Редакция 21-го века (в работе)
| 359 | 359 |
Мировое яйцо
Откуда этот вселенский символ? Яйцо, как священная эмблема, встречается в космогонии каждого народа на Земле и почиталось как по причине своей формы, так и в силу заключённой в нём тайны. Начиная с самых ранних умственных представлений человека, оно было известно, как наиболее удачно изображающее начало и тайну бытия. Постепенное развитие невидимого зародыша внутри замкнутой скорлупы; внутренний процесс без какого либо заметного внешнего вмешательства силы, который из скрытого ничто производит активное нечто, не нуждаясь ни в чем, кроме тепла; и постепенное развитие этого зародыша в конкретное живое существо, которое разбивало свою оболочку, являясь для наших внешних чувств как самозарождающееся и само себя сотворившее существо; – всё это с самого начала должно было казаться постоянным чудом.
Сокровенное учение объясняет причину этого почитания в символизме доисторических рас. Вначале «Первопричина» не имела названия. Позднее, она запечатлелась в воображении мыслителей, как вечно-невидимая, таинственная птица, роняющая яйцо в хаос, и это яйцо становится вселенной. Отсюда Брахма назывался Калаханса, «лебедем во (пространстве и) времени». Став Лебедем Вечности, Брахма, при начале каждой Махаманвантары, кладёт золотое яйцо, изображавшееся великим кругом, или ⵔ, что само по себе является символом вселенной и её сферических тел.
Вторая причина избрания яйца символом вселенной и нашей Земли заключалась в его форме. Оно было кругом и сферой; овальная же форма нашей планеты должна была быть известна с самого начала символики, раз яйцо было принято повсеместно. Первое проявление космоса в форме яйца было наиболее широко распространённым верованием древности. Как доказывает Бриан[1], оно было символом, принятым среди греков, сирийцев, персов и египтян. В египетском Ритуале говорится, что Себ, бог времени и земли, положил яйцо или вселенную, «яйцо, зачатое в час Великого Единого, обладающего двуначальною силою»[2].
Ра, подобно Брахме, изображается развивающимся в яйце вселенной. Умерший «блистает в яйце страны мистерий»[3]. Ибо это есть «яйцо, которому дана жизнь среди богов»[4]. «Это яйцо великой кудахтающей курицы, яйцо Себа, который исходит из него, подобно ястребу»[5].
У греков Орфическое Яйцо было описано Аристофаном и было частью Дионисовых и других мистерий, во время которых
| 360 | 360 |
происходило освящение Мирового Яйца и пояснялось значение его. Порфирий тоже объясняет его, как символ мира: «’Eρμήνενει δέ τὸ ὠὸν κόσμον»[6]. Фабер и Бриан пытались доказать, что яйцо обозначало Ноев ковчег – мнение дикое, если только не принять его, как чисто аллегорическое и символическое. Оно могло изображать ковчег лишь как синоним Луны, как аргха, который несёт вселенское семя жизни; но, конечно, оно не имело ничего общего с библейским ковчегом. Во всяком случае, воззрение, что вселенная существовала вначале в форме яйца было всеобщим. И как говорит Уилсон:
«Подобное же описание первого соединения элементов в форме яйца приводится во всех (индийских) пуранах с обычным эпитетом хайма или хиранья – «золотой», как, например, в Ману, I, 9»[7].
Хиранья, однако, означает, скорее, «блистающий», «сияющий», нежели «золотой», как это доказано великим индусским учёным, покойным Свами Дайананд Сарасвати, в его неопубликованной полемике с проф. Максом Мюллером. Как сказано в Вишну Пуране:
«Разум (махат)… включая (непроявленные) грубые элементы, образовал Яйцо… и Владыка Вселенной Сам пребывал в нём в качестве Брахмы. В этом Яйце, о брамины, заключались материки и моря, и горы, планеты и подразделения планет, боги, демоны и человеческий род»[8].
Как в Греции, так и в Индии, первое видимое существо мужского начала, соединявшее в себе природу обоих полов, пребывало в яйце и изошло из него. Этот «перворождённый мира», по мнению некоторых греков, был Дионис, бог, который возник из мирового яйца и от которого произошли смертные и бессмертные. Бог Ра явлен в Книге Мёртвых, сияющим внутри своего яйца (Солнце), причём звёзды также исходят из него, как только бог Шу (солнечная энергия) просыпается и даёт ему толчок[9]. «Он в солнечном яйце, яйце, которому дана жизнь среди богов»[10]. Солнечный бог восклицает: «Я – душа творца небесной бездны. Никто не видит моего гнезда, никто не может разбить моего яйца. Я есмь Владыка!»[11]
Ввиду этой кругообразной формы, причём «I» исходит из ⵔ или яйца, или мужское начало из женского в андрогине, странно встретить учёного, утверждающего, что древние арийцы не знали десятичного счисления на том основании, что в древнейших индусских манускриптах нет и следа его. Число 10, будучи священным числом вселенной, было тайным и эзотеричным, как в отношении к единице, так и к нулю или кругу. Кроме того, проф. Макс Мюллер говорит, что «оба слова cipher (цифер) и zero (зиро), составляя одно, достаточны для доказательства, что наши цифры заимствованы у арабов»[12]. Cipher (цифер) есть арабское cifron (цифрон) и означает
| 361 | 361 |
«пустой», перевод санскритского шунья или «ничто», говорит профессор[13]. Арабы получили свои знаки из Индостана и никогда не претендовали на их изобретение. Что же касается пифагорейцев, то нам следует лишь обратиться к древним рукописям «Геометрии»[испр] Боэция, составленным в шестом веке, чтобы найти среди пифагорейских чисел «1» и «ⵔ», как первый и последний знак[14]. И Порфирий, приводящий выдержки из «Моderatus»[вопр] Пифагора[15], говорит, что числа Пифагора были «иероглифическими символами, посредством которых он пояснял идеи, относящиеся к природе вещей», или начало вселенной.
Теперь, если, с одной стороны, в наиболее древних Манускриптах Индии ещё не найдено следов десятичного исчисления, и Макс Мюллер высказывается очень определённо, что до сих пор он нашёл всего лишь девять начальных букв санскритских чисел, то, с другой стороны, мы имеем записи столь же древние, которые могут снабдить нас нужными доказательствами. Мы говорим об изваяниях и священных изображениях в древнейших храмах Дальнего Востока. Пифагор получил своё знание в Индии. И мы видим, что проф. Макс Мюллер подтверждает это заявление, по крайней мере настолько, чтобы допустить, что нео-пифагорейцы были первыми учителями «цифрового счисления» среди греков и римлян; что они в «Александрии или в Сирии ознакомились с индусскими знаками и применили их к счётам Пифагора». Это осторожное допущение предпосылает, что сам Пифагор был знаком лишь с девятью знаками. Таким образом, мы можем справедливо ответить, что хотя мы и не имеем экзотерических достоверных доказательств тому, что десятичное счисление было известно Пифагору, жившему в конце архаических времён[16], тем не менее, мы имеем достаточно доказательств, что все цифры полностью, как они даны Боэцием, были известны пифагорейцам ещё до построения самой Александрии[17]. Это свидетельство мы находим у Аристотеля, который говорит, что «некоторые философы утверждают, что идеи и числа тождественны по своей природе и в целом достигают десяти»[18]. Думается нам, что это является достаточным доказательством того, что десятичное счисление было известно им, по крайней мере, за четыре столетия до Р. Хр., ибо Аристотель, по-видимому, не обсуждает этого вопроса, как нововведение нео-пифагорейцев.
| 362 | 362 |
Но мы знаем больше этого: мы знаем, что десятичная система должна была применяться человечеством с древнейших времён, ибо вся астрономическая и геометрическая часть сокровенного жреческого языка была построена на числе 10 или на комбинации мужского и женского начала, и потому что так называемая «Пирамида Хеопса» построена на мерах этого десятичного счисления или, вернее, на цифрах и их сочетаниях с нулём. Об этом, однако, было достаточно сказано в «Разоблачённой Изиде» и повторять это не к чему.
Символизм лунных и солнечных божеств настолько тесно переплетается и так запутан, что почти невозможно отделить друг от друга такие глифы, как яйцо, лотос и «священные» животные. Например, Ибис очень почитался в Египте. Он был посвящён не только Изиде, которая часто изображается с головою этой птицы, но также и Меркурию или Тоту, который по преданию принял его образ, спасаясь от Тифона. Геродот[19] сообщает нам, что в Египте имелось два вида Ибисов: один – совершенно чёрный, другой – чёрный с белым. Первому приписывалась борьба и истребление крылатых змей, которые прилетали каждую весну из Аравии и были бедствием страны. Другой был посвящён Луне, потому что с внешней стороны она бела и блестяща, а с другой, которую никогда не обращает к Земле, она темна и черна. Кроме того, ибис убивает и местных змей и производит страшное опустошение среди яиц крокодила, спасая таким образом Египет от этих отвратительных ящерных животных, переполняющих Нил. Утверждается, что птица совершает это при лунном свете, и, таким образом, ей помогает Изида, небесным символом которой была Луна. Но более точная эзотерическая истина, лежащая в основании этих народных мифов, заключается в том, что Гермес, как это указано Абенефием[20], охранял египтян в образе этой птицы и учил их оккультным искусствам и наукам. Это просто означает, что ibis religiosa[21] обладал и обладает «магическими» свойствами, как и многие другие птицы, в особенности альбатрос и мифический белый лебедь, Лебедь Вечности или Времени, Калаханса.
Если бы это было иначе, то почему бы все древние народы, которые были не глупее нас, смотрели с таким суеверным ужасом на убийство некоторых птиц? В Египте тот, кто убивал ибиса или золотого ястреба, символ Солнца и Озириса, рисковал жизнью и с трудом мог избежать смерти. Почитание птиц у некоторых народов было так велико, что Зороастр в своих наставлениях запретил убийство их, как тягчайшее преступление. В наш век мы смеёмся над всякого рода прорицаниями. Но почему же столько поколений верило в прорицание через птиц и даже в овомантию, которая, как говорит Свида, была преподана Орфеем, учившим, что при некоторых условиях можно разглядеть в желтке и белке
| 363 | 363 |
яйца то, что рождённая из него птица испытала бы вокруг себя на протяжении своей краткой жизни. Это оккультное искусство, которое 3000 лет назад требовало величайшего знания и самых сокровенных и сложнейших математических вычислений, пало теперь до последней степени унижения и вырождения; и в настоящее время лишь старые кухарки и предсказатели судьбы читают служанкам в поисках мужей будущее по яичному белку в стакане.
Тем не менее, даже христиане до сего дня имеют священных птиц, например голубь, символ святого духа. Также не обошли они и священных животных; и евангельская символика с её тельцом, орлом, львом и ангелом – в действительности херувимом или серафимом, огнекрылым змеем – столь же языческая, как и египетская или халдейская. Эти четыре животных, на самом деле, суть символы четырёх элементов и четырёх низших начал в человеке. Тем не менее, они соответствуют, физически и материально, четырём созвездиям, которые образуют, так сказать, свиту или кортеж солнечного бога, и которые, во время зимнего солнцестояния, занимают четыре стороны света в поясе Зодиака. Эти четыре «животных» могут быть встречаемы во многих римско-католических Новых Заветах, в которых даны «портреты» евангелистов. Это также животные иезекииловой меркабы.
Рагон справедливо заметил:
«Древние иерофанты так искусно скомбинировали догмы и символы своих религиозных философий, что эти символы могут быть вполне объяснены лишь посредством комбинаций и знания всех ключей».
Они могут быть истолкованы лишь приблизительно, даже если будут раскрыты три из этих семи систем, т. е., антропологическая, психическая и астрономическая. Два главных толкования, высшее и низшее, духовное и физиологическое, сохранялись в величайшей тайне до тех пор, пока последнее не сделалось достоянием профанов. Среди до-исторических иерофантов то, что ныне стало чисто (или нечисто) фаллическим, было наукою такою же глубокою и таинственною, как ныне биология и физиология. Это было их исключительным достоянием, плодом их изучений и открытий. Другие два толкования имели касание к творящим богам или теогонии, и к творящему человеку; то есть, к идеальным и практическим мистериям. Эти толкования были настолько искусно сокрыты и скомбинированы, что многие, сумевшие раскрыть одно значение, были совершенно сбиты с толку перед значением других, и никогда не смогли разрешить их настолько, чтобы совершить опасные разоблачения. Высшие, первое и четвёртое (теогония в связи с антропогонией) были почти недоступны познаванию. Мы находим доказательства тому в еврейском «священном писании».
Благодаря тому, что змея принадлежит к виду яйцеродных, он стал символом мудрости и эмблемою логосов или саморожденных. В храме в Филах, в Верхнем Египте, искусственно приготовлялось яйцо из глины, смешанной
| 364 | 364 |
с различными веществами для курений. Особым процессом выводили из него церасту или рогатую ехидну. То же происходило в древности и в индусских храмах с коброй. Бог-Творец выходит из яйца, которое исходит из уст Кнефа, как крылатый змей, ибо змей есть символ все-мудрости. У евреев то же божество изображалось летучими или «огненными змеями» Моисея в пустыне; а у мистиков Александрии это божество становится Офио-Христом, логосом гностиков.
Протестанты стараются доказать, что аллегория медного змея и огненных змеев имеет прямое отношение к таинству Христа и распятия, тогда как, в действительности, она гораздо ближе связана с таинством рождения, когда она отделена от яйца с центральным зародышем или от круга с его центральной точкою. Протестантские богословы хотели бы, чтобы мы приняли их толкование только потому, что медный змей был воздет на шест! Тогда как он имел, скорее, отношение к египетскому яйцу, которое стоит вертикально, поддерживаемое священным тау; ибо яйцо и змей нераздельны в древнем почитании и символике Египта, и медный, как и «огненные» змеи, были серафимами, пылающими «огненными» вестниками, – то же, что и боги змеи, наги индии. Без яйца змей являлся чисто фаллическим символом, но в связи с ним он имел отношение к космическому творению. Медный змей не имел того священного значения, какое хотели бы ему приписать протестанты; и в действительности, он не был прославлен превыше огненных змеев, против укуса которых он был только естественным целебным средством; причём символическое значение слова «медный» было женским началом, тогда как «огненный» или «золотой» было началом мужским.
«Медь была металлом, символизирующим низший мир… Мир чрева, где должна зарождаться жизнь… Слово, означавшее у евреев змей, было нахаш, но оно же было названием и меди».
В Книге Чисел сказано, что евреи роптали в пустыне, где не было воды[22], после чего «Господь наслал огненных змеев», чтобы жалить их, а затем, чтобы помочь Моисею, дал ему, как врачующее средство, медного змея на шесте, чтобы они смотрели на него, после чего «всякий человек, если взирал на медного змея… оставался жив»… (?!) Затем «Господь», собрав народ у источника Беер, дал им воды, и благодарный Израиль воспел: «Родись, о источник». Когда, после изучения символики, читатель христианин начинает понимать внутренний смысл этих трёх символов: воды, меди и змея и некоторых других в том смысле, какой они имеют в священной Библии, вряд ли он захочет связать священное имя своего Спасителя с библейским инцидентом медного змея. Серафимы (סיפרש) или огненные крылатые змеи, без сомнения, находятся в связи, и притом нераздельной, с идеей «Змея Вечности – Бога», как это пояснено Киниили в его «Апокалипсисе»; но слово керуб (херувим) также означает змей в одном смысле, хотя его прямое значение другое, ибо херувим и персидские крылатые грифоны (γρύπες), стражи Золотой Горы, тождественны, и составное имя первых выдаёт их смысл или природу, ибо оно состоит из кр (רכ) – круга и ауб или об (בוא) – змея, и потому означает «змей в круге». Это утверждает фаллический характер медного змея и оправдывает Иезекиила в уничтожении его[23]. Verbum satis sapienti! [мудрому достаточно одного слова (лат.)]
В Книге Мёртвых, как только что было показано[24], часто делаются ссылки на яйцо. Ра, Могущественный, остаётся в своём яйце, пока идёт борьба между «детьми возмущения» и Шу, солнечной энергией и драконом тьмы. Умерший сверкает в своём
| 365 | 365 |
яйце, когда он переходит в Страну Тайны. Он есть яйцо Себа. Яйцо служило символом жизни в бессмертии и вечности; а также глифом рождающего чрева, тогда как тау, находившийся в связи с ним, был только символом жизни и рождения в акте зарождения. Мировое яйцо помещалось в Хнуме в водах пространства или женском абстрактном начале; причём Хнум становился после «падения» человечества в зарождение и фаллицизм, Амоном – творящим богом. Когда Пта, «огненный бог», несёт мировое яйцо в своей руке, символизм становится совершенно земным и конкретным в своём значении. В соединении с ястребом, символом Осириса-Солнца, символ становится двойственным и относится к той и к другой жизни – смертной и бессмертной. Изображение на одном папирусе в «Эдипе египетском» Кирхера[25] представляет яйцо, парящее над мумией. Это символ надежды и обещания второго рождения для озирифицированного умершего; его душа, после необходимого очищения в Аменти, будет пребывать в этом яйце бессмертия, чтобы вновь родиться из него для новой жизни на Земле. Ибо это яйцо, по эзотерическому учению, есть дэвачан, обитель блаженства; крылатые скарабеи также другой символ того же. Крылатая сфера есть лишь другой вид яйца и имеет то же значение, что и скарабей, хопиру (Khopiroo от корня хопру (khoproo) – становиться, вновь рождаться), что имеет отношение к перевоплощению человека, так же как и его духовному возрождению.
В «Теогонии» Мохуса мы находим сперва эфир, потом воздух, два начала, которые породили Олам, познаваемое (νοητός) божество, видимую материальную вселенную, из мирового яйца[26].
В орфических гимнах Эрос-Фанес возникает из божественного яйца, которое оплодотворяется эфирными ветрами; ветер, будучи здесь «Духом Божьим» или, вернее, «Духом Неведомой Тьмы» (Божественной Идеей Платона) движущимся, как сказано, в эфире[27]. В Катхопанишаде индусов, Пуруша, божественный дух, уже стоит перед первичною материей, «от слияния которых рождается Великая Душа Мира», Маха-Атма, Брахма, Дух Жизни[28] и т. д.; все последние наименования тождественны с Анима Мунди или «Вселенской Душою», астральным светом каббалистов и оккультистов или же «Яйцом Тьмы». Кроме этого, существуют много других прекрасных аллегорий на эту тему, разбросанных в священных книгах браминов. В одном месте Творец женского рода является вначале зародышем, затем каплей росы, жемчужиной и, наконец, яйцом. В таких случаях, которых слишком много, чтобы перечислять их отдельно, яйцо даёт рождение четырём элементам, внутри пятого, эфира, и оно покрыто семью оболочками, которые впоследствии становятся семью верхними и семью низшими мирами. Разбиваясь надвое, скорлупа становится Небесами, а содержимое Землёй, причём белок образует Земные
| 366 | 366 |
Воды. Затем уже возникает из яйца Вишну с лотосом в руке. Вината, дочь Дакши и жена Кашиапы, «саморожденного, возникшего от Времени», одного из семи «творцов» нашего мира, положила яйцо, из которого родился Гаруда, носитель Вишну; последняя аллегория касается нашей Земли, ибо Гаруда есть Великий Цикл.
Яйцо было посвящено Изиде; и потому жрецы Египта никогда не ели яиц. Изида почти всегда изображается держащей лотос в одной руке, а в другой круг и крест с рукоятью (crux ansata).
Диодор Сикул утверждает, что Озирис, подобно Брахме, родился из яйца. Из яйца Леды были рождены Аполлон и Латона, а также Кастор и Поллукс, светлые близнецы. И хотя буддисты не приписывают тождественного происхождения своему основателю, тем не менее, они, так же как и древние египтяне или современные брамины, не едят яиц из опасения уничтожить в них латентный зародыш жизни и тем совершить грех. Китайцы верят, что их первый человек родился из яйца, которое Тьянь уронил в Воды[29] с Небес на Землю. Этот символ яйца до сих пор рассматривается некоторыми как выражение идеи начала жизни, что есть научная истина, хотя человеческое ovum (овум, яйцо) невидимо невооружённым глазом. Потому мы видим почитание его с древнейших времён у греков, финикиян, римлян, японцев и сиамцев и среди племён Северной и Южной Америк и даже среди дикарей отдалённейших островов.
У египтян сокровенным богом был Амон или Мон, «скрытый», высший дух. Все их боги были двуначальны; научная реальность для святилища; её двойник – сказочное, мифическое существо для масс. Например, как было указано в отделе «Хаос, теос, космос», Старший Гор был идеей мира, пребывающей в разуме демиурга, «рождённой во тьме прежде сотворения мира»; Второй Гор – та же идея, исходящая от логоса, облекающаяся в материю и начинающая реальное существование[30]. Гор – «старший», или Гароири (Haroiri), есть древний аспект солнечного бога, современный с Ра и Шу; Гароири часто ошибочно принимается за Гора (Horsusi), сына Озириса и Изиды. Египтяне очень часто представляли восходящее солнце в виде Гора Старшего, поднимающегося из распустившегося лотоса, вселенной, причём солнечный диск всегда находился на ястребиной голове этого бога. Гароири есть Хнум (Khnum). То же самое и в отношении Хнума и Амона, оба изображаются с бараньими головами, и обоих часто смешивают, хотя функции их различны. Хнум – «формовщик людей», изготовляющий людей и вещи из мирового яйца на колесе горшечника.
| 367 | 367 |
Амон-Ра, зарождающий – второй аспект сокровенного божества. Хнум почитался в Элефантине и в Филах[31], Амон в Фивах. Но Эмефт есть единое высшее планетное начало, выдувающее яйцо из своего рта и который потому есть Брахма. Тень божества, космического и вселенского, того, который высиживает и оплодотворяет яйцо своим живоначальным духом, пока не созреет содержащийся в нём зародыш, был тем таинственным богом, имя которого не произносилось. Это, однако, Пта, «тот, кто открывает», открывающий жизнь и смерть[32], исходящий из яйца мира, чтобы начать свою двойственную работу[33].
Согласно грекам, призрачная форма Хеми (Хеми – Древний Египет), плавающая на эфирных волнах небесной сферы, была вызвана к жизни Гором-Аполлоном, солнечным богом, который явился причиною её развития из мирового яйца. В Брахманда Пуране содержится вся тайна о золотом яйце Брахмы; и вот почему она, может быть, недоступна востоковедам, которые говорят, что эту пурану, подобно Сканда, «невозможно более достать в цельности», но что «она встречается в разных Кхандах и Махатмиах, которые, как утверждается, все произошли от неё». Брахманда Пурана описана как «та, которая воспела в 12 200 стихах великолепие Яйца Брахмы и где содержится пояснение о грядущих кальпах, как это было открыто Брахмою»[34]. Совершенно верно; и, может быть, ещё нечто гораздо большее.
В скандинавской космогонии, которую проф. Макс Мюллер считает «гораздо древнее Вед», в поэме Волюспа, в Песне Пророчицы, мировое яйцо снова встречается в зародыше – призраке вселенной, который изображён лежащим в Гиннунгагапе, в Чаше Иллюзии, Майи, Беспредельной и Пустой Бездне. В это Мировое Чрево, бывшее прежде областью ночи и запустения, Нефельхейм, Страною Тумана, небесных туманностей, как называется это сейчас, в этот астральный свет упал Луч Холодного Света, который переполнил Чашу и замёрз в ней. Тогда Невидимый вызвал палящий ветер, который растопил замёрзшие воды и разогнал туман. Эти воды (хаос), называемые Потоками Эливагара, пролились, как живительные капли, и создали Землю и гиганта Имира, который имел «только подобие человека» (небесный человек) и корову Аудумлу («матерь», астральный свет или космическая душа), из вымени которой потекли четыре реки молока – четыре страны света; четыре истока четырёх райских рек и т. д., эти «четыре» символизированы кубом, во всех его разнообразных и мистических значениях.
Христиане – особенно греческая и латинская церкви – вполне приняли этот символ и видят в нём упоминание жизни вечной,
| 368 | 368 |
спасения и воскресения. Свидетельство и подтверждение этому находим в освящённом веками обычае обмениваться «пасхальными яйцами». Начиная с ангуина (anguinum), «яйца» языческих друидов, одно имя которых приводило Рим в трепет ужаса, и до красного пасхального яйца крестьянина-славянина, истёк целый цикл. И всё же, будет ли это в цивилизованной Европе или среди отверженных дикарей Центральной Америки, мы встретим ту же архаическую первобытную мысль, если только пожелаем дать себе труд поискать и не будем – в высокомерии нашего воображаемого умственного и физического превосходства – искажать первоначальную идею символа.
Сноски
- ↑ III, 165.
- ↑ Гл. LIV, 3.
- ↑ Гл. XXII, 1.
- ↑ Гл. XLII, 13.
- ↑ Гл. LIV, 1, 2; Гл. LXXVII, 1.
- ↑ Ἑρμήνεύει δέ τὸ ὠὸν τὸν κόσμον (греч.) «Яйцо изображает космос» (Порфирий). – Прим. ред.
- ↑ Вишну Пурана, I, 39.
- ↑ Ор. cit., ibid.
- ↑ Гл. XVII, 50, 51.
- ↑ Гл. XLII, 13.
- ↑ Гл. LXXX, 9.
- ↑ См. «Our Figures» Макса Мюллера.
- ↑ Каббалист скорее будет склонен предполагать, что раз арабское cifron (цифрон) было заимствовано от индусского слова шунья (ничто), то и еврейские каббалистические сефирот (sephrim) были взяты от слова цифер (cipher), не в смысле пустоты, а в смысле сотворения путём чисел и по ступеням эволюции. И сефирот 10 или ⵀ.
- ↑ См. «Гностики и их реликвии» Ч.У. Кинга, стр. 370 (второе изд.).
- ↑ Порфирий, «Жизнь Пифагора».
- ↑ Год его рождения дан, как 608 до Р. Хр.
- ↑ То есть, 332 г. до Р. Хр.
- ↑ Аристотель, «Метафизика», VII. F.
- ↑ «Euterpe», 75, 76.
- ↑ Абенефий, «О цивилизации Египта»
- ↑ Священный ибис (лат. ibis religiosa) – африканская птица семейства аистовых – Прим. ред.
- ↑ XXI, 5 и далее.
- ↑ Вторая Книга Царств, XVIII, 4. [это в англ. переводе, а в русском – Четвёртая Книга Царств.]
- ↑ Выше на стр. 386-7.
- ↑ III, 124.
- ↑ Movers, «Phöinizer», 282.
- ↑ «Разоблачённая Изида», I, 56.
- ↑ Weber, «Akad. Vorles.», 213 и далее.
- ↑ Таким образом, китайцы как бы предварили теорию сэра Уильяма Томсона, о том, что первый зародыш жизни был обронён на Землю какой-либо проходящей кометою. Вопрос – почему это следует называть научным, а китайскую мысль суеверной и глупой теорией?
- ↑ Ср. Movers, «Phoinizer», 268.
- ↑ Богинями его троицы были Сати и Ануки.
- ↑ Пта был первоначально богом смерти, разрушения, подобно Шиве. Он солнечный бог только в силу того, что огонь Солнца также убивает, как и даёт жизнь. Он был национальным богом Мемфиса, лучезарный и «прекрасно-ликий» бог.
- ↑ Книга Чисел.
- ↑ Уилсон, Вишну-пурана, I. Введение, LXXIV–V.