Изменения

{{Стр| 535 |СЕМЬ ФИЗИЧЕСКИХ ЧУВСТВ}}

{{Стр| 535 |СЕМЬ ФИЗИЧЕСКИХ ЧУВСТВ}}

{{Стиль А-Цитата|кожа, и ухо, пятый (орган чувств — ''Е.П.Б''.), [а также] ум и понимание'''[1]''' — таковы семь (чувств — ''Е.П.Б''.), которые следует понимать как причины (знания) свойств. Запах и вкус, и цвет, и звук, и ощущение от прикосновения, как пятое, а также предмет умопостижения и предмет понимания (наивысшего духовного чувства, или восприятия — ''Е.П.Б''.) — ''таковы семь причин действия''. Тот, кто обоняет; тот, кто ест; тот, кто видит; тот, кто говорит; тот, в-пятых, кто слышит, а также тот, кто мыслит, и тот, кто понимает — таковы семеро, которых следует считать ''причинами деятелей''<ref>В своих комментариях переводчик "Бхагавад-гиты" и "Анугиты" К.Т. Теланг так объясняет термин "деятель" ("agent"): "субъект, в силу собственного эгоизма полагающий, будто это он сам совершает то или иное действие" ("Bhagavatgita", p. 123, note 2). Более подробно об этом см. "Bhagavatgita", ch. XVIII.</ref>.'''[2]''' Будучи наделёнными качествами (''саттва, раджас и тамас ''— ''Е.П.Б''.), они (деятели<ref>См. Bhagavadgītā, Telang, p. 278 (Anugītā, x).: "действие, деятель и орудие действия".</ref> — ''Е.П.Б''.) свои же качества и вкушают — хорошие и дурные" ("Anugita").<ref>Там же, ch. X, pp. 277-278. Ср.: Анугита (пер. Смирнова), гл. 25, с. 51: "4. Об орудиях причин также услышь все без остатка. Нос, язык, глаз, кожа, пятое — ухо. 5. Манас, буддхи эти семь познаются, как свойства причины. Запах, вкус, образ, звук и пятое — касанье, 6. Осмысливаемое и постигаемое это семь действий причины. Обоняемое, вкушаемое, видимое, сказанное* и услышанное — пятое это, 7. Мыслимое, постижимое — семь эти считаются делателя основанием. Качественные, они свое качество вкушают — хорошее и дурное".</ref> }}

{{Стиль А-Цитата|кожа, и ухо, пятый (орган чувств — ''Е.П.Б''.), [а также] ум и понимание'''[1]''' — таковы семь (чувств — ''Е.П.Б''.), которые следует понимать как причины (знания) свойств. Запах и вкус, и цвет, и звук, и ощущение от прикосновения, как пятое, а также предмет умопостижения и предмет понимания (наивысшего духовного чувства, или восприятия — ''Е.П.Б''.) — ''таковы семь причин действия''. Тот, кто обоняет; тот, кто ест; тот, кто видит; тот, кто говорит; тот, в-пятых, кто слышит, а также тот, кто мыслит, и тот, кто понимает — таковы семеро, которых следует считать ''причинами деятелей''<ref>В своих комментариях переводчик "Бхагавадгиты" и "Анугиты" К.Т. Теланг так объясняет термин "деятель" ("agent"): "субъект, в силу собственного эгоизма полагающий, будто это он сам совершает то или иное действие" ("Bhagavatgita", p. 123, note 2). Более подробно об этом см. "Bhagavatgita", ch. XVIII.</ref>.'''[2]''' Будучи наделёнными качествами (''саттва, раджас и тамас ''— ''Е.П.Б''.), они (деятели<ref>См. Bhagavadgītā, Telang, p. 278 (Anugītā, x).: "действие, деятель и орудие действия".</ref> — ''Е.П.Б''.) свои же качества и вкушают — хорошие и дурные" ("Anugita").<ref>Там же, ch. X, pp. 277-278. Ср.: Анугита (пер. Смирнова), гл. 25, с. 51: "4. Об орудиях причин также услышь все без остатка. Нос, язык, глаз, кожа, пятое — ухо. 5. Манас, буддхи эти семь познаются, как свойства причины. Запах, вкус, образ, звук и пятое — касанье, 6. Осмысливаемое и постигаемое это семь действий причины. Обоняемое, вкушаемое, видимое, сказанное* и услышанное — пятое это, 7. Мыслимое, постижимое — семь эти считаются делателя основанием. Качественные, они свое качество вкушают — хорошее и дурное".</ref> }}

Также и в "Бхагавад-гите" (гл. VII) мы читаем следующие слова Божества (Кришны):  

Также и в "Бхагавадгите" (гл. VII) мы читаем следующие слова Божества (Кришны):  

{{Стиль А-Цитата|". . . . Лишь единицы знают меня по-настоящему. Земля, вода, огонь, воздух, пространство (акаша, или эфир [Æther] — ''Е.П.Б''.), ум, понимание, яковость (т.е. восприятие всех предыдущих "я" на иллюзорном плане — ''Е.П.Б''.). . . Это ''низшая'' форма моей природы. Знай же, о могучерукий! (что существует) другая (форма моей) природы, и более высокая, чем эта, одушевлённая, на которой и зиждется эта вселенная . . . Всё это нанизано на меня, как жемчужины на нить ("Мундака-упанишада", p. 298). . . . Я — ''это вкус'' в воде, }}

{{Стиль А-Цитата|". . . . Лишь единицы знают меня по-настоящему. Земля, вода, огонь, воздух, пространство (акаша, или эфир [Æther] — ''Е.П.Б''.), ум, понимание, яковость (т.е. восприятие всех предыдущих "я" на иллюзорном плане — ''Е.П.Б''.). . . Это ''низшая'' форма моей природы. Знай же, о могучерукий! (что существует) другая (форма моей) природы, и более высокая, чем эта, одушевлённая, на которой и зиждется эта вселенная . . . Всё это нанизано на меня, как жемчужины на нить ("Мундака-упанишада", p. 298). . . . Я — ''это вкус'' в воде, }}

{{Стиль А-Цитата|"Следует верно понимать, что́ такое великое дерево: невоспринимаемая, скрытая часть его (оккультная природа, корень всего — ''Е.П.Б''.) — это побег, произрастающий из семени (Парабрахмана — ''Е.П.Б''.), его ствол — это понимание (махат, душа мирового разума — ''Е.П.Б''.), ветви — это великая самость,'''[1]''' а из отверстий в них пробиваются побеги — чувства, из которых великими (оккультными, невидимыми — ''Е.П.Б''.) элементами'''[2]''' являются гроздья цветов, а грубыми элементами (грубой объективной материей — ''Е.П.Б''.) являются более мелкие ветки, всегда покрытые листьями, всегда покрытые цветами . . . . дерево, которое вечно и семенем которого выступает Брахман (верховное Божество — ''Е.П.Б''.), и если срубить его этим превосходным мечом — знанием (тайной мудростью — ''Е.П.Б''.), — то человек достигнет бессмертия и сбросит с себя оковы рождений и смерти"<ref>Bhagavatgita. Anugita. Ch. XX, p. 313.</ref>. }}

{{Стиль А-Цитата|"Следует верно понимать, что́ такое великое дерево: невоспринимаемая, скрытая часть его (оккультная природа, корень всего — ''Е.П.Б''.) — это побег, произрастающий из семени (Парабрахмана — ''Е.П.Б''.), его ствол — это понимание (махат, душа мирового разума — ''Е.П.Б''.), ветви — это великая самость,'''[1]''' а из отверстий в них пробиваются побеги — чувства, из которых великими (оккультными, невидимыми — ''Е.П.Б''.) элементами'''[2]''' являются гроздья цветов, а грубыми элементами (грубой объективной материей — ''Е.П.Б''.) являются более мелкие ветки, всегда покрытые листьями, всегда покрытые цветами . . . . дерево, которое вечно и семенем которого выступает Брахман (верховное Божество — ''Е.П.Б''.), и если срубить его этим превосходным мечом — знанием (тайной мудростью — ''Е.П.Б''.), — то человек достигнет бессмертия и сбросит с себя оковы рождений и смерти"<ref>Bhagavatgita. Anugita. Ch. XX, p. 313.</ref>. }}

Таково дерево жизни, дерево Ашваттха, и лишь ''срубив'' его, раб жизни и смерти, {{Стиль С-Капитель|человек}}, сможет получить освобождение<ref>Ключ к пониманию этой идеи, очевидно, лежит в следующих словах "Бхагаватгиты":  

Таково дерево жизни, дерево Ашваттха, и лишь ''срубив'' его, раб жизни и смерти, {{Стиль С-Капитель|человек}}, сможет получить освобождение<ref>Ключ к пониманию этой идеи, очевидно, лежит в следующих словах "Бхагавадгиты":  

"Говорят, что существует бессмертное [дерево] Ашваттха, которое тянется корнями вверх, а ветвями вниз; листья же его – это гимны вед (кханды). Познавший его познал веды. Вверх и вниз простираются его ветви, несущие в себе качества [гуны]; малые же побеги, пробивающиеся из его ветвей, суть объекты чувств. ''Но есть у него и корни, которые тянутся вниз, в мир людей, и влекут человека к действию'' (курсив наш – перев.). Никому в этом мире неведомо то, как выглядит это дерево, где его конец, где начало и из чего оно произрастает. Но, срубив несокрушимым оружием самоотречения это дерево Ашваттха, покоящееся на могучих корнях, следует устремиться в ту обитель, из которой ушедшие туда уже никогда не возвращаются; где они покоятся в том наивысшем существе, из которого издревле вышло течение (мирской жизни). Все освободившиеся от гордыни и иллюзий, преодолевшие зло привязанности к миру, все те, кто пребывает в неуклонном созерцании наивысшего и индивидуального "я", понимая их истинное соотношение, кто свободен от желаний, от пар (противоположностей), именуемых наслаждением и болью, уже не имеют ни малейших иллюзий, отправляясь в ту нетленную обитель" (см. Bhagavadgîtâ, Telang, p. 111).  

"Говорят, что существует бессмертное [дерево] Ашваттха, которое тянется корнями вверх, а ветвями вниз; листья же его – это гимны вед (кханды). Познавший его познал веды. Вверх и вниз простираются его ветви, несущие в себе качества [гуны]; малые же побеги, пробивающиеся из его ветвей, суть объекты чувств. ''Но есть у него и корни, которые тянутся вниз, в мир людей, и влекут человека к действию'' (курсив наш – перев.). Никому в этом мире неведомо то, как выглядит это дерево, где его конец, где начало и из чего оно произрастает. Но, срубив несокрушимым оружием самоотречения это дерево Ашваттха, покоящееся на могучих корнях, следует устремиться в ту обитель, из которой ушедшие туда уже никогда не возвращаются; где они покоятся в том наивысшем существе, из которого издревле вышло течение (мирской жизни). Все освободившиеся от гордыни и иллюзий, преодолевшие зло привязанности к миру, все те, кто пребывает в неуклонном созерцании наивысшего и индивидуального "я", понимая их истинное соотношение, кто свободен от желаний, от пар (противоположностей), именуемых наслаждением и болью, уже не имеют ни малейших иллюзий, отправляясь в ту нетленную обитель" (см. Bhagavadgîtâ, Telang, p. 111).  

Таким образом, можно заключить, что срублена должна быть та часть дерева, где его корни "тянутся вниз, в мир людей", и срублено оно должно быть "несокрушимым оружием самоотречения", как это сказано в "Бхагаватгите", или "мечом знания истины", выражаясь словами "Анугиты" (там же, p. 371)."</ref>.  

Таким образом, можно заключить, что срублена должна быть та часть дерева, где его корни "тянутся вниз, в мир людей", и срублено оно должно быть "несокрушимым оружием самоотречения", как это сказано в "Бхагавадгите", или "мечом знания истины", выражаясь словами "Анугиты" (там же, p. 371)."</ref>.  

Но деятели науки ничего не знают и не хотят слышать о "мече знания", которым пользуются адепты и аскеты. Отсюда и те однобокие замечания, которые раздаются даже со стороны наиболее широкомыслящих из них — замечания, которые опираются на не заслуживающие серьёзного внимания, произвольные системы классификаций, принятые в физической науке.  

Но деятели науки ничего не знают и не хотят слышать о "мече знания", которым пользуются адепты и аскеты. Отсюда и те однобокие замечания, которые раздаются даже со стороны наиболее широкомыслящих из них — замечания, которые опираются на не заслуживающие серьёзного внимания, произвольные системы классификаций, принятые в физической науке.  

'''[1]''' В недавно вышедшем исследовании, посвящённом вопросам буддийской и христианской символики (точнее, буддийской и католической, поскольку многие позднейшие ритуалы и догматы, возникшие в северном буддизме, в своих ''простонародных экзотерических формах'' идентичны католическим) можно обнаружить целый ряд курьёзных фактов. Автор книги, выказывающий не столько глубокую эрудицию, сколько претензию на неё, смешал воедино всё: и древние, и современные буддийские учения, а также записал в разряд буддийских даже ламаистские учения. На с. 404 своего сочинения, в главе "Буддизм в христианском мире, или ессей Иисус", наш псевдовостоковед пускается в критику "семи принципов" эзотерического буддизма, пытаясь поднять их на смех.<ref>См.: Артур Лилли (Arthur Lillie, ''Buddhism in Christendom'', 1887): "Госпожа Блаватская указывает на семь этапов духовного развития, которых последовательно достигнут смертные после тысяч и тысяч перерождений. 1. Тело (Рупа). 2. Витальность (Джива). 3. Астральное тело (Линга шарира). 4. Животная душа (Кама рупа). 5. Человеческая душа (Манас). 6. Духовная душа (Буддхи). 7. Дух (Атма). . . . Эти этапы . . . представляют собой чистейшую бессмыслицу" — p. 404 (''SDR'', TUP). </ref> На последней, 405 странице, он с жаром рассказывает о ''видьядхарах'' — "семи великих легионах умерших людей, которые обрели мудрость". Так вот эти самые "видьядхары", которых кое-кто из востоковедов называет "полубогами", в экзотерической традиции, собственно говоря, представляют собой что-то вроде "преисполненных веры" сиддхов. ''В эзотерическом же смысле ''они идентичны семи классам ''питри'', один из классов которых наделил человечество Третьей расы самосознанием, воплотившись в скорлупу человеческого тела. А "Гимн Солнцу", помещённый автором в самом конце своей мешанины и наделяющий буддизм ''личным богом'' (!!), представляет собой удар в свои же собственные ворота, так как бьёт по тем самым фактам, которые этот незадачливый автор сам же столь старательно и подобрал.  

'''[1]''' В недавно вышедшем исследовании, посвящённом вопросам буддийской и христианской символики (точнее, буддийской и католической, поскольку многие позднейшие ритуалы и догматы, возникшие в северном буддизме, в своих ''простонародных экзотерических формах'' идентичны католическим) можно обнаружить целый ряд курьёзных фактов. Автор книги, выказывающий не столько глубокую эрудицию, сколько претензию на неё, смешал воедино всё: и древние, и современные буддийские учения, а также записал в разряд буддийских даже ламаистские учения. На с. 404 своего сочинения, в главе "Буддизм в христианском мире, или ессей Иисус", наш псевдовостоковед пускается в критику "семи принципов" эзотерического буддизма, пытаясь поднять их на смех.<ref>См.: Артур Лилли (Arthur Lillie, ''Buddhism in Christendom'', 1887): "Госпожа Блаватская указывает на семь этапов духовного развития, которых последовательно достигнут смертные после тысяч и тысяч перерождений. 1. Тело (Рупа). 2. Витальность (Джива). 3. Астральное тело (Линга шарира). 4. Животная душа (Кама рупа). 5. Человеческая душа (Манас). 6. Духовная душа (Буддхи). 7. Дух (Атма). . . . Эти этапы . . . представляют собой чистейшую бессмыслицу" — p. 404 (''SDR'', TUP). </ref> На последней, 405 странице, он с жаром рассказывает о ''видьядхарах'' — "семи великих легионах умерших людей, которые обрели мудрость". Так вот эти самые "видьядхары", которых кое-кто из востоковедов называет "полубогами", в экзотерической традиции, собственно говоря, представляют собой что-то вроде "преисполненных веры" сиддхов. ''В эзотерическом же смысле ''они идентичны семи классам ''питри'', один из классов которых наделил человечество Третьей расы самосознанием, воплотившись в скорлупу человеческого тела. А "Гимн Солнцу", помещённый автором в самом конце своей мешанины и наделяющий буддизм ''личным богом'' (!!), представляет собой удар в свои же собственные ворота, так как бьёт по тем самым фактам, которые этот незадачливый автор сам же столь старательно и подобрал.  

Теософы прекрасно знают и о мнении, высказанном в их адрес Рисом Дэвидсом. По его словам, выдвинутые автором "Эзотерического буддизма" теории "не являются ни буддийскими, ни эзотерическими".<ref>См. Т. Рис Дэвидс. Теософия и буддизм (T. W. Rhys Davids, “Theosophy and Buddhism,” July 24, 1886) — p. 989 (''The Spectator'', v. 59) (''SDR'', TUP). </ref> Высказанная им оценка есть результат (а) печального недоразумения, вызванного ошибкой в написании терминов: более правильно следовало бы писать не "буддизм", а "будхаизм" или ''будхизм'', то есть эту систему необходимо связывать не с религией Гаутамы, а с той тайной мудростью, которую проповедовали и Кришна, и Шанкарачарья, и многие другие, в том числе и Будда; и (б) отсутствия у Риса Дэвидса какой бы то ни было возможности познакомиться с подлинными эзотерическими учениями. Но при всём при этом он хотя бы остаётся крупнейшим на сегодняшний день специалистом в области палийской филологии и буддизма, и всё, о чём он говорит, заслуживает серьёзного внимания. Но, когда человек, в силу своих научно-материалистических воззрений, не разбирается одинаково ни в вопросах экзотерического, ни эзотерического буддизма, когда он обливает грязью всех, кого удостаивает своей злобы, и изображает из себя в присутствии теософов глубокого знатока, вот тогда он вызывает улыбку — а то и искренний смех.

Теософы прекрасно знают и о мнении, высказанном в их адрес Рис-Дэвидсом. По его словам, выдвинутые автором "Эзотерического буддизма" теории "не являются ни буддийскими, ни эзотерическими".<ref>См. Т. Рис-Дэвидс. Теософия и буддизм (T. W. Rhys Davids, “Theosophy and Buddhism,” July 24, 1886) — p. 989 (''The Spectator'', v. 59) (''SDR'', TUP). </ref> Высказанная им оценка есть результат (а) печального недоразумения, вызванного ошибкой в написании терминов: более правильно следовало бы писать не "буддизм", а "будхаизм" или ''будхизм'', то есть эту систему необходимо связывать не с религией Гаутамы, а с той тайной мудростью, которую проповедовали и Кришна, и Шанкарачарья, и многие другие, в том числе и Будда; и (б) отсутствия у Рис-Дэвидса какой бы то ни было возможности познакомиться с подлинными эзотерическими учениями. Но при всём при этом он хотя бы остаётся крупнейшим на сегодняшний день специалистом в области палийской филологии и буддизма, и всё, о чём он говорит, заслуживает серьёзного внимания. Но, когда человек, в силу своих научно-материалистических воззрений, не разбирается одинаково ни в вопросах экзотерического, ни эзотерического буддизма, когда он обливает грязью всех, кого удостаивает своей злобы, и изображает из себя в присутствии теософов глубокого знатока, вот тогда он вызывает улыбку — а то и искренний смех.

{{Сноски автора завершены}}

{{Сноски автора завершены}}