Изменения

Десять или Декада приводит все эти единицы назад к единству и заканчивает таблицу Пифагора. Потому эта фигура <big><big>ⴱ</big></big> – единица в ''нуле – была'' символом Божества Вселенной и Человека. Таков тайный смысл «мощного захвата львиною лапою племени Иуды» («пожатие мастера-масона») между двумя руками, соединенные пальцы дают число ''десять.''

Десять или Декада приводит все эти единицы назад к единству и заканчивает таблицу Пифагора. Потому эта фигура <big><big>ⴱ</big></big> – единица в ''нуле – была'' символом Божества Вселенной и Человека. Таков тайный смысл «мощного захвата львиною лапою племени Иуды» («пожатие мастера-масона») между двумя руками, соединенные пальцы дают число ''десять.''

Если теперь мы обратим внимание на египетский крест или Тау, мы увидим, что эта буква, которая была так возвеличена египтянами, греками и евреями, таинственно связана с Декадою. Тау есть Альфа и Омега Тайной Божественной Мудрости, которая символизирована начальной и последней буквою Тот'а (Гермеса). Тот был изобретателем египетского алфавита и буква Тау замыкала алфавиты евреев и самаритян, называвших эту букву «концом» или «совершенством», «кульминацией» и «безопасностью». Отсюда Рагон утверждает, что слова Терминус, «конец» и Тектум, «крыша», являются символами убежища и безопасности – что является довольно прозаическим определением. Но такова обычная судьба идей и вещей в этом мире духовного падения, хотя, в то же время, и физического прогресса. Пан, одно время, был Абсолютною Природою, Единым и Великим Всем; но когда история уловила первый проблеск о нем, Пан уже был низведен до ''низшего бога'' полей, до местного Бога; история не желает признавать его, тогда как теология делает из него Дьявола! Тем не менее, его семиголосая свирель, эмблема семи сил Природы, семи планет, семи музыкальных нот, короче говоря, всех семеричных гармоний, ясно устанавливает его первоначальный характер. То же самое и с крестом. Задолго до того времени, когда евреи разделили свой золотой храмовый подсвечник на ''три'' ответвления с одной стороны и на ''четыре'' с другой, и сделали из ''семи'' женское число, число зарождения<ref name="ftn356">Размышляя о кресте, автор ''«The Source of Measures»'' доказывает, что этот подсвечник в Храме «был так составлен, что с обеих сторон в нем было ''четыре'' ветки для свечей; тогда как наверху находилась ''одна'' ''общая ''для обеих сторон, таким образом, в действительности, нужно считать с одной стороны ''3'' ветки, а с другой ''4.'' что в общем составляет число ''7'', согласно той же идее единства, выявленной и в кресте. Возьмите линию шириною в одну единицу (величины) и три в длину и поместите ее наклонно; возьмите другую в 4 единицы длины и прислоните ее на эту же с противоположного наклона, таким образом, чтобы верхняя величина, имеющая 4 л. длины, образовала угол или вершину треугольника. Это и будет формою подсвечника. Теперь уберите линию в три линии длины и ''пересеките'' ею линию из 4 единиц в длину, и вы получите форму ''креста.'' Та же мысль передана и в шести днях недели в Книге ''Бытия,'' завершаемых Седьмым, который сам по себе употребляется, как основание измерения круга» (стр. 51).</ref> – внеся таким образом фаллический элемент в религию – народы, более духовного умозрения, сделали из креста (как 3+4=7) свой самый священный, божественный символ. В действительности, круг, крест и семь, при чем последнее число было принято за основание измерения окружности – являются первыми изначальными символами. Пифагор, принесший свою мудрость из Индии, передал потомству проблеск этой истины. Школа его рассматривала число 7, как совокупность чисел 3 и 4, которые они объясняли двояким способом. На плане нуменального мира Треугольник, как первое понятие проявленного Божества, был его изображением – «Отец-Мать-Сын»; и Четверичность, совершенное число, было нуменальным идеальным Корнем всех чисел и вещей на физическом плане. Некоторые ученики, в виду священности Тетрактиса и Тетраграмматона, ошибаются в мистическом значении Четверичности. Последняя у древних была лишь ''второстепенным'' «совершенством», так сказать, ибо она относилась лишь к проявленным планам. Тогда как именно Треугольник, греческая Дельта ('''Δ'''), был «проводником неведомого Божества». Существенное доказательство этому заключается в имени Божества, начинающегося с Дельты. Жители Беотии писали Зевс Δεύς ''(Deus),'' отсюда и ''Deus'' латинян. Это относится к метафизическому представлению и что касается до значения семеричности в ''феноменальном мире;'' но для целей экзотерического толкования символизм этот менялся. ''Три'' стало идеографом трех ''материальных'' Элементов – Воздуха, Воды и Земли; и ''четыре'' стало принципом всего того, что является ни телесным, ни зримым. Но это никогда не понималось так истинными последователями Пифагора. Рассматриваемое, как совокупность, состоящая из 6 и 1, или Шестиричности и Единства, число 7 было невидимым центром, Духом всего, ибо не существует шестиугольного тела без ''седьмого'' свойства, которое составляет его центральную точку, как например, кристаллы и снежинки в так называемой «неодушевленной» природе. Кроме того, число ''семь,'' говорят они, имеет все совершенства ''единицы – ''числа чисел. Ибо, как абсолютное ''единство'' не создано и неделимо, следовательно, не имеет и числа, и ни одно число не может воспроизвести его, так же точно и число ''семь;'' ни одна единица, заключающаяся внутри Декады, не может породить или воспроизвести его. И именно ''четыре'' дает арифметическое деление между ''единицей'' и ''семью,'' ибо оно превосходит первую тем же числом ''[три],'' так же как оно само превышается ''семью'', ибо четыре настолько же чисел превышает ''единицу,'' насколько семь превышает ''четыре''<ref name="ftn357">Взято из Манускрипта, приписываемого Сен-Жермену. включенного Рагоном, ''ор. cit,'' стр. 434.</ref>.

Если теперь мы обратим внимание на египетский крест или Тау, мы увидим, что эта буква, которая была так возвеличена египтянами, греками и евреями, таинственно связана с Декадою. Тау есть Альфа и Омега Тайной Божественной Мудрости, которая символизирована начальной и последней буквою Тот'а (Гермеса). Тот был изобретателем египетского алфавита и буква Тау замыкала алфавиты евреев и самаритян, называвших эту букву «концом» или «совершенством», «кульминацией» и «безопасностью». Отсюда Рагон утверждает, что слова Терминус, «конец» и Тектум, «крыша», являются символами убежища и безопасности – что является довольно прозаическим определением. Но такова обычная судьба идей и вещей в этом мире духовного падения, хотя, в то же время, и физического прогресса. Пан, одно время, был Абсолютною Природою, Единым и Великим Всем; но когда история уловила первый проблеск о нем, Пан уже был низведен до ''низшего бога'' полей, до местного Бога; история не желает признавать его, тогда как теология делает из него Дьявола! Тем не менее, его семиголосая свирель, эмблема семи сил Природы, семи планет, семи музыкальных нот, короче говоря, всех семеричных гармоний, ясно устанавливает его первоначальный характер. То же самое и с крестом. Задолго до того времени, когда евреи разделили свой золотой храмовый подсвечник на ''три'' ответвления с одной стороны и на ''четыре'' с другой, и сделали из ''семи'' женское число, число зарождения<ref name="ftn356">Размышляя о кресте, автор ''«The Source of Measures»'' доказывает, что этот подсвечник в Храме «был так составлен, что с обеих сторон в нем было ''четыре'' ветки для свечей; тогда как наверху находилась ''одна'' ''общая ''для обеих сторон, таким образом, в действительности, нужно считать с одной стороны ''3'' ветки, а с другой ''4.'' что в общем составляет число ''7'', согласно той же идее единства, выявленной и в кресте. Возьмите линию шириною в одну единицу (величины) и три в длину и поместите ее наклонно; возьмите другую в 4 единицы длины и прислоните ее на эту же с противоположного наклона, таким образом, чтобы верхняя величина, имеющая 4 л. длины, образовала угол или вершину треугольника. Это и будет формою подсвечника. Теперь уберите линию в три линии длины и ''пересеките'' ею линию из 4 единиц в длину, и вы получите форму ''креста.'' Та же мысль передана и в шести днях недели в Книге ''Бытия,'' завершаемых Седьмым, который сам по себе употребляется, как основание измерения круга» (стр. 51).</ref> – внеся таким образом фаллический элемент в религию – народы, более духовного умозрения, сделали из креста (как 3+4=7) свой самый священный, божественный символ. В действительности, круг, крест и семь, при чем последнее число было принято за основание измерения окружности – являются первыми изначальными символами. Пифагор, принесший свою мудрость из Индии, передал потомству проблеск этой истины. Школа его рассматривала число 7, как совокупность чисел 3 и 4, которые они объясняли двояким способом. На плане нуменального мира Треугольник, как первое понятие проявленного Божества, был его изображением – «Отец-Мать-Сын»; и Четверичность, совершенное число, было нуменальным идеальным Корнем всех чисел и вещей на физическом плане. Некоторые ученики, в виду священности Тетрактиса и Тетраграмматона, ошибаются в мистическом значении Четверичности. Последняя у древних была лишь ''второстепенным'' «совершенством», так сказать, ибо она относилась лишь к проявленным планам. Тогда как именно Треугольник, греческая Дельта ('''Δ'''), был «проводником неведомого Божества». Существенное доказательство этому заключается в имени Божества, начинающегося с Дельты. Жители Беотии писали Зевс Δεύς ''(Deus),'' отсюда и ''Deus'' латинян. Это относится к метафизическому представлению и что касается до значения семеричности в ''феноменальном мире;'' но для целей экзотерического толкования символизм этот менялся. ''Три'' стало идеографом трех ''материальных'' Элементов – Воздуха, Воды и Земли; и ''четыре'' стало принципом всего того, что является ни телесным, ни зримым. Но это никогда не понималось так истинными последователями Пифагора. Рассматриваемое, как совокупность, состоящая из 6 и 1, или Шестиричности и Единства, число 7 было невидимым центром, Духом всего, ибо не существует шестиугольного тела без ''седьмого'' свойства, которое составляет его центральную точку, как например, кристаллы и снежинки в так называемой «неодушевленной» природе. Кроме того, число ''семь,'' говорят они, имеет все совершенства ''единицы – ''числа чисел. Ибо, как абсолютное ''единство'' не создано и неделимо, следовательно, не имеет и числа, и ни одно число не может воспроизвести его, так же точно и число ''семь;'' ни одна единица, заключающаяся внутри Декады, не может породить или воспроизвести его. И именно ''четыре'' дает арифметическое деление между ''единицей'' и ''семью,'' ибо оно превосходит первую тем же числом ''[три],'' так же как оно само превышается ''семью'', ибо четыре настолько же чисел превышает ''единицу,'' насколько семь превышает ''четыре''<ref name="ftn357">Взято из Манускрипта, приписываемого Сен-Жермену, включенного Рагоном, ''ор. cit,'' стр. 434.</ref>.

«У египтян число 7 было символом вечной ''жизни»,'' говорит Рагон, и добавляет, что потому и греческая буква Z, представляющая лишь двойную семерку, является первой буквой в Zaô, «Я живу» и в Зевсе – «отце всего сущего».

«У египтян число 7 было символом вечной ''жизни»,'' говорит Рагон, и добавляет, что потому и греческая буква Z, представляющая лишь двойную семерку, является первой буквой в Zaô, «Я живу» и в Зевсе – «отце всего сущего».