Изменения

 

| автор          = Рерих Е.И.

<center>'''Е.И.Рерих – К.И.Стурэ'''</center>

| адресат        = Стурэ К.И.

 

<div align="right">3 мая 1934 г.</div>

 

| предыдущее    = т.2, п.28

| следующее      = т.2, п.30

Сердечное спасибо Вам, глубокоуважаемый Карл Иванович, за присылку записей ближайших сотрудников о последних днях нашего родного Феликса Денисовича. Несказанно дорого было нам получить их. Ведь сам он так мало писал о себе, и я знала его лишь по сердечным письмам и по фотографиям, но мечтала призвать его в ближайшие годы и поработать вместе. Еще в январе мне было указано, что один сотрудник будет на краю смерти, затем 27 февраля было повторено и указано, что сотрудник уже при смерти, но так как около этого времени мы получили письмо от Феликса Денисовича, в котором он извещал о своем отъезде в Швейцарию, то я отнесла это к другому сотруднику (не такому близкому), у которого была болезнь сердца, и года полтора тому назад с помощью Владыки нам удалось спасти его. Лишь в марте получили письмо от Н.К. из Франции, извещавшее нас о болезни Феликса Денисовича и о том, что он не может приехать повидаться с ним, но без всяких подробностей. Мы ждали известий и послали запрос о местонахождении Феликса Денисовича, ибо из письма Н.К. нельзя было понять, где находится Феликс Денисович. На мои запросы Владыка отвечал: «Мы с ним», и не давалось никаких других Указаний. Все последние дни марта мы были в подавленном настроении, ждали тяжкой вести. Особенно жутко и горестно было 27 марта. В середине марта и мисс Эстер Лихтман, которая сейчас со мною, видела телеграмму с указанием о принятом решении, что ему лучше умереть, имени не было указано, но сердце подсказывало верно. Также и Владимиру Анатольевичу было указано на смерть близкого в Риге. Да будет Воля Его! Сказано: «Предоставьте Нам судить, когда Лотос раскрылся. Мы знаем лучшее время, и потому в полном доверии предоставьте себя Нам». Потому не будем чрезмерно скорбеть и приложим духовное устремление достойно почтить память огненного духа, продолжив начатые им великие дела.

Сердечное спасибо Вам, глубокоуважаемый Карл Иванович, за присылку записей ближайших сотрудников о последних днях нашего родного Феликса Денисовича. Несказанно дорого было нам получить их. Ведь сам он так мало писал о себе, и я знала его лишь по сердечным письмам и по фотографиям, но мечтала призвать его в ближайшие годы и поработать вместе. Еще в январе мне было указано, что один сотрудник будет на краю смерти, затем 27 февраля было повторено и указано, что сотрудник уже при смерти, но так как около этого времени мы получили письмо от Феликса Денисовича, в котором он извещал о своем отъезде в Швейцарию, то я отнесла это к другому сотруднику (не такому близкому), у которого была болезнь сердца, и года полтора тому назад с помощью Владыки нам удалось спасти его. Лишь в марте получили письмо от Н.К. из Франции, извещавшее нас о болезни Феликса Денисовича и о том, что он не может приехать повидаться с ним, но без всяких подробностей. Мы ждали известий и послали запрос о местонахождении Феликса Денисовича, ибо из письма Н.К. нельзя было понять, где находится Феликс Денисович. На мои запросы Владыка отвечал: «Мы с ним», и не давалось никаких других Указаний. Все последние дни марта мы были в подавленном настроении, ждали тяжкой вести. Особенно жутко и горестно было 27 марта. В середине марта и мисс Эстер Лихтман, которая сейчас со мною, видела телеграмму с указанием о принятом решении, что ему лучше умереть, имени не было указано, но сердце подсказывало верно. Также и Владимиру Анатольевичу было указано на смерть близкого в Риге. Да будет Воля Его! Сказано: «Предоставьте Нам судить, когда Лотос раскрылся. Мы знаем лучшее время, и потому в полном доверии предоставьте себя Нам». Потому не будем чрезмерно скорбеть и приложим духовное устремление достойно почтить память огненного духа, продолжив начатые им великие дела.