письмо № 45; раздел: Раздел 3: Испытание. Ученичество
| от кого: | Кут Хуми Лал Сингх | написано из: – |
|
кому: |
Синнетт Альфред Перси | получено в: Аллахабад, Индия |
содержание: Моральные недостатки человека. Ошибки Синнетта; его отношения с С. Мозесом; будущее Теософского общества. Что дает право на приближение к Адептам. Путь ученика, его отражение в Летописях Учителей. Деловые вопросы.
Письмо № 45[1]
Я долго отсутствовал, Брат мой, странствуя в поисках наивысшего знания, а после долго набирался сил. Вернувшись к жизни, я был должен всё своё время отдать выполнению долга, а мысли — великой Задаче. Но вот со всем этим покончено: новогодние торжества[3] позади, и я снова прежний “Я”. Впрочем, что есть такое это “Я”? Так, заезжий гость, а все заботы его — чистый мираж, манящий путника в бескрайней пустыне . . .
Как бы то ни было — у меня впервые выдалась свободная минута. И я хочу посвятить её Вам — человеку, внутреннее “Я” которого заставляет меня примириться с человеком внешним, слишком часто забывающим о том, что по-настоящему велик лишь тот, кто способен на безграничное терпение.
Оглянитесь вокруг, друг мой, и Вы увидите, что бурю в сердцах человеческих вызывают “три яда”: гнев, алчность и невежество. А видеть истину людям вечно мешают пять омрачений[4]: зависть, страсть, малодушие, леность и неверие. И никак им не освободиться от мерзости своих закосневших в тщете и злобе сердец, никак не почувствовать ту их духовную часть, что таится внутри них самих. Почему бы не попытаться Вам высвободить себя из тех тенёт жизни и смерти, в которых запутались люди, и меньше лелеять в себе похоть и страсть — ведь так мы стали бы ближе друг другу? Вот юный Портмен[5] серьёзно помышляет о том, чтобы бросить всё и прийти к нам — стать, как он говорит, “тибетским монахом”. В его голове удивительным образом смешиваются признаки двух совершенно разных понятий: “монаха” (ламы) и живого “лха” (Брата) — но, как бы то ни было, пусть дерзает.
Да что там говорить — только теперь я и способен по-настоящему продолжать нашу переписку. В то же самое время, скажу я Вам, обмениваться письмами с Вами мне теперь гораздо труднее, чем было раньше, хотя внимание моё к Вам не только не ослабло — чего Вы опасались, — а заметно возросло, и оно никогда не ослабнет, если только поводом к этому не станут Ваши собственные поступки. Да, Вы постараетесь не создавать подобных препятствий — о том мне хорошо известно, но человек, живя в атмосфере своей среды, оказывается, в конечном счёте, жертвой собственного окружения. Бывает, мы и сами мечтали бы завязать дружбу с тем или иным человеком, к которому питаем интерес, но совершенно бессильны это сделать — это всё равно что с берега моря видеть, как в бушующих волнах из последних сил пытается удержаться на плаву Ваш друг, и нет рядом лодки, чтобы спасти его, а собственную Вашу силу вдруг парализует какая-то более могучая рука, которая не позволяет Вам броситься на помощь. Да, знаю, о чём Вы сейчас подумали . . . но дело не в этом.
Не вините святого за то, что он строго выполняет свой долг перед человечеством. Если бы не Коган и не его усилия ввести всё в свои берега, то Вы сейчас не читали бы очередного письма от своего загималайского корреспондента. Мир равнин несовместим с миром гор — это Вы знаете. Не знаете Вы лишь того, какой вред наносите неосторожно брошенными словами. Хотите пример? Вспомните, как Вы разозлили С[тейнтона] Мозеса своим неблагоразумным письмом, в котором приводили ad libitum[6] и с легкомысленностью, чреватой самыми губительными последствиями, те фрагменты моего письма, где я говорил о нём . . . Так была произведена на свет причина, а теперь она принесла свои плоды: С.М. не только сам совершенно отдалился от Общества, в котором целый ряд членов продолжают верить нам, но в глубине души он ещё замыслил и окончательно уничтожить весь Британский филиал. Сейчас создаётся некое психическое общество, и к этому предприятию ему удалось привлечь Уайлда,[7] Мэсси и других. А сказать мне Вам, какое будущее ожидает это новообразованное общество? Оно будет расти, развиваться и расширяться, пока окончательно не поглотит Лондонское теософское общество, которое сначала утратит своё влияние, а потом и своё имя, и тогда само понятие “теософия” канет в Лету. И всё это — творение Ваших собственных рук, ведь именно лёгким движением Вашего пера были произведены на свет нидана и тендрел,[8] “причина” и её “следствие” — и семилетний труд, все непрестанные и неустанные усилия создателей Теософского общества пойдут насмарку, перечёркнутые уязвлённым самолюбием медиума.
Одним этим шагом Вы незаметно воздвигаете пропасть между нами. Но зло ещё можно остановить — пусть Общество хотя бы сохранит своё название и просуществует так до того дня, пока туда не придут новые люди, с которыми мы могли бы работать de facto, а, создав противодействующую причину, мы, возможно, спасём положение. Мостик через эту пропасть может быть переброшен только рукой Когана, но первый камень в его постройку должен быть заложен именно Вашей рукой. Как Вы собираетесь это делать? Как Вы можете это сделать? Хорошенько подумайте, если Вы хотите и дальше поддерживать с нами связь. Им[9] нужно нечто новое. Что-то вроде обряда, который заинтересовал бы их. Посоветуйтесь с Субба Роу, с А. Шанкарьей, наиб-деваном[10] штата Кочин. Внимательно прочитайте его брошюру, отрывки из которой Вы найдёте в последнем номере “Теософиста” (см. “Оккультное франкмасонство в свете новых данных”, с. 35).[11]
Я могу подойти ближе к Вам, но Вы должны привлечь меня очищенным сердцем и постепенно укрепляющейся волей. Адепт, как стрелка магнита, всегда поворачивается в ту сторону, откуда испытывает притяжение. Разве не этот закон управляет развоплощёнными принципами? Так почему бы ему не воздействовать и на живых людей? Поскольку связи, соединяющие друг с другом телесных людей, слишком слабы для того, чтобы притянуть к себе “души” ушедших — если только между ними не возникает такого взаимного притяжения, которое не умирает и сохраняется в виде силы, действующей в некой области, находящейся внутри земной сферы, — то поэтому ни их простые призывы к дружбе, ни даже увлечённый интерес не способны привлечь к ним такого “лха”, который достиг состояния, позволяющего ему прийти к тому, кого оставил [в миру], пока он не встретит параллельного встречного движения. М∴ говорил Вам сущую правду, когда объяснял, что источником вдохновения для него всё больше становится любовь к человечеству в целом, и, если тот или иной отдельно взятый человек хочет обратить его внимание на себя, он должен перебороть все рассеивающие факторы ещё более могучей силой.
Всё это я говорю Вам не оттого, что Вам никто ещё ничего подобного не говорил, а оттого, что я ясно читаю в Вашем сердце и замечаю в нём тень печали — чтобы не сказать разочарования. У Вас была переписка и с другими корреспондентами, но и она не принесла Вам полного удовлетворения. А потому мне хочется этим письмом порадовать Вас и поддержать в Вас бодрость духа. Все Ваши устремления, все искания Ваши и сомнения — всё это не осталось без внимания, мой добрый и верный друг. Всё это Вы вписали в нетленную Летопись Учителей. В ней зафиксированы каждый Ваш поступок и каждая Ваша мысль, и пусть даже Вы не являетесь чела, как Вы сказали Брату моему, Морье, и даже не “подопечным” — в том смысле, в каком понимаете это слово — Вы, тем не менее, уже вступили в круг нашей деятельности, Вы уже пересекли ту мистическую черту, что отделяет Ваш мир от нашего, и теперь уже, независимо от того, будете ли Вы стойко продолжать работать с нами и дальше и сможем ли мы когда-нибудь позже выглядеть в Ваших глазах ещё более живыми реальными существами или исчезнем из сознания Вашего подобно ночным видениям — быть может, даже жутким кошмарам — Вы всё равно теперь уже один из нас. Ваше скрытое “Я” уже оставило своё отражение в нашей Акаше. Природа Ваша принадлежит Вам, сущность же Ваша, эссенция, — отныне наше достояние.
Пламя огня — не то же самое, что и полено, послужившее ему топливом на короткое время. По окончании Вашей жизни — а она не более, чем мимолётный призрак, — мы больше не встретимся с Вами в своих грубых рупах, но неизбежно свершится одно: Ваша встреча с нами в Истинном Бытии. Да-да, мой добрый друг, это воистину так: Ваша карма — это уже и наша карма, ибо Вы день за днём, час за часом впечатывали её в страницы той книги, что хранит в себе мельчайшие подробности жизни каждого, кто вступает в наш круг, и только эта карма и начинает определять всю Вашу личность, едва Вы переступаете черту. В мыслях своих и поступках, при свете ли дня или в ночных душевных терзаниях Вы пишите историю своих желаний и своего духовного развития. Это делает каждый, кто идёт к нам, движимый искренним желанием стать одним из наших сподвижников — он сам “осаждает” на страницы той книги все новые записи о себе тем же самым способом, каким пользуемся и мы, когда пишем свои замечания в ваших запечатанных письмах, на неразрезанных страницах книг и в корректурах брошюр (перечитайте страницы 32 и 35 присланного Олкоттом “Отчёта”). Всё это я говорю одному только Вам, а потому ни одно моё слово не должно всплыть в какой-нибудь новой брошюре из Симлы.
Все последние месяцы, особенно по ночам, когда усталый Ваш мозг погружается в оцепенение сна, душа Ваша нередко ищет меня, и поток Вашей мысли бьётся о мои защитные барьеры Акаши — словно волны, что мягко накатывают на прибрежные скалы. Чего жаждет это нетерпеливое “внутреннее Я”, с чем оно так упоённо мечтает соединиться? — К тому не пускает его мирской хозяин, телесный человек: узы жизни всё ещё прочны, как стальные цепи. Да, какие-то из них поистине святы для Вас, и никто никогда не попросит Вас их разорвать. Там, внизу, и лежит столь дорогое Вашему сердцу поле деятельности — там и пользы Вы можете принести больше всего. Наше же покажется человеку с прагматической жизненной хваткой лишь ярким призраком, и если Вы являете собой в некотором смысле случай исключительный, то именно потому, что природа Ваша черпает вдохновение из источников, более глубоких, чем те, что питают людей, по-прежнему оценивающих всё в мире лишь с точки зрения бизнеса и прибылей и красноречие которых исходит из ума, а не из сердца, ни разу в жизни не испытавшего единения с чистым сердцем Татхагаты,[12] наполняющим мир таинственным светом.
Если Вы редко получаете весточки от меня, то не разочаровывайтесь, Брат мой, а просто скажите себе: “В том моя собственная вина”. Природа соединила все части своего Царства воедино тончайшими нитями магнетической симпатии: даже между звездой и человеком существует взаимная связь. Мысль способна мчаться быстрее электрического флюида, а потому мысль Ваша всегда найдёт меня, если направившие её помыслы будут чисты — так же, как и моя мысль всегда найдёт, находила и нередко впечатывалась в ум Ваш. В разных циклах активности мы можем двигаться порознь — но никогда между нами не будет глухой стены. Как житель гор способен с высоты родных вершин разглядеть во мраке долины отдельный огонёк, так и каждая яркая мысль в Вашем сознании, Брат мой, блеском своим привлечёт внимание Вашего далёкого друга и корреспондента. Если таким образом мы способны в призрачном мире — в Вашем и в нашем, простирающемся вне священных пределов, — обнаруживать своих естественных союзников и закон повелевает нам обратиться к любому, в ком мерцает хотя бы слабая искорка подлинного света “Татхагаты”, то Вам-то привлечь нас к себе будет несказанно проще. Постарайтесь понять то, о чём я Вам сказал, и тогда Вас никогда больше не удивит приём в Общество людей, которые зачастую могут быть Вам неприятны. “Не здоровые имеют нужду во враче, но больные”[13] — такова аксиома, из чьих бы уст она ни исходила.
А теперь позвольте попрощаться с Вами до следующего письма. Не терзайте себя мрачными предчувствиями, если дела пойдут не так, как подсказывает Вам мирская мудрость. Отбросьте сомнения, ибо сомнения такого рода способны только лишать присутствия духа и сводить на нет всё достигнутое. Сохранять в себе бодрую уверенность в своих силах и надежду — это совсем не то, что поддаваться бестолковому слепому оптимизму: мудрый не станет бороться с несчастьями раньше времени. Да, тучи действительно сгущаются на Вашем пути — они собираются вокруг Джекко.[14] Тот, кому Вы так доверялись — а ведь я рекомендовал Вам лишь работать с ним, но не раскрывать всего того, что должно храниться у Вас глубоко в груди под замком, — сейчас оказался под дурным влиянием и может вполне обратиться в Вашего врага. Вы правильно поступаете, пытаясь освободить его из-под этого влияния, которое чревато большим злом и для него самого, и для Вас, и для Общества. Его могучий ум, омрачённый собственным тщеславием, под действием приворотов другого ума, более слабого, но более хитрого, сейчас словно околдован. Но Вы легко распознаете ту злую силу, что стоит за обоими и использует их как орудия для исполнения собственных подлых замыслов. Возможную катастрофу ещё можно предотвратить, но для этого понадобится удвоить бдительность и укрепить волю у добропорядочных друзей S.B.L.[15] А значит, начинайте действовать — если желание у Вас ещё не пропало — чтобы отвести удар в сторону, ибо если он будет нанесён, то пострадаете и Вы, и тогда Вас не смогут спасти даже самые энергичные усилия моих Братьев. Начатое Дело не остановить — и сизифов камень ещё отдавит немало ног его противникам.
Ещё раз прощайте, мой друг — надолго или нет, это уж Вам решать. Меня же зовёт мой долг.
Верный Вам
К.Х.
| Предыдущее письмо № 13 | Оглавление | Следующее письмо № 44 |
|---|---|---|
Сноски
- ↑ Сам.И № 45, КА № 47 (примеч. перев.).
- ↑ Получено в Аллахабаде 21 (+) февраля 1882 г. (см. ML, TUP, 264) (примеч. перев.).
- ↑ Или лосар. “Лосар (тиб. lo gsar) — традиционный праздник тибетского Нового года, приходящегося на февраль — начало марта. Поскольку тибетский календарь представляет собой сложную систему, в которую входят элементы и солнечного и лунного календарей, а также астрологические расчёты (в том числе по Калачакра-тантре), постольку точный день нового года определяется коллегией официальных учёных лам, собирающейся ежегодно. Собственно праздник длится четыре дня, после чего наступает двухнедельное “великое моление” (тиб. “монлам ченмо”)” (см. Андросов В.П. Индо-тибетский буддизм. Энциклопедический словарь. М.: Ориенталия, 2011. С. 267) (примеч. перев.).
- ↑ Или клешей (санскр. kleśa, пали kilesa, тиб. nyon mongs, омрачение, “яд ума”, врождённая мешающая эмоция) — основополагающее понятие буддийской теории сознания, обозначающее те основные склонности и пристрастия, которые заставляют человека совершать плохие поступки, говорить грубо и лживо, испытывать зависть, алчность, ненависть и быть эгоистом. Все деяния такого рода являются источником нынешних и будущих бед человека, обусловливая его рождения в аду, животным, ненасытным духом (прета) и т.д. К[леши] — это то, что нарушает равновесие ума, тела, речи (см. Индо-тибетский буддизм. Сс. 254-255) (примеч. перев.).
- ↑ Личность не установлена (примеч. перев.).
- ↑ По собственной же воле (лат.) (примеч. перев.).
- ↑ Д-р Джордж Уайлд (George Wyld). Он был избран председателем Комитета по месмеризму Общества психических исследований (ОПИ). В своё время (в 1878 г.) был одним из членов-учредителей Лондонского филиала Т.О. (RG, 121). В дальнейшем Обществу психических исследований предстояло сыграть зловещую роль в судьбе Е.П.Б. и Т.О. (примеч. перев.).
- ↑ Тендрел (rten 'brel). “Понятие кармы тесно связано с тем, что по-тибетски называется тендрел. Это слово можно еще переводить как “взаимодействие”, “взаимосвязь”, “взаимозависимость”, “участник ситуации взаимозависимости”. Таковы все явления, весь опыт, поскольку события происходят лишь благодаря связи взаимозависимых факторов. Понятие тендрел существенно как для понимания дхармы в целом, так, в особенности, и для понимания того, как существует ум в своих странствиях по сансаре. Чтобы уяснить себе, что такое тендрел, воспользуемся примером. Когда вы слышите звон колокольчика, спросите себя, чем же он произведен, самим ли колокольчиком, или его языком, или рукой того, кто звонит, или нашими ушами, которые это слышат? Очевидно, что ничто из перечисленного само по себе не произведет звука. Звук — это результат взаимодействия всего перечисленного. Все упомянутые нами факторы необходимы, чтобы состоялось восприятие звука колокольчика. При этом факторами звука они становятся не последовательно, а все сразу, одновременно. Итак, звук есть явление, зависящее в своем существовании от факторов, которые взаимодействуют, чтобы породить его. Он, таким образом, и есть тендрел” (см. Кьябдже Калу Ринпоче. Светоносный ум: Путь Будды. М., 2004. С. 34) (примеч. перев.).
- ↑ Членам Т.О. (примеч. перев.).
- ↑ Наиб-деван — заместитель премьер-министра (примеч. перев.).
- ↑ См. The Theosophist, vol. 3, February, 1882. A Flash of Light upon Occult Free Masonry, p. 135 (примеч. перев.).
- ↑ Татхагата — “так приходящий и так уходящий”. Один из эпитетов Будды (см. Буддизм. Словарь. М., 1992. С. 6) (примеч. перев.).
- ↑ Мф 9,12; Мк 2,17; Лк 5,31 (примеч. перев.).
- ↑ Джекко — так назывался холм в Симле, на котором стоял дом Хьюма (примеч. перев.).
- ↑ Возможно, имеется в виду Филиал ложи в Симле (Simla Branch Lodge) (RG, 122) (примеч. перев.).