Редакция 21-го века (в работе)
| 460 | 460 |
Четыре элемента
Метафизически и эзотерически существует лишь один элемент в природе, и в основании его находится Божество, а так называемые семь элементов, из которых уже пять проявились и утвердили своё существование, являются одеянием или покровом того Божества, из естества которого непосредственно происходит человек, будет ли он рассматриваться физически, психически, умственно или духовно. В менее отдалённой древности обычно говорится лишь о четырёх элементах, тогда как философия допускает лишь пять. Ибо тело эфира ещё не вполне проявлено и его нумен есть всё ещё «Всемогущий Отец Эфир», синтез остальных. Но что представляют из себя эти Элементы, составные тела которых обнаружены ныне химией и физикой, как содержащие бесчисленные под-элементы, и даже известные сейчас шестьдесят или семьдесят далеко не вмещают всё подозреваемое количество? Проследим их эволюцию, по крайней мере, от их исторического начала.
Четыре элемента были вполне охарактеризованы Платоном, когда он сказал, что они суть то, «что слагает и разлагает составные тела».
| 461 | 461 |
Потому космолатрия[1] никогда не была, даже в своём худшем аспекте, фетишизмом, почитающим и поклоняющимся пассивной форме и материи любого предмета, но всегда искала нуменон, заключённый в нём. Огонь, Воздух, Вода, Земля были лишь видимыми обличиями, символами вдохновляющих их невидимых душ или духов, космических богов, которым поклонялись невежды, а мудрые просто почтительно признавали. В свою очередь, феноменальные подразделения нуменальных элементов оживлялись элементалами, так называемыми «духами природы» низших степеней.
В теогонии Мохоса мы находим сначала эфир, затем воздух: два принципа, из которых рождается Улом, постижимый (νοητός) бог, видимая материальная вселенная[2]. В орфических гимнах Эрос-Фанес возникает из духовного яйца, оплодотворённого вихрями эфира. Вихрь, будучи «Духом Божьим», который, как сказано, движется в эфире, «высиживая над Хаосом» божественную мысль. В «Катхопанишаде» индусов, Пуруша, Божественный Дух уже стоит перед первичной материей и от их слияния возникает Великая Душа Мира, «Маха-Атма, Брахман, Дух Жизни»[3]. Последние наименования, опять-таки, тождественны с Всемирной Душою или Анима Мунди; Астральный Свет теургов и каббалистов есть её последнее и низшее подразделение.
Стихии (στοιχεĩα) Платона и Аристотеля были, таким образом, бесплотными принципами, приложенными к четырём великим делениям нашего Космического Мира; и Крейцер вполне справедливо определяет эти изначальные верования, как «виды магии, как психическое язычество и обоготворение сил; одухотворение, вводившее верующих в тесное общение с этими силами[4]. Действительно, настолько тесное, что Иерархии этих Потенций или Сил были классифицированы по семеричной шкале постепенности, от весомости к невесомости. Они семеричны, не как искусственный способ для облегчения понимания их, но в их истинной космической последовательности, от их химического или физического до их чисто духовного состава. Они – боги для невежественных масс; боги – независимые и высочайшие; Демоны для фанатиков, которые часто, несмотря на свою рассудочность, не могут понять дух философской фразы «in pluribus unum»[5]. Для герметического философа они Силы, относительно «слепые» или «разумные», соответственно тому из принципов в них, с которым он имеет дело. Потребовались долгие тысячелетия, покуда они, наконец, не оказались в наш культурный век низведёнными до простых химических элементов.
Во всяком случае, добрые христиане и, особенно, протестанты
| 462 | 462 |
должны бы выказать больше почитания Четырём Элементам (стихиям), если они хотят сохранить его в отношении Моисея. Ибо на каждой странице Пятикнижия Библия свидетельствует то уважение и мистическое значение, которое выказывал им Законодатель евреев. Скиния, вмещавшая Святое Святых, была космическим символом, посвящённым в одном из его значений стихиям, четырём частям света и эфиру. Иосиф Флавий описывает её белой, цвета эфира. Этим также объясняется, почему в египетских и еврейских храмах, согласно Клименту Александрийскому[6], гигантская завеса, поддерживаемая пятью столбами, отделяла Святое Святых (Sanctum Sanctorum), – ныне представленное алтарём в христианских церквах – куда могли входить только священники, из части, доступной для всех непосвящённых. Своими четырьмя цветами эта завеса символизировала четыре главных Элемента (стихии) и с пятью столбами означала знание божественного, которое становилось доступным человеку через пять чувств его с помощью четырёх Элементов[7].
В «Древних фрагментах» соч. Кори, один из «халдейских оракулов» выражает мысли об элементах и эфире языком, странно похожим на язык книги «Невидимая вселенная», написанной двумя известными учёными наших дней.
Он говорит, что от эфира произошло всё сущее и к нему всё вернётся: что образы всех вещей неизгладимо запечатлены в нём; и что он является хранилищем зародышей или останков всех видимых форм и даже мыслей. Из этого ясно, что вышеприведённое странным образом подтверждает наше утверждение, что какие бы открытия не были сделаны в наши дни, будет найдено, что все они были предвосхищены многие тысячелетия назад нашими «простодушными предками».
Откуда пришли четыре стихии и малаким евреев? Мановением руки раввинов и позднейших отцов церкви они были поглощены Иеговою, но происхождение их тождественно с происхождением космических богов всех других народов… Символы их, родились ли они на берегах Оксуса, на жарких песках Верхнего Египта, или же в диких лесах, таинственных и холодных, покрывающих склоны и вершины священных гор Фессалии, или же в пампасах Америки – эти символы, повторяем мы, если их проследить до источника, всегда одни и те же. И гений Локи, местный бог, был ли он богом египтян или пеласгов, арийцев или семитов, всегда вмещал в своём единстве всю природу; но не исключительно только четыре стихии или же какое-либо из их порождений, как деревья, реки, горы или звёзды. Местный гений, позднейший продукт мысли последних подрас Пятой Коренной расы, когда первоначальное и грандиозное значение уже было почти утеряно, был всегда, как свидетельствует нагромождение его титулов, представителем всех своих сотоварищей. Это был бог огня, символизированный громом, как Йове (Jove) – Зевс или Агни; бог воды, символизированный водяным быком или какой либо священной рекою, или фонтаном, как Варуна, Нептун и пр.; бог воздуха, проявляющийся в ураганах и бурях, как Вайю и Индра; и бог или дух
| 463 | 463 |
земли, проявлявшийся в землетрясениях, подобно Плутону, Яме, и многим другим.
Все они были космическими богами; всегда являвшими синтез всех в одном, как мы находим это в каждой космогонии или мифологии. Так греки имели своего Юпитера Додонского, вмещавшего в себе четыре стихии и четыре стороны света и потому признанного в старом Риме под пантеистическим именем Юпитера Мундуса, который ныне, в современном Риме стал Деус Мундус (Deus Mundus), единым Всемирным Богом позднейшего богословия, поглотившим всех остальных богов по произвольному решению его особых служителей.
Как боги Огня, Воздуха и Воды, все они были небесными богами; как боги низшей области, они являлись адскими божествами, при чём последнее прилагательное относится просто к Земле. Они были «духами Земли» под своими соответствующими именами – Ямы, Плутона, Осириса, «Владыки Низшего Царства» и т. д., и их земная природа достаточно свидетельствует об этом. Древние не знали худшего местопребывания после смерти, чем кама-лока, лимб[8] на этой Земле[9]. Если возразят, что Юпитер Додонский был отождествлён с Дитом[10]Дитом[11] или римский Плутон с Дионисием хтонским, подземным и c Аидом, царём подземного мира, где, согласно Крейцеру[12], изрекались пророчества, то для оккультистов будет большим удовольствием доказать, что оба и Аид и Дионисий являются основою Адоная или Иурбо-Адонай, как именуется Иегова в «Кодексе назареев». «Ты не будешь поклоняться Солнцу, именуемому Адонаем, имя которого также Кадуш и Эль-Эль»[13], и также «Владыка Вакх». Ваал-Адонис Содов или мистерий до-вавилонских евреев сделался Адонаем массоретов и позже писался как Яхве (Иегова) с огласовками. Потому римско-католики правы. Все эти Юпитеры происходят из одного семейства, но, для завершения последнего, Иегова должен быть включен в него. Юпитер-Эриос[14] или Пан, Юпитер-Амон и Юпитер-Бэл-Молох, все они корреляты и едины с Иурбо-Адонай, ибо все они представляют единую космическую природу. Именно эта природа и мощь, которая создаёт особый земной символ и его физическую и материальную оболочку, что доказывает, что Энергия, проявляющаяся через него, исходит извне.
Ибо, как замечает Шеллинг, изначальная религия была чем-то большим, нежели просто страхом перед физическими явлениями; и принципы, более возвышенные, чем это известно нам, современным саддукеям, «были скрыты под прозрачным покровом таких обожествлённых чисто природных сил, как гром,
| 464 | 464 |
ветры и дождь». Древние знали и могли отличать элементы вещественные от духовных в силах природы.
Четверо-начальный Юпитер, так же как и Брахма – Четверо-Ликий, воздушный, громовержец, земной и морской бог, Господь и Владыка четырёх Стихий может быть представителем великих космических богов каждого народа. Хотя он и предоставил власть над огнём Гефесту-Вулкану, над морем Посейдону-Нептуну и над Землёю Плутону-Аиду, тем не менее, этот воздушный Йове-3eвс вмещал их всех; ибо эфир с самого начала преобладал над всеми, являясь синтезом всех элементов.
Предание говорит об одном гроте, обширной пещере в пустынях Центральной Азии, куда свет проникает через четыре, по-видимому, естественные отверстия или расселины, расположенные крестообразно на четыре стороны света. От полудня и за час до захода солнца свет льётся туда, как это утверждается, четырёх различных цветов; красный, синий, золотисто-оранжевый и белый, благодаря каким-то естественным или искусственно приготовленным условиям растительности и почвы. Свет собирается в центре вокруг столба белого мрамора с глобусом на нём, представляющим нашу Землю. Эта пещера называется «Гротом Заратустры».
Включённое среди искусств и наук четвёртой расы, расы атлантов, феноменальное проявление четырёх стихий, которые правильно приписывались этими верующими разумному вмешательству космических богов, приняло научный характер. Магия древних жрецов заключалась в те дни в обращении к своим богам на их собственном языке.
«Речь людей не может достичь Владык. Каждый из них должен быть призван лишь на языке соответствующего ему Элемента».
Так говорит «Книга Правил» в фразе, которая будет показана изобилующей значением, добавляя в объяснение характера этого языка элементов следующее:
«Он состоит из Звуков, но не слов; из звуков, чисел и форм. Тот, кто знает, как сочетать эти три, вызовет ответ надзирающей Мощи (Бога-Правителя, вызываемой определённой стихии)».
Таким образом, этот «язык» есть язык вызываний или мантр, как их называют в Индии; звук, будучи наиболее мощным и действительным магическим посредником и первым ключом, открывающим врата сообщения между смертными и Бессмертными. Тот, кто верит в слова и поучения ап. Павла, не имеет права выбирать из них лишь те фразы, которые он хочет принять, отбрасывая остальные; и св. Павел неопровержимо учит о существовании космических богов и их присутствии среди нас. Язычество проповедовало двойную и одновременную эволюцию, – «творение духовное и земное» (spiritualem ac mundanum), как выражается римская церковь, – века до пришествия этой римской церкви. Экзотерическая фразеология мало изменилась по отношению к божественным иерархиям со времён наиболее славных дней язычества или «идолопоклонства». Изменились лишь имена
| 465 | 465 |
вместе с утверждениями, сделавшимися ныне лживыми претензиями. Ибо когда, например, Платон вкладывал в уста высшего принципа (отца Эфира или Юпитера) слова: «боги богов, создатель которых Я есмь, ибо Я отец всех их трудов», – он настолько же знал смысл этого изречения, насколько, думается нам, знал его и ап. Павел, говоря: «Ибо, хотя и есть так называемые боги, или на Небе, или на Земле – так как есть много богов и Господ много…»[15]. Оба знали смысл и значение того, что вкладывалось ими в подобные осторожные выражения.
Протестанты не могут осудить нас за наше толкование стиха из «Послания к коринфянам»; ибо, если перевод в английской Библии передан двусмысленно, то в оригинальных текстах нет ничего подобного, и римско-католическая церковь принимает слова Апостола в их истинном смысле. В доказательство этого прочтите св. Дионисия Ареопагита, который был «непосредственно вдохновлён апостолом», и «писал под его диктовку», как нас уверяет маркиз де Мирвилль, труды которого одобрены Римом и кто говорит, комментируя этот определённый стих:
«И, хотя существуют (фактически) те, которых называют богами, ибо, по-видимому, действительно существуют несколько богов, вместе с тем и несмотря на это, Божественное Начало и Всевышний Бог остаётся по существу единым и неделимым»[16].
Так говорили и древние посвящённые, зная, что почитание меньших богов, никогда не могло умалить «божественный принцип»[17].
Сэр У. Гров, чл. Королевск. Общ., говоря о корреляции сил, заявляет:
«Древние, когда они являлись свидетелями естественного явления, выходящего из ряда обычных аналогий и необъяснимого никаким, известным им, механическим действием, относили его к душе, духовной или сверхъестественной мощи… Воздух и газы вначале тоже рассматривались, как духовные, но впоследствие они были наделены более материальной природой; и те же слова пневма (πνεῦμα), дух и пр. употреблялись для обозначения души или газа; само слово газ от гайст ([нем. geist]), или гоуст ([анг. ghost]), или дух, являет нам пример постепенного превращения духовной концепции в физическую»[18].
Великий учёный в своём предисловии к шестому изданию своего труда рассматривает это, как единственное соображение, долженствующее интересовать точную науку, которая не должна заниматься причинами.
«Потому причина и следствие, в своём абстрактном отношении к этим силам, являются лишь условными терминами. Мы совершенно несведущи относительно изначальной зарождающей силы каждой из них и всех их и, вероятно, останемся таковыми навсегда; мы можем лишь утверждать норму их действий. Мы должны смиренно отнести их причинность к одному вездесущему воздействию и удовлетвориться изучением их следствий, развивая посредством опыта их взаимные отношения»[19].
Раз этот метод будет принят и вышеизложенная система допущена, именно признание духовности «изначальной зарождающей силы», то будет более, нежели нелогично отказаться признать это качество, которое свойственно материальным элементам или, вернее, их составам,
| 466 | 466 |
как находящееся в огне, воздухе, воде и земле. Древние так хорошо знали эти силы, что в то время, как они скрывали их истинную природу под различными аллегориями, ради блага или ущерба невежественной толпы, они, даже перестанавливая их, никогда не уклонялись от имевшейся в виду многообразной цели. Они пытались набросить плотный покров на ядро истины, скрытой в символе, но они всегда стремились сохранить символ этот, как свидетельство для будущих поколений, достаточно прозрачный, чтобы позволить мудрым среди них, различить истину позади причудливой формы глифа или аллегории. Эти древние мудрецы обвиняются в суеверии и легковерии… и это, именно, теми народами, которые, хотя и будучи образованными во всех современных искусствах и науках, и культурными и мудрыми среди своего поколения, принимают до сего дня, как своего единого, живого и бесконечного Бога, антропоморфического «Иегову» евреев!
Каковы же были некоторые из этих приписываемых «суеверий»? Например, Гасиод верил, что «ветры были сынами Великана Тифона», которых Эол сковывал и расковывал по желанию, и политеистические греки разделяли это верование с Гасиодом. И почему бы нет, если монотеистические евреи имели те же верования, но с другими именами для своих драматических персонажей, и раз христиане сохранили это верование до наших дней? Эол Гасиода, Борей и пр., назывались Кадим, Цафон, Даром и Руах Хайян[20] «избранным» народом Израиля. В чём же основная разница? Тогда как эллинов учили, что Эол связывает и развязывает ветры, евреи также ревностно верили в своего Господа Бога и что поднялся «дым» от гнева Его, и из уст Его огонь… воссел на херувимов; и полетел, понёсся на крыльях ветра»[21]. Оба выражения, употребляемые этими двумя народами, являются или образными или же суеверием. Мы считаем их ни тем, ни другим, и что они возникли лишь в силу тонкого чувства единства с природою и проникновения в таинственное и разумное начало позади каждого естественного явления, которыми наши современники больше не обладают. Также не было «суеверием» со стороны греческих язычников послушаться дельфийского оракула, когда при приближении флота Ксеркса, оракул посоветовал им «принести жертву ветрам», если то же самое действие должно рассматриваться, как божественный культ со стороны израильтян, которые также часто приносили жертву ветру и особенно огню. Не говорят ли они, что их «Бог есть огонь поядающий»?[22], который обычно являлся, как Огонь и был «окружён огнём»? И не искал ли Илья «Господа» в «великом урагане и в землетрясении?» Не повторяют ли за ними то же самое христиане? Кроме того, не приносят ли они жертву и поныне тому же «богу Ветра и Воды»? Они делают это; ибо особые молитвы о дожде, сухой погоде, попутных ветрах и успокоении бурь на морях и посейчас существуют в молитвенниках трёх христианских церквей; и несколько сотен протестантских сект
| 467 | 467 |
возносят их своему богу при каждой угрозе бедствия. И тот факт, что они не чаще получают ответ от Иеговы, нежели, вероятно, в своё время получался таковой от Юпитера Плювия (Pluvius [дождевой]), не изменяет ни того, что эти молитвы обращены к Мощи или Силам, которые, как предполагается, управляют стихиями, ни что эти силы тождественны в язычестве и христианстве. Или должны мы считать, что подобные молитвы есть грубое идолопоклонство и нелепое «суеверие», только когда они обращены язычником к его «идолу», и что то же суеверие внезапно обращается в «достойное похвалы благочестие» и «религию», как только изменено имя небесного адресата? Но древо познаётся по его плоду. И если плод христианского древа не лучше древа язычества, то почему первое должно внушать больше уважения, нежели последнее?
Потому, когда шевалье Драх, обращённый еврей, и маркиз де Мирвилль, фанатик-католик и французский аристократ, говорят нам, что в иврите молния является синонимом ярости и всегда является орудием «злого Духа»; и что Юпитер Фулгур (Fulgur) или Фулгуранс (Fulgurans [громовержец]) также именуется христианами Элиций (Elicius) и он же возвещается, как «душа молнии», её демон[23]; мы должны, или приложить такое же объяснение и определение к «Господу Богу Израиля» при таких же обстоятельствах, или отказаться от нашего права оскорблять богов и верования других народов.
Предыдущее утверждение, исходящее от двух ревностных и учёных католиков, прежде всего, опасны при наличии Библии и её пророков. Действительно, если Юпитер, «главный демон языческих греков», метал свои убийственные громовые стрелы и молнии на тех, кто вызывали его гнев, то так же поступал и Господь Бог Авраама и Иакова, ибо мы читаем:
«Возгремел с небес Господь и Всевышний дал глас Свой; пустил стрелы (молнии) и рассеял их (воинство Саула); блеснул молниею и истребил их»[24].
Афинян обвиняют в жертвоприношениях Борею, и «этот Демон» обвиняется в потоплении и крушении 400 кораблей персидского флота на скалах Горы Пелиона и в том, что он проявил такую ярость, что все маги Ксеркса едва смогли укротить его принесением в свою очередь жертв Тетису[25]. По счастью, не имеется достоверных примеров в летописях христианских войн, показывающих подобную же катастрофу, случившуюся в тех же размерах с каким-либо христианским флотом, благодаря «молитвам» его врага, другой христианской национальности. Но это не по их вине, ибо каждый так же ревностно молится Иегове об уничтожении другого, как и афиняне молились Борею. И те и другие con amore [с любовью] прибегали к маленькому, красивенькому действию чёрной магии. Такое воздержание от божественного вмешательства вряд ли обязано отсутствию
| 468 | 468 |
молитв, посланных к общему Всемогущему Богу для взаимного уничтожения, где же тогда должны мы провести черту между язычеством и христианством? И кто может сомневаться, что вся протестантская Англия не будет радоваться и возносить благодарность Господу, если в течение какой-либо будущей войны 400 кораблей вражеского флота будут разрушены, благодаря подобным святым молитвам? Какова же, спрашиваем мы опять, разница между Юпитером, Бореем и Иеговою? Не более, нежели в следующем: преступление близкого родственника, скажем собственного отца, всегда извиняется и часто восхваляется, тогда как преступление родственника нашего соседа всегда с удовольствием наказуется виселицей. Тем не менее, преступление одинаково.
Пока что «благословения христианства», по-видимому, не способствовали заметному улучшению нравственности среди обращённых язычников.
Вышесказанное не есть защита языческих богов, не есть выпад против христианского божества, также оно не означает веру в то или другое. Автор совершенно беспристрастен и отвергает свидетельства в пользу как того, так и другого, не возносит молитв, не верит и не страшится никакого подобного «личного» и антропоморфического бога. Параллели приведены просто, как ещё одно любопытное показание нелогичного и слепого фанатизма цивилизованного богослова. Ибо, пока что, нет большой разницы между двумя верованиями и никакой в их соответственных воздействиях на нравственность или духовную природу; «Свет Христа» светит ныне на такие же отвратительные облики животного человека, как светил и «свет Люцифера» во дни прошлого. Миссионер Лавуазье в «Журнале колоний» пишет:
«Эти несчастные язычники в своём суеверии рассматривают даже Стихии, как нечто имеющее понимание!.. Они всё ещё верят в своего идола Вайю – бога, или, вернее, Демона Ветра и Воздуха… Они твёрдо верят в действенность своих молитв и в силы своих браминов над ветрами и бурями».
В ответ на это, мы можем процитировать из Евангелия от Луки: «Но Он (Иисус), встав, запретил ветру и волнению воды; и перестали, и сделалась тишина»[26]. Вот ещё другое извлечение из одного молитвенника: «О Дева Моря, благословенная матерь и владычица вод, утишь твои волны». Эта молитва неаполитанских и провансальских моряков, заимствована дословно с молитвы финикийских мореходов к их девственной богине Астарте. Логическое и неукротимое заключение, вытекающее из выдвинутых параллелей и обвинения миссионера, состоит в том, что приказы браминов их стихийным богам, не оставаясь «безуспешными», ставятся, таким образом, в уровень с приказом Иисуса. Кроме того, Астарта в своей мощи является нисколько не слабее, нежели «Дева Моря» христианских моряков. Недостаточно дать собаке плохую кличку и затем повесить её; собака должна быть доказана виновной.[доп] Борей и Астарта могут быть «дьяволами» в воображении богословов,
| 469 | 469 |
но, как только что указано, древо должно быть судимо по своим плодам. И раз христиане явлены такими же безнравственными и злыми, какими (если только) были и язычники, то какую пользу получило человечество от смены своих богов и идолов?
То, в чём оправданы Бог и христианские святые в своих деяниях, становится преступлением среди простых смертных, если оно удаётся. Колдовство и вызывания считаются теперь вымыслами, однако, начиная со времён Уставов Юстиниана вплоть до законов Англии и Америки против колдовства – законы, вышедшие из употребления, но не отменённые до сего дня – подобные вызывания, даже когда только подозревались, были наказуемы, как преступления. Зачем же карать химеру? И, всё же, мы читаем, как Император Константин приговорил к смерти философа Сопатра «за освобождение ветров» и тем воспрепятствовавшего своевременному прибытию кораблей, нагружённых зерном для прекращения голода. Павсаний осмеян, когда он утверждает, что он своими глазами видел людей, «простыми молитвами и вызываниями» останавливавших сильный град и бурю. Это не мешает, однако, современным христианским писателям советовать молитвы во время бури и опасности и верить в их действенность. Гоппо и Стадлей, два мага и колдуна, были приговорены к смерти, едва лишь столетие тому назад, за «околдование фруктов» и перенос урожая, посредством магического искусства, с одного поля на другое, если верить Спренгеру, знаменитому писателю, ручающемуся за истину этого: «Qui fruges excantassent segetem pellicentes incan tando»[27][доп].
Закончим, напомнив читателю, что без малейшей тени суеверия, можно верить в двоякую природу каждого предмета на Земле, в духовную и материальную, в видимую и невидимую природу его, и что наука по существу доказывает это, в то же время, отрицая свои же свидетельства. Ибо, если сэр Уильям Гров утверждает, что электричество, которое мы применяем, есть лишь продукт обычной материи, на которую действует нечто невидимое, «ультимативная зарождающая мощь» каждой Силы, «единое вездесущее воздействие», тогда становится только естественным, что нужно верить, как это делали древние; именно, что каждый Элемент двойственен по своей природе. «Эфирный Огонь есть, просто говоря, эманация Кабира. Воздушный Огонь есть лишь слияние (корреляция) первого с Земным Огнём; и управление им и применение его на нашем плане принадлежит Кабиру меньшей степени» – элементалу, может быть, как назвал бы это оккультист; и то же самое может быть сказано о каждом Космическом Элементе.
Никто не будет отрицать, что человеческое существо обладает различными силами магнетическими, симпатическими, антипатическими, нервными, динамическими, оккультными, механическими, умственными, в действительности, всякого рода силами, и что физические силы в сущности своей биологичны, в силу того, что они смешиваются и часто сливаются с теми силами, которые мы называем разумными и нравственными; первые, будучи, так сказать, носителями (упадхи) вторых. Никто из тех, кто не отрицают душу в человеке, не поколеблется
| 470 | 470 |
сказать, что присутствие и сочетание этих сил есть сама сущность нашего существа; что, в действительности, они и составляют Эго человека. Эти силы имеют свои физиологические, физические и механические, так же как и свои нервные, экстатические проявления и феномены яснослышания и ясновидения, которые теперь считаются и признаны даже наукою совершенно естественными. Почему же человек должен быть единственным исключением в природе и почему даже стихии не могут иметь своих носителей, своих «вахан» в том, что мы называем физическими силами? И, поверх всего, почему подобные верования, вместе с древними религиями, должны быть названы «суеверием»?
Сноски
- ↑ Космолатрия. – Поклонение космосу как разумно организованному пространству; космизм. (БТС).
- ↑ Movers, «Phöinizer», 282.
- ↑ Вебер, «Akad. Vorles», 213, 214 и т. д.
- ↑ IX, 850.
- ↑ e pluribus unum (лат.) – «из многих – единое» или «единый во многом». – Прим. ред.
- ↑ «Строматы», I, т. 6.
- ↑ См. «Строматы», I, v. § 6. – Прим. ред.
- ↑ Лимб. – (1) Преддверие ада, кама-лока. (2) Астральный свет. (3) У Парацельса всемирная утроба космоса, илиастер. (БТС).
- ↑ Геенна Библии была долина вблизи Иерусалима, где монотеистические евреи приносили в жертву Молоху своих детей, если верить слову пророка Иеремии. Скандинавская обитель ада – Хель или Хела была суровой, ледяной областью – та же кама-лока – и египетское аменти было местом очищения. (См. «Разоблачённая Изида», II, 11.)
- ↑ Аид (бог). – В древнегреческой мифологии — верховный бог смерти и подземного царства мёртвых. (БТС).
- ↑ Оркос. – Бездонная яма в «Кодексе назореев» (БТС).
- ↑ I, VI, 1.
- ↑ «Кодекс назареев», I, 47; см. также Псалтырь, – LXXXIX, 18.
- ↑ Эриос (греч. αέριος) – воздушный. – Прим. ред.
- ↑ 1 Посл. к Коринф., VIII, 5.
- ↑ «Касательно священных имён», перевод Дарбуа, 364.
- ↑ См. «Духи», II, 322, де Мирвилля.
- ↑ «Взаимосвязь физических сил», стр. 89.
- ↑ Там же, XIV.
- ↑ Кадим – восток или древний; Цафон – север;Даром – юг; Руах Хайян или Хайя – ветер живой. – Прим. ред.
- ↑ Вторая Книга Царств, XXII, 9, 11.
- ↑ Второзаконие, IV, 24.
- ↑ Цитируемая работа, III, 415.
- ↑ Вт. Книга Царств, XXII, 14, 15.
- ↑ Геродот, «Polymnia», 190, 191.
- ↑ VIII, 24.
- ↑ (лат.) «Кто путём заклинаний уносит плоды с одного поля на другое» (комментарий Мавра Сервия Гонората к «Эклоге» 8:99 Вергилия). – Прим. ред.