Жизнеописание ЕПБ/1891.05.10 – кремация тела Е.П.Б.: различия между версиями

← Предыдущая правка

Жизнеописание ЕПБ/1891.05.10 – кремация тела Е.П.Б. (посмотреть исходный код)

Версия от 16:03, 1 октября 2024

3938 байт добавлено , 1 октябрь

нет описания правки

Елена Зажигина

1652

правки

@@ Строка 4: / Строка 4: @@
 |дата для сортировки=1891.05.10
 |место=Уокинг; Великобритания
-|описание=Из статьи Уильяма Стюарта Росса: «После душного, серого Лондона мы оказались посреди зелёных полей и фруктовых деревьев, белых как снег на склонах Соракта. В этот день мы сопровождали бренные останки Елены Петровны Блаватской к месту сожжения. Не воина мы провожали на погребальный костёр, мы провожали оракула, сфинкса, сивиллу, а не одного из тех простых смертных, которых обычно рождает наш мир...»
+|категории=Кремация Е.П.Б.
+|описание=Кремация тела Е.П.Б. состоялась 10 мая в Уокинге. Среди присутствовавших на церемонии был и Уильям Стюарт Росс, редактор Агностического журнала, писавший под псевдонимом Саладин. В номере от 16 мая он поместил описание траурной церемонии, которое мы приводим здесь в извлечениях: «После душного, серого Лондона мы оказались посреди зелёных полей и фруктовых деревьев, белых, как снег на склонах Соракта. В этот день мы сопровождали бренные останки Елены Петровны Блаватской к месту сожжения. Не воина мы провожали на погребальный костёр. Мы провожали оракула, сфинкса, сивиллу, а не одного из тех простых смертных, которых обычно рождает наш мир... ... Подъехал катафалк. Гроб перенесли в часовню и поставили на дубовый помост, и мы все встали вокруг с непокрытыми головами. Дж. Р. Мид, молодой джентльмен с тонкими чертами лица, стал у изголовья и произнёс прочувствованную речь. Дверь, ведущая из крематория в часовню, открылась, четверо служителей [с гробом] прошли через широкий проём. Четверо теософов, знавших и любивших г-жу Блаватскую и, подобно мне, считавших её самой великой и в то же время самой оклеветанной женщиной в мире, прошли вслед за её останками через ту широкую дверь до самой печи, а потом огромную дверь захлопнули и задвинули засов. Её кончина для меня тяжёлый удар, ибо хотя я и принадлежу к её братству, но не разделяю стоических утешений её веры. Для её последователей она по-прежнему жива. Ту госпожу Блаватскую, которую я знал, “ни один теософ не станет отождествлять с чисто физическим инструментом, которым она воспользовалась на одно краткое воплощение». Но я не могу опереться на эту доктрину в поисках утешения. Её последователи — гностики в том, что касается важных вопросов телеологии; я же в этом — только агностик. Для меня госпожа Блаватская мертва, и на мою жизнь легла ещё одна тень. Любой мало-мальски проницательный человек при встрече с [ Е.П.Б.] легко мог понять, почему её так горячо любят или отчаянно ненавидят. Душа у неё была нараспашку. К несчастью для тех, кто надеется “преуспеть” в этом мире, у неё не было ни лоскута от плаща лицемерия. Она отказывалась следовать тропой, проложенной миссис Гранди, — орла не заставишь плестись вслед за ослом. Для клеветников и злопыхателей у неё не находилось более сильного словечка, чем "олухи". Её отношение к противникам вроде Куломбов и д-ра Коуза лучше всего передают слова “Отче! прости им, ибо не знают, что делают”, даже когда противники эти изо всех сил старались нанести ей как можно больше ран... В ней была та широта души, которая даётся немногим».
 |источники=Сильвия Кренстон. Е.П. Блаватская. Жизнь и творчество основательницы современного теософского движения.Рига-Москва: ЛИТАГМА, 1996, с. 493-494.
 }}