

С другой стороны, выступая в качестве богини речи и звука и являясь пермутацией Адити, она в определённом смысле есть хаос. В любом случае, она — "мать богов", и реальная, проявленная теогония должна начинаться именно с Брахмы (Ишвары, Логоса) и Вач, равно как и с Адама Кадмона и сфиры. Всё, что лежит выше, — есть лишь тьма и абстрактные спекуляции. С появлением же дхьян коганов (богов) провидцы, пророки и адепты в целом обретают уже твёрдую почву. Представленная в образе ли Адити или божественной Софии греков-гностиков, она — мать семерых сыновей: ангелов Лица, Бездны или "Великой Зелени" из "Книги мёртвых". Вот что говорится в "Книге Дзян" ("Книге знания через созерцание") —

"Великая Мать возлежала, заключая в лоне своём △, и |, и □, и вторую |, и ,[1] и она готова была исторгнуть их из себя, славных сыновей □ △ | | (то есть 4320000, Цикл), двумя старшими из которых были ⵔ и • (Точка)."

В начале каждого цикла по 4 320 000 эти семеро (у некоторых народов восемь) великих богов спускались вниз, для того чтобы установить новый порядок вещей и придать импульс развитию нового цикла. Этим восьмым богом выступал унифицирующий Круг, Логос, который, по экзотерической догматике, отделяется и обособляется от его родного воинства аналогично тому, как три древнегреческие божественные ипостаси считаются церковью сегодня тремя отдельными персонажами.

"Могучие выполняют свой великий труд и для увековечения своего пребывания оставляют после себя нетленные памятники каждый раз, как они пробиваются к нам сквозь майявическую завесу (атмосферу — Е.П.Б.)",

говорится в

[1] 31415, или число π. Синтез, или воинство, составляющие единство в Логосе, и точка, которые римскими католиками называются "ангелом Лица", а евреями םׅיבַאֶל, то есть "подобный (или равный) Богу" — проявленный образ.

435

ДРЕВНОСТЬ ПИРАМИД

435

Комментарии.[1] Так, нам сообщают, что великие пирамиды были воздвигнуты под их непосредственным руководством,

"когда Дхрува (тогдашняя Полярная звезда — Е.П.Б.) находилась в своей самой нижней кульминации, а Криттика (Плеяды — Е.П.Б.) располагались над её головой (т.е. находились на том же меридиане, но несколько выше — Е.П.Б.), взирая оттуда на труд исполинов".

Таким образом, если первые пирамиды были построены в начале сидерического года при Дхруве (Alpha Polaris), значит, это должно было произойти более 31 тыс. лет (31105 лет) тому назад. Бунзен был совершенно прав, когда принимал для Египта возраст, превышающий 21 тыс. лет, но даже это его допущение не охватывает целиком той реальности фактов, о которой мы говорим.

Автор "Генезиса природы" пишет:

"Истории, рассказываемые египетскими жрецами и другими, о системе исчисления времени в Египте, начинают всё меньше походить на бредни в глазах тех людей, кто вырвался из библейских силков. Не так давно в Саккаре были обнаружены надписи, в которых говорится о сотических циклах, . . . зарегистрированных в то время, то есть 6 тыс. лет тому назад. А значит, когда Геродот посетил Египет, египтяне — как сегодня известно — к тому времени уже располагали данными наблюдений за пять различных сотических циклов по 1461 году в каждом. Как сообщили греческому историку жрецы, счёт времени у них ведётся так давно, что за этот период солнце уже дважды восходило там, где оно теперь заходит, и заходило там, где оно теперь восходит. . Это явление природы . . . можно объяснить лишь тем, что за это время сменились два цикла прецессии, то есть период времени в 51736 лет" (т. II, с. 318. См. также в т. II нашей книги раздел "Хронология браминов").

А Мор Исаак (см. сочинение Кирхера "Эдип", т. II, с. 425) указывает на то, что древние сирийцы определяли миры "правителей" и "действующих богов" так же, как это делали халдеи. Самым низшим был подлунный мир — наш родной мир, — за которым надзирали "ангелы" первого, низшего чина. Следующим по значимости шёл Меркурий, управлявшийся "Архангелами"; затем Венера, богами которой выступали Начальства. Четвёртым шло Солнце, область наивысших и самых могущественных богов в нашей системе — солнечных богов, признанных различными народами. Пятым был Марс, которым правили Силы. Шестой была сфера Бела, Юпитера, которая управлялась Господствами, и седьмым шёл мир Сатурна, где правили Престолы. Таковы миры форм.

А над ними находятся ещё четыре мира, которых фактически также семь, но три наивысших — "неизреченны и неописуемы". Восьмой, состоящий из 1122 звёзд, представляет собой сферу херувимов. Девятый, принадлежащий к движущимся и неисчислимым ввиду их удалённости звёздам, управляется серафимами. Что же касается десятого, то Кирхер, цитируя Мора Исаака, говорит, что он состоит из "невидимых звёзд, которые, по их словам, можно принять за облака — так много их находится в зоне, которую мы называем Via Straminis,

[1] Если они появляются в начале циклов, а также в начале каждого звёздного года (состоящего из 25868 лет), то, значит, кабиры (или кабарим) своё название получили в Халдее, так как оно означает "меры небес" и происходит от слов коб ("мера") и урим ("небеса").

436

ТАЙНАЯ ДОКТРИНА

436

Млечным Путём", и тут же разъясняет, что "это люциферовы звёзды, разделившие вместе с ним его ужасную судьбу". Сирийцы ничего не могли сообщить о том, чтó находится за этим десятым миром (нашей четверицей, или миром арупа).

"Они знали только, что там начинается безбрежный и непостижимый океан беспредельности, обитель истинного божества, не имеющая ни границ, ни пределов".

Шампольон указывает на существование аналогичных религиозных представлений и среди египтян. Гермес, объясняя, что форму вселенной придаёт дух Отца-Матери и Сына (обобщённо называемый божественный fiat), говорит следующее:

"Кроме того, были созданы Семь Посредствующих Сил, которые удерживают материальные (т.е. проявленные) миры в пределах своих соответствующих кругов, а деятельность этих посредников стала называться судьбой".

И далее он перечисляет семь, десять и двенадцать чинов, которые мы ради краткости не будем здесь упоминать.

Поскольку "Риг Видхана" вместе с "Брахманда-пураной" и всеми подобными книгами, разъясняющими магическое воздействие мантр "Ригведы" или толкующими о будущих кальпах, объявлены доктором Вебером со товарищи современными компиляциями, "датируемыми, вероятно, не ранее периода написания пуран", то нет никакого смысла отсылать читателя к содержащимся в этих трудах толкованиям мистических вопросов. Кроме того, мы могли бы просто-напросто набрать цитат из тех древнейших книг, которые неизвестны ни одному востоковеду. А в этих-то трудах как раз и содержится разъяснение того, что так удивляет и смущает учёных.

Например, Саптарши, "умом рождённые сыновья" Брахмы, перечисляются в "Шатапатха-брахмане" под одними именами, а в "Махабхарате" — под другими. А в "Ваю-пуране" говорится даже не о семи, а о девяти риши: к известному списку имён там добавляются имена Бхригу и Дакши. Но это свойственно любым экзотерическим текстам. Тайная доктрина содержит в себе длинную генеалогию риши, но подразделяет всех их на большое количество групп. Как на семь и даже двенадцать классов подразделялись египетские боги, так на несколько иерархий подразделяются и индийские риши. Первые три группы включают в себя божественных, космических и подлунных риши. Затем идут солнечные боги нашей системы, планетарные, подмирные (Sub-Mundane) и чисто человеческие — герои и мануши.

Ограничимся пока богами докосмическими, божественными, праджапати, или "семью строителями". Эта группа присутствует в космогониях всех народов без исключения. В силу утраты древнейших египетских документов — а, по словам Г. Масперо, "доступные нам материалы и исторические данные, которые позволили бы исследовать историю развития религии в Египте, отличаются неполнотой и зачастую трудны для понимания" — мы вынуждены обратиться к древним гимнам и надписям на гробницах в качестве частичного и косвенного подтверждения тех положений, которые мы приводим из Тайного учения.

Как показывает один из этих источников, Осирис, подобно Брахме-Праджапати, Адаму Кадмону, Ормузду и многим-многим другим логосам, являлся главным лицом, синтезом

437

КОСМИЧЕСКИЕ БОГИ

437

группы "творцов" или строителей. До того, как стать "единым" и наивысшим египетским богом, Осирис считался главой небесного воинства "строителей", принадлежащих к трём наивысшим чинам, и его культ процветал в Абидосе. В гимне, высеченном на стеле гробницы в Абидосе (3-й регистр), содержится следующее обращение к Осирису:

"Приветствуем тебя, Осирис, старший из сыновей Геба, величайший из шести богов, изошедших из богини Нут (первоначальных вод — Е.П.Б.), первый любимец отца своего, Ра; отец отцов, царь Продолжительности, властелин Вечности . . . ты, кто сразу же по выходе их из лона матери твоей собрал вместе все венцы и возложил на главу свою урея (змея, наджу[1] — Е.П.Б.); бог, принимающий множество образов, имя чьё неизвестно и имеющий множество имён в городах и провинциях. . ."

Вышедший из первых вод, увенчанный уреем (змеем-символом космического огня) и сам будучи седьмым, стоящим над шестью первыми богами, исшедшими из Отца-Матери (Ну или Нут, то есть неба), кем же ещё может Осирис быть, как не главным Праджапати, главным из сфирот, главным Амеша Спента-Ормуздом! Совершенно очевидно, что этот последний солнечный и космический бог в самом начале эволюции религии занимал то же положение, что и архангел, "имя которого сокровенно".

Этим архангелом выступал представитель сокровенного бога евреев на земле — Михаил. Одним словом, именно его "лик" шёл перед евреями "в столпе огненном". Бюрнуф пишет:

"Семь Амеша Спента — это, несомненно, наши архангелы, а кроме того, они являются персонификациями божественных сил" ("Commentary on the Yashna", p. 174).

А значит, эти архангелы так же "несомненно" — всё те же индуистские Саптариши, хотя классифицировать каждого из них и провести точную параллель с каждым из их языческих прототипов практически невозможно, поскольку, как и в случае с Осирисом, все они имеют "множество имён в городах и провинциях". Однако наиболее важных из них мы укажем в соответствии с их чинами.

Итак, неопровержимо доказано одно: чем больше мы изучаем их иерархии и устанавливаем тождественность между ними, тем больше мы получаем доказательств того, что все личные боги — как в прошлом, так и в настоящем, известные нам с самых первых дней истории, — без исключения принадлежат к третьей стадии космического проявления. В каждой религии мы видим, как сокровенное божество занимается вначале закладкой фундамента, а затем испускает из себя луч, который падает на космическую первоматерию (первое проявление); в результате этого возникает андрогин, двойственная мужская-женская абстрактная сила, которая и персонифицируется (вторая стадия); и наконец (на третьем этапе) он разделяется на семь сил (Forces), которые в древних религиях именуются творческими способностями (Powers), а

[1] Это египетское слово "наджа" весьма напоминает индийское "нага", означающее "Бог-змей". И Брахма, и Шива, и Вишну — все они увенчаны изображением нагов и связаны с ними, что указывает на их цикличность и космичность.

438

ТАЙНАЯ ДОКТРИНА

438

в христианстве — "силами Божьими" ("Virtues of God"). Позднейшие разъяснения и абстрактно-метафизические определения их свойств никогда не мешали ни римской, ни греческой церквям поклоняться им как персонификациям, имеющим конкретные имена, — как семи архангелам.

В "Книге Друшим" (1-й трактат, с. 59) Талмуда объясняется различие между этими группами, и делается это в чисто каббалистическом духе. Вот что там говорится:

"Есть три группы (или чина — Е.П.Б.) сфирот: 1. Сфирот, называемые "божественными атрибутами" (абстрактные — Е.П.Б.). 2. Физические, или звёздные, сфирот (личные — Е.П.Б.) — одна группа состоит из семи, а другая — из десяти. 3. Метафизические сфирот, перифраз Иеговы, представляющие собой первые три сфирот (кетер, хохму и бину — Е.П.Б.), тогда как остальные семь являются (личными — Е.П.Б.) семью духами присутствия (а также планет — Е.П.Б.)".

Аналогичное подразделение необходимо иметь в виду применительно и к первичной, и к вторичной, и к третичной эволюции богов в любой теогонии, если мы хотим расшифровать их эзотерический смысл. Мы не должны путать чисто метафизические персонификации абстрактных атрибутов Божества с их отражением — звёздными богами. При этом, однако, данное отражение является в действительности объективированной абстракцией: это живые сущности, модели, созданные по этому божественному прототипу.

Кроме того, три метафизических сфирот, то есть "перифраз Иеговы", — это не Иегова. Дело в том, что последний вместе с его дополнительными титулами, такими как Адонай, Элохим, Саваоф, а также с присвоенными ему многочисленными именами, сам является перифразом Шаддаи, שַׁדַּי, Всемогущего. Это имя является иносказанием, слишком уж необъятной фигурой речи у иудеев, чтó всегда осуждалось оккультистами.

Однако для евреев-каббалистов, и даже для христиан-алхимиков и розенкрейцеров, Иегова всегда служил удобной ширмой, складывающейся вместе со всеми её створками в нечто единое, и выступал неким субститутом: и для тех, кто владел этим секретом, не имело никакого значения, имя какой конкретной сфиры для этого выбрано. Такие выражения, как "тетраграмматон", "несказуемый", звёздная "совокупность" ("Sum Total"), были придуманы единственно с целью запутать профана и представить символический образ жизни и её плодородия.[1]

Подлинно же сокровенное и неизреченное имя — "слово, которое не есть слово" — следует искать в семи именах первых семи эманаций, в именах "сыновей огня",

[1] Вот что говорит переводчик "Каббалы" Авицеброна (Исаак Майер, бакалавр права из Филадельфии) об этой "совокупности": "Кетер обозначается буквой י (йод), бина — ה (хе), вместе получается ЙаХ, женское имя. Третьей буквой, буквой хохмы, является ו (вау), и всё вместе даёт нам (YHV) из (YHVH), то есть тетраграмматона, что фактически и выражает совершенные символы его могущества. Последняя же буква этого несказуемого имени, ה (хе), всегда применяется только по отношению к шести низшим и к последней, а все вместе они обозначают семь остальных сфирот". . . . Таким образом, тетраграмматон обретает священное значение лишь тогда, когда он понимается как абстрактный синтез. В качестве же четверицы, включающей в себя также и семь низших сфирот, он имеет фаллический смысл.

439

НЕВЕРОЯТНАЯ ИСТИНА

439

содержащихся в священных писаниях всех великих народов мира и даже в "Зохаре", собрании каббалистической мудрости самого малого из народов, евреев. Это слово, которое во всех языках состоит из семи букв, воплощено в архитектурных останках великих строений по всему миру: от остатков циклопических сооружений на острове Пасха (фрагменте некоего континента, погрузившегося в океан не 20 000, а почти четыре миллиона[1] лет тому назад) вплоть до самых первых египетских пирамид.

Позже мы более подробно поговорим на эту тему и представим практические иллюстрации в доказательство наших слов.

А пока приведём лишь несколько примеров, подтверждающих правоту того, о чём мы заявили в самом начале своей книги, а именно: ни у одного народа мира не существует такой космогонии (за единственным исключением христианской), в которой задачу непосредственного сотворения нашей Земли, человека и всего с ними связанного выполняла бы единая наивысшая причина — божественный принцип универсума. Эти наши слова подтверждаются еврейской и халдейской каббалой, а также Книгой Бытия, если только последнюю правильно понимать и — что гораздо важнее — правильно переводить.[2] В них везде фигурирует либо один Логос — воистину "свет, светящий

[1] Наши слова, разумеется, покажутся нелепой чушью, над которой можно только посмеяться. Но если мы верим в полное погружение под воду Атлантиды, случившееся 850 тыс. лет тому назад, о чём говорится в книге "Эзотерический буддизм" (начало постепенного погружения относится ещё к эоцену), то мы должны принять и сообщение о так называемой Лемурии, континенте, существовавшем в период Третьей корневой расы, сперва почти полностью выгоревшем в пожарах, а затем погрузившемся в воды океана. Вот что об этом говорится в Комментарии: "Первая земля была очищена сорока девятью огнями, поэтому люди её, рождённые от огня и воды, не могли погибнуть" . . . и т.д.; "вторая земля (вместе с её человечеством) исчезла подобно тому, как исчезает в воздухе пар" . . . "На третьей земле после разделения было истреблено огнём всё, и она погрузилась в нижнюю Бездну (в океан). Это случилось дважды по восемьдесят два циклических года тому назад". Циклическим же годом мы называем звёздный год, и в его основе лежит прецессия равноденствий, то есть каждый такой год состоит из 25868 лет, и всё вместе это составляет период в 4 242 352 года. Более подробно об этом будет рассказано в томе II. Между тем, доктрина эта отражена в сообщении о "Царях Едомских".

[2] То же самое мы встречаем и в Талмуде, и в религиозных системах всех народов, будь эти системы монотеистическими или экзотерически политеистическими. Из восхитительной религиозной поэмы, написанной каббалистом рабби Соломоном Бен Габиролем в "Кетер Малкут", мы можем выбрать несколько определений, приведённых в молитвах Киппура. . . .

"Ты един, начало всех чисел, и фундамент всех построений; Ты един, и в тайне Твоего единства теряются [даже] мудрейшие из людей, ибо не ведают они о ней. Ты един, и единство Твоё никогда не умаляется, никогда не прибавляется и не может изменяться. Ты един, но не как элемент исчисления, ибо единство Твоё не приемлет ни умножения, ни изменения, ни формы. Ты — сущий, но ни один из смертных в своём понимании и зрении не может постичь бытие Твоё и не может определить Твои "где", "как" и "зачем". Ты — сущий, но сущий лишь в себе одном, и ничто другое не может существовать [наряду] с Тобой. Ты — сущий, прежде всех времён и не имея места. Ты — сущий, и бытие Твоё столь глубоко и сокровенно, что никому не под силу проникнуть в тайну Твою и открыть её. Ты — живой, но живёшь вне времени, которое можно отметить и узнать; Ты — живой, но живой не духом и не душой, ибо Ты есть Ты Сам, душа всех душ" и т.д. и т.д.

Очень непохоже это каббалистическое божество на библейского Иегову, злобного и мстительного Бога Аврама, Исаака и Иакова, искушавшего первого и боровшегося с последним. Такого Парабрахмана отверг бы любой ведантист.

440

ТАЙНАЯ ДОКТРИНА

440

во тьме" — либо об архитекторе миров эзотерически говорят во множественном числе. Латинская церковь, как всегда, парадоксальна, и, прилагая эпитет "творца" к одному лишь Иегове, она в то же время принимает и весь свод имён, обозначающих рабочие силы последнего, но эти-то имена как раз и раскрывают весь секрет. Действительно, если указанные силы не имеют ничего общего с так называемым "творением", то зачем их называть элохимами (элим во множественном числе); "божественными тружениками" и "энергиями" (Ένέργειαι), "сияющими камнями небесными" (lapides igniti coelorum), и особенно "держателями мира" (Κοσμοχράτορες), "управителями" или "правителями мира" (rectores mundi), "колёсами" мира (Rotae), "офаним", "пламенами" и "силами", "сынами Божьими" (Б'неи Элохим), "советниками неусыпными" и т.д. и т.д.?

Раньше нередко выдвигалось предположение (как всегда, несправедливое) о том, что Китай, страна почти столь же древняя, как и Индия, не имеет своей космогонии. Выражалось сожаление, что "она не была известна Конфуцию, а буддисты распространили свою космогонию, не введя в неё личного Бога".[1]

Книга "И-Цзинь", составляющая "самую сущность древней мысли и представляющая собой общий труд наиболее глубоко почитаемых мудрецов, не содержит в себе явных признаков космогонии". И всё-таки она содержит в себе космогонию, и при этом весьма явную. И лишь поскольку Конфуций не признавал возможности будущих жизней,[2] а китайские буддисты отвергают идею единого творца, признавая лишь единую причину и её бесчисленные следствия, то потому они и не встретили понимания со стороны последователей учения о личном Боге.

"Великий предел" как начальная точка для всех "изменений" (трансмиграций) — это кратчайшая и, пожалуй, наиболее красноречивая из всех космогоний, с точки зрения тех, кто, подобно конфуцианцам, любит добродетель ради неё самой и стремится творить добро, не думая о себе и не стремясь ежеминутно к каким-то личным наградам и выгоде. Из конфуцианского "великого предела" рождаются "две фигуры". Эти "две", в свою очередь, производят из себя "четыре образа", а те — "восемь символов".

Нередко высказываются упрёки такого рода: да, конфуцианцы видят в них "небо, землю и человека в миниатюре", но ведь мы можем увидеть в них вообще всё, что захотим. Разумеется, то же самое можно сказать и о множестве других символов, особенно о символах новейших религий. Но тот, кто хоть что-то смыслит в оккультных числах, легко увидит в этих "фигурах" пусть и грубый, но символ слаженного, последовательного развёртывания (эволюции) космоса и всех его сущностей, как небесных, так и земных. И всякий, кто хоть когда-нибудь изучал процесс образования чисел в древней космогонии Пифагора (современника Конфуция), не может не разглядеть в его триаде, тетрактисе и

[1] Rev. Joseph Edkins "On Cosmogony," p. 320. И поступили они весьма мудро.

[2] Отвергая такую возможность, он, тем не менее, был убеждён в том, что человек претерпевает перерождения (которые он называл изменениями) и постоянные трансформации. Он — как и мы — отрицал бессмертие для личности человека, а не человека.

441

ТА ЖЕ ИДЕЯ ЗАКЛЮЧЕНА И В КОНФУЦИАНСТВЕ

441

декаде, рождающихся из единой и единичной монады, ту же самую идею. Христианский биограф Конфуция высмеивает его за "разговоры о прорицании" и приписывает ему следующие слова:

"Восемь символов определяют счастливую и несчастливую судьбу и приводят к великим свершениям. Из тех образов, что поддаются подражанию, нет более великих, чем небо и земля. Не существует более великих изменений, чем четыре времени года (имеются в виду север, юг, восток и запад и т.п. — Е.П.Б.и даже отстаивали). Из подвешенных образов нет ничего ярче солнца и луны. При приготовлении вещей к использованию нет никого более великого, чем мудрец. При определении судьбы счастливой или несчастливой нет ничего более великого, чем гадательные соломинки и черепаха".[1]

Таким образом, эти "гадательные соломинки", "черепаха", "символические наборы линий" и великий мудрец, вглядывающийся в то, как в них из одной получаются две, из двух — четыре, а из четырёх — восемь, а также возникают прочие сочетания "трёх и шести", подвергаются презрительному осмеянию лишь из-за неспособности правильно понять эти мудрые символы.

Автор биографии и его коллеги, несомненно, осмеяли бы и приведённые в нашем тексте "стансы", ведь они заключают в себе ту же самую идею. Древние космогонические карты сплошь состоят из линий в конфуцианском стиле, из концентрических кругов и точек. Но все они изображают самые абстрактные и глубоко философские концепции космогонии нашей вселенной. И, как бы то ни было, они, пожалуй, гораздо больше отвечают потребностям и научным задачам нашей эпохи, чем космогонические эссе Св. Августина и Беды "Досточтимого", хотя последние и увидели свет более чем через тысячу лет после Конфуция.

Конфуций, один из величайших мудрецов древнего мира, верил в силу древней магии и практиковал её сам, "если исходить из того, о чём говорится в книге "Цзя-юй" ("Kia-yü") . . . . и "славил её до небес в книге "И-цзин", о чём мы узнаём из слов его достопочтенного критика.

И при этом уже в ту эпоху — то есть за 600 лет до Р.Х. — Конфуций и его школа утверждали идею сферичности земли и, более того, отстаивали гелиоцентрический принцип устройства нашей солнечной системы, но даже и трижды по 600 лет спустя после после смерти китайского философа римские папы всё ещё угрожали "еретикам" костром и отправляли-таки их в огонь за подобные утверждения. Над ним смеялись за его слова о "священной черепахе". Но ни один беспристрастно настроенный человек не увидит никакой разницы между черепахой и агнцем как кандидатами на святость, поскольку оба они представляют собой лишь символы и ничего больше. Телец, орёл,[2] лев и иногда

[1] Над ним сколько угодно могут смеяться протестанты, но уж у римских-то католиков на это нет никакого права, если они не хотят быть обвинёнными в богохульстве и святотатстве. Ведь вот уже более 200 лет Конфуций считается канонизированным святым, и канонизирован он был в Китае именно римскими католиками, тем самым заполучившими в свои ряды немало обращённых из числа малограмотных конфуцианцев.

[2] В Библии имеется немало животных, считающихся священными: например, козёл Азаз-ель, "бог победы". Как говорит Абен Ездра, "если ты способен разгадать тайну Азазеля, значит, ты сможешь разгадать и тайну Его (Божьего) имени, ибо оно подобным же образом во множестве присутствует в Писании. Я сообщу тебе иносказательно одну часть тайны; и поймёшь ты меня, когда исполнится тебе тридцать три года". Так же обстоит дело и с тайной черепахи.

Восторгаясь поэтичностью библейских метафор, связанных с именем Иеговы, — "камни сияющие", "священные животные" и т.д. — и приводя цитаты из Вансской Библии (т. XIX, с. 318), некий благочестивый французский писатель отмечает: "В самом деле, все они — богоподобные элохимы, ибо ангелы эти принимают, чрез силу священного приемства, само божественное имя Иеговы каждый раз, когда действуют от его имени" ("Pneumatologie," vol. II., p. 294).

Но никто и не сомневался в том, что имя это действительно принималось на себя малахимами (посланниками), когда, представляя бесконечного, единого Непознаваемого, они спускались на землю, чтобы есть и пить вместе с людьми. Но если элохимам (и даже более низшим сущностям), принимавшим на себя божественное имя, поклонялись в прошлом и продолжают поклоняться сегодня, то зачем этих же самых элохимов именовать дьяволами, когда они являются под именами других богов?

442

ТАЙНАЯ ДОКТРИНА

442

голубь выступают "священными животными" в западной Библии, и первые три оказываются связанными с евангелистами, а четвёртый (человеческое лицо) — это серафим, то есть змей огненный — по всей видимости, Агатодемон гностиков.[1] Как мы уже разъяснили, "священные животные" и "пламена" (то есть "искры" внутри "священной четвёрки") обозначают прототипы всего, что составляет вселенную в божественной мысли, в корне, который есть совершенный куб, фундамент космоса в коллективном и индивидуальном смысле. Все они оккультным образом связаны с протокосмическими формами и с первыми конкрециями космоса, с его деятельностью и развёртыванием (эволюцией).

В самых ранних индуистских экзотерических космогониях мы видим, что творцом выступает даже не собственно демиург. Действительно, в одной из пуран говорится следующее:

"Великий архитектор мира даёт первый импульс вращательному движению нашей планетарной системы, ступая поочерёдно на каждую планету и на каждое тело".

Это действие как раз и "заставляет каждую сферу вращаться вокруг себя, а всех вместе — вокруг Солнца". Но после этого в действие уже вступают

"брахмадики, солнечные и лунные питри (дхьяни коганы — Е.П.Б.), которые принимают на себя задачу попечения над своими соответствующими сферами (землями и планетами — Е.П.Б.), что они и делают до скончания кальпы".

Творцами выступают риши, большинство из которых и считаются авторами мантр или гимнов "Ригведы". Иногда их бывает семь, а иногда десять. В последнем случае они становятся праджапати, "владыками существ". Затем они вновь превращаются в семь и четырнадцать ману, символизирующих семь и четырнадцать циклов бытия ("дней Брахмы"), соответствующих, таким образом, семи эонам; а к концу первого этапа эволюции они трансформируются в семь звёздных риши, Саптарши, и тогда их человеческие двойники появляются на нашей земле в виде героев, царей и мудрецов.

[1] Этот набор символов действительно любопытен, и он показывает, каким парадоксальным оказался выбор первых христиан. Зачем им понадобилось выбрать именно эти символы египетского язычества, если образ орла в Новом Завете упоминается лишь один-единственный раз — в том месте, где Иисус называет орлов поедателями мертвечины (Матф., 24, 28); а в Ветхом Завете орлы именуются нечистыми; лев сравнивается с сатаной, ибо оба рычат, желая пожрать человека, а быки изгоняются из храма? А с другой стороны, змей, выведенный как образец мудрости, на который надо равняться, ныне считается символом дьявола. Вот уж действительно странную и неподходящую раковину выбрала для своего рождения и развития эзотерическая жемчужина религии Христа — религии, в конечном счёте выродившейся в христианское богословие.

443

ТАЙНА ЧЕРНОТЫ

443

Эзотерическое учение Востока, таким образом, послужило тем камертоном — столь же научным, сколь и философско-поэтичным, как это можно увидеть, если убрать с него весь покров иносказаний, — на который стали подстраиваться и все остальные народы. Именно из экзотерических религий и приходится нам извлекать все корневые идеи, прежде чем мы обращаемся к истинам эзотерическим — в противном случае последние никогда не будут приняты. А кроме того, любой символ — в любой национальной религии — может иметь эзотерическое прочтение, и доказательством того, что мы правильно читаем его, служит перевод его в соответствующие числа и геометрические фигуры — а также возникающая при этом поразительная согласованность между ними, несмотря на всё огромное разнообразие существующих символов и глифов. Ведь по своему происхождению все эти символы несут в себе один и тот же смысл.

Возьмём для примера самые первые строки различных космогоний: в любом случае это будет или круг, или яйцо, или голова. С этим первым символом всегда связана и окружающая его тьма — так обстоит дело и в индуистской, и в египетской, и в халдейско-еврейской, и даже в скандинавской системах. Отсюда и все эти образы чёрных воронов, чёрных голубей, чёрных вод и даже чёрного пламени: седьмой язык Агни, бога огня, назывался кали ("чёрным"), ибо представлял собой чёрное трепещущее пламя. Так, из Египта вылетели две чёрных голубки, которые, поселившись в додонских дубах, дали имена греческим богам. Ной после потопа выпускает чёрного ворона, символизирующего собой космическую пралайю, по окончании которой началось творение (то есть эволюция), относящееся уже к нашей земле и к нашему человечеству. Чёрные вороны Одина кружили вокруг богини Саги, "нашёптывая ей рассказы о прошлом и будущем".

Каков же подлинный смысл всех этих образов чёрных птиц? Все они связаны с Первомудростью, вытекающей из докосмического источника всего сущего, который символически изображается в виде головы, круга или яйца. Последние имеют один и тот же смысл и символизируют первый архетип человека (Адама Кадмона), творящий источник всех вещей, образованный из сонма космических сил — творцов дхьян-коганов, выше которых лишь одна тьма.

Давайте обратимся к мудрости каббалы — пусть она сегодня и затемнена и содержит многочисленные искажения, — и попробуем с помощью её языка чисел приблизительно понять, по крайней мере, чтó скрывается под словом "ворон". Вот как объясняет его числовое значение книга "Источник мер".

"Слово "ворон" употребляется лишь один раз и выражено словом этх-х'оребв 'את־העדכ' = 678, то есть 113 х 6. Слово же "голубь" употреблено пять раз. Его число 71, а 71 x 5 = 355. Шесть диаметров (то есть этот вóрон) при своём пересечении разделяют окружность круга, составляющую 355, на 12 частей, или сегментов, а 355, подразделённое на 6 для каждой единицы, составит 213-0, то есть слово "голова" ("начало" — Е.П.Б.) из первого стиха Книги Бытия. При аналогичном делении или подразделении на 2 (то есть эти 355:12), мы получаем 213-2, то есть слово "Б'раш" ב־ראש — первое слово, с которого начинается Книга Бытия, вместе с его предложным префиксом, обозначающим ту же конкретизированную астрономическую форму,

444

ТАЙНАЯ ДОКТРИНА.

444

общую с той, которая здесь подразумевается".

Теперь, когда тайный смысл первого стиха Книги Бытия будет звучать следующим образом: "В Раш (Б'раш), то есть в голове, возникли боги, небеса и земля", нам будет легко понять и эзотерический смысл образа ворона, коль скоро мы уже установили, чтó именно обозначает образ потопа (Ноева потопа). Хотя этот аллегорический символ может иметь и множество других значений, но главный его смысл состоит в том, что он обозначает некий новый цикл, новый круг (наш четвёртый Круг).[1]

Слово "ворон" (этх-х'оребв) даёт то же самое числовое значение, что и слово "голова", но ворон не возвращается в ковчег, а голубь возвращается, неся в клюве масличный лист в тот момент, когда Ной, единственный новый человек новой расы (прототипом ему послужил ману Вайвасвата), готовился покинуть ковчег, теллурическую утробу (аргху), и голубь является символом чисто духовного, бесполого, андрогинного человечества первых трёх рас, навеки исчезнувших с земли. В числовом выражении и Иегова, и Адам, и Ной в каббале представляют собой одно и то же: это в лучшем случае божество, сошедшее на гору Арарат (позднее на Синай) для того, чтобы человек воплотился в его образ естественным порядком, то есть из материнской утробы, символами которой в Книге Бытия выступают ковчег, гора (Синай) и т.д. Эта еврейская аллегория оперирует не антропоморфной, а астрономической и одновременно чисто физиологической символикой.

И вот здесь-то и пролегает пропасть между двумя системами (арийской и семитской), хотя обе они и построены на одном и том же основании. Как указывает один толкователь каббалы,

"ключевая идея, лежащая в основе всей еврейской философии, состояла в том, что Бог заключает внутри себя все вещи, а человек являет собой его подобие — человек, понимаемый как мужчина и как женщина (андрогин — Е.П.Б.)".

А во-вторых,

"геометрия и система чисел (а также астрономические единицы измерения — Е.П.Б.) содержатся уже в самих словах "мужчина" и "женщина". Кажущаяся несуразность такого рассуждения устранялась указанием на связь понятий "мужчина" и "женщина" с особой системой чисел, единиц измерения и геометрии, представленной в виде периодов беременности и родов. Таким образом эти слова увязывались с имеющимися фактами, делая данный способ рассуждения самым логичным".

Утверждается, что поскольку первопричина абсолютно непознаваема, то

"символом её первого доступного пониманию проявления был избран круг с изображением линии диаметра, передающего одновременно и геометрическую, и фаллическую, и астрономическую идею, и это изображение в конце концов превратилось в "простое обозначение человеческих половых органов".[2]

Так весь цикл событий,

[1] Вполне справедливо замечание Брайента: "друид Бардезин говорит, что, когда Ной вышел из ковчега (рождение нового цикла), в котором он пробыл год и один день, то есть 364 + 1 = 365 дней, Нептун поздравил его с рождением из вод потопа и наступлением счастливого нового года". "Год" или цикл эзотерически обозначает новое человечество, которое после разделения полов стало рождаться от женщины, и в этом состоит второй смысл этого сказания. Первый же указывает на начало четвёртого Круга, то есть на новый сотворенный мир.

[2] Неопубликованная рукопись (но см. "Source of Measures").

445

БОГ — НАШЕ ВЫСШЕЕ "Я"

445

начиная от Адама и патриархов и кончая Ноем, приобретает фаллический и астрономический характер, где одно регулирует другое: например, лунные фазы. Из этого же следует, что и генезис евреев начинается с момента их выхода из ковчега по окончании потопа — то есть с Четвёртой расы. У ариев, однако, всё обстоит по-другому.

Восточный эзотеризм никогда не допускал подобной вульгаризации единого бесконечного Божества, вместителя всего сущего, и это отчётливо видно уже в самом факте отсутствия Брахмы в "Ригведе" и в том скромном положении, которое занимают в ней Рудра и Вишну, много веков позднее ставшие великими и могучими богами, "Беспредельностями" экзотерических вероучений. Но даже и они, эти трое, как бы ни были они похожи на творцов, не являются прямыми творцами и "праотцами человечества". Последние, как мы видим, занимают гораздо более низкое положение и называются праджапати, питри (нашими лунными предками) и т.д. и т.д. — но никогда не именуются "единым бесконечным богом". Как показывает эзотерическая философия, по образу божества был создан лишь физический человек, но божество это представляет собой только одного из "малых богов". И лишь высшее "я", подлинное эго, единственно является божественным и Богом.

Сноски

---