Блаватская Е.П. - Что есть Истина: различия между версиями

|У. Томпсон Бэкон | }}

|Ханна Мор<ref>''Мор Ханна ''(1745–1835) – английская поэтесса, драматург и автор религиозных сочинений. Многие ее сочинения связаны с евангельскими сюжетами. Процитировано ее произведение "Даниил: Священная драма" (1782).</ref> | }}

Что же до абсолютной истины, то большинству из нас так же сложно разглядеть ее, как доехать до Луны на велосипеде. Во-первых, потому, что абсолютная истина так же неподвижна, как гора Магомета, которая отказалась сдвинуться с места даже ради пророка, так что ему самому пришлось идти к ней. И нам приходится следовать его примеру, когда мы хотим стать хоть немного мудрее. Во-вторых, по той причине, что царство абсолютной истины не принадлежит к нашему миру, тогда как мы слишком крепко привязаны к нему. И в-третьих, поскольку, невзирая на то что в воображении поэта человек –

Всех совершенств, что в мастерской

Небесной сотворено... –

на самом деле он – всего лишь злосчастное скопление аномалий и парадоксов, пустая балаболка, раздувшаяся от сознания собственной важности, с противоречивыми и легко меняющимися идеями. Он – одновременно высокомерное и слабое существо, которое хотя и живет в вечном страхе перед авторитетами – земными и небесными, все же порою

''И так, что плачут ангелы над ним''<ref>''Шекспир, ''Мера за меру, Акт 2, сцена 2.</ref>.

Истина – многогранный кристалл, и невозможно охватить взглядом сразу все его грани; и если нет на свете даже двух человек, которые рассматривали бы эти грани под одинаковым углом (даже если их желание найти истину одинаково искренне), то чем же им в таком случае можно помочь? Коль скоро физический человек, ограниченный в своих возможностях и окруженный со всех сторон иллюзией, не может разглядеть истину в свете своих земных восприятий, то мы говорим о необходимости развивать в себе ''внутреннее ''знание. С того времени, когда Дельфийский оракул возвестил вопрошающему: "Человек, познай себя", мир не знал более высокой и важной истины. Без внутреннего восприятия человек не в состоянии познать даже многие относительные истины, не говоря уже об абсолютной. Перед тем как постигать какую-то абсолютную истину, человек должен ''познать себя, ''то есть приобрести внутренние чувства, которые никогда его не обманут. Абсолютная истина – ''символ Вечности. ''Никакой ''конечный ''разум не в состоянии вместить в себя бесконечность, и, следовательно, воспринять абсолютную истину ему тоже не по силам. Для того чтобы достичь состояния, в котором он способен видеть и ощущать ее, ему необходимо парализовать в себе все чувства внешнего, телесного человека. Нам, конечно же, скажут, что эта задача не из легких; и многие люди, узнав об этом необходимом условии, несомненно, предпочтут довольствоваться относительными истинами. Но приближение даже к земным истинам требует прежде всего ''любви к истине ради нее самой, ''ибо в противном случае никакое постижение невозможно. А кто в наш век готов возлюбить истину ради нее самой? Много ли найдется таких, кто готов искать, принимать и воплощать в жизнь истину в нашем обществе, где для достижения успеха необходимо заботиться прежде всего ''о внешнем виде, а не о внутренней реальности и делать ставку на самовосхваление, а не на подлинные добродетели! ''Мы вполне осознаем, насколько труден путь к восприятию истины. Эта чистая небесная дева нисходит только на благоприятную (для нее) почву. И эта почва есть беспристрастный, непредубежденный разум, освещенный чистым Духовным Сознанием; но и то и другое — редкие гости в цивилизованных странах. В наш век пара, и электричества, когда человек вынужден жить в сумасшедшем темпе, практически не оставляющем времени для размышлений, все, что ему остается, – это отдать себя на милость ветров и течений, которые несут его от колыбели до могилы, привязанного к прокрустову ложу традиций и условностей. Но всякая условность есть заведомая '''ложь, '''ибо во всех случаях это ''"имитация ''чувств в соответствии с общепринятыми стандартами" (определение Ф. У. Робертсона); а там, где есть имитация, ''не может быть истины. ''"Истина – алмаз, сокрытый в глубине; а те вещи, что лежат на поверхности нашего мира, взвешиваются на ''неверных весах традиции", ''– сказал Байрон; и справедливость этого замечания хорошо известна тем, кто вынужден жить в удушающей атмосфере социальных условностей и кто, несмотря на свое искреннее стремление учиться, не решается признать столь желанные истины из-за страха перед жестоким Молохом, именуемым Обществом.

И все же наш журнал остается массовым изданием и потому рассматривает философские истины в исключительно интеллектуальном аспекте. Что же касается духовных (кто-то может сказать – религиозных) убеждений, то ни один теософ не должен их принижать вынесением на суд публики, но, напротив, должен хранить и укрывать их в сокровенном святилище собственной души. Никогда не следует спешить с публичным провозглашением этих убеждений и учений, дабы они не подверглись осквернению в руках равнодушных и критиков. Не следует также публиковать их в форме нового "писания", но только выносить в виде отдельных гипотез на обсуждение мыслящей части публики. Когда теософские истины превосходят определенный рубеж мышления, им лучше оставаться скрытыми от широкой публики, ибо "свидетельство о вещах невидимых" является подлинным свидетельством только для тех, кто способен видеть, слышать и чувствовать эти вещи. А потому его не следует выносить за пределы "Святая Святых" храма имперсонального божественного ''Эго, ''или бессмертной '''Сущности. '''Ибо если за пределами последней любой, даже самый достоверный факт может быть, как мы уже говорили, только относительной истиной, то луч абсолютной истины может отразиться лишь в чистом зеркале своего собственного пламени – нашего наивысшего '''духовного сознания. И '''как же может тьма (иллюзия) увидеть '''свет, '''который сама же закрывает?