Враги Теософского Общества
Спрашивающий. Но говорить людям правду в лицо часто бывает опасно. Вы так не считаете? Я знаю, что один из ваших членов, который был жестоко обижен, покинул Общество и стал его злейшим врагом, и только потому, что ему в лицо была высказана неприятная правда о том, что вменялось ему в вину.
Теософ. Таких у нас было много. Ни один член Общества, каким бы видным или незаметным он ни был, никогда ещё не покидал нас, не став нашим ярым врагом.
Спрашивающий. И как вы объясняете это?
Теософ. Очень просто. Будучи в большинстве случаев горячо преданным Обществу вначале и расточая в его адрес самые преувеличенные похвалы, оправдать своё последующее поведение и прошлую близорукость этот отступник сможет, лишь став в позу невинной и обманутой жертвы и перекладывая, таким образом, вину со своих плеч на плечи Общества в целом, в особенности же на плечи его руководителей. Поведение таких людей напоминает одну старую басню о человеке с кривым лицом, который разбил зеркало, считая, что это оно искажает его внешность.
Спрашивающий. Но что же заставило этих людей повернуться против Общества?
Теософ. Почти во всех случаях — уязвленное тщеславие в той или иной форме. А причиной для этого, в основном, было неприятие их указаний и суждений как окончательных и не подлежащих сомнению, а также то, что они скорее предпочли бы царствовать в аду, чем служить на небесах. Короче говоря, они не могли смириться со второстепенной ролью в чем бы то ни было. Так, например, один член Общества — настоящий "Сэр Оракул" — критиковал и чуть ли не клеветал на каждого члена как перед лицом посторонних, так и перед самими теософами, под тем предлогом, что все они — нетеософичны, обвиняя их как раз в том, чем всё это время занимался сам. В конце концов, он покинул Общество, объясняя это глубокой убежденностью, что все мы (особенно основатели) — мошенники! Другой, занимаясь всевозможными интригами, чтобы встать во главе одной большой секции Общества, и обнаружив, что её члены не хотят избирать его на руководящий пост, выступил против основателей и стал их злейшим врагом, на каждом углу осуждая одного из них только за то, что тот не смог, да и не захотел навязать его членам этой секции. Вот пример жестоко оскорбленного самолюбия. Ещё один собирался заняться и фактически занимался чёрной магией, то есть недозволенным личным психическим воздействием на отдельных членов, в то же время претендуя на преданность и все теософические добродетели. Когда его деятельность пресекли, он порвал с теософией и теперь самым яростным образом злословит и лжёт о тех самых злополучных руководителях, которых этот достойный "собрат" не смог обмануть, стараясь разрушить Общество и очернить их репутацию.
Спрашивающий. И как бы вы поступали с подобными людьми?
Теософ. Предоставила бы их собственной карме. То, что кто-то один творит зло — совсем не повод для других поступать так же.
Источник: Блаватская Е.П. - Ключ к теософии, XII
Спрашивающий. Если теософия обладает хотя бы половиной перечисленных вами достоинств, то почему же к ней существует столь враждебное отношение? Эта проблема, пожалуй, посерьёзнее всех остальных.
Теософ. Так и есть. Но вы не должны забывать о том, сколько могущественных противников появилось у нас с момента основания Общества. Если бы, как я только что говорила, теософическое движение было одним из бесчисленных повальных увлечений современности, столь же безобидных, как и проходящих, то над ним бы просто посмеялись (как впрочем и делают сейчас те, кто не понимает его истинной сути) и оставили бы в покое. Но ничего подобного сказать о нём нельзя. По сути, теософия является наиболее серьёзным движением этого века, причём движением, которое угрожает самому существованию большинства из освящённых временем обманов, предрассудков, и социальных зол сегодняшнего дня — зол, благодаря которым жиреет и живет в довольстве верхушка общества и их подражатели и низкопоклонники, верхушка среднего класса; зол, которые в то же самое время сокрушают и доводят до голодной смерти миллионы бедняков. Поразмыслите об этом, и вы очень скоро поймёте, в чем причины столь безжалостного преследования со стороны тех, кто в силу большей своей наблюдательности и проницательности видит истинную сущность теософии и потому-то её страшится.
Спрашивающий. Вы хотите сказать, что те немногие, кто понял, к чему ведёт теософия, именно поэтому и стремятся сокрушить это движение? Но если теософия ведет лишь к благу, то не можете же вы даже этим немногим бросить столь ужасное обвинение в предательском бессердечии и вероломстве?
Теософ. Напротив, очень даже могу. Тех наших врагов, с которыми нам приходилось бороться в первые девять-десять лет существования Общества, я не называю ни могущественными, ни опасными; я считаю таковыми лишь тех, кто выступал против нас в течение трёх-четырёх последних лет. Они не выступают против теософии ни письменно, ни устно; они ведут свою молчаливую деятельность за спинами тех глупых кукол, которые играют роль их видимых марионеток. И даже будучи невидимыми для большинства членов нашего Общества, они хорошо известны истинным его основателям и защитникам. Но, по некоторым причинам, они пока должны остаться неназванными.
Спрашивающий. Они известны многим из вас или же вам одной?
Теософ. Я никогда не утверждала, что знаю их. Я могу знать их или не знать — но я знаю о них, и этого достаточно; впрочем пусть делают худшее, на что они способны. Они могут принести большой вред и внести смятение в наши ряды — особенно это касается людей малодушных и тех, что привыкли обо всём судить по внешности. Но им не сокрушить Общества, как бы они ни старались. Но помимо этих действительно опасных врагов — опасных, впрочем, лишь для тех теософов, которые недостойны этого наименования и чьё место скорее не в Обществе, а за его пределами, — так вот, помимо них, число наших противников более чем значительно.
Спрашивающий. Можете ли вы назвать хотя бы этих, если не хотите говорить о других?
Теософ. Конечно, могу. Нам приходится защищаться от: 1) ненависти спиритуалистов американских, английских и французских; 2) постоянного противодействия духовенства всех конфессий; 3) особенной ненависти и безжалостного преследования со стороны миссионеров в Индии; 4) что привело к знаменитой и позорной атаке на наше Теософическое Общество со стороны Общества Психических Исследований, которая явилась результатом организованного заговора этих миссионеров. Наконец, мы должны учесть отступничество различных видных (?) членов по причинам, о которые я уже объясняла. Все их них сделали всё, что в их силах, чтобы увеличить предубеждение против нас.
< ... >
Спрашивающий. За что и с каких пор ненавидят вас спиритуалисты?
Теософ. С первого дня существования Теософического Общества. Как только стало известно, что мы не верим в сообщения с духами умерших, а считаем так называемых "духов" по большей части астральными тенями и оболочками развоплощённых личностей и т. п., спиритуалисты загорелись к нам, и особенно — к Основателям, лютой ненавистью. Она нашла выражение во всех формах клеветы, немилосердных личных нападок и абсурдных толкований теософического учения во всех печатных органах американских спиритуалистов. Нас преследовали, порочили и поносили годами — это началось в 1875 году и продолжается по сей день. В 1879 году штаб-квартира Теософического Общества была перенесена из Нью-Йорка в в Индию, сначала в Бомбей, а затем, уже на долгое время, в Мадрас. Когда первое его отделение, Британское Теософическое Общество, было образовано в Лондоне, английские спиритуалисты сплочённо выступили против нас, как и американские, а за ними последовали и французские спириты.
Спрашивающий. Но почему к вам враждебно духовенство — ведь, в конце концов, в основе своей теософическое учение направлено против материализма, величайшего врага всех форм религии в наше время?
Теософ. Духовенство настроено против нас по общему принципу "кто не с нами, тот против нас". Поскольку теософия не соглашается ни с одной сектой и верой, её считают врагом их всех, так как она учит, что все они, в большей или меньшей степени, заблуждаются. Миссионеры в Индии ненавидели и пытались сокрушить нас, потому что видели, что цвет образованной индийской молодёжи и брахманов, почти недоступных для них, в большом количестве присоединяется к Обществу. И всё же, несмотря на эту классовую ненависть, Теософическое Общество насчитывает в своих рядах множество священников, и даже одного или двух епископов.
Спрашивающий. А что побудило к выступлению против вас Общество Психических Исследований? Вы следуете в некоторых отношениях тому же самому направлению исследований и некоторые их исследователи принадлежали и к вашему Обществу.
Теософ. Поначалу с руководителями О. П. И., мы были хорошими друзьями, но когда в "Christian College Magazine" появились нападки на феномены, поддержанные притворными откровениями одного лакея, Общество Психических Исследований сочло, что скомпрометировало себя, опубликовав в своих "Трудах" слишком много об этих явлениях, происходивших в связи с Теософическим Обществом. Им хотелось сохранить реноме авторитетной и строго научной организации, и им пришлось выбирать между сохранением этого положения, ради чего они решили выбросить за борт Теософическое Общество и даже попытались погубить его, и опасностью быть смешанными в глазах саддукеев высшего света с "легковерными" теософами и спиритами. Они не могли по-другому из этого выпутаться и решили выбросить нас за борт. Это было для них делом жестокой необходимости. Но им так нужно было найти какое-нибудь правдоподобное объяснение неустанного труда двух наших основателей и их преданности своему делу при полном отсутствии материальной выгоды или иных преимуществ, что они вынуждены были прибегнуть к трижды абсурдной и смехотворной идее о "русской шпионке".[1] Но старая поговорка "кровь мучеников — семена церкви" снова подтвердила свою верность. После первого шока Теософическое Общество удвоило и утроило свои ряды, но созданное ими плохое впечатление всё ещё остаётся. Французский писатель был прав, сказав: "клевещите, клевещите больше — что-нибудь, да останется". И потому несправедливые предубеждения сохраняются, и всё связанное с Теософическим Обществом, и особенно с его основателями, из-за этих злых слухов так неправдоподобно искажается.
Спрашивающий. Но за четырнадцать лет существования Общества у вас должно было быть достаточно времени и возможностей, чтобы показать себя и свою работу в истинном свете?
Теософ. Где и когда у нас была такая возможность? Самые видные наши члены испытывают отвращение ко всему, что выглядит как публичное самооправдание. Их политикой всегда было: "переживём и это" и "какое имеет значение, что пишут газеты или думают люди?". Общество было слишком бедно, чтобы посылать публичных лекторов, и потому изложение наших взглядов и доктрин ограничивалось теми немногими теософическими трудами, которые имели большой успех, но часто неверно понимались людьми, или были известны только понаслышке. Наши журналы бойкотировались и бойкотируются,[2] наши литературные работы игнорируются, и до сих пор никто, похоже, точно не уверен, являются ли теософы кем-то вроде поклоняющихся змею и дьяволу, или просто "эзотерическими буддистами" — что бы это ни значило.
Источник: Блаватская Е.П. - Ключ к теософии, XIII
Сноски
Письма
В случае с Куломбами — на показаниях, которые г-жа Куломб постепенно готовила в течение пяти лет; в случае с парочкой Уимбридж и Бейтс (которые задолжали нам 1500 рупий тоже за пять лет и которые, будучи сейчас богаче, чем когда бы то ни было, желают оправдать свои неделикатные действия) — на ненависти и желании отомстить еще с тех пор, когда г-жу Бейтс исключили из Общества за клевету, злословие и сплетни, а вслед за нею последовал и Уимбридж. Все враждебные свидетельства собраны г-ном Ходжсоном по кусочкам у наших злейших врагов — у дядюшки нашего Дамодара и у партнеров и закадычных друзей Уимбриджа, а также у нескольких скептически настроенных теософов, людей изначально ненадежных. На всем этом автор доклада выстраивает обвинительное заключение объемом в 200 страниц. Газетные вырезки украдены из моего письменного стола и рабочих бумаг; вырезки и фрагменты записей, которые не связаны друг с другом и могут означать все что угодно для тех, кто задался целью что-либо сфабриковать, Куломбы стянули с письменного стола Дамодара (к примеру, несколько строчек, написанных моим почерком, — перевод из какой-то русской газеты, по-видимому, для газеты «Pioneer» г-на Синнетта, а также отрывок из послания Учителя к Дамодару).
Источник: Блаватская Е.П. - Письмо Вильяму Хюббе-Шляйдену №2