Наследие Е.П.Б.: Труды • Письма • Альбомы • Произведения с участием • Изображения • Биография • Цитаты | дополнения – вопросы – исправления – доделать
Редакция 21-го века (в работе)
| 281 | 281 |
ОТДЕЛ XXXI.
Предметы мистерий
Самыми ранними мистериями, отмеченными в историях, являются самофракийские. После раздачи чистого огня, началась новая жизнь. Это было новым рождением посвящённого, после которого, подобно браминам древней Индии, он становился двиджа – «дважды рождённым»,
«Посвящённые в то, что по праву можно назвать наиболее благословенным изо всех мистерий ... будучи сами чистыми»[1], –
говорит Платон. Диодор Сикул, Геродот и Санхуниафон финикийский (старейший из историков) говорят, что эти мистерии имели своё начало в седой древности, вероятно, за многие тысячи лет до исторического периода. Ямвлих сообщает нам, что Пифагор
«Был посвящён во всех мистериях Библа и Тира, в священнодействия сирийцев и в мистериях финикиян»[2].
Как было сказано в «Разоблачённой Исиде»:
«Когда такие люди, как Пифагор, Платон и Ямвлих, прославившиеся своею нравственною чистотою, участвовали в мистериях и говорили о них с почтительностью, то не пристало нашим современным критикам судить о них (и о их посвящённых) по одному только внешнему аспекту».
Всё же это как раз то, что делалось до нынешнего времени, особенно христианскими отцами. Климент Александрийский клеймит мистерии, как «неприличные и дьявольские», хотя его слова, показывающие, что элевсинские мистерии были тождественны с еврейскими и даже, как он хотел бы уверить, заимствованы от них, – приводятся в другом месте настоящего труда. Мистерии состояли из двух частей, из которых малые совершались
| 282 | 282 |
в Агре, а великие – в Элевсине, и Климент сам был посвящён. Но Катарсис, или испытания очищения, никогда не были правильно поняты. Ямвлих объясняет самое худшее, и его объяснение должно быть полностью удовлетворительным, во всяком случае, для каждого непредубеждённого ума.
Он говорит:
«Показы такого рода в мистериях были представлены с целью освобождения нас от безнравственных страстей путём доставления удовольствия зрению и в то же время подавляя все нехорошие мысли благоговейной святостью, какая окружала эти обряды».
Д-р Уорбертон замечает:
«Мудрейшие и лучшие люди языческого мира все единодушно сходятся на том, что мистерии были учреждены чистыми и преследовали благороднейшие цели, применяя достойнейшие средства».
Хотя к мистериям допускались люди обоих полов и всех классов, и участие в них даже было обязательным, в самом деле только весьма немногие достигали высшего и окончательного посвящения в этих проводимых обрядах. Градации мистерий даны нам Проклом в четвёртой книге его «Теологии Платона».
«Обряд совершенствования предшествует по порядку посвящению Тэлэтэ, Muesis и посвящению, Эпоптейе, или заключительному апокалипсису (откровению)».[3]
Теон из Смирны, в «Математике» также делит мистические обряды на пять частей:
«Первой из которых является предварительное очищение: ибо так же не все допускаются к мистериям, кто их желает, но имеются некоторые люди, предупреждаемые голосом глашатая, ... так как необходимо, чтобы те, которые не должны быть изгнаны из мистерий, сперва усовершенствовались посредством определённых очищений: но после очищения следует восприятие священных обрядов. Третья часть носит название эпоптейа, или приём. А четвёртая, которая является завершением и целью откровения, представляет собою (инвеституру) повязывание головы и возложение венцов[4] ... станет ли он (посвящённая личность) после этого факельщиком, иерофантом мистерий или выполнителем какой-либо другой должности духовенства. Но пятая, которая является результатом всех предыдущих, есть дружба и внутренняя связь с богом. И это было последнее и наиболее благоговейное изо всего в мистериях»[5].
Главные предметы мистерий, изображаемые христианскими отцами, как сатанинские,
| 283 | 283 |
и высмеиваемые современными писателями, были установлены, имея в виду высочайшую и наиболее нравственную цель. Нет надобности повторять здесь то, что уже было описано в «Разоблачённой Исиде»[6], что или через храмовое посвящение, или личное изучение теургии, каждый изучающий получал доказательство бессмертия своего духа и сохранения своей души. Что представляла собою последняя эпоптейа об этом даёт намёки Платон в «Федре»:
«Будучи посвящёнными в эти мистерии, которые с полным правом можно назвать самыми благословенными изо всех мистерий ... мы были освобождены от приставания зол, которые в противном случае подстерегают нас в каком-то будущем периоде времени. Также вследствие этого божественного посвящения, мы стали зрителями цельных, простых, стойких и благословенных видений, пребывающих в чистом свете»[7].
Это завуалированное признание показывает, что посвящённые наслаждались теофанией – видели образы богов и действительных бессмертных духов. Как правильно говорит Тейлор:
«Наиболее возвышенная часть эпоптейи, или завершающего откровения, заключалась в лицезрении самих богов (высоких планетарных духов), облачённых в сияющий свет»[8].
Недвусмысленно по этому поводу сообщение Прокла:
«Во всех этих посвящениях и мистериях боги показывают многие свои формы и появляются в различных видах; а иногда, действительно, от них видим только бесформенный свет; иногда этот свет соответствует человеческой фигуре, а иногда он проявляется в другом виде»[9].
И опять:
«Что бы ни было на Земле, всё есть подобие и тень чего-то, что находится в сфере, пока тот сияющий (прототип души-духа) остаётся в неизменном состоянии, то же самое происходит с его тенью. Когда тот сияющий, отдаляется далеко от своей тени, жизнь удаляется (от последней) на некоторое расстояние. Опять-таки тот свет представляет собою тень чего-то ещё более сияющего, чем он сам»[10].
Так говорит «Десатир», в «Книге Шета» (пророк Зиртушт), тем показывая тождественность своих эзотерических учений с учениями греческих философов.
Второе утверждение Платона подтверждает взгляд, что мистерии древних были тождественны с посвящениями, практикуемыми даже теперь среди буддийских и индусских адептов. Высшие
| 284 | 284 |
видения, наиболее правдивые, достигались путём регулярной дисциплины постепенных посвящений и развитием психических сил. В Европе и Египте мисты приводились в тесное единение с теми, кого Прокл называет «мистическими сущностями», «сияющими богами», потому что, как говорит Платон:
«(Мы) сами были чистыми и беспорочными, будучи освобождены от этого облекающего нас одеяния, которое мы называем телом и к которому мы теперь прикреплены, как устрица к её раковине»[11].
Что касается Востока, то:
«Учения о планетарных и земных питри были целиком раскрыты в древней Индии, также как и теперь, только в самый последний момент посвящения и адептам высших степеней»[12].
Слово «питри» можно теперь объяснить и кое-что добавить. В Индии чела третьей степени посвящения имеет двух гуру: один – живой адепт; другой – развоплощённый и сияющий махатма, который остаётся советником и наставником даже высоких адептов. Мало таких принятых чела, кто даже видят своего живого учителя, своего гуру, до дня и часа своего окончательного и навсегда связывающего обета. Именно это подразумевалось в «Разоблачённой Исиде», когда говорилось, что немногие из факиров (в те дни слово чела не было известно ни в Европе, ни в Америке), какими бы
«Чистыми, честными и самоотверженными они ни были, когда-либо видели астральный образ чисто человеческого питара (предка, или отца) иначе, как только в торжественный момент своего первого и последнего посвящения. В присутствии своего наставника, гуру, и как раз перед тем, как ватоу-факир (только что посвящённый чела) будет отправлен в мир живых людей вместе со своим семиузловым бамбуковым жезлом для всякого рода защиты, – его внезапно ставят лицом к лицу с неизвестным Присутствием (его питара, или отца, сияющего невидимого учителя, или развоплощённого махатмы). Он видит его и падает, распростёршись у ног быстроисчезающей формы, но ему не доверяют великого секрета, как его вызвать, ибо это составляет высшую тайну священного слога».
Посвящённый, говорит Элифас Леви, знает; поэтому «он смеет всё и молчит». Так этот великий французский каббалист говорит:
«Часто вы можете увидеть его печальным, но никогда – упавшим духом или отчаявшимся; часто бедным, но никогда – покорённым или жалким; часто преследуемым, но никогда запуганным или подавленным. Ибо он помнит вдовство и убийство Орфея, изгнание и одинокую смерть Моисея, мученичество пророков, муки Аполлония, крест Спасителя. Он знает, в каком заброшенном состоянии умер Агриппа, память которого подвергается клевете доныне; он знает преследования, которые сокрушили великого Парацельса, и
| 285 | 285 |
всё, что пришлось перестрадать Раймонду Луллию до того, как настал его кровавый конец. Он помнит Сведенборга, которому пришлось притвориться сумасшедшим и даже потерять рассудок, прежде чем люди простили ему его знание; Сен Мартэна, который был вынужден прятаться всю жизнь; Калиостро, умершего, брошенным в тюрьму инквизиции[13]; Казота, погибшего на гильотине. Будучи наследником столь многих жертв, он тем не менее смеет, но тем более понимает необходимость молчания»[14].
Масонство – не то политическое учреждение, которое известно под названием Шотландской Ложи, но настоящее масонство, некоторые обряды которого всё ещё сохранились в Великом Востоке Франции, и которое Элиас Ашмол, знаменитый английский философ-оккультист XVII века понапрасну пытался преобразить по образцу индийских и египетских мистерий – то масонство покоится, по словам Рагона, великого авторитета по этому предмету, на трёх основных степенях; тройная обязанность масона заключается в изучении откуда он произошёл, что он такое и куда он идёт; т. е. изучение Бога, самого себя, и будущего преображения[15]. Масонское посвящение было оформлено по образцу посвящения в малых мистериях. Третья степень была степенью, применявшейся и в Египте, и в Индии с незапамятных времён, и память о ней держится до сих пор в каждой ложе под обозначением смерти и воскресения Хирама Абифа, «сына вдовы». В Египте последнего называли «Осирисом»; в Индии – «Локачакшу» (глазом мира), и «Динакара» (создателем дня) или Солнцем – и везде сам этот обряд носил название «врата смерти». Гроб, или саркофаг Осириса, убитого Тифоном, приносили и ставили в середине Зала Мёртвых; кругом стояли посвящённые и тут же поблизости кандидат. Последнего спрашивали, участвовал ли он в убийстве или нет, и несмотря на его отрицание, после различных и очень тяжёлых испытаний, Посвятитель притворно наносил ему удар по голове топориком; его бросали наземь, забинтовывали, как мумию, и плакали над ним. Затем блистала молния и раздавался гром, мнимый труп окружался огнём и наконец воскресал.
Рагон говорит о слухах, которые обвиняли императора Комода, что он однажды, играя роль посвятителя, настолько серьёзно сыграл её в драме посвящения, что в самом деле убил посвящаемого, нанося удар топориком. Этим доказывается, что малые мистерии ещё не совсем перестали существовать во втором веке нашей эры.
| 286 | 286 |
Мистерии были занесены в Южную и Центральную Америку, в Северную Мексику и Перу атлантами в те дни, когда
«Пешеход с севера (того места, которое когда-то также было Индией) мог достичь – едва смочив свои ноги – полуострова Аляски через Маньчжурию, через будущий Татарский пролив, Курильские и Алеутские острова; тогда как другой путник, снабжённый челном, отправляясь с юга, мог перейти Сиам, пересечь Полинезийские острова и достичь любой части материка Южной Америки»[16].
Они продолжали своё существование вплоть до дней вторжения испанцев. Те уничтожали мексиканские и перуанские летописи, но были предотвращены от накладывания своих оскверняющих рук на многие пирамиды – ложи древнего посвящения – руины которых рассеяны по Пуэнте-Насьональ, Чалуле и Теотихуакану. Развалины Паленке, Ококимго в Чианасе и другие в Центральной Америке известны всем. Если когда-либо пирамиды и храмы Гуиэнголы и Митлы выдадут свои тайны, то окажется, что настоящее учение является предвестником величайших истин в природе. Пока что все они имеют право называться Митла, «место печали» и «обитель (осквернённых) покойников».
- ↑ «Федр», перевод Кери, стр. 326.
- ↑ «Жизнь Пифагора», стр. 297. «Так как Пифагор», – он добавляет, – «также провёл двадцать два года в святилищах храмов Египта, был связан с магами в Вавилоне и наставлен ими в их почитаемых знаниях, то нет ничего удивительного в том, что он был искусен в магии, или теургии, и поэтому был способен совершать деяния, которые превосходят чисто человеческую силу и способности, и которые кажутся совершенно невероятными обыкновенным людям».
- ↑ РИ, т.2, гл.2. – Прим. ред.
- ↑ Это выражение не должно быть понято просто буквально; ибо, как в посвящении некоторых братств, оно имеет тайное значение, как мы только что объяснили: на это намекал Пифагор, когда он описывал свои чувствования после посвящения и говорил, что он был коронован богами, в чьём присутствии он пил «воды жизни» – в индусских мистериях был источник жизни и сома, священный напиток.
- ↑ «Элевсинские и вакхические мистерии», Т. Тейлор, стр. 46, 47.
- ↑ «Разоблачённая Исида», I, 111, 113.
- ↑ «Элевсинские и вакхические мистерии», стр. 63.
- ↑ Op. cit., стр. 65.
- ↑ Цитируется Тейлором, стр. 66.
- ↑ Стихи 35-38.
- ↑ «Федр», 64, цитируется Тейлором, стр. 64.
- ↑ «Разоблачённая Исида», II, 114.
- ↑ Это ложь, и аббат Констант (Элифас Леви) знал, что это ложь. Почему он провозгласил неправду?
- ↑ «Dogme de la Haute Magie», I, 219, 220.
- ↑ «Orthodoxie Maconnique». стр. 99.
- ↑ «Пять лет теософии», стр. 214.