Дхаммапада (пер.Н.В. Топорова); I.Глава парных строф

Русский	Пали
1 Дхаммы обусловлены разумом, их лучшая часть — разум, из разума они сотворены. Если кто-нибудь говорит или делает с нечистым разумом, то за ним следует несчастье, как колесо за следом везущего.	Manopubbaṅgamā dhammā, manoseṭṭhā manomayā; Manasā ce paduṭṭhena, bhāsati vā karoti vā; Tato naṃ dukkhamanveti, cakkaṃva vahato padaṃ.
2 Дхаммы обусловлены разумом, их лучшая часть — разум, из разума они сотворены. Если кто-нибудь говорит или делает с чистым разумом, то за ним следует счастье, как неотступная тень.	Manopubbaṅgamā dhammā, manoseṭṭhā manomayā; Manasā ce pasannena, bhāsati vā karoti vā; Tato naṃ sukhamanveti, chāyāva anapāyinī.
3 "Он оскорбил меня, он ударил меня, он одержал верх надо мной, он обобрал меня". У тех, кто таит в себе такие мысли, ненависть не прекращается.	Akkocchi maṃ avadhi maṃ, ajini maṃ ahāsi me; Ye ca taṃ upanayhanti, veraṃ tesaṃ na sammati.
4 "Он оскорбил меня, он ударил меня, он одержал верх надо мной, он обобрал меня". У тех, кто не таит в себе такие мысли, ненависть прекращается.	Akkocchi maṃ avadhi maṃ, ajini maṃ ahāsi me; Ye ca taṃ nupanayhanti, veraṃ tesūpasammati.
5 Ибо никогда в этом мире ненависть не прекращается ненавистью, но отсутствием ненависти прекращается она. Вот извечная дхамма.	Na hi verena verāni, ammantīdha kudācanaṃ; Averena ca sammanti, esa dhammo sanantano.
6 Ведь некоторые не знают, что нам суждено здесь погибнуть. У тех же, кто знает это, сразу прекращаются ссоры.	Pare ca na vijānanti, mayamettha yamāmase; Ye ca tattha vijānanti, tato sammanti medhagā.
7 Того, кто живет в созерцании удовольствий, необузданного в своих чувствах, неумеренного в еде, ленивого, нерешительного, — именно его сокрушает Мара, как вихрь — бессильное дерево.	Subhānupassiṃ viharantaṃ, indriyesu asaṃvutaṃ; Bhojanamhi cāmattaññuṃ, kusītaṃ hīnavīriyaṃ; Taṃ ve pasahati māro, vāto rukkhaṃva dubbalaṃ.
8 Того, кто живет без созерцания удовольствий, сдержанного в своих чувствах и умеренного в еде, полного веры и решительности, — именно его не может сокрушить Мара, как вихрь не может сокрушить каменную гору.	Asubhānupassiṃ viharantaṃ, Indriyesu susaṃvutaṃ; Bhojanamhi ca mattaññuṃ, Saddhaṃ āraddhavīriyaṃ; Taṃ ve nappasahati māro, Vāto selaṃva pabbataṃ.
9 Кто облачается в желтое одеяние, сам не очистившись от грязи, не зная ни истины, ни самоограничения, тот недостоин желтого одеяния.	Anikkasāvo kāsāvaṃ, yo vatthaṃ paridahissati; Apeto damasaccena, na so kāsāvamarahati.
10 Но кто избавился от грязи, кто стоек в добродетелях, исполнен истины и самоограничения, именно тот достоин желтого одеяния.	Yo ca vantakasāvassa, sīlesu susamāhito; Upeto damasaccena, sa ve kāsāvamarahati.
11 Мнящие суть в несути и видящие несуть в сути, они никогда не достигнут сути, ибо их удел — ложные намерения.	Asāre sāramatino, sāre cāsāradassino; Te sāraṃ nādhigacchanti, micchā­saṅkap­pa­gocarā.
12 Принимающие суть за суть и несуть за несуть, они достигнут сути, ибо их удел — истинные намерения.	Sārañca sārato ñatvā, asārañca asārato; Te sāraṃ adhigacchanti, sam­māsaṅkap­pa­gocarā.
13 Как в дом с плохой крышей просачивается дождь, так в плохо развитый ум просачивается вожделение.	Yathā agāraṃ ducchannaṃ, vuṭṭhī samativijjhati; Evaṃ abhāvitaṃ cittaṃ, rāgo samativijjhati.
14 Как в дом с хорошей крышей не просачивается дождь, так в хорошо развитый ум не просачивается вожделение.	Yathā agāraṃ suchannaṃ, vuṭṭhī na samativijjhati; Evaṃ subhāvitaṃ cittaṃ, rāgo na samativijjhati.
15 В этом мире сетует он и в ином — сетует. В обоих мирах злочинец сетует. Он сетует, он страдает, видя зло своих дел.	Idha socati pecca socati, Pāpakārī ubhayattha socati; So socati so vihaññati, Disvā kamma­kiliṭ­ṭha­mattano.
16 В этом мире радуется он и в ином — радуется. В обоих мирах творящий добро радуется. Он радуется не нарадуется, видя непорочность своих дел.	Idha modati pecca modati, Katapuñño ubhayattha modati; So modati so pamodati, Disvā kamma­vi­sud­dhi­mattano.
17 В этом мире страдает он и в ином — страдает, в обоих мирах злочинец страдает. "Зло сделано мной", — страдает он. Еще больше страдает он, оказавшись в беде.	Idha tappati pecca tappati, Pāpakārī ubhayattha tappati; “Pāpaṃ me katan”ti tappati, Bhiyyo tappati duggatiṃ gato.
18 В этом мире ликует он и в ином — ликует, в обоих мирах творящий добро ликует. "Добро сделано мной!" — ликует он. Еще больше ликует он, достигнув счастья.	Idha nandati pecca nandati, Katapuñño ubhayattha nandati; “Puññaṃ me katan”ti nandati, Bhiyyo nandati suggatiṃ gato.
19 Если даже человек постоянно твердит Писание, но, нерадивый, не следует ему, он подобен пастуху, считающему коров у других.Он непричастен к святости.	Bahumpi ce saṃhita bhāsamāno, Na takkaro hoti naro pamatto; Gopova gāvo gaṇayaṃ paresaṃ, Na bhāgavā sāmaññassa hoti.
20 Если даже человек мало повторяет Писание, но живет, следуя дхамме, освободившись от страсти, ненависти и невежества, обладая истинным знанием, свободным разумом, не имея привязанностей ни в этом, ни в ином мире, — он причастен к святости.	Appampi ce saṃhita bhāsamāno, Dhammassa hoti anudhammacārī; Rāgañca dosañca pahāya mohaṃ, Sammappajāno suvimuttacitto; Anupādiyāno idha vā huraṃ vā, Sa bhāgavā sāmaññassa hoti

<<	Оглавление	>>