Блаватская Е.П. - Путеводный свет Неведомого: различия между версиями

И все же критики, которые судят только по внешним проявлениям, не так уж и неправы. Есть теософия и теософия: истинная теософия'' теософов'' и теософия членов одноименного Общества. Что может знать мир об истинной теософии? Как может он отличить учения Плотинов от учений псевдобратьев? А последних в нашем Обществе больше, чем хотелось бы. Эгоизм, тщеславие и самонадеянность большинства людей достигли невероятных размеров. Есть много таких, для кого их собственная микроскопическая'' личность'' составляет всю вселенную, за пределами которой нет и не может быть никакого спасения. Только намекните кому-нибудь из них, что альфа и омега мудрости вовсе не ограничиваются диапазоном их собственного интеллекта и что их суждения, какими бы глубокомысленными они ни были, все-таки не могут сравниться с Соломоновыми, и они тут же обвинят вас в'' анти''теософии. Вы окажетесь повинным в богохульстве против Духа, за что вам не будет прощения ни в нынешнем, ни в будущем столетии. Эти люди говорят: «Теософия — это я», подобно тому, как Луи XIV любил говаривать: «Государство — это я». Они разглагольствуют о братстве и альтруизме, но на самом деле заботятся только о том, что имеет отношение к ним самим, то есть к их маленьким «я». Эгоизм заставляет их думать, будто именно они заключают в себе храм теософии и что, возвещая о себе миру, они тем самым пропагандируют теософию. Увы! Двери и окна этого «храма» ничуть не лучше многочисленных лазеек, через которые проникают (но редко выходят обратно) иллюзии и пороки, характерные для эгоистичной посредственности.

Всегда ли знают наши добрые критики, над чем они смеются? Имеют ли они хотя бы приблизительное представление о том, какие функции осуществляет в мире и какие ментальные изменения производит теософия, вызывающая у них неизменную усмешку? Прогресс в этом отношении уже заметен, благодаря нашей литературе, а благодаря неустанным трудам некоторых теософов, нашу деятельность замечают и признают теперь даже самые слепые. Немало людей уже сейчас уверены в том, что теософия станет философией и моральным кодексом (если не религией) будущего. Реакционеры, увлеченные'' dolce farmiente'' своего консерватизма, тоже замечают ее; отсюда ненависть и преследования, с использованием критики как дополнительного оружия. Но критика, провозглашенная Аристотелем, давно утратила свое первоначальное благородство. Древние философы — эти благородные невежды, с точки зрения современной цивилизации, — если и подвергали критике какое-то сочинение или систему, делали это со всею беспристрастностью и с единственной целью — исправить и усовершенствовать то, в чем они усматривали изъян. Прежде всего они изучали заинтересовавший их предмет, а уже затем анализировали его. Этим они оказывали автору услугу, именно так критика и воспринималась обеими сторонами. Но всегда ли современная критика следует этому золотому правилу? Со всей очевидностью — нет. Нашим сегодняшним судьям далеко даже до уровня философского критицизма Канта. Критика с позиций «чистого разума» уступила место критиканству, для которого первостепенное значение имеют непопулярность критикуемого учения и распространенные в обществе предрассудки. Так что теперь критик стремится разорвать зубами на части все, чего не понимает, и в особенности то, что он даже не желает понимать. В минувшем веке — золотом веке гусиного пера — критика тоже могла быть временами довольно кусачей, но тогда она служила справедливости. Супругу Цезаря можно было взять на подозрение, но нельзя было обвинить, не дав ей предварительно возможности высказаться в свою защиту. В нашем столетии призы Монсьона и общественные почести полагаются тем, кто изобретет наиболее смертоносную машину для войны. Теперь, когда стальное перо пришло на смену своему более скромному предшественнику, даже клыки бенгальского тигра и страшные зубы нильской ископаемой рептилии не ранят так глубоко, как это стальное орудие современного критика, который в большинстве случаев даже не понимает того, что разрывает на части с таким ожесточением.

Смейтесь же над наукою наук, даже азов которой вы не знаете! Нам скажут, что это неотъемлемое литературное право наших критиков. Что ж, мы очень этому рады. Вряд ли можно сомневаться в том, что, если бы люди всегда говорили только о том, что сами понимают, то намного чаще провозглашали бы истину и их речи гораздо реже оказывались бы таким смехотворными. Когда я читаю критику в адрес теософии, изобилующую пошлостями и плоскими шутками, цель которых — умалить значение самой грандиозной и возвышенной в мире философии, лишь один из аспектов которой представлен в благородной этической системе филалетов, я спрашиваю себя — неужели Академии разных стран понимают современную теософию так же плохо, как и теософию александрийских философов? Да и что может знать об универсальной теософии человек, никогда не изучавший ее под руководством Учителей Мудрости? Более того, эти люди так же плохо знакомы с учениями Ямвлиха, Плотина и даже Прокла, иными словами, с теософией третьего и четвертого веков, но при этом гордятся тем, что якобы сразу же раскусили неотеософию века девятнадцатого.

«Ученики (лану), постигающие закон'' Бриллиантового Сердца'' (магию), должны помогать друг другу в учении. Грамматик может помочь тому, кто исследует душу металлов (химику)», и т.д., и т.п. (Катехизис'' Гупта-видьи'').

То, чего теософы, придерживающиеся ортодоксальной и официальной науки, пытаются достичь, не выходя за пределы последней, оккультисты или теософы «внутренней группы» изучают в соответствии с методикой эзотерической школы. И то обстоятельство, что преимущества этой методики могут оценить пока только сами ученики (то есть те, кто связан обетом неразглашения ее сути), ни в коей мере не умаляет ее значения. Мало того, что значение, приписываемое терминам'' магия'' и'' волшебство'' (теургия), никогда не могло претендовать даже на приблизительную точность, так еще и само слово'' теософия'' сейчас воспринимается превратно. Определения этих слов, которые мы находим в словарях и энциклопедиях, столь же абсурдны, сколь гротескны. Вебстер, например, в пояснении к слову «теософия» убеждает читателя в том, что это «прямая связь или общение с Богом и высшими духами», и далее добавляет, что это «приобретение'' сверхчеловеческих и сверхъестественных'' знаний и способностей с помощью'' физических процессов'' [!?] и теургических операций платоников или же с помощью химических процессов немецких философов огня». Какой бестолковый набор слов! С тем же успехом мы могли бы сказать, что полоумный мозг можно усовершенствовать до ньютоновских масштабов и развить в нем математический гений, если каждый день проезжать не менее пяти миль на деревянной лошадке.

Как нам кажется, мы уже достаточно убедительно опровергли в этой статье многие расхожие заблуждения, касающиеся наших учений и убеждений, и среди них — застарелую привычку называть теософов (во всяком случае, тех из них, кто стоял у истоков Общества) политеистами или атеистами. На самом деле мы — ни те и ни другие; нас скорее можно сравнить с гностиками, которые, хотя и верили в существование планетарных, солнечных и лунных богов, не возносили им молитв и не возводили алтарей. Мы не верим ни в какого личностного бога, за исключением того, о котором говорил Св. Павел и другие Посвященные, то есть'' живущего в самом человеке и тем самым превращающего последнего в божественный храм'', но верим в имперсональный и абсолютный''' Принцип'''<ref name="ftn50">***{{raw:t-ru-pool:Доделать|Добавить комментарий издателя}}</ref>, настолько превышающий человеческое понимание, что мы считаем богохульником или просто самонадеянным глупцом всякого, кто заявляет, будто смог разгадать эту великую, вселенскую загадку. Все, что мы сами знаем об этом вечном и ни с чем не сравнимом Принципе, — это то, что он — не дух и не материя, не субстанция и не мысль, но'' вместилище всего этого, причем абсолютное вместилище''. Это упоминаемый Василидом «Бог-Ничто», сущность которого даже ученые и аналитики из «Musee Guimet»<ref name="ftn51">***{{raw:t-ru-pool:Доделать|Добавить комментарий издателя}}</ref> (том XIV) понимают настолько плохо, что этот термин вызывает у них усмешку и замечания вроде того, что это был «Бог-ничто, который предопределил и предвидел все вещи, не имея ни разума, ни воли».

Рано или поздно придет то время, когда «варварская» мудрость низших рас получит более широкое признание. А пока мы должны изыскивать способы успокоить сердца страждущих, приподнимая для них хотя бы уголок завесы, скрывающей от земных людей божественную истину. Пусть сильные указывают дорогу слабым и помогают им карабкаться вверх по крутому склону существования. Пусть они отыщут взглядом Путеводный Свет, сияющий на горизонте — за таинственными водами не отмеченного ни на одной карте моря теософских наук — подобно новой Вифлеемской звезде; и пусть лишенные наследства в этой жизни не теряют надежды...

{{raw:t-ru-pool:Сноски}}