Блаватская Е.П. - ТД (ред.21в) т.1 ч.1 ст.6 шл.7: различия между версиями

м
нет описания правки
мНет описания правки
мНет описания правки
Строка 62: Строка 62:
{{Стр|209|Священный остров}}
{{Стр|209|Священный остров}}


Хотя эти темы были едва намечены в «Разоблачённой Изиде», всё же, было бы не плохо напомнить читателю, что было сказано в этом труде<ref>I, 587-93.</ref> относительно Священного Острова в Центральной Азии, и направить его за дальнейшими подробностями к отделу, озаглавленному «Сыны Бога и Священный Остров», присоединённому к станце IX, во втором томе. Однако, несколько дополнительных объяснений, хотя бы и набросанных в отрывочной форме, могут помочь учащемуся заглянуть в тайну наших дней.
Хотя эти темы были едва намечены в «Разоблачённой Изиде», всё же, было бы не плохо напомнить читателю, что было сказано в этом труде<ref>I, 587-93.</ref> относительно Священного Острова в Центральной Азии, и направить его за дальнейшими подробностями к отделу, озаглавленному «Сыны Бога и Священный Остров», присоединённому к стансу IX, во втором томе. Однако, несколько дополнительных объяснений, хотя бы и набросанных в отрывочной форме, могут помочь учащемуся заглянуть в тайну наших дней.


Чтоб установить, по крайней мере, одну подробность, касающуюся этих таинственных «Сынов Бога», скажем: что высокие Двиджа, посвящённые брамины древности, претендовали на происхождение, именно, от них, от этих Брахмапутра, тогда как современный брамин хотел бы заставить низшие касты верить буквально, что они (брамины) произошли непосредственно из уст самого Брахмы. Таково эзотерическое учение; и, кроме того, оно добавляет, что хотя эти потомки (духовно, конечно) «сынов воли и йоги» разделились со временем на два пола, так же как и их «криашакти» – прародители, сами сделали это позднее, тем не менее, даже их выродившиеся потомки до настоящих дней сохранили почитание и уважение к творческой  
Чтоб установить, по крайней мере, одну подробность, касающуюся этих таинственных «Сынов Бога», скажем: что высокие двиджи, посвящённые брамины древности, претендовали на происхождение, именно, от них, от этих брахмапутр, тогда как современный брамин хотел бы заставить низшие касты верить буквально, что они (брамины) произошли непосредственно из уст самого Брахмы. Таково эзотерическое учение; и, кроме того, оно добавляет, что хотя эти потомки (духовно, конечно) «сынов воли и йоги» разделились со временем на два пола, так же как и их «''крияшакти''»-прародители, сами сделали это позднее, тем не менее, даже их выродившиеся потомки до настоящих дней сохранили почитание и уважение к творческой  


{{Стр|210|}}
{{Стр|210|}}


{{Стиль А-Текст без отступа|функции, и всё ещё рассматривают её в свете религиозного обряда, тогда как более цивилизованные народы рассматривают это просто, как животную функцию. Сравните воззрения и отношения Запада к этим вопросам с Уставами Ману, что касается до законов грихаста или брачного сожительства. Истинный брамин, следовательно, есть тот, «семь праотцев которого испили сок лунного растения (сома), и кто есть «трисупарна», ибо он понял тайну Вед.}}
{{Стиль А-Текст без отступа|функции, и всё ещё рассматривают её в свете религиозного обряда, тогда как более цивилизованные народы рассматривают это просто, как животную функцию. Сравните воззрения и отношения Запада к этим вопросам с Уставами Ману, что касается до законов грихаста или брачного сожительства. Истинный брамин, следовательно, есть тот, «семь праотцев которого испили сок лунного растения (сома), и кто есть «трисупарна», ибо он понял тайну вед.}}


И по сей день подобные брамины знают, что при самом начале этой земной расы психический и физический рассудок находился в ещё спящем состоянии, и сознание было ещё не развито, потому и духовные представления его были совершенно не связаны с окружающей их физической обстановкою; что ''божественный'' человек обитал в своей животной – хотя внешне человеческой – форме; и что если в нём и был инстинкт, то не было само-сознания, чтоб осветить темноту латентного пятого принципа. Когда владыки мудрости, движимые законом эволюции, вселили в него искру сознания, то первое чувство, которое оно пробудило к жизни и деятельности было чувство солидарности, единства с его духовными творцами. Подобно тому, как первое чувство ребёнка принадлежит его матери и кормилице, так и первые устремления пробуждающегося сознания в примитивном человеке были к тем, чей элемент он чувствовал в себе, и кто были, тем не менее, вне его и независимы от него. ''Благоговение'' выросло, именно, из этого чувства и сделалось первым и главнейшим двигателем в его природе; ибо это единственное чувство, которое является естественным в его сердце, врождённым в нём, и которое мы одинаково встречаем, как в ребёнке, так и в детёнышах животных. Это чувство, неудержимого, инстинктивного устремления в примитивном человеке, прекрасно и, можно сказать, интуитивно описано Карлейлем в следующих словах:
И по сей день подобные брамины знают, что при самом начале этой земной расы психический и физический рассудок находился в ещё спящем состоянии, и сознание было ещё не развито, потому и духовные представления его были совершенно не связаны с окружающей их физической обстановкою; что ''божественный'' человек обитал в своей животной – хотя внешне человеческой – форме; и что если в нём и был инстинкт, то не было само-сознания, чтоб осветить темноту латентного пятого принципа. Когда владыки мудрости, движимые законом эволюции, вселили в него искру сознания, то первое чувство, которое оно пробудило к жизни и деятельности было чувство солидарности, единства с его духовными творцами. Подобно тому, как первое чувство ребёнка принадлежит его матери и кормилице, так и первые устремления пробуждающегося сознания в примитивном человеке были к тем, чей элемент он чувствовал в себе, и кто были, тем не менее, вне его и независимы от него. ''Благоговение'' выросло, именно, из этого чувства и сделалось первым и главнейшим двигателем в его природе; ибо это единственное чувство, которое является естественным в его сердце, врождённым в нём, и которое мы одинаково встречаем, как в ребёнке, так и в детёнышах животных. Это чувство, неудержимого, инстинктивного устремления в примитивном человеке, прекрасно и, можно сказать, интуитивно описано Карлейлем в следующих словах: