Изменения

Речь всегда идёт о какой-то ''конкретной нити'' и никакой другой. А значит, она всегда индивидуальна, эта волна индивидуальной жизненной силы, берущая начало в нирване, то есть в субъективной стороне природы, аналогично тому, как из своего собственного динамического источника проистекают и все колышущиеся в эфире световые и тепловые волны. Однако далее каждая волна жизненной силы проходит свой путь уже в объективной стороне природы – теперь её толкает вперёд карма в соответствии с творческими повелениям ''танхи'' – для того, чтобы, пройдя через множество циклических изменений вернуться назад, в нирвану. А то, что переходит от личности к личности по всей индивидуальной цепочке, м-р Рис-Дэвидс называет «характером» или «деланием». Поскольку же под «характером» мы понимаем не что-то абстрактно-метафизическое, а вполне определённую совокупность конкретных качеств ума человека и его нравственных наклонностей, то смысл всех этих «отчаянных уловок тайны», как называет их м-р Рис-Дэвидс (см. «Buddhism», p. 101), может быть, для нас прояснится, если мы взглянем на каждую волну жизни как на индивидуальность, а на каждое из проявлений в череде физических воплощений как на отдельную личность?  

Речь всегда идёт о какой-то ''конкретной нити'' и никакой другой. А значит, она всегда индивидуальна, эта волна индивидуальной жизненной силы, берущая начало в нирване, то есть в субъективной стороне природы, аналогично тому, как из своего собственного динамического источника проистекают и все колышущиеся в эфире световые и тепловые волны. Однако далее каждая волна жизненной силы проходит свой путь уже в объективной стороне природы – теперь её толкает вперёд карма в соответствии с творческими повелениям ''танхи'' – для того, чтобы, пройдя через множество циклических изменений вернуться назад, в нирвану. А то, что переходит от личности к личности по всей индивидуальной цепочке, м-р Рис-Дэвидс называет «характером» или «деланием». Поскольку же под «характером» мы понимаем не что-то абстрактно-метафизическое, а вполне определённую совокупность конкретных качеств ума человека и его нравственных наклонностей, то смысл всех этих «отчаянных уловок тайны», как называет их м-р Рис-Дэвидс (см. «Buddhism», p. 101), может быть, для нас прояснится, если мы взглянем на каждую волну жизни как на индивидуальность, а на каждое из проявлений в череде физических воплощений как на отдельную личность?  

Каждый достигший совершенства индивид, выражаясь языком буддиста, есть, я бы сказал, отдельный будда, поскольку всякий будда представляет собой редчайший цветок человечества без всякой примеси чего-либо сверхъестественного. Для того, чтобы человек смог сформироваться в будду, требуется бесчисленное множество поколений,<ref>См. «Four Asankheyyas and a hundred thousand cycles’. Fausböll and Rhys Davids. «Buddhist Birth Stories», p. 13.</ref> а также ''железная воля, которая проходит через всю цепочку перерождений'', и с учётом этого какое же определение мы должны дать тому, что́ всегда изъявляет эту самую волю и продолжает стойко действовать в этом направлении? ''Характер''? Или ''индивидуальность'' – та самая индивидуальность, которая лишь отчасти проявляется в ''каждом'' из воплощений, но при этом и вбирает в себя какие-то отдельные фрагменты всех своих прежних воплощений?

Каждый достигший совершенства индивид, выражаясь языком буддиста, есть, я бы сказал, отдельный будда, поскольку всякий будда представляет собой редчайший цветок человечества без всякой примеси чего-либо сверхъестественного. Для того, чтобы человек смог сформироваться в будду, требуется бесчисленное множество поколений,<ref>Buddhist Birth Stories. P. 3 </ref> а также ''железная воля, которая проходит через всю цепочку перерождений'', и с учётом этого какое же определение мы должны дать тому, что́ всегда изъявляет эту самую волю и продолжает стойко действовать в этом направлении? ''Характер''? Или ''индивидуальность'' – та самая индивидуальность, которая лишь отчасти проявляется в ''каждом'' из воплощений, но при этом и вбирает в себя какие-то отдельные фрагменты всех своих прежних воплощений?

Отрицание Буддой «души» (см. «Сутта-питака», «Самьютта-никая»<ref>Буддийский священный канон, «Типитака» (или «Трипитака», то есть «три корзины»), состоит из трёх частей, одной из которых и является «Сутта-питака». В свою очередь, «Сутта-питака» состоит из пяти разделов (''никая''), одним из которых является «Самьютта-никая» (''примеч. перев''.).</ref>) указывает лишь на господствующее ошибочное представление о существовании некой самостоятельной передающейся от одной к другой личности – подобная сущность якобы может в неизменном виде переходить из воплощения в воплощение и перемещаться в такое место или в такое состояние, где в качестве этакой совершенно самостоятельной сущности она вкушает вечное блаженство или переживает вечные муки. Он лишь хочет показать, что постоянство сознания, строящегося по типу «я есть я», логически невозможно, коль скоро все составляющие её элементы непрерывно изменяются, и «я» одного воплощения отличается от «я» любого другого.  

Отрицание Буддой «души» (см. «Сутта-питака», «Самьютта-никая»<ref>Буддийский священный канон, «Типитака» (или «Трипитака», то есть «три корзины»), состоит из трёх частей, одной из которых и является «Сутта-питака». В свою очередь, «Сутта-питака» состоит из пяти разделов (''никая''), одним из которых является «Самьютта-никая» (''примеч. перев''.).</ref>) указывает лишь на господствующее ошибочное представление о существовании некой самостоятельной передающейся от одной к другой личности – подобная сущность якобы может в неизменном виде переходить из воплощения в воплощение и перемещаться в такое место или в такое состояние, где в качестве этакой совершенно самостоятельной сущности она вкушает вечное блаженство или переживает вечные муки. Он лишь хочет показать, что постоянство сознания, строящегося по типу «я есть я», логически невозможно, коль скоро все составляющие её элементы непрерывно изменяются, и «я» одного воплощения отличается от «я» любого другого.