Блаватская Е.П. - Магия

МАГИЯ

В «The Indian Tribune» от 15-го марта появилось письмо о взаимосвязи Теософского Общества с Арья Самадж. Кажется, автор не является врагом нашего дела, и не настроен враждебно по отношению к Обществу; поэтому я постараюсь деликатно исправить некоторые допущенные им ошибки. Так как он подписался «Член Общества Самадж», следовательно, он должен почитаться нами как брат. Похоже, что к поспешному отречению от слишком тесной связи между нашим Обществом и Самадж его подтолкнуло необоснованное опасение скомпроментировать прекрасное имя последнего некоторыми нашими странными высказываниями! Он говорит:

Я был удивлен, услышав, что в Обществе состоят люди, верящие в магию... Если это и есть вера Теософского Общества, то могу лишь заверить ваших читателей, что Арья Самадж в этом плане не имеет с ним ничего общего... Что же касается вопросов ведического учения и ведической философии, то здесь, можно сказать, их позиции совпадают.

Вот именно на это я и хотела бы ответить. Суть вопроса состоит в точном определении слова «магия» и в правильном понимании того, что такое ведическое «учение и философия». Если под словом «магия» понимать популярные суеверия: веру в колдунов, ведьм и привидения; если это понятие допускает участие сверхъестественных сил; если оно предполагает веру в чудеса, то есть феномены, выходящие за рамки естественных законов — тогда, от лица всех теософов, будь то все еще не изменивший своих воззрений скептик, исследователь простых феноменов или просто верящий в них, будь то даже так называемый современный спиритуалист, то есть тот, кто непременно верит, что медиумические феномены совершаются человеческими духами — мы категорически отвергаем подобное обвинение.

Мы не видели «The Civil and Military Gazette», которая, похоже, так хорошо знакома с нашими доктринами, но если она намеревалась обвинить теософов в подобной вере, то, как и многие другие Gazettes и Reviews, она пишет о том, о чем не имеет ни малейшего представления.

Наше Общество не верит в чудеса — ни в божественные, ни в дьявольские, ни в человеческие, как не верит оно ни во что, ускользающее от суда философской и логической индукции или силлогического метода дедукции. Но если искаженный и относительно новый термин «магия» понимать как высшее знание и глубокое проникновение в сокрытые силы природы — те оккультные и таинственные законы, которые составляют конечную основу каждого элемента — будем ли мы, как древние, считать, что этих элементов четыре или пять, или поверим современным подсчетам, дошедшим до шестидесяти; если, опять-таки, под магией понимать древнее учение святилищ, известное как «поклонение Свету» или божественная, духовная мудрость, в противоположность поклонению тьме и невежеству; если вспомнить, что от нее произошли слова «Maha», маги, или «Maginsi», как называли инициированных высших жрецов античности арии, мидийцы и египтяне, и «Meghistom» зороастрийцев (от корня «Meh’al» — великий, ученый, мудрый) — тогда мы, теософы, «признаем свою вину».

Мы действительно изучаем эту «Науку наук», прославленную эклектиками и платониками александрийских школ и практиковавшуюся теургами и мистиками всех веков. Если же магия постепенно приобрела дурную славу, то это произошло вовсе не из-за ее собственной никчемности, но вследствие невежества и недопонимания ее основного значения; особенно же благодаря хитрой политике христианских теологов, которые боялись, как бы многие феномены, совершенные посредством естественных (хотя и оккультных) законов, не изобличили и, таким образом, не умалили «божественных библейских чудес», и потому навязывали людям мысль, будто все явления, которых они не могли понять и объяснить, творятся при содействии личного дьявола. Точно так же можно обвинить магов древности в том, что они обладали не большим знанием божественных истин, скрытых сил и возможностей физического закона, нежели их последователи — необразованные персидские мобеды или индусские махараджи той бесстыдной секты, которая известна нам как валлабачарья; оба эти слова произошли от персидского «мог», или «маг», и санскритского «маха».

Человеческое невежество лишило красоты и благородства многие прекрасные истины, сделав из них посмешище. И Платон, и даже скептик Люциан — оба признавали великую мудрость и глубочайшие знания магов; а Цицерон, говоря о тех, кто жил в его времена в Персии, называет их «sapientium et doctorum genus majorum». И если это так, то мы должны, очевидно, признать, что эти маги, или «чародеи», стояли несравненно выше современных Маскелинов и Куков или некоторых мошенников-медиумов — они были вовсе не теми чародеями, на которых глазеет Лондон, платя по шиллингу за место. Искусство таких теургов и философов, как Пифагор, Плотин, Порфирий, Прокл, Бруно, Парацельс и многих других великих людей сегодня приобрело дурную славу. И если бы наш брат — теософ Томас Алва Эдисон, изобретатель телефона и фонографа, жил во времена Галилея, то ему пришлось бы искупать грех своего изобретения (способа фиксирования на поверхности металла и сохранения на долгие годы звука человеческого голоса) на дыбе или на костре, ибо его талант был бы объявлен даром Дьявола. И все же, даже такое злоупотребление грубой силой, направленное на сокрытие истины, не смогло бы обратить научные открытия в глупое и низкое суеверие.

Но наш друг, соизволив опуститься до нашего уровня хотя бы в одном отношении, признается, что в вопросах «ведического учения и философии» позиции Арья Самадж и Теософского Общества совпадают. Мне остается обратиться за помощью к авторитету, который для моей цели подходит более, нежели столь осмеянные магия, теургия и алхимия. Я имею в виду Веды, ибо каждая строчка священных книг ариев дышит магией. Без магии нельзя понять ни одну из шести великих школ арийской философии. И мы изучаем ее как раз для того, чтобы понять их и осветить скрытый summum bonum этой колыбели всех восточных философий, Вед, и более поздней брахманистской литературы. Стоит нам пренебречь этим изучением, и мы, вкупе со всею Европой, вынуждены будем поставить «Веды» в интерпретации Макса Мюллера значительно выше «Веда-бхашья» свами Даянанды Сарасвати. Нам пришлось бы оставить неопровергнутым заявление этого англо-немецкого санскритолога, утверждающего, что за исключением Ригведы, ни одна из четырех священных книг не достойна названия Веда, в особенности же «Атхарваведа», которая является абсурдом, магической бессмыслицей, составленной из жертвенных формул и заклинаний (см. его «Лекцию о Ведах»). Вот почему, невзирая на все эти превратные толкования, мы покорно просим позволить нам следовать аналитическому методу таких исследователей и практиков магии, как Капила, упоминаемый в «Шветашватара» упанишаде (гл. V, стих 2) как «Риши, получивший знания от самого Бога», великий авторитет йоги — Патанджали, знаменитый теург Шанкарачарья, и даже Зороастр, несомненно, получивший свою мудрость от посвященных брахманов Арьяварты. И мы не понимаем, почему это нашему брату из Арья Самадж понадобилось выставлять нас на посмешище всего мира, представляя суеверными глупцами и галлюцинирующими энтузиастами. Скажу даже больше: в то время как наш дорогой брат и остальные «члены» Самадж не способны и совершенно бессильны защитить свами Даянанду от софистики насмешников, подобных пандиту Махезе Чандре Ньяяратне из Калькутты, уверяющего, что «Веда-бхашья» — жалкая и неудачная попытка интерпретации, мы, теософы, не уклоняемся от этого тяжкого труда. Когда свами утверждает, что Агни и Ишвара — одно и то же, пандит из Калькутты говорит, что это «чушь». Для него Агни — это грубый, видимый огонь, на котором он может перетопить масло и приготовить свой рисовый пирог. Очевидно, он не знает, а должен бы знать, если он изучал «магию», то есть ознакомился со взглядами средневековых розенкрейцеров (философов огня), их посвященных предшественников и последователей о божественном огне или свете, «чье внешнее тело есть пламя», что ведический Агни действительно есть Ишвара, и не что иное. Свами не делает никакой ошибки, когда говорит:

Агни включает в себя все божества, и Вишну включает в себя все божества. Эти два (божественных) тела, Агни и Вишну, две стороны жертвы.

На одном конце лестницы, спускающейся с небес на землю, находится Ишвара — Дух, Высшее Существо, субъективное, невидимое и непостижимое; на другом — его видимое проявление, «жертвенный огонь».

Это так ясно выражено во всех религиозных философиях древности, что просвещенный перс поклоняется не грубому огню, но божественному Духу внутри него, проявлением которого огонь является; и даже в еврейской Библии есть неприступный Иегова и его ниспадающий огонь, который пожирает дрова на алтаре и поглощает воду во рве (3 Цар., 18:38). И горящие кусты Моисея, и Святой Дух в евангелиях христиан, спускающийся, подобно языкам пламени, на головы учеников, собравшихся на Троицын день — это тоже видимое проявление Бога. Нет такой эзотерической философии, или, лучше сказать, теософии, которая не впитала бы в себя эту глубоко духовную идею, и каждую из них можно проследить вплоть до ведических священных книг. Вот что, цитируя Р.Фладда, теософа и алхимика средневековья, говорит автор «Розенкрейцеров» в главе «Природа Огня»:

Итак, стоит ли удивляться, если [в религиях ариев, мидян и зороастрийцев], столь долго отвергаемых как идолопоклонничество, древние персы и их учителя маги, полагая, что они видят «Все» в этом сверхъестественном, величественном элементе, падали ниц и молились ему; принимая его за видимое изображение истинного Бога, тем не менее, в своих размышлениях, философиях, в своем здравом рассудке люди понимали, что это не может быть Богом; Бог повсюду, он в нас, и мы — поистине Он, если нас озаряет Божественный свет; и невозможно созерцать или постигать Бога вне его, ведь Бог — это Все!

Это также учение средневековых философов огня, известных как «Братья Розы и Креста»: Парацельса, Кунрата, Ван Гельмонта, а также всех посвященных и алхимиков, которые следовали их вере и утверждали, что открыли вечный Огонь или «узнали Бога в Бессмертном Свете» — в том Свете, сияние которого исходит от йогов. Тот же автор пишет о них: «В своем неуклонном восхождении к вершинам сознания эти титаны мысли миновали туманные границы Реального и Нереального и достигли Магии. Может ли Магия быть фальшивкой?» — спрашивает он. Нет, конечно же нет, если под магией понимать высшее познание божественного, а не сверхъестественного закона, хотя этот закон до сих пор и остается загадкой для точной, материалистической науки.

И так называемые спиритуалистические феномены, в которые верит почти двадцать миллионов хорошо образованных, часто даже высоко просвещенных и ученых людей в Европе и Америке, не являются просто галлюцинациями больного мозга. Все эти феномены так же реальны, так же подтверждены неоспоримыми показаниями тысяч очевидцев и так же научно и математически доказаны, как и последние открытия нашего брата Т.А.Эдисона. Если слово «глупец» применимо к таким людям науки и гигантам интеллекта обоих полушарий, как член Королевского общества У.Крукс, член Королевского общества Альфред Рассел Уоллес — величайший натуралист Европы, успешно соперничающий с Дарвиным, к таким, как французский астроном, член Академии наук Франции Фламмарион, прославленный астроном и физик из Лейпцига профессор Цёльнер, великий американский химик профессор Хэр, а также ко многим другим не менее знаменитым ученым — несомненным авторитетам во всех областях, кроме так называемых спиритуалистических феноменов, ставших после многих лет тщательных исследований убежденными спиритуалистами, — тогда мы, теософы, вовсе не считаем, что попали в дурную компанию и даже сочтем за честь почитаться «глупцами», будь мы даже убежденные ортодоксальные спиритуалисты, то есть верящие в блуждающих духов и материализующихся бхутов — кем мы, впрочем, не являемся. Но мы верим в феномены спиритуалистов (хотя и подвергаем сомнению их «духов»), ибо знаем, что это реальный факт. Одно дело — отвергать недоказанные теории, и совершенно другое — бороться против точно установленных фактов. Каждый имеет право сомневаться, пока не будет неоспоримых доказательств того, что все эти современные феномены, наводнившие Запад, производятся развоплощенными «духами», ибо до сих пор это была пустая умозрительная доктрина, поддерживаемая лишь энтузиастами; но никто не вправе отвергать существование подобных явлений, пока не приведет более веских аргументов, нежели голословные отрицания скептиков. Если мы, теософы (хотя нас и меньшинство), отрицаем посредничество «духов» в подобных материализациях, то только потому, что мы можем доказать спиритуалистам, что большинство их феноменов, физических или психологических, могут быть воспроизведены нашими адептами по желанию, не прибегая ни к помощи духов, ни к божественным, ни к дьявольским чудесам, но единственно развивая оккультные силы внутреннего Я человека и изучая тайны природы. Не удивительно, что европейские и американские скептики отрицают подобное вмешательство духов и, как следствие, подвергают сомнению и сами феномены. Едва вырвавшись из челюстей церкви, которая еще столетие назад пытала и предавала смерти всякого, кто подвергал сомнению библейские, «божественные» чудеса или одобрял те, которые теология объявляла дьявольскими, они упиваются новообретенной свободой мысли и действия, и это вполне естественная реакция. Кто отрицает высшее существование своей собственной души, тот точно также не поверит без доказательств ни в духов, ни в эти феномены. Но то, что восточные люди различных сект, особенно же индусы, могут не верить в них — действительно аномалия, учитывая, что все они знают о перевоплощении души, а также о духовной и физической эволюции. Шестнадцатая глава Махабхараты, «Хариваншапарва», изобилует спиритуалистическими феноменами; в ней также много говорится о вызывании духов. И если молодая Индия, устыдившись «суеверий» собственных предков, поворачивается, словно подсолнух, к великим светилам Запада, то стоит послушать, что говорит об этих феноменах А.Р.Уоллес, член Королевского и Теософского обществ — в своих работах «Вклад в теорию естественного отбора» и «О чудесах и современном спиритуализме», тем самым подтверждая веру древней Индии:

Когда я впервые ознакомился с явлениями спиритуализма, я был убежденным философским скептиком... Я был таким закоренелым материалистом, что в то время даже не мог найти в своем сознании места для концепции духовного существования или для других начал во вселенной, кроме материи и силы. Факты, однако, упрямая вещь.

Объяснив, как он стал спиритуалистом, Уоллес переходит к рассмотрению спиритуалистической теории и показывает как она согласуется с естественным отбором. Он говорит:

Следуя фактам и точной индукции, я пришел к убеждению, что, во-первых, существует множество различных сверхчеловеческих сущностей и что, во-вторых, некоторые из этих сущностей, хотя обычно и остаются невидимыми и неощутимыми для нас, могут воздействовать — и действительно воздействуют — на материю и наши мысли. Пытаясь выяснить, насколько эта доктрина позволит нам объяснить те явления, которые не подпадают под теорию естественного отбора, я твердо следовал точному научному и логическому методу. В десятой главе моего «Вклада в теорию естественного отбора» я объяснил, что именно отношу к этим явлениям, и предположил, что их производят некоторые из тех сущностей, о которых я упомянул выше. Я утверждал и утверждаю, что этот подход является логически обоснованным и ни в коей мере не противоречит великой доктрине эволюции через естественный отбор.

Не слышатся ли здесь голоса Ману, Капилы и многих других философов древней Индии, говоривших в своих учениях о творении, эволюции и росте нашей планеты, о мире животных и людей, ее населяющих? Меньше ли говорит современный великий ученый о «духах» и духовных сущностях, нежели Ману — ученый и законодатель времен доисторических? Пусть молодая, скептически настроенная Индия сравнит идеи древних ариев с идеями современных мистиков, теософов, спиритуалистов и некоторых великих ученых, а потом уже смеется над суеверными теориями и тех, и других.

Вот уже четыре года, как мы боремся против этой чудовищной несправедливости. Нас оскорбляют и называют предателями спиритуалисты — за то, что мы верим, помимо их развоплощенных духов, в существование других существ в невидимом мире; нас прокляли и осудили на вечные муки христиане и духовенство, выдав нам паспорта на свободный вход в ад; нас осмеивали скептики, общество взирало на нас как на дерзких лунатиков, а консервативная пресса наложила на нас табу. Мы уже думали, что испили чашу злобы до дна. Мы надеялись, что хоть в Индии, стране психологической и метафизической науки, найдем твердую почву для наших уставших ног. Но не тут-то было! Является наш брат и, не дав себе труда проверить сплетни, спешит от нас отречься — на случай, если мы и впрямь верим в магию или спиритуализм! Ну что ж. Мы никому не навязываемся. Более четырех лет мы жили и крепли в силе, если не в мудрости, на поиски которой отправили сюда нашу скромную делегацию теософов для того, чтобы открыть «ведическое учение и философию» миллионам изголодавшихся душ на Западе, которые знакомы с феноменами, но идут по ложному пути из-за неверных представлений о духах и бхутах. Но если с самого начала нас будет отталкивать значительная часть Арья Самадж, разделяющая взгляды этого «члена», тогда Теософское Общество, вместе с 45 000 западных спиритуалистов вновь станет независимой организацией и обойдется без единого «члена», пытающегося раскрыть ему глаза на абсурдность спиритуализма и магии.

Сноски

---

Издания

• «The Dekkan Star», Poona, March 30, 1879 (первая публикация)
• Блаватская Е.П. - В поисках оккультизма, M., Сфера, 1996. С. 298—308. Пер. В.И.Мызникова (первая публикация на русском языке)
• Блаватская Е.П. - Практикум оккультного обучения, M., Сфера, 2005