Опубликовано в журнале "Современная теософская мысль", 2021-2 (12)
Составлено и отредактировано Дэниелом Г. Колдуэллом
Опубликовано на сайте blavatskyarchives.com. Всего в сборнике описано 62 встречи.
Перевод с английского: О. А. Фёдорова.
Надежда Андреевна Фадеева
11 ноября 1870, Одесса, Россия
Я расскажу... что произошло со мной в связи с одной запиской, полученной мной феноменальным образом в то время, когда моя племянница находилась на другом конце мира и ни единая душа не знала, где её искать... что очень сильно нас огорчало. Все наши поиски ни к чему не привели. Мы уже были готовы поверить в её смерть, когда вдруг – я думаю, это было году в 1870-м... – я получила письмо от того, кого, как я полагаю, вы называете Кут Хуми, которое было доставлено мне совершенно непонятным и таинственным образом посланцем азиатской наружности, который затем исчез прямо на моих глазах. В этом письме... меня просили ничего не бояться, и... говорилось о том, что она находится в безопасности...
Моя племянница рассказывала мне об этих Махатмах, и довольно подробно, за несколько лет до этого. Она писала мне, что снова встретила и возобновила свои отношения с некоторыми из них ещё до того, как она написала свою "Разоблачённую Изиду"...
И если уж я, которая всегда была и, надеюсь, останусь верной христианкой, верю в существование этих людей, – хотя, может быть, я и не доверяю полностью всем тем чудесам, которые им приписываются, – то почему другие не должны это делать? Я могу поручиться за то, что, по крайней мере, один из них существует. А иначе кто мог бы написать мне это письмо, чтобы ободрить меня в тот момент, когда я так нуждалась в подобном утешении, как не один из этих упомянутых Адептов? Этот почерк действительно был мне незнаком; кроме того, способ, которым оно было доставлено мне, был настолько феноменальным, что никто другой, кроме Адепта оккультных наук, не мог бы проделать подобное. Оно обещало мне возвращение моей племянницы... и это обещание было выполнено соответствующим образом...
[Письмо Кут Хуми, упомянутое в приведённом выше отрывке, хранится в архивах Теософского общества, Адьяр, Мадрас, Индия. Факсимильное изображение этого документа, содержащее справочную информацию, содержится в сборнике Ч. Джинараджадасы «Письма от Учителей Мудрости», Вторая серия, стр. 3-5.]
Генри С. Олкотт
Февраль 1876, Нью-Йорк
Одно чудо сменяет другое чудо. Я написал отчёт о моём [первом] интервью с Братом, которого я принял за индусского брамина, и после этого очень сожалел, что обмолвился о нём в письме или лекции. [Затем] я начал сомневаться в своих собственных чувствах и вообразил, что происшедшее было просто галлюцинацией, но я видел его снова вчера, и с ним другого человека.
Другие люди видели этого человека в Нью-Йорке. Он не брамин, а смуглый киприот. Я не спрашивал его раньше, из какой он страны.
Вчера (воскресенье) я читал в своей комнате, когда раздался стук в дверь. Я ответил «входите», и вошёл Брат с другим темнокожим джентльменом лет пятидесяти с густой седой бородой и бровями.
Мы закурили сигары и немного поболтали.
Он сказал, что покажет мне, как адепты создают цветы. И представьте себе, в воздухе появились тёмные очертания: цветок за цветком и листик за листиком выросли из ничего. Комната стала совершенно светлая; на самом деле в ней засияло солнце. Цветы вырастали плотными. Прекрасный аромат наполнил воздух. Они были подвешены в воздухе как хохолки чертополоха: каждый отдельно. Затем они превратились в букеты, и великолепный большой букет из роз, ландышей, камелий, жасмина и гвоздик спланировал вниз и оказался в моей руке. Затем остальные букеты снова распались и посыпались на пол. Я был ошеломлён этим явлением.
[Затем], когда он заговорил [снова], капли дождя начали стучать вокруг нас в комнате, и, определённо, проливной дождь полил на нас. Ковёр, моя одежда, книги на столе, бронзовые статуэтки, часы и фотографии на каминной полке, всё стало мокрым. Но ни на одного из братьев не капнуло ни капли.
Они сидели спокойно курили свои сигары, а моя сигара стала такой мокрой, что потухла. Я просто сидел и смотрел на них в каком-то тупом оцепенении. Они, казалось, наслаждались моим удивлением, но курили и ничего не говорили. Наконец, более молодой из них (который представился как Утон Лиатто) сказал, что мне не о чем беспокоиться. Ничего не испортится.
Ливень прекратился так же внезапно, как и начался. Затем старший Брат достал из кармана раскрашенный лакированный футляр. Когда он его открыл, можно было видеть круглый плоский вогнутый кристалл. Он предложил мне посмотреть в кристалл. Держа его в нескольких дюймах от глаза и заслоняя глаз от света, чтобы лучи не отражались в стекле, причём футляр источал сильный пряный аромат, очень похожий на аромат сандалового дерева, но все же не только его. Адепт сказал, что если я хочу что-то увидеть, мне нужно просто подумать об этом, стараясь думать только об одном. Я сделал, как было сказано.
Я подумал о своей умершей матери, как она обычно сидела около меня двадцать лет назад. Я видел вдалеке как бы дверь. Она всё приближалась и приближалась, становилась всё яснее, пока я не перестал осознавать внешние предметы, и, по-видимому, не оказался в той самой комнате, о которой думал. Давно забытые детали, картины, мебель и т. д. появились в поле зрения. Моя мама сидела там, и разговор, прерванный двадцать лет назад, возобновился.
Я думал о природе, и вот! Я стоял на неком месте, и передо мной лежали гора, долина, река и здания. Я был там, а не в своей комнате на 34-й улице. Так продолжалось более часа. Мне казалось, что я могу очень быстро перемещаться с одного места в другое и вызывать любой дух, с которым мне хотелось бы поговорить. Мне также было показано то, что происходило со мной, когда я выходил из тела (все воспоминания, которые были стёрты после возвращения моего духа в плоть). Но это было всего несколько незначительных моментов, потому что, как мне казалось, когда я становился любопытным, какая-то сила мешала мне что-либо видеть.
Была ли это галлюцинация? Нет, сэр. По крайней мере, я не могу себе представить, что человек видит галлюцинацию и всё ещё пребывает в таком состоянии умственной деятельности, в котором я находился. Я никогда не был загипнотизирован. Я не чувствителен к месмерическому воздействию как сталь, тогда как раньше сам был сильным месмеризатором.
Когда сеанс по моему предположению закончился, я спросил Лиатто, знает ли он мадам Б. Он посмотрел на меня в удивлении. Но так как я думал, что он должен знать её, раз её квартира находилась в том же доме, я стал высказывать своё мнение о её характере, достоинствах, умственных способностях и т. д. и т. п. Старший Брат попросил меня передать мадам наилучшие пожелания и сказать, что с её разрешения они зайдут к ней.
Я сбежал вниз по лестнице, ворвался в гостиную мадам, где сидели те же двое мужчин, курили вместе с ней и разговаривали так мирно, как если бы они были старыми друзьями. Мадам жестом показала, что мне лучше не входить, как будто им надо было обсудит личный вопрос. Я стоял в оцепенении, переводя взгляд с одного человека на другого в немом изумлении. Я бросил взгляд на потолок (мои комнаты были над комнатами мадам Б.), но они не могли же провалиться.
Мадам сказала: «Какого чёрта ты уставился, Олкотт? В чём дело? Ты, должно быть, сошёл с ума». Я ничего не сказал, но снова бросился вверх по лестнице и открыл дверь, мужчин там не было. Я снова сбежал вниз; они исчезли. Я услышал, как захлопнулась входная дверь, выглянул в окно и увидел, что они только что свернули за угол. Мадам сказала, что они были с ней больше часа. И это всё, что она захотела сказать мне о них.
Когда я показал ей свою мокрую одежду и букет цветов, который оставался свидетельством того, что это было не галлюцинация, она только сказала: «Ничего особенного. Не задавай мне вопросов, потому что я ничего тебе не скажу. Пусть Братья делают для тебя то, что им нравится. Я не хочу, чтобы моё имя снова фигурировало, как имя медиума».
Через полчаса после того, как эти двое ушли, в комнате не осталось ни капли влаги, ни тени сырости, свидетельствующей о том, что там шёл дождь. Но моя одежда была всё ещё мокрой, и её пришлось сушить у плиты.
Генри С. Олкотт
Март 1877, Нью-Йорк
Я говорю, что Изида [Е.П.Б.] – мужчина. Позвольте мне добавить, что она (по моему мнению) – индус. По крайней мере, вот, что случилось сегодня вечером после того, как моя сестра и её муж вернулись домой; Изида откинулась на спинку стула, играя со своими волосами и куря сигарету. Она взяла одну прядь волос и потянула её, а затем провела по ней пальцем – говоря что-то, и вот! прядь становилась заметно темнее и темнее пока! не стала чёрной, как уголь. Я не проронил ни слова, пока дело не было сделано, потом внезапно схватил её за руку, я попросил дать мне на память этот изящный образец чудотворения. Вам надо было видеть её лицо, когда она поняла, что она сделала в задумчивости. Она добродушно рассмеялась, назвала меня сообразительным янки, отрезала эту прядь волос и отдала её мне. Я пошлю вам немножко от неё как талисман. Имейте в виду, она была срезана с головы Изиды на моих глазах и при полном свете люстры. Эта единственная прядь на фоне светлых шелковистых и кучерявых волос Блаватской выглядит, словно моток чёрного шелка на светло-коричневой ткани. Итак, это учит меня только вот чему: оболочка Блаватской – это оболочка, заимствованная индусским бронзовокожим Солоном или Пифагором, и в тот момент погружённости в свои мысли его собственные волосы (ранее бывшие только в своём астральном состоянии) материализовались и теперь остаются такими. Имейте в виду, что это – мои личные предположения.
Ведь я не могу назвать вам число разнообразных проявлений магической силы, которую она демонстрировала мне и другим в течение последних четырёх месяцев. Это превосходит всё, что я видел раньше. Она демонстрировала чудеса 4, 5 или 8 людям, некоторые из них были почти незнакомы ей. Вечером в понедельник в присутствии доктора Биллинга, доктора Маркетта, мистера и мисс Монахези, мистера Кертиса и меня состоялась демонстрация при полном свете; она извлекала музыку из музыкальной шкатулки, которую можно было слышать в воздухе. Четверо участников собрания, сидевшие так, чтобы видеть улицу из окна (комната находилась на втором этаже дома), увидели проходивших мимо окна с внешней стороны очертания двух мужчин. Одним из них был Брат, которого я хорошо знаю, и чей портрет мгновенно материализовался у меня несколько месяцев назад. Другим был более молодой Брат, продвинутый ученик, который может перемещаться в своём [астральном] двойнике.
Недавно я увидел великолепное проявление силы воли. Мы с Изидой были одни после обеда в гостиной, когда она велела мне включить газ очень слабо и сидеть тихо в другом конце комнаты. Я притушил свет, и, глядя на неё сквозь мрак, через несколько минут увидел рядом с её тёмной фигурой (она была одета в тёмное платье) фигуру мужчины в белой или светлой одежде и с шарфом, повязанным по-восточному вокруг головы. Она сказала мне отвернуться на мгновение, а затем включить газ. Она сидела там же с тем самым шарфом на своей голове, и кроме нас двоих никого не было. Она передала мне шарф. Он источал сильный знакомый запах. В одном углу было вышито на сензаре имя выше упомянутого Брата. Он висит на его портрете у меня в спальне.
Генри С. Олкотт
1877, Нью-Йорк
Наша вечерняя работа над «Изидой» закончилась, я пожелал Е.П.Б. спокойной ночи, удалился в свою комнату, закрыл дверь, как обычно, и сел почитать и покурить, и скоро был поглощён книгой. Я спокойно читал, и всё моё внимание было сосредоточено на книге. Ничто из событий вечера не предвещало, что я увижу адепта в его астральном теле – я этого особо не желал, не пытался вызвать это в своём воображении, да и ни в коей мере не ожидал этого. Я читал, сидя так, что моё плечо было несколько отвёрнуто от двери. Внезапно уголком правого глаза я почувствовал отблеск чего-то белого; я повернул голову и, поражённый, выронил книгу. Надо мной возвышался стоящий во весь свой огромный рост одетый по-восточному человек. Одеяние его было белым, а на голове у него был головной убор или тюрбан из ткани с янтарными полосами и ручной вышивкой жёлтым шёлком. Длинные волосы цвета воронового крыла ниспадали из-под тюрбана на плечи, его чёрная борода, разделённая вертикально на подбородке на раджпутский манер, была закручена по концам и заведена за уши, его живые глаза горели огнём души, они излучали милость и в то же время пронзали насквозь... Он был так велик, наделён нравственной силой и ослепительно духовен, так очевидно выше уровня среднего человека, что в его присутствии я почувствовал себя смущённым, опустил голову и преклонил колено, как перед богом или богоподобным существом. На мою голову легко опустилась рука, и приятный, но сильный голос велел мне сесть. Когда я поднял глаза, Посетитель уже сидел на другом стуле по ту сторону стола. Он сказал мне, что пришёл в момент кризиса, когда я в нём нуждался, что мои действия привели меня к этому и что от меня одного зависит, будем ли мы часто встречаться в этой жизни как сотрудники для блага человечества. Он сказал, что для человечества нужно проделать великую работу, и у меня есть право участвовать в ней, если я пожелаю, что таинственные узы, которые ещё не время объяснять, свели нас с моей сотрудницей (Е.П.Б.) вместе, и узы эти не могут быть порваны, хотя временами они могут стать напряжёнными. Он рассказал мне о Е.П.Б. то, что я не могу повторить, равно как и обо мне, – не касающееся третьих лиц. Наконец он поднялся, и я удивился его огромному росту и заметил в его лице нечто вроде сияния – не внешнее, но как бы мягкое свечение внутренним светом – светом духа. Внезапно у меня пронеслась мысль: «А что, если это галлюцинация, что, если Е.П.Б. навела на меня гипнотическое наваждение? Мне нужен какой-то осязаемый предмет, чтобы доказать мне, что он действительно был здесь, что-то такое, что я могу держать в руках, когда он уйдёт!»
Добрая улыбка появилась на лице Учителя, когда он прочитал мои мысли. Он размотал фехту [тюрбан] со своей головы, по-доброму попрощался со мной и – исчез: его стул был пуст, а я остался один со своими эмоциями! Не совсем один, однако, – ведь на столе лежал расшитый шарф с его головы, осязаемое и долговечное доказательство того, что меня не «сглазили» и не одурачили с помощью психических сил, а я стоял лицом к лицу с одним из Старших Братьев Человечества.
Моим первым естественным побуждением было побежать к Блаватской, постучаться в её дверь, и рассказать о пережитом, и она была так же рада услышать мою историю, как я её рассказать. Я вернулся в свою комнату, чтобы поразмыслить над случившимся, и серое утро застало меня ещё в размышлениях и за принятием решений. С тех пор я был благословлён встречами с этим Учителем и с другими Учителями.
[Примечание: в другом месте полковник Олкотт описывает, как Учитель Морья покинул его комнату: «Когда я попросил его оставить мне какое-то осязаемое доказательство того, что я не был одурачен видением, и что он действительно был там, он снял с головы пуггри [тюрбан], который он носил и, отдав его, исчез из поля зрения». Г. С. Олкотт, «Теософия, религия и оккультная наука» (Лондон, 1885), стр. 123. – Д.Г.К., редактор.]
Генри С. Олкотт
1877, Нью-Йорк
Олкотт: Я мог бы назвать два случая, когда я встречал его [махатму] и в физическом, и в астральном теле. Есть также несколько примеров, когда я видел его только в астральном теле, но не в физическом, и только в физическом, но не в астральном; но вот в этих двух случаях я видел, как он проявлял обе эти способности... В обоих этих случаях сначала я видел его в астральном теле.
Первый случай, который я упомяну, это тот, который уже сообщён в публикации «Намёки на эзотерическую теософию, № 1». В данном случае [посетившим меня] человеком был мой Учитель, чья фотография[1] лежит сейчас на столе; и теперь я демонстрирую тюрбан, который он снял со своей головы, когда я попросил у него какое-нибудь осязаемое свидетельство его визита...
Маерс: Был ли индус, виденный вами в Нью-Йорке, несомненно, тем человеком, которого вы потом видели в Индии?
Олкотт: Тем же.
Маерс: А виденный вами в астральном теле?
Олкотт: Тем же.
Маерс: Он появился внезапно?
Олкотт: Он появился, когда я был в своей комнате перед отходом ко сну. Поскольку я обычно запираю дверь, я полагаю, что моя дверь тогда была заперта. Я знаю, что дверь не открывалась, так как я сидел, читая, так, что нельзя было открыть дверь, не привлекая моего внимания...
По моему убеждению (фактически, я должен подтвердить это самым положительным образом) дверь не открывалась, и появление и исчезновение моего посетителя произошло без всякого обычного прихода или ухода.
Маерс: Какого роста был индус, явившийся вам в Нью-Йорке?
Олкотт: Он был просто образцом физической красоты, около 6 футов и 6 или 7 дюймов [2 м] ростом и пропорционально сложен.
Маерс: Это необычайная высота, и сама по себе особая примета.
Олкотт: У раджпутов высокий рост – не редкость.
Маерс: Полагаю, в Нью-Йорке его рост произвёл на вас впечатление?
Олкотт: Да.
Маерс: Видели ли вы других индусов такого роста?
Олкотт: Нет, я видел очень высоких индусов, поскольку проезжал через страну раджпутов, но он был самой величественной человеческой фигурой, которую только видели мои глаза...
Генри С. Олкотт
Январь 1879, Лондон
Самым поразительным случаем во время нашего пребывания в Лондоне была встреча Учителя с тремя из нас, когда мы шли по Кэннон-стрит. В то утро был туман, такой густой, что противоположную сторону улицы было едва видно, и Лондон выглядел не самым лучшим образом. Двое, бывших со мной, спутника увидели его первыми, я же шёл по краю бордюра, и мой взор был обращён на него. Но когда они воскликнули, я быстро повернул голову и встретился взглядом с Учителем, когда он оглянулся на меня через плечо. Он не показался мне знакомым, но я осознал, что это лицо принадлежит Высшему Существу; так как, если хоть раз видеть его, никогда ни с чем не спутаешь. Мы, трое друзей, побродили по городу и вместе вернулись в дом доктора Биллинга, но при входе миссис Биллинг и Е.П.Б. сказали нам, что Брат был у них и упомянул, что встретил нас троих в городе, назвав нас по именам. Миссис Биллинг описала его как очень высокого и красивого индуса с особым пронзительным взглядом, который, казалось, пронзал её насквозь. На мгновение она была так поражена, что не могла сказать ни слова, но незнакомец сказал: «Я хочу видеть мадам Блаватскую» и направился к двери комнаты, где она сидела. Миссис Биллинг открыла её и попросила войти. Он вошёл и направился прямо к Е.П.Б., поприветствовав её по-восточному, начал говорить с ней на языке, звучание слов которого было совершенно незнакомо миссис Биллинг.
Генри С. Олкотт
Февраль-июль 1879, Бомбей, Индия
Перед отъездом из Нью-Йорка я написал Харрихунду, чтобы он нашёл для нас небольшой чистый дом в индусском квартале. Нас отвезли в дом на Джёгаум-Бэк-Роуд, который стоял в сравнительно заброшенном месте и примыкал к его фото-студии со стеклянной крышей. Дамы из семей наших друзей навестили Е.П.Б. и несколько джентльменов индусов и парсов пришли вечером, но наплыв посетителей начался на следующее утро.
Вечером 17 февраля в фото-студии состоялся приём, на котором присутствовало более 300 приглашённых гостей.
Мы поменяли квартиру, купили мебель и другие предметы первой необходимости, и 7 марта поселились в маленьком домике 108 на Джогаум-Бэк-Роуд на следующие два года. Каждый вечер у нас был импровизированный приём, где обсуждались самые сложные проблемы философии, метафизики и науки. Посетители продолжали стекаться к нашему бунгало и каждый вечер оставались до поздней ночи, чтобы обсудить религиозные вопросы.
Мы были совершенно счастливы в нашем уединённом коттедже под кокосовыми пальмами. И под этими изящными пальмами нас посещали махатмы собственной персоной; и их вдохновляющее присутствие делало нас сильными, чтобы продолжать путь, которым мы шли.
[15 июля Махатма Морья] однажды посетил меня во плоти в Бомбее, прибыв при полном дневном свете верхом на лошади. Он послал слугу пригласить меня в переднюю комнату бунгало Блаватской (сама она в это время была в другом бунгало, разговаривая с находившимися там людьми).
Он пришёл откровенно отругать меня за кое-что наделанное мною в делах ТО, а поскольку было за что поругать и Блаватскую, он телеграфировал ей прийти, то есть повернул лицо и направил палец в сторону того места, где она находилась. Она сразу же примчалась, а увидев его, упала на колени, изъявляя своё почтение. И мой, и его голос были слышны людям в другом бунгало, но видели его только я, Блаватская и слуга.
[Примечание: в дневнике полковника Олкотта за 15 июля 1879 года написана следующая запись: «[меня] посетил Сахиб во плоти! [Он] отправил Бабулу в мою комнату, чтобы вызвать меня в бунгало Е.П.Б., и там у меня была очень важная личная беседа. Увы! Каким никчёмным ребёнком чувствуешь себя по сравнению с ними». – ДГК.]
Генри С. Олкотт
Июль 1879, Бомбей, Индия
Олкотт: Однажды в Бомбее я работал в своей конторе, когда индийский слуга вошёл и сказал, что некий джентльмен хочет видеть меня в бунгало Блаватской – это был отдельный дом в том же дворе, что и основное здание... Я пошёл туда и увидел там своего Учителя, он был один. Блаватская была в то время занята оживлённым разговором с другими людьми в другом бунгало. Разговор между Учителем и мной продолжался около 10 минут и касался вещей личного характера, имевших отношение ко мне и некоторым текущим делам Общества...
Маерс: Как вы могли знать, что ваш Учитель в тот раз был действительно во плоти?
Олкотт: Он положил руку мне на голову, и его рука была вполне осязаемой; да и в целом он производил впечатление обычного живого человека. Когда он ходил по полу, был слышен звук его шагов, чего не бывает в случае астрального двойника или призрака.
Маерс: Вы думаете, что он прибыл в Бомбей обычным путём?
Олкотт: Он остановился тогда недалеко от Бомбея в бунгало, принадлежавшем человеку, связанному с братством Махатм, и Махатмы пользовались им, если проезжали через Бомбей по делам, связанным с их орденом. К нам же он приехал верхом на лошади.
Стэк: В этот раз он был одет так же, как и в Нью-Йорке?
Олкотт: Да. Вне Тибета они обычно носят одежду из белого хлопка – фактически, это обычная одежда индусов.
Маерс: Это был единственный случай, когда вы видели его во плоти?
Олкотт: Нет, были и другие.
Маерс: Вы видели его во плоти три или четыре раза?
Олкотт: Да, даже больше, но не при таких обстоятельствах, когда другие люди могли стать очевидцами.
Маерс: А сколько раз вы видели его в астральном теле?
Олкотт: О, по меньшей мере, 15–20 раз.
Маерс: И во всех этих случаях его внешность была совершенно безошибочно различима?
Олкотт: Столь же безошибочно, как внешность любого из вас, джентльмены.
Дамодар К. Маваланкар
23 июня – июль 1880 Цейлон, а затем на корабле обратно в Бомбей
На Цейлоне [в] некой деревне Е.П.Б., полковник Олкотт и я были единственными тремя людьми, которые остановились переночевать, а остальная часть нашей группы ушла в другое место. Мы все до 12 часов ночи были заняты принятием людей в Общество и формированием отделения нашего [Теософского] Общества. Е.П.Б. и полковник Олкотт легли спать около часа ночи. Поскольку нам пришлось ночевать в деревне только одну ночь, мы спустились в гостиницу для приезжих, где комфортное жилье было только для двух путешественников. Поэтому мне пришлось ночевать в кресле в столовой. Едва я запер дверь комнаты изнутри и уселся в кресло, как услышал слабый стук в дверь. Постучали два раза, прежде чем я успел дойти до двери. Я открыл дверь, и какую огромную радость я испытал, когда снова увидел Махатму Морью! Очень тихим шёпотом он приказал мне одеться и следовать за ним. Через чёрный ход гостиницы можно было выйти к морю. Я последовал за ним, как он приказал мне. Мы шли около трёх четвертей часа по берегу моря, затем повернули к самому морю. Вокруг была вода, за исключением того места, по которому мы шли и которое было довольно сухим !! Он шёл впереди, а я следовал за ним. Так, мы шли около семи минут и пришли к месту, похожему на маленький остров. На вершине здания горел треугольный свет. Издалека человек, стоящий на берегу моря, мог подумать, что это изолированное место, покрытое сплошь зелёными кустами. Вход в дом был только один. Дойдя до острова, мы подошли к самому зданию. Там, в маленьком саду перед ним, мы увидели одного из Братьев. Я видел его раньше, и именно ему принадлежит это место. [Махатма Морья] сел рядом с ним, а я встал перед ними. Мы были там около получаса. Мне частично показали это место. Как оно чудесно! И где-то в глубине этого места у него есть небольшая комната, где тело остаётся, когда дух путешествует. Какое это очаровательное, восхитительное место! Какой приятный аромат роз и разных других цветов! Полчаса прошли, и приближалось время нашего ухода. Хозяин этого места, чьего имени я не знаю, положил свою благословляющую руку на мою голову, и [Махатма Морья] и я снова отправились в путь. Когда мы вернулись к двери комнаты, где я должен был спать, он внезапно исчез.
Я не упомянул вам о двух других местах, куда меня водили. Одно из них находится рядом с собственным домом Махатмы Морьи в Коломбо, а другое – библиотека около Канди.
Однажды вечером на пароходе, когда мы возвращались в Бомбей [в июле 1880 года], после ужина я пошёл в [каюту] и надел пальто. Как обычно я машинально сунул руки в карманы, и вот! в правом кармане я почувствовал какую-то бумагу. Я достал её и, к своему удивлению, это оказалось письмом на имя мадам Блаватской. Я поднёс его ближе к свету. Конверт не был запечатан, и на нём красными буквами было написано: «Чтобы Дамодар мог прочитать». Тогда я прочитал письмо. Постоянно думая об этом, я прилёг на кровать. Погружённый в размышление, я вздрогнул при звуке шагов в каюте, которую я запер изнутри. Я оглянулся и увидел [Махатму Морью] и ещё двоих! Какой был приятный вечер! Около получаса мы говорили о разных предметах в отношении знаний и философии!
Генри С. Олкотт
4 августа 1880, Бомбей, Индия
Вечером 4 августа Махатма [Морья] посетил Е.П.Б., и меня вызвали, чтобы увидеться с ним прежде его ухода. Он продиктовал длинное и очень важное письмо одному из наших влиятельных друзей в Париже, а также дал мне полезные советы по управлению текущими делами [Теософского] Общества. Меня отослали прежде окончания его визита, и я оставил их двоих в комнате Е.П.Б.
[В дневнике Олкотта под этой датой написано: «М[орья] был сегодня вечером и писал Фовету в Париж. Он пишет, что 5000 Английских солдат убиты в Афганистане в недавнем сражении...» – ДГК.]
Дамодар К. Маваланкар
Сентябрь 1880, Бомбей, Индия
27 августа 1880 года Е.П.Б. и полковник О. выехали из Бомбея, чтобы посетить Симлу и другие места на севере [Индии]. Я работал один в комнатах Е.П.Б. [Однажды в сентябре] около 2 часов ночи после окончания работы я запер дверь комнаты и лёг спать. Примерно через 2 или 3 минуты я услышал голос Е.П.Б. из её комнаты, зовущий меня. Я сразу же, встал и вошёл к ней. Она сказала: «Некоторые люди хотят тебя видеть» и спустя мгновение добавила: «А теперь иди, и не смотри на меня». Однако прежде чем я успел отвернуть лицо, я увидел, как она постепенно исчезла, и на том самом месте возникла фигура [Махатмы Морья]. Пока я возвращался назад, я видел двух других людей, одетых в то, что, как я впоследствии узнал, было тибетской одеждой. Один из них остался с [Махатмой Морьей] в комнате Е.П.Б. Другого я нашёл сидящим на моей кровати, когда я вошёл. Он велел мне стоять на месте некоторое время и стал пристально смотреть на меня. Я испытывал очень приятное ощущение, как будто вышел из своего тела. Я не могу сейчас сказать, сколько времени прошло между тем моментом и событиями, о которых я сейчас собираюсь рассказать. Я увидел, что нахожусь в особом месте. Это была северная часть Кашемира у подножия Гималаев. Я увидел, что меня отвезли в место, где было только два дома, стоящих напротив друг друга, и никаких других признаков жилья. Из одного из них вышел человек [Кут Хуми, который] приказал мне следовать за ним. Пройдя небольшое расстояние, около полумили, мы подошли к естественному подземному ходу. Пройдя значительное расстояние по этому подземному ходу, мы вышли на открытую равнину. Там стояло большое массивное здание тысячелетней давности. Входные ворота имели большую треугольную арку. Внутри находились различные помещения. Я вошёл с моим Гуру в Большой Зал. Величие и безмятежность этого места поразили бы любого человека. Я стоял там, и не знаю, как случилось, что я вдруг оказался в своей постели. Было около 8 утра. Что я видел? Был ли это сон или реальность? Углубившись в эти мысли, я, молча, сидел, когда мне на нос упала записка. Я открыл её и прочитал, что это был не сон, и что меня каким-то таинственным образом перенесли в моём астральном теле в реальное место Посвящения.
А. П. Синнетт
19 октября 1880, Симла, Индия
Я видел К.Х. в астральной форме ночью 19 октября 1880: проснулся на одно мгновение, но сразу же после этого снова потерял сознание (в теле), но осознано вышел из тела и оказался в соседней гардеробной, где увидел одного из Братьев, впоследствии опознанного Олкоттом, как Серапис.
[Примерно четыре года спустя, когда Уильям Джадж был в Лондоне и посетил дом мистера Синнетта, состоялся следующий интересный разговор. Мистер Джадж писал:
«Я спросил его [А. П. Синнетта] о его видении К.Х., и он рассказал следующее: «Однажды ночью он лежал в своей постели в Индии [19 октября 1880 г.], но внезапно проснулся и обнаружил К.Х., стоящего у кровати. Он поднялся наполовину, а К.Х. положил руку ему на голову, и он сразу же упал обратно на подушку. Затем он, по его словам, оказался вне тела и в соседней комнате разговаривал с другим адептом, которого он описывает как англичанина или европейца, со светлыми русыми волосами и очень красивой внешности. Это тот [адепт], которого Олкотт описал мне в 1876 году и назвал по имени -------. Пожалуйста, удалите это, когда прочтёте... С[иннетт] говорит, что он [европейский адепт] очень высокого роста...» («Письма, которые помогли мне», издание Theosophy Company, стр. 196).]
Генри С. Олкотт
26 октября 1880, Золотой Храм, Амрицар, Индия
В сокровищнице, где мечи, острые стальные диски, кольчуги и другое воинственное оружие священнослужителей воинов-сикхов выставлено на обозрение под охраной акали[3], меня, к моему удивлению и радости, поприветствовал своей нежной улыбкой один из Учителей, который на тот момент был среди стражей, он подарил каждому из нас свежую розу и благословил своим взглядом.
[В дневнике Олкотта запись от 26 октября 1880 г. гласит:
«...Днём мы снова пошли в Золотой Храм и нашли его таким же прекрасным, как и раньше. Видели несколько сотен факиров и аскетов-воинов, более или менее непривлекательных. Там был один Брат, который поприветствовал меня и Е.П.Б.» – ДГК.]
Генри С. Олкотт
19 февраля 1881, Бомбей, Индия
Иларион находится здесь по пути на Тибет, и изучает ситуацию. [Он] находит Бомбей несколько нравственно ужасным. Взгляды [Илариона] на Индию, Бомбей, ТО в Бомбее, Цейлон…, Англию, Европу, христианство и другие предметы весьма интересны.
Олкотт, Генри С., «Дневник»,
запись от 19 февраля 1881 года.
Мартандрао Бабаджи Нагнатх
Апрель 1881, Бомбей, Индия
Я постоянно посещал [Теософскую] штаб-квартиру на Брич Кенди, Бомбей. Я был близок с основателями Общества, и у меня была хорошая возможность изучать теософию. Поэтому я готов для собственного удовлетворения и для осведомления исследователей природы, записать здесь впечатления от некоторых феноменов, которые несколько раз происходили при мне, других братьях-теософах и незнакомцах. У меня также была редкая привилегия видеть так называемых и обычно невидимых Братьев [Махатм] из 1-й секции Теософского общества.
В апреле 1881 года однажды поздно вечером во время разговора с другими теософами и мадам Блаватской около 10 часов вечера на открытой веранде верхнего бунгало неожиданно появился человек шести футов [1,8 м] ростом, одетый в белую мантию с белым [тюрбаном] на голове, который направлялся к нам через сад, прилегающий к бунгало от того места (пропасти), где нет никакой тропинки. Затем мадам встала и сказала нам войти в бунгало. Итак, мы вошли, но слышали, как мадам и он какое-то время разговаривали друг с другом на неизвестном нам восточном языке. Сразу после этого мы снова вышли на веранду, так как нас позвали, но Брат исчез.
В следующий раз, когда мы, как обычно, болтали на вышеупомянутой веранде, мы неожиданно увидели другого Брата, одетого в белую одежду, как бы стоящего на ветке дерева. Мы увидели, как он спускается, словно по воздуху, и стоит на углу тонкой стены. Затем мадам встала со своего места и стояла, глядя на него около двух минут, и (как казалось) разговаривала с ним чуть слышно. Сразу после этого, в нашем присутствии, фигура человека исчезла, но впоследствии была снова замечена, когда она пролетала по воздуху и прямо сквозь дерево, и снова исчезала.
Бхавани Шанкар
13 июля 1881, Бомбей, Индия
При ярком лунном свете ночью 13 июля 1881 года мы, как обычно, беседовали с мадам Блаватской на той же веранде. Присутствовали месье Куломб и мадам Куломб, а также все жители дома и слуга мадам Блаватской. Пока мы беседовали с мадам Б., Махатма, известный как корреспондент г-на Синнетта и автор писем, опубликованных в «Оккультном мире», в течение нескольких минут появлялся в своей «майави-рупе» или «двойнике». Он был одет в белый "пенджаби", а на голове был белый тюрбан. Все те, кто присутствовал в то время, ясно и отчётливо видели его красивые черты, поскольку ночь была яркая и лунная. В тот же вечер было написано письмо в «Лондонский спиритуалист» о том, что мы видели Махатм. Когда мы прочитывали это письмо, тот же Махатма снова проявился. Во второй раз он был очень близко от нас, скажем, на расстоянии одного-двух ярдов [0,9 – 1,8 м]. В это время месье и мадам Куломб сказали: «Вот наш Брат», имея в виду Махатму. Затем он вошёл в комнату мадам Б. и был слышен разговор с ней, а затем он исчез. Месье Куломб и мадам Куломб подписали письмо, составленное для «Лондонского спиритуалиста», свидетельствующее о том, что они видели «Махатму». Поскольку мадам Куломб теперь говорит, что махатмы – это всего лишь «хитрое сооружение из муслина и пузырей», а её муж изображал махатм, как мы можем согласовать это утверждение с тем фактом, что в «Лондонском спиритуалисте» от 19 августа 1881 года появилось письмо, подписанное пятью свидетелями, включая меня, удостоверяющее о том, что они видели Махатму, когда писали это письмо, и что этот документ подписан обоими Куломбами? Поэтому нет сомнений, что они были в той компании, которая подписала письмо. Кто же тогда появился в этом случае как Махатма? Конечно, ни месье, ни мадам Куломб с их «муслином и пузырями», ни слуга мадам Б., который также присутствовал, но «двойник» человека, живущего по другую сторону Гималаев. Мы увидели фигуру, приближающуюся к комнате мадам Блаватской, как бы "плывущую по воздуху", и мы также отчётливо слышали, как она разговаривает с ним, пока все мы, включая её слугу и Куломбов, были в то время вместе, и видели друг друга.
Мирза Мурад Али Бег
Август 1881, Бомбей
Только что прочитав в лондонском «Спиритуалисте» рецензию на книгу мистера Синнетта «Оккультный мир», я нахожу в ней больше, чем сомнение относительно реальности «Братьев», той мистической общине, к которой принадлежит личность, известная как «Кут Хуми Лал Сингх». Редактор газеты хотел бы убедить своих читателей, что этот человек является следствием фантазии мадам Блаватской. «Мистер Синнетт, – говорит он, – никогда не видел Кут Хуми», но при этом он не упоминает, что другие теософы в Индии удостоились такой привилегии.
Поскольку некоторые люди могут выражать те же сомнения, а также есть те, кто, признавая их подлинный характер, могут приписывать их силе, отличной от той, к которой мадам Блаватская относит их (так называемых «Братьев» и т. д.). Настоящим заявляю, что я не только в течение последних нескольких дней видел одного из этих лиц, появлявшихся в штаб-квартире Общества в Бомбее, но у меня есть очень веские причины (которые я не могу сейчас более подробно изложить) знать, что указанные лица не являются «духами», но настоящими людьми, обладающими сверхъестественными способностями. Как до, так и после моей связи с Теософским обществом я знал и общался с ними лично и был свидетелем самых замечательных действий (которые обычно называют чудесами), но я должен подчеркнуть, что я не считаю их сверхъестественными и вообще физическими (или скорее естественными) в связи с моими представлениями о производящей их силе. Кроме того, я свидетельствую, что твёрдо верю на основании причин, которые, хотя и являются авторитетными, но также чисто естественными или физическими, что упомянутые «Братья» представляют собой таинственное братство, обычным местом расположения которого являются районы северных Гималаев.
Дамодар К. Маваланкар
Август 1881, Бомбей
Критика книги г-на Синнетта «Оккультный мир» заставляет меня свидетельствовать о личном опыте и знакомстве с теми, кого мы называем нашими «Братьями первой секции», одним из которых является «Кут Хуми Лал Сингх», кто обладают так называемыми «чудесными» способностями и являются реальными живыми существами, а не бестелесными духами, как редактор «Спиритуалиста» навязывает своим читателям. Этого можно достичь только путём длительного обучения и подготовки. Я не просто верю, но знаю, потому что, я не только видел одного из них, я, по крайней мере, видел пятерых из них в различных случаях, среди бела дня, на открытых местах, и разговаривал с ними, не только когда мадам Блаватская была в Бомбее, но даже когда она уезжала, а я оставался здесь. Я также видел их во время путешествий. Я был у некоторых из них дома, и один раз вместе с полковником Олкоттом и мадам Блаватской. Больше я не могу ничего сказать или сообщать о них, об их местопребывании, потому что я дал торжественное обещание о неразглашении, а тема эта слишком свята для меня, чтобы шутить с ней. Могу, однако, упомянуть, что я знаю «Кут Хуми Лал Сингха» лично, видел и общался с ним, когда мадам Блаватская была здесь, а также когда она уехала. Но при каких обстоятельствах – я не вправе что-либо разглашать.
Те индусы, которые знают «братьев», считают, что одинаково абсурдно или нелепо говорить о мадам Блаватской, как о сумасшедшей или самозванке, или что такие люди, как мистер Синнетт, могли когда-нибудь стать жертвой её обмана. Она – не медиум, а «Братья» – не «бестелесные духи».
Генри С. Олкотт
27 сентября 1881, Цейлон
Сегодня ночью [27.09.1881] меня разбудил мой Чохан (или Гуру, Брат [Морья], непосредственным учеником которого я являюсь). Он велел мне встать, сесть за стол и писать под его диктовкой в течение часа или более. На его благородном лице было выражение тревоги, смешанное со строгостью, как всегда бывает, когда речь идёт о Е.П.Б., для которой на протяжении многих лет он был одновременно отцом и преданным хранителем.
Бхавани Шанкар
Декабрь 1881, Бомбей, Индия
Однажды ночью, когда я сидел с некоторыми из моих друзей возле мадам Блаватской на открытой веранде рядом с её письменным столом, махатма, который был тогда около Бомбея, шёл по саду, пристроенному к бунгало полковника Олкотта, и молча стоял возле дерева на расстоянии около восьми или десяти ярдов от нас. Затем мадам Блаватская спустилась по деревянной лестнице, ведущей в сад, подошла к махатме и приветствовала его, коснувшись тыльной стороны его ладоней обеими открытыми ладонями. Он доставил ей пакет и затем исчез. Мадам Б. подошла потом и открыла пакет, в котором было письмо из Аллахабада. Конверт, о котором идёт речь, был довольно безадресным, но на нём была официальная печать Аллахабадского почтового отделения от 3 декабря 1881 года и официальная печать Бомбейского почтового отделения от той же даты, а именно 3 декабря. Два места на расстоянии 1000 миль друг от друга.
Генри Олкотт и Дамодар К. Маваланкар
28 декабря 1881, Бомбей, Индия
«Мы, нижеподписавшиеся, через несколько минут после поездки в экипаже с мадам Блаватской, приближаясь к дому, увидели на балконе над въездом человека, облокотившегося на балюстраду, его освещал лунный свет. Он был одет в белое и с белый фехтой на голове. Борода была чёрной, и длинные чёрные волосы ниспадали на грудь. Олкотт и Дамодар сразу же узнали в нём «Прославленного» [Учителя Морью]. Он поднял руку и бросил нам письмо. Олкотт спрыгнул с экипажа и поднял его. Оно было написано тибетскими буквами и подписано знакомым шифром. Это было сообщение Рамасвамье в ответ на письмо (в закрытом конверте), которое он написал Брату незадолго до того, как мы отправились на прогулку. Г-н Кулон, который был в доме и читал, сидя на небольшом расстоянии от балкона, не видел и не слышал, чтобы кто-то проходил через квартиру, и в бунгало никого не было, кроме мадам Кулон, которая спала в своей спальне.
Выйдя из экипажа, вся наша группа немедленно поднялась наверх, но Брат исчез.
Росс Скотт и другие
5 января 1882 года, Бомбей, Индия
Примерно в 9 вечера мы сидели вместе при лунном свете на балконе, который выступает из передней части бунгало. Мистер Скотт сидел лицом к дому, так, чтобы просматривалась промежуточная веранда и библиотека, а также комната с дальней стороны. Эта последняя комната была ярко освещена. В библиотеке царил полумрак, что делало предметы в дальней комнате более отчетливыми. Мистер Скотт вдруг увидел, как в пространство напротив двери в библиотеку вошла фигура человека, одетого в белое одеяние раджпута и носящего белый тюрбан. Мистер Скотт сразу же узнал его по сходству с портретом [Мории], хранящимся у полковника Олкотта. Он привлек наше внимание, и мы все увидели его очень отчетливо. Он подошел к столу, а затем, повернувшись к нам лицом, снова скрылся из виду. Когда мы вошли в комнату, его уже не было. На столе, на том месте, где он стоял, лежало письмо, адресованное одному из нас. Почерк был идентичен почерку различных записок и писем, полученных от него ранее".
[Вышеприведенное заявление подписано: "Росс Скотт, Минни Дж.Б. Скотт, Г.С. Олкотт, Е.П. Блаватская, М. Мурад Али Бег, Дамодар К. Маваланкар и Бхавани Шанкар Ганеш Муллапуркар". Это же событие описано в дневнике Олкотта от 5 января 1882 года: "Вечер. Лунный свет. На балконе, Г.П.Б., Я, Скотт с женой, Дамодар ....[и т.д.]... М[ория] появился в моем кабинете. Сначала его увидел Скотт, потом я.... Скотт ясно видел лицо М. М. оставил для меня записку на столе в кабинете, возле которого он стоял....". DHC]
Генри С. Олкотт
28 января 1882 г., Бомбей, Индия
М[ория] очень ясно показал себя мне и Е.П.Б. в её саду. Она присоединилась к нему, они беседовали вдвоем.
Бхавани Шанкар
март 1882 года, Аллахабад, Индия
В марте 1882 года, когда я остановился в доме мистера Синнетта в Аллахабаде, произошли некоторые оккультные явления, не зависящие от мадам Блаватской, которая тогда находилась в Бомбее. Однажды вечером мистер Синнетт передал мне записку, адресованную моему Учителю, "К.Х.". Я отнес ее в свою комнату и держал рядом с подушкой. Все стеклянные двери в комнате, где стояла моя кровать, были заперты и закреплены. Я поставил лампу у кровати и начал читать статью "Эликсир жизни". Но я не смог посвятить свое внимание изучению статьи, так как оно было полностью направлено на письмо, адресованное Махатме. Между 10 и 11 часами вечера это письмо исчезло, и я увидел своего Учителя, когда он выходил из комнаты с письмом, ранее лежавшим возле моей подушки. Двери комнаты были хорошо закрыты, у моей кровати горел свет, и в комнате больше никого не было. Когда я встал утром следующего дня, то обнаружил под подушкой ответ от моего Учителя на адрес мистера Синнетта и отдал его ему. Во время моего короткого пребывания в Аллахабаде с мистером Синнеттом я имел независимое общение с моим Учителем, в то время как мадам Блаватская находилась в другой части Индии.
Уильям Эглинтон
22-24 марта 1882 года, "S.S. Vega", Индийский океан, западнее Цейлона
22 марта 1882 года я находился в море [на борту судна "С.С. Вега"], покинув [Коломбо,] Цейлон около 6 часов вечера того же дня. Я занимал палубную каюту в носовой части судна под мостиком. Около десяти вечера я находился в этой каюте спиной к открытой двери, раздеваясь и готовясь лечь спать на палубе. Повернувшись, чтобы выйти, я обнаружил, что вход преграждает человек, которого я с первого взгляда принял за хитмагхура или местного дворецкого.
Полагая, что он пришёл с каким-то сообщением, я ждал, пока он заговорит, но поскольку он этого не сделал, и, сочтя его манеру поведения наглой, поскольку он не потребовал входа и не проявил обычного для европейцев почтения, я сердито сказал ему на хиндустани, чтобы он уходил; после чего он шагнул в каюту, схватил меня за правую руку и поприветствовал меня рукопожатием мастера-масона, прежде чем я успел оправиться от своего изумления. Я попросил его объяснить, почему он вторгся ко мне, и изложить свои дела.
Говоря на безупречном английском, он сообщил мне, что он "Кут Хуми Лал Сингх", и в тот же миг на меня произвели такое глубокое впечатление его общий вид, его знание масонства и утверждение, что он действительно тот человек, мистик или адепт, о котором я так много слышал во время моего пребывания в Индии, что я без колебаний принял его за такового. Затем мы вступили в продолжительную беседу, не имевшую особого значения ни для кого, кроме меня, но доказавшую мне, что он был близко знаком как со спиритуалистическим и теософским движениями, так и с моими друзьями в Индии.
Он был во всех отношениях интеллигентным человеком, прекрасно сложенным, и ничем не отличался, во всяком случае, по внешнему виду, от тысяч туземцев, которых можно увидеть на Востоке. Это не было галлюцинацией, так как я полностью владел всеми своими способностями; а то, что это не было субъективным видением, доказывает хватка руки и очевидная материальность фигуры. Какая-то мелочь на мгновение отвлекла мое внимание от него, так как я остро критиковал его, а когда я снова повернул голову, его уже не было! Два шага привели меня к открытой двери, где у меня было преимущество обзора носовой и кормовой палуб, но я не мог заметить никого, кто бы отступал, несмотря на то, что ни одно живое существо не могло бы в это время скрыться из поля моего зрения.
На следующий день я обыскал корабль, даже спустился в тоннель шахты, чтобы найти человека, по внешнему виду похожего на того, которого я видел предыдущей ночью, но не получил ни малейшей подсказки о его личности, хотя мой разум в то время был занят вероятностью того, что этому человеку было поручено подняться на борт на Цейлоне специально, чтобы обмануть меня. Но чем больше я размышлял, тем труднее мне было принять такую теорию.
"Кут Хуми" обещал отнести письмо миссис Гордон в Хаурах, если я напишу его на борту. Я подумал, что то, что я увидел "фигуру", - хорошая возможность передать новость предложенным способом, и я написал письмо, утверждая свою полную уверенность в том, что человек, которого я видел, был не кто иной, как Великий Учитель.
Собрано из: Эглинтон, Уильям.
«Лайт» (Лондон), 24 июня 1882 г., с. 301, и 30 января 1886 г., с. 50-1.
Миссис Элис Гордон
23-24 марта 1882 года, Хаура, пригород Калькутты, Индия
Полковник Олкотт сказал мне, что ночью он получил сообщение от своего Чохана (учителя), что К.Х. был в Веге и видел Эглинтона. Это было около восьми часов утра в четверг, 23-го [марта]. Через несколько часов после этого от мадам Блаватской пришла телеграмма, отправленная из Бомбея в 9:09 вечера в среду, следующего содержания: "К.Х. только что покинул Вегу". Совершенно очевидно, что это подтвердило сообщение полковника Олкотта, отправленное накануне вечером. Тогда мы почувствовали надежду получить письмо оккультными средствами от мистера Эглинтона. Телеграмма [от мадам Блаватской], полученная позже в четверг, попросила нас назначить время для заседания, и мы назначили его на 9 часов по мадрасскому времени в пятницу 24-го.
В этот час мы втроём - полковник Олкотт, полковник Гордон и я - сидели в комнате, которую занимал мистер Эглинтон. У нас был хороший свет, и мы сидели, расположившись на стульях в форме треугольника, вершина которого была направлена на север. Через несколько минут полковник Олкотт увидел у открытого окна двух " Братьев" и сказал нам об этом; он видел, как они прошли к другому окну, стеклянные створки которого были закрыты. Он увидел, как один из них поднял руку в сторону воздушного пространства над моей головой, и в тот же момент я почувствовала, как что-то упало сверху на мое плечо, и увидела, как оно упало у моих ног по направлению к двум джентльменам. Я знала, что это будет письмо, но в данный момент мне так хотелось увидеть "Братьев", что я не стала поднимать упавшее. Полковник Гордон и полковник Олкотт оба видели и слышали, как упало письмо. Полковник Олкотт на мгновение отвернулся от окна, чтобы посмотреть, на что указывал "Брат", и поэтому отметил, что письмо упало с высоты около двух футов от потолка. Когда он вновь оглянулся, оба "Брата" уже исчезли.
Снаружи нет веранды, а окно расположено в нескольких футах от земли.
Я повернулась и подняла то, что упало на меня, и обнаружила письмо, написанное почерком мистера Эглинтона, датированное 24-м числом на Веге. Мы осторожно вскрыли письмо, разрезав одну сторону, так как увидели, что кто-то сделал на лоскуте карандашом три латинских креста, и поэтому мы сохранили их для опознания. Письмо следующего содержания:
Моя дорогая миссис Гордон, - Наконец-то настал час вашего триумфа! После многих сражений, которые мы вели за завтраком по поводу существования К.Х., и моего упрямого скептицизма в отношении чудесных способностей, которыми обладают "Братья", я был вынужден полностью поверить в то, что они являются живыми отдельными личностями. Мне не разрешается рассказывать вам все, что я знаю, но два дня назад К.Х. явился мне лично, и то, что он мне сказал, ошеломило меня".
[Полковник Олкотт в своЁм дневнике за 24 марта 1882 года записал следующее: "В 9 часов мы с Гордонами сидели вместе. Мория и К.Х. появились у окон, и записки от Эглинтона (с борта "Веги"), Мория, К.Х. и Е.П.Б., связанные вместе, опустились по воздуху на плечо миссис Гордон. Потрясающее явление. В своей записке Э. говорит, что он отправляет это письмо через Братьев к Е.П.Б. после того, как показал его пассажиру, миссис Боутон, и попросил ее пометить конверт". DHC]
Сноски
- ↑ См. статью «Портрет Учителя Морьи» в этом же номере, на стр. . – Прим. ред.
- ↑ Перевод встречи № 7 от Эммы Куломб не переведён, т. к. фактически не имеет отношения к показаниям очевидца и попал в этот сборник, видимо, случайно. – Прим. Ред.
- ↑ Акали (букв. бессмертные) – военный орден сикхов, основанный в 17 в. и выступавший за чистоту сикхизма. – Прим. ред.