Изменения

(''а'') мы признаём существование в Природе (как духовной, так и физической) лишь ''одного-единственного'' элемента, вне которого не может быть никакой другой Природы, поскольку он сам и есть ''Природа.<ref>Понимаемая не в смысле natus “рождённая”, а как целокупность всего видимого и невидимого, всех форм и всех умов, совокупность всего познанного (и непознанного), всех причин и всех следствий: одним словом, универсума — вечного, несотворённого и бесконечного, поскольку у него нет начала.</ref>'' В форме ''акаши'' он пронизывает собой всю нашу солнечную систему, и каждый его атом, являясь частицей самого же себя, пронизывает собой всё ''пространство'' и, по сути дела, и ''является'' этим самым пространством, которое пульсирует, находясь как бы в глубоком сне при каждом наступлении пралайи, и действует, подобно некоему вселенскому Протею, как пребывающая в вечной активности Природа, в течение каждой манвантары;  

(''а'') мы признаём существование в Природе (как духовной, так и физической) лишь ''одного-единственного'' элемента, вне которого не может быть никакой другой Природы, поскольку он сам и есть ''Природа.<ref>Понимаемая не в смысле natus “рождённая”, а как целокупность всего видимого и невидимого, всех форм и всех умов, совокупность всего познанного (и непознанного), всех причин и всех следствий: одним словом, универсума — вечного, несотворённого и бесконечного, поскольку у него нет начала.</ref>'' В форме ''акаши'' он пронизывает собой всю нашу солнечную систему, и каждый его атом, являясь частицей самого же себя, пронизывает собой всё ''пространство'' и, по сути дела, и ''является'' этим самым пространством, которое пульсирует, находясь как бы в глубоком сне при каждом наступлении пралайи, и действует, подобно некоему вселенскому Протею, как пребывающая в вечной активности Природа, в течение каждой манвантары;  

(''б'') а значит, дух и материя суть ''одно и то же'', поскольку являются дифференциациями состояний, а не ''эссенций''. И тот греческий философ, который утверждал, что вселенная представляет собой гигантское животное, смог проникнуть в символический смысл пифагорейской монады (которая сначала удваивается, затем утраивается и, превратившись, наконец, в тетрактис, то есть в священный квадрат (развернув из себя четвёрку и втянув в себя тройку ) образует священную семёрку) — и тем самым далеко опередил всех деятелей науки нашего времени;  

(''б'') а значит, дух и материя суть ''одно и то же'', поскольку являются дифференциациями состояний, а не ''эссенций''. И тот греческий философ, который утверждал, что вселенная представляет собой гигантское животное, смог проникнуть в символический смысл пифагорейской монады (которая сначала удваивается, затем утраивается <big>△</big> и, превратившись, наконец, в тетрактис, то есть в священный квадрат (развернув из себя четвёрку и втянув в себя тройку [[Файл:Треугольник в квадрате.png|20px]]&nbsp;) образует священную семёрку) — и тем самым далеко опередил всех деятелей науки нашего времени;  

(''в'') наши представления о “космической материи” диаметрально противоположны концепциям западной науки.  

(''в'') наши представления о “космической материи” диаметрально противоположны концепциям западной науки.