trusted
5111
правок
Изменения
Нет описания правки
<center>'''[Испытания кандидатов в ученики и Адепты]'''</center>
<center>'''[Испытания кандидатов в ученики и Адепты]'''</center>
Сейчас я собираюсь, добрый друг, подойти к предмету, который,
как я знаю, очень противен вашему уму, так как вы не раз
говорили и писали об этом. И все же, чтобы дать вам ясное понятие
о некоторых вещах, я вынужден об этом говорить. Вы
часто задавали вопрос: «Почему Братья отказываются обратить
свое внимание на таких достойных и искренних теософов, как
Ч.К.М. и Худ, или такого драгоценного ''субъекта'', как С. Мозес?»
Я теперь отвечу вам очень ясно, что мы так поступали с самого
начала, как только перечисленные джентльмены вошли в контакт
с Е.П.Б. Все они были проверены и испытаны различными
способами, и никто из них не оказался на желаемой высоте положения.
М. обратил особое внимание на «Ч.К.М.» по причинам,
которые я сейчас объясню, и с результатами, которые в настоящее
время вам известны. Вы можете сказать, что такой тайный способ
испытания людей ''нечестен'', что мы должны предупреждать их
и т.д. Все, что я могу сказать вам, — что так может быть с вашей
европейской точки зрения, но, будучи азиатами, мы не можем
отступить от своих правил. Характер человека, его истинная
внутренняя натура никогда не может быть основательно выяснена,
если человек знает, что за ним наблюдают, или стремится
к цели. Кроме того, полковник О. никогда не делал секрета из
этого нашего приема, и все британские теософы, если и не знают,
то ''должны бы'' знать, что вся их организация, поскольку мы ее
санкционировали, подвергается регулярным испытаниям. Что
касается Ч.К.М., из всех теософов он был тем, кого выбрал М.
с особой целью вследствие настойчивых просьб Е.П.Б., при этом
предупредив ее: «Он когда-нибудь повернется к вам спиною,
''pumo''!»<ref>{{raw:t-ru-pool:Комментарий издателя|Пу-мо (''тиб''.) — дочь. Великие Учителя называли дочерями и сыновьями наиболее близких Им учеников-сотрудников. — ''Прим. ред.''}}</ref> М. повторил ей это предупреждение на ее мольбы принять их с Олькоттом в регулярные ученики. «Этого он никогда,
''никогда'' не сделает!» — воскликнула она в ответ. «Ч.К.М. лучший,
благороднейший и т.д.», — последовал ряд хвалебных и полных
восхищения прилагательных. Двумя годами позднее она повторила
то же самое о Россе Скотте. «У меня никогда не было таких
верных и преданных друзей», — уверяла она своего «Хозяина»,
который только смеялся в бороду и велел мне устраивать «теософскую
женитьбу»<ref>{{raw:t-ru-pool:Комментарий издателя|'''''«У меня никогда не было... и велел мне устраивать «теософскую женитьбу».''''' — Речь идет о свадьбе двух членов Теософского общества, впоследствии отошедших от теософии и предавших Е.П. Блаватскую.}}</ref>. Ладно, один подвергался испытанию в течение трех лет, другой — трех месяцев, с какими результатами
— вряд ли мне следует напоминать. не только никаким искушениям
не подвергались они на своем пути, но последний был
снабжен женой, вполне достаточной для его счастья, и связями,
которые окажутся ему полезными когда-нибудь. Ч.К.М. получил
объективный неоспоримый феномен, чтобы на него опираться;
Р. Скотт, кроме того, получил посещение М. в астральном теле.
Для одного из них оказалось достаточным мести трех беспринципных
людей, для другого — зависти мелкого дурака, чтобы
быстро разделаться с хваленой дружбой и показать Старой Леди,
чего эта дружба стоит. О, бедная, доверчивая натура! Убери у нее
силы ясновидения, закупорь в некотором направлении ее интуицию,
как по долгу был вынужден сделать М., и что остается?
Беспомощная, с разбитым сердцем ''женщина''!
Возьмите другой случай — Ферна. Его развитие, происшедшее
на ваших глазах, служит вам полезным уроком и дает намек
на более серьезные методы, применяемые в индивидуальных
случаях, чтобы основательно ''проверить'' моральные качества
человека. Каждое человеческое существо содержит в себе большие
возможности, и обязанностью Адептов является поместить
потенциального челу в обстоятельства, которые помогут ему
выбрать «правый путь», если в нем имеется эта способность. Мы
не более вольны отказывать в шансе ищущему, нежели вести
и направлять его по надлежащему курсу. В лучшем случае мы
только можем, после того как период его испытания успешно
закончен, показать ему, что если он сделает так, то пойдет по
правильному пути, если же иначе, то по неправильному. Но
пока он не прошел этого периода, мы предоставляем ему самому
сражаться в своих битвах, как только он может. И так мы иногда
поступаем с более высокими, ''посвященными'' челами, такими как
Е.П.Б., раз им разрешено работать в миру, которого мы все более
или менее избегаем. Более того — и лучше узнайте это сразу, если
мои предыдущие письма о Ферне еще не открыли вам глаза, —
мы позволяем, чтобы наши кандидаты ''испытывались'' на тысячу
разных ладов с тем, чтобы выявить всю их внутреннюю натуру
и дать ей шанс остаться победительницей так или иначе. Случившееся
с Ферном происходило с каждым его предшественником,
и будет происходить с различными результатами со всеми, кто
последует за ним. Нас всех так проверяли, и если некто Мурад
Али ''провалился'', то я выдержал. Венец победы уготован только
тому, кто сам оказывается достойным его носить, тому, кто
атакует ''Мару'' в единоборстве и побеждает демона вожделения
и земных страстей; и не ''мы'', а он сам возлагает его на свое чело.
не пустая была фраза Татхагаты: «Тот, кто побеждает ''себя'', тот
более велик, чем тот, кто побеждает тысячи в битве». Нет другой
более трудной борьбы. Если бы это было не так, адептство
было бы дешевым приобретением. Так вот, мой добрый брат,
не удивляйтесь и не обвиняйте нас с такой готовностью, как вы
это уже делали, при любом развитии нашего последовательного
курса по отношению к претендентам прошлого, настоящего
и будущего. Только те, кто может заглядывать вперед, в отдаленные
следствия, в состоянии судить о целесообразности наших
собственных действий или тех, которые мы разрешаем другим.
То, что может выглядеть недоверием, может оказаться в действительности
самой истинной, самой благотворной преданностью.
Пусть время покажет, кто прав, а кто не заслуживает доверия.
Человек, правдивый и заслуживающий одобрения сегодня, может
завтра, при новом стечении обстоятельств, оказаться предателем,
неблагодарным, трусом, слабоумным. Тростник, перегибаемый
чрезмерно, разламывается надвое. Обвиним ли мы его? Нет, но
только потому, что можем его пожалеть, мы не можем отобрать
его в число тех стеблей тростника, которые были испытаны
и найдены крепкими, следовательно, годными как материал для
того неуничтожимого храма, который мы так тщательно строим.
<center>'''[Дела Теософского общества]'''</center>