Изменения

DEMON EST DEUS INVERSUS<ref>Демон есть оборотная сторона Бога (''лат''.).</ref>}}

DEMON EST DEUS INVERSUS<ref>Демон есть оборотная сторона Бога (''лат''.).</ref>}}

{{Стиль С-Капитель|Разумеется, }}символический смысл этой фразы, в каких бы разнообразных формах он ни выражался, несёт в себе чрезвычайно опасный заряд богоборчества с точки зрения всех позднейших дуалистических религий — точнее, богословий — и особенно в свете христианства. Тем не менее, было бы одинаково и несправедливо, и некорректно утверждать, будто именно христианство придумало и произвело на свет сатану. В качестве некоего "врага", некой противостоящей силы, необходимой для поддержания равновесия и гармонии вещей в природе — как тень, усиливающая яркость света; как ночь, подчёркивающая особость дня; как холод, заставляющий человека ещё выше ценить всю благотворность тепла, — {{Стиль С-Капитель|сатана}} существовал всегда.  

С ТОЧКИ зрения любых дуалистических религий — точнее, богословий — позднейших времён и особенно в свете христианства, символический смысл этой фразы, в каких бы формах он ни выражался, разумеется, несёт в себе опаснейший богоборческий заряд. Тем не менее, было бы одинаково и несправедливо, и некорректно утверждать, будто придумало и произвело на свет сатану именно христианство. В качестве некоего "антагониста", некой противостоящей силы, необходимой для поддержания равновесия и гармонии в природе — как тень, усиливающая яркость света; как ночь, подчёркивающая особость дня; как холод, заставляющий человека ещё выше ценить всю благотворность тепла, — САТАНА существовал всегда.  

Однородность едина и неделима. Но коль скоро однородность единого абсолюта — это не просто фигура речи, а разнородность (в её двойственном аспекте) — это его же собственное дитя: удвоение, тень, отражение, то, значит, уже в самой этой божественной однородности и должна заключаться эссенция

Однородность едина и неделима. И если однородность единого абсолюта не является всего лишь фигурой речи, если разнородность в аспекте двойственности им самим и порождена и является его собственной раздвоенной тенью, отражением, то тогда это означает, что уже сама эта божественная однородность должна содержать в себе эссенцию

{{Стр| 412 |ТАЙНАЯ ДОКТРИНА}}

{{Стр| 412 |ТАЙНАЯ ДОКТРИНА}}

как добра, так и зла. Если "Бог" есть абсолют, бесконечность и мировой корень всего и вся в природе и вселенной, то откуда же ещё может происходить зло (Evil), или D'Evil,<ref>Devil (''англ''.) — дьявол.</ref> как не из всё той же "золотой утробы" абсолюта? Значит, мы должны либо согласиться с идеей прорастания добра и зла, Агатодемона и Какодемона, из ствола одного и того же древа бытия, либо должны прийти к нелепому предположению о существовании двух вечных абсолютов!  

как добра, так и зла. Если "Бог" есть абсолют, бесконечность и мировой корень всего и вся в природе и Вселенной, то откуда же ещё может происходить зло (Evil), или D'Evil,<ref>Devil (''англ''.) — дьявол.</ref> как не из всё той же "золотой утробы" абсолюта? Значит, мы вынуждены либо согласиться с идеей прорастания добра и зла, Агатодемона и Какодемона, из ствола одного и того же древа бытия, либо должны прийти к нелепому предположению о существовании двух вечных абсолютов!  

Если уж мы вынуждены возводить происхождение этой идеи к самым истокам человеческого ума, то просто по долгу справедливости мы обязаны воздать должное даже этому пресловутому дьяволу, посвятив ему несколько строк.  

Если уж мы вынуждены возводить происхождение этой идеи к самым истокам человеческого ума, то просто по долгу справедливости обязаны воздать должное даже этому пресловутому дьяволу, посвятив ему несколько строк.  

Древность не знала никакого отдельного, всецело и абсолютно дурного "бога зла". Язычники мыслили добро и зло в образах двух близнецов-братьев, родившихся от одной матери — природы. Едва эта мысль сбросила с себя одежды архаики, как, в свою очередь, и премудрость обрела форму философии. Вначале добро и зло символически изображались в виде чистых абстракций — как Свет и Тьма. Затем образы для них стали отбираться из числа самых естественных и бесконечно повторяющихся космических явлений — таких, как день и ночь, солнце и луна. Позже их стали изображать уже в виде воинства солнечных и лунных божеств, и дракону тьмы теперь стал противостоять дракон света (см. том I, стансы V и VII).  

Древность не знала никакого отдельного, всецело и абсолютно дурного "бога зла". Язычники мыслили добро и зло в образах двух близнецов-братьев, родившихся от одной "матери" — природы. Едва эта мысль сбросила с себя одежды архаики, как, в свою очередь, и премудрость обрела форму философии. Вначале добро и зло символически изображались в виде чистых абстракций — как Свет и Тьма. Затем образы для них стали отбираться из числа самых естественных и бесконечно повторяющихся космических явлений — таких, как день и ночь, солнце и луна. Позже их стали изображать уже в виде воинства солнечных и лунных божеств, и дракону тьмы теперь стал противостоять дракон света (см. том I, стансы V и VII).  

Воинство сатаны — это такие же сыны Божии, как и воинство б'ней Элима,<ref>Бней Элохим (''ивр''.) — сыны Божьи.</ref> это дети Божии, пришедшие "предстать пред Господа", отца своего (см. Иов, 1, 6). "Сыны Божии" превратились в "падших ангелов" только после того, как они "увидели дочерей человеческих, что они ''красивы''" (Быт., 6, 2). В индуистской философии ''суры'', самые первые и светлейшие боги, становятся ''асурами'' и теряют свой высокий ранг лишь по воле фантазии браминов.  

Воинство сатаны — это такие же сыны Божии, как и воинство б'ней Элима,<ref>Бней Элохим (''ивр''.) — сыны Божьи.</ref> это дети Божии, пришедшие "предстать пред Господа", отца своего (см. Иов, 1, 6). "Сыны Божии" превратились в "падших ангелов" только после того, как они "увидели дочерей человеческих, что они ''красивы''" (Быт., 6, 2). В индуистской философии ''суры'', самые первые и светлейшие боги, становятся ''асурами'' и теряют свой высокий ранг лишь по воле фантазии браминов.