Вотъ, я стоялъ въ сторонѣ, одинъ среди многихъ, одинокій среди окружавшей меня сплоченной толпы. И я былъ одинокъ, потому что среди братьевъ моихъ, людей, обладавшихъ знаніемъ, я одинъ и зналъ, и училъ. Я училъ вѣрующихъ, толпой стоявшихъ у вратъ храма, и побудила меня къ этому власть, обитавшая во святилищѣ. Я не могъ поступить иначе, ибо въ глубокомъ мракѣ Святая Святыхъ я видѣлъ свѣтъ внутренней жизни; а та власть вознесла меня, сдѣлала сильнымъ и велѣла открыто возвѣстить о немъ міру. Я умеръ; но потребовалось десять жрецовъ храма, чтобы убить меня — такъ я былъ могучъ — и только собственное невѣжество могло внушить мнѣ увѣренность въ ихъ могуществѣ.