Перевод с 1-го английского издания: В.В. Базюкин
| 482 | 482 |
ИГРЫ В ЖМУРКИ СОВРЕМЕННЫХ ФИЗИКОВ
Итак, оккультизм ставит перед наукой следующий вопрос: "Свет — это тело или нет?" Каким бы ни оказался ответ науки, окультизм готов доказать, что виднейшие физики современности ничего определённого не могут сказать ни по первой части этого вопроса, ни по второй.
Для того чтобы понять, что такое свет и является ли он актуальной субстанцией или представляет собой лишь волны "тонкой среды", наука должна сперва узнать, что же такое материя, атом, эфир и сила есть на самом деле. Так вот, вся правда состоит в том, что наука не знает о них ничего, и признаёт это. Она ещё даже не определилась в своих взглядах, поскольку по одному и тому же вопросу виднейшими учёными выдвинуты десятки гипотез, которые противоречат одна другой, а подчас и самим себе. Так что при самом доброжелательном взгляде на вещи все эти учёные спекуляции можно было бы назвать, по выражению Джона Сталло, побочными "рабочими гипотезами". Но ввиду их коренной несовместимости друг с другом, всё дело, должно быть, закончится их взаимоуничтожением.
Как заявляет автор книги "Концепции и теории современной физики" ("The Theories and Concepts of Modern Physics"): —
"Не следует забывать о том, что наши отрасли науки представляют собой всего-навсего произвольное разделение труда. Один и тот же физический объект может рассматриваться этими отраслями в различных аспектах. Физик может исследовать его молекулярные связи, а химик — определять его атомное строение. Но когда в обоих случаях речь идёт об одном и том же элементе или агенте, не может быть так, чтобы набор его физических свойств оказывался несовместимым с набором его химических свойств. Если и физики, и химики одинаково признают существование неких исходных, неделимых далее атомов, абсолютно неизменных по объёму и весу, то не может быть такого, чтобы, с точки зрения физики, атом имел форму куба или сплюснутого сфероида, а с точки зрения химии, — форму сферы. Никакая группа постоянных атомов не может представлять собой совокупность протяжённых и абсолютно инертных и непроницаемых масс в тигле или реторте, и одновременно являться системой просто центров силы, как, например, в магните или батарее Клэмонда. Мировой эфир не может оказываться мягким и подвижным в угоду химикам и быть жёстко-упругим, дабы потрафить физикам, он не может стать непрерывным, по приказу сэра Уильяма Томсона, и прерывным, по предположению Коши или Френеля"'[1]'
Можно также процитировать и слова видного физика Г.-А. Гирна, утверждающего то же самое в т. 43 "Трудов Королевской библиотеки Бельгии" ("Mémoires de l'Académie Royale de Belgique"), которые мы приводим здесь в переводе с французского:
"Наблюдая, с какой уверенностью в наши дни преподносятся доктрины, приписывающие общий, универсальный характер всех происходящих в мире феноменов исключительно движению атомов, можно было бы ожидать подобного же единодушия и в вопросе о качествах этой самой единосущности (unique being), что составляет основу всего сущего. Но, судя по первым исследованиям предложенных конкретных систем, невозможно не испытать странного чувства обмана: ты видишь, что атом химика, атом физика, атом метафизика и атом математика . . . . не имеют между собой абсолютно ничего общего, кроме названия! Неизбежным результатом такого положения вещей и является нынешнее
[1] См. "Concepts of Modern Physics," p. xi-xii., Introd. to the 2nd Edit.[1]
| 483 | 483 |
разделение наших наук, каждая из которых сидит в своём крохотном скворечнике, занимаясь построением такого атома, который отвечал бы требованиям явлений, свойственных для данной конкретной науки, немало не заботясь о том, насколько они отвечают требованиям тех явлений, которые происходят в соседнем скворечнике. Метафизик отменяет принципы притяжения и отталкивания как чистый вздор, но математик, исследующий законы упругости или законы распространения света, продолжает опираться на отменённые метафизиком принципы, даже не оговаривая их особо. . . . Химик не может объяснить причины, по которым атомы зачастую группируются в весьма сложные молекулы, не приписав своим атомам конкретных отличительных свойств, тогда как для физика и метафизика, этих поборников современных доктрин, атом, наоборот, всегда и всюду обладает одной и той же природой. К чему я это всё говорю? Даже в одной и той же науке до сих пор нет согласия по поводу того, какими же свойствами обладает атом. Каждый (учёный) выстраивает для себя такой атом, который более всего устраивает его фантазию, в попытке объяснить те конкретные явления, с которыми он имеет дело".[1]
Вышеприведённые слова представляют собой точный фотографический снимок современного состояния науки и физики. Как показал Сталло, "исходные теоретические рамки этой непрекращающейся игры "научного воображения"[2], которую столь часто можно обнаружить в красноречивых сентенциях профессора Тиндаля, вполне очевидны, а своей противоречивостью эта игра оставляет далеко позади себя любые "фантазии" оккультизма. Как бы то ни было, но если физические теории признаются "лишь чисто формальным средством, выполняющим разъяснительные и дидактические функции", и если "атомизм представляет собой лишь систему графических символов",[3][2] то можно ли тогда считать, что оккультист берёт на себя слишком много, когда к этим "средствам" и "системам символов" современной науки он добавляет символы и средства древнейших учений?
[1] См. "Recherches Expérimentales sur la relation qui existe entre la Résistance de l’Air et sa Température," p. 68.
[2] Из критической статьи, анализирующей книгу "Concepts of Modern Physics", в журнале Nature. См. соч. Дж. Сталло, Introduction, p. xvi.
Сноски
- ↑ Дж.Б. Сталло. Концепции и теории современной физики (J.B. Stallo, The Concepts and Theories of Modern Physics, 2nd ed. New York, 1888).
- ↑ Там же, p. xv.
- ↑ Там же, p. xvi: "Я действительно отказываюсь понимать основания, по которым . . . обозреватель нью-йоркской "Nation" обвиняет меня в том, будто я не понимаю, что физические теории — это "лишь чисто формальные средства, выполняющие разъяснительные и дидактические функции ", а атомизм — это "система символическая, а позднее графическая".