Платон: различия между версиями

Платон выказывает себя, истинно, Посвященным, говоря в «''Cratylus''», что «?εός» ?роизводится от «?έειν» ?вигаться, бегать, ибо первые астрономы, наблюдавшие движения небесных тел, называли планеты «?εοί» – ?огами. Позднее это слово произвело другой термин «?λήθεια» – Дыхание Бога.

у Платона, который воспринял вполне идеи, принесенные Пифагором из Индии, собрал и обнародовал их в более доступной форме, нежели подлинные таинственные числа самосского Мудреца. Таким образом, Космос есть «Сын», согласно Платону, имеющий Отцом и Матерью Божественную Мысль и Материю<ref name="ftn531">Плутарх, ''«DeIside et Osiride»''. LVI.</ref>.

:<nowiki>«За всеми конечными существованиями и второстепенными причинами, всеми законами, идеями и принципами существует РАЗУМ или УМ [νοΰς, nous. дух], первый принцип изо всех принципов, Верховная Идея, на которой основаны все другие идеи; Монарх и Законодатель вселенной; единая субстанция, от которой все вещи получили свое начало и сущность, первопричина всего порядка и гармонии, красоты, превосходства и добродетели, проникающих всю вселенную – кого называют ради возвышения Верховным Добром, Богом (ò Θεòς) «Богом над всем», (ò επι πασι Θεòς)» [3, XI, с. 377].</nowiki>

:<nowiki>«Вам», – говорил Иисус своим избранным ученикам, – «дано познать тайны Царствия Небесного, но им [πολλοΐ] не дано, ... поэтому Я говорю им притчами [аллегориями]; ибо они глядя не видят, слушая не слышат и не понимают». [Матфей, XIII, 11, 13.]</nowiki>

:«Философия, – говорит он, – может быть названа посвящением в истинные сокровенные тайны и в настоящие мистерии. Имеются пять частей посвящения: I – предварительное очищение, II – допущение к участию в сокровенных обрядах, III – эпоптическое откровение, IV – облачение или возведение на трон, V – последняя, возникающая изо всех предыдущих – дружба и внутреннее общение с Богом и радостное пользование теми <nowiki>благами, которые возникают от близкого общения с божественными существами. Платон обозначает названием эпоптейя или персональным лицезрением совершенное созерцание вещей, которые смутно, интуитивно предощущались, а также абсолютных истин и идей. Он также считает повязывание головы и коронование аналогами той власти, которую посвящаемый принимает от своих наставников – власти повести других к тому же созерцанию. Пятая степень – это наивысшее счастье отсюда возникающее, согласно Платону, состоит в присоединении к божественности, ассимиляции ее настолько, насколько позволяет человеческая природа» [4, с. 47].</nowiki>

:<nowiki>«Идеи суть объекты понимания для человеческого рассудка и они атрибуты божественного разума» [5, I, ix].</nowiki>

<nowiki>Любой каббалист, хорошо ознакомившийся с пифагорейской системой чисел и геометрией, может продемонстрировать, что метафизические учения Платона были обоснованы на строжайших математических принципах. «Истинная математика», – говорит «Магикон», – «есть нечто, с чем все высшие науки связаны; обычная математика – это только обманчивая фантасмагория, чья восхваленная непогрешимость возникает только от того, что его основой делаются материалы, условия и ссылки». Ученые, думающие, что они применяют метод Аристотеля, когда они ползут, а не бегут от продемонстрированных частностей ко всеобщему, прославляют этот метод индуктивной философии, и отказываются от метода Платона, который они считают несостоятельным. Профессор Дрейпер выражает сожаление, что такие спекулятивные мистики, как Аммоний Саккас и Плотин, не заняли мест среди «строгих геометров старого музеума» [48, I]. Он забывает, что геометрия – единственная изо всех наук, которая следует от общего к частному и является в точности тем методом, которого придерживался Платон в своей философии. До тех пор, пока точная наука ограничивает свои наблюдения физическими условиями и поступает подобно Аристотелю, она определенно будет иметь успех. Но несмотря на то, что материальный мир для нас беспределен, он все же конечен; и таким образом материализм будет вечно вращаться в порочном кругу, не будучи в состоянии подняться выше, чем окружность ему позволит. Космологическая теория чисел, которую Пифагор узнал от египетских иерофантов, одна только в состоянии примирить эти две единицы, материю и дух, и может продемонстрировать одна другую математически.</nowiki>

Величайших философов древности обвиняют в неглубоком и поверхностном знании как раз этих деталей точной науки, которыми современники так много хвастают. Платон объявлен различными его комментаторами совершенным невежою по части знаний, касающихся анатомии и функций человеческого тела; он якобы не знал ничего о роли нервов в передаче ощущений и не был способен ни на что лучшее, как на высказывание необоснованных суждений по этому поводу. Он просто обобщал деления человеческого тела, говорят они, и не дал ничего похожего на анатомические факты. Что касается его взгляда на человека, как на микрокосмоса, являющегося, по его идее, изображением макрокосмоса в миниатюре, то это слишком трансцендентально, чтобы наши материалистические скептики стали уделять ему хотя бы малейшее внимание. Идея, что строение человека так же, как и вселенной, образовано из треугольников – кажется абсурдной и смешной нескольким его переводчикам. Один единственный из последних профессоров Джовитт в своем предисловии к ''«Тимею»''<nowiki> честно замечает, что современный физик-философ «едва ли признает заслугу быть теми «костьми», из которых он сам поднялся к высшему знанию» [</nowiki>'''30''', т. II, с. 508]; забывая, как много помощи получили физические науки сегодняшнего дня от метафизиков древности. Если, вместо споров и указаний на недостаточность и иногда отсутствие терминологии у Платона и также строго научных определений в его трудах, мы начнем тщательно анализировать их, то в одном только ''«Тимее»'' мы обнаружим, несмотря на его ограниченные размеры, зародыши всех новых открытий. Кровообращение и закон всемирного тяготения в ''«Тимее»'' ясно упомянуты, хотя первый из этих фактов, может быть, не так ясно обрисован, чтобы противостоять повторным атакам современной науки; ибо, по словам профессора Джовитта, открытие, что кровь вытекает с одной стороны сердца по артериям, чтобы вернуться в него с другой стороны по венам, не было ему известно, хотя Платон прекрасно был осведомлен о том, «что кровь находится в постоянном движении».

:'''1.'''<nowiki> «Что идея существования звездных туманностей была получена от физиков древности». Поэтому ее нельзя обосновывать на телескопических открытиях Гершеля, как это делает Дрейпер [</nowiki>'''48''', с. 240]  

:'''3.''' «... что даже Филолай и ранние пифагорейцы верили, что земля – это небесное тело, вращающееся в космосе как и другие звезды».<ref name="ftn0">Плутарх, в переводе Лангхорна.</ref> Таким образом Галилей, изучая некоторые фрагменты Пифагора, которые, как доказывает Рюхлин, должны были еще существовать в дни флорентийского математика;<ref name="ftn1">Некоторые ученые каббалисты утверждают, что греческие оригиналы пифагоровых изречений Сикста, про которые говорят, что они утеряны, еще существовали в то время в одном монастыре во Флоренции и что Галилей был ознакомлен с этим материалом. Кроме того, они добавляют, что один трактат по астрономии, рукопись Архитаса, непосредственного ученика Пифагора, в котором были отмечены все наиболее значительные доктрины пифагорейской школы, находились во владении Галилея. Если бы такая рукопись находилась во владении какого-либо ''Руфинаса,'' он, без сомнения, извратил бы ее, как пресвитер Руфинас извратил вышеупомянутые изречения Сикста, заменяв их поддельным текстом, авторство которого он стремился приписать некоему епископу Сиксту. См. ''«Предисловие»''<nowiki> Тэйлора к «Пифагорейской жизни» Ямвлиха [</nowiki>'''75''', с. xvii].</ref> и, кроме того, будучи знаком с доктринами старых философов, только снова подтвердил доктрину, которая преобладала в Индии в отдаленнейшей древности.  

:'''7.''' «уничтожение материи ими отрицалось, и они признавали ''только трансформацию».''<ref name="ftn2">Джовитт, ''«Предисловие»''<nowiki> к «Тимею» – [</nowiki>'''30''', т. II, с. 508].</ref><nowiki> «Хотя одно из этих открытий можно бы и приписать удачной догадке», – добавляет Джовитт, – «все же их едва ли можно приписать просто совпадениям» [</nowiki>'''30''', т. II, с. 508].

Платон признает человека игрушкой стихии необходимости, в которую он вступает, появляясь в этом мире материи; на него влияют внешние причины и причины эти ''даймониа,'' как и у Сократа. Счастлив человек физически чистый, так как если его ''внешняя'' душа (тело) чиста, она укрепит и второе (астральное тело) или душу, называемую им ''высшей смертной душой,'' которая хотя и подвержена своим ошибкам, но будет всегда на стороне разума против животных стремлений тела. Вожделения у человека возникают вследствие его бренного материального тела, также и прочие болезни, и хотя он иногда считает преступления, как бы ''невольными,'' ибо они возникают, как болезни тела, в результате внешних причин. Платон четко разграничивает эти ''причины,'' и фатализм, который он признает, не исключает возможность избежать их, даже если боль, страх, гнев и другие чувства были даны людям по ''необходимости,'' «если они победят их, они будут жить праведно, а если будут побеждены ими, то неправедно».<ref name="ftn3"><nowiki>«Тимей», [</nowiki>'''30'''].</ref> ''Дуалистичный'' человек, то есть тот, которого покинул божественный ''бессмертный'' дух, оставив только животную форму и астральное тело (по Платону высшую ''смертную'' душу), отдав его во власть ''инстинктов,'' так как он был побежден всеми грехами, унаследованными от материи; с этого момента он становится послушным орудием в руках ''невидимых'' – тонких сущностей, носящихся в нашей атмосфере и готовых в любую минуту инспирировать тех, кто справедливо был покинут их ''бессмертным'' советником, божественным духом, называемым Платоном «гением».<ref name="ftn4"><nowiki>«Тимей», [</nowiki>'''30'''].</ref>

Согласно этому великому философу и посвященному, тот, «кто жил правильно, тот в положенное ему время возвратится в обитель ''своей звезды'' и там испытает блаженство и счастье. Но если он потерпит поражение, то в следующем рождении он станет ''женщиной'' – и будет слабым и беспомощным, как женщина.<ref name="ftn5">Согласно теории ген. Плеазонтона о положительном и отрицательном электричестве, лежащих в основе каждого психологического, физиологического и космического явлений, злоупотребление алкогольными возбудителями превращает мужчину в женщину и ''наоборот, ''изменяя их ''электрические полярности.'' «Когда такая перемена электрической полярности произошла», – говорит автор, – «характерные черты (этого пьяницы) становятся ''женскими,'' он раздражителен, неразумен, возбужден... становится буйным, и если он встречает свою жену, у которой нормальная электрическая полярность, такая же как у него, положительная, то они взаимно отталкиваются, начинают оскорблять друг друга, происходит конфликт, смертельная схватка и на другой день в газетах появляется заключение понятых, присутствовавших при разборе дела следователем о насильственной смерти... Кто может ожидать, что причина всех этих страшных преступлений будет найдена в поте преступника? Тем не менее наука доказала, что метаморфоза ''мужчины в женщину'' путем перемены его электрического заряда на ''противоположный''<nowiki> женский со всеми его атрибутами, обнаруживается характером его повышенного потоотделения, вызванного алкогольными возбудителями» [</nowiki>'''250''', с. 119].</ref> И если он не избавится от пороков в этом состоянии, он будет превращен в какое-то животное, которое напоминало бы во время совершения им отрицательных поступков; и эти превращения и тяжкий труд не прекратятся до тех пор, пока он не будет следовать заложенному внутри него изначальному закону подобия и тождественности и с помощью разума не преодолеет в будущем проявления беспокойных и неразумных ''злементалов''<nowiki> (элементальных духов), порожденных огнем, воздухом, водой и землей и не обретет снова свою прежнюю форму и добрый нрав» [</nowiki>'''32'''].

:«Соединенные вместе вещи», – говорит он, – «противоположные по природе своей, естественно враждуют и отталкиваются друг от друга».<ref name="ftn6"><nowiki>«Тимей» [</nowiki>'''30''']. Подобные выражения дали возможность профессору Джовитту утверждать в его выступлении, что Платон учил притяжению между подобными телами. Но такое утверждение равносильно отрицанию наличия у великого философа рудиментарных знаний о полярности магнита.</ref>

:«Постоянно совершенствуясь в прекрасных МИСТЕРИЯХ, человек только в них становится поистине совершенным», – говорит он в «Федре».<ref name="ftn7"><nowiki>«Федр» в переводе Кори [</nowiki>'''90'''], I, 328.</ref>

Он не старался скрыть неудовольствие, что мистерии стали менее тайными, чем раньше, неуместное профанирование их делает доступными множествам. Он охранял их ревниво от всех, кроме наиболее старательных и достойных своих учеников.<ref name="ftn8">Это утверждение ясно подтверждается самим Платоном, который говорит: «Вы говорите, что в моей предыдущей беседе я недостаточно ясно объяснил вам характер ''Первого, я специально говорю загадками,'' потому что, если кому-то, по какой-то случайности на суше или на море попадается табличка, ''человек не имеющий предварительного знания по этому предмету, не сможет понять его содержание»''<nowiki> (Платон [</nowiki>'''30'''<nowiki>], II, стр. 312; Кори [</nowiki>'''90''']).</ref> Хотя он упоминает богов на каждой странице, его монотеизм вне всякого сомнения, ибо основная нить его бесед показывает, что под термином ''боги''<nowiki> он подразумевает группу существ более низкого уровня чем божества и на одну ступень выше человека. Даже Иосиф заметил и подтвердил этот факт, несмотря на свойственные его расе предрассудки. В своем знаменитом нападении на Апиона этот историк говорит [</nowiki>'''152''', II, 1079]:

Материя неуничтожима и так же вечна, как сам бессмертный дух, но только в своих частицах, а не в организованных формах. Тело такой грубо материалистической личности, как вышеописанная, покидается его божественным духом до его физической смерти; когда смерть настает, пластический материал, астральная душа, повинуясь закону слепой материи, принимает в точности тот образ, который порок его для ''него'' постепенно подготавливал в течение его индивидуальной жизни на земле. Тогда, как говорит Платон, он принимает образ того «животного, которому уподоблялся своими пороками» при жизни.<ref name="ftn9"><nowiki>«Тимей» [</nowiki>'''32'''].</ref>

:«Есть старинное предание», – говорит он нам, – «что души умерших с момента смерти продолжают существование в Гадесе и возвращаются сюда опять и ''представляют умершего...''<ref name="ftn10"><nowiki>«Федр», I, 69 – в переводе Кори [</nowiki>'''268'''].</ref><nowiki> Но те, кто основывал свою жизнь на возвышенной и святой жизни, те достигают высшего чистого обитания и пребывают в верхних сферах земли» (эфирных областях) [</nowiki>'''268''', I, 123].

В «Федре» он снова говорит, что когда человек закончил свою ''первую ''жизнь (на земле), некоторые идут в места наказания ''под'' землей.<ref name="ftn11"><nowiki>«Федр» – [</nowiki>'''268''', с. 325].</ref> Эту область ''под'' землей каббалисты не понимают, как место внутри нашей земли, но считают ее сферой, гораздо более низкой в совершенстве по сравнению с землей и гораздо более материальной.

Кто из тех, кто когда-либо читал Платона и вдумывался в его То'Ov, ''«кого не видел никто, кроме Сына», ''<nowiki>может сомневаться, что Иисус был последователем той же самой тайной доктрины, которая наставляла этого великого философа? Ибо, как мы уже до этого доказывали, Платон никогда не претендовал на то, что он является изобретателем всего того, что он пишет, но приписывал это Пифагору, который, в свою очередь, указывал на отдаленный Восток как на источник, откуда он черпал свои знания и философию. Колбрук доказывает, что Платон признается в этом в своих письмах и говорит, что он взял свои учения из древних и священных доктрин! [421, I, с. 579] Кроме того, неотрицаемо то, что теологии всех великих народов согласуются и показывают, что каждая является частью «одного огромного целого». Подобно остальным посвященным, мы видим, как Платон прилагает большие усилия, чтобы скрыть истинное значение своих аллегорий. Каждый раз, когда дело касается величайших секретов Восточной </nowiki>''«Каббалы»,'' секрета истинной космогонии вселенной и ''идеального,'' предсуществующего мира, Платон обволакивает свою философию глубочайшим мраком. Его «Тимей» настолько запутан, что никто, кроме ''посвященного,'' не может понять его тайного значения.

:«Они (христиане) не только думали открыть догмы Платона в ''Книгах Моисея'', но, кроме того, думали, что введением платонизма в христианство они ''поднимут достоинство этой религии и сделают ее более популярной среди народов''<nowiki>» [</nowiki>'''294'''].

<nowiki>Платон подразделяет умственный прогресс Вселенной, в течение каждого Цикла, на плодоносный и бесплодный периоды. В подлунных областях, сферы различных элементов остаются вечно в совершенной гармонии с Божественной Природой, говорит он: «но части их», благодаря слишком тесной близости к Земле и смешению их с земным [что есть Материя и потому область зла], «иногда согласуются с (Божественной) Природой, иногда же противятся ей». Когда эти кругообращения – которые Элифас Леви называет «токами Астрального Света» – во всемирном Эфире, содержащем в себе все элементы, происходят в гармонии с Божественным Духом, то наша Земля и все принадлежащие к ней, наслаждается плодоносным периодом. Оккультные силы растений, животных и минералов магически симпатизируют или согласуются с «высшими природами», и Божественная Душа человека находится в совершенном согласии с этими «низшими» природами. Но во время бесплодных периодов, последние теряют свою магическую симпатию, и духовное зрение большинства человечества настолько ослепляется, что оно утрачивает всякое понятие о высших способностях своего Божественного Духа. Мы находимся в бесплодном периоде; восемнадцатое столетие, во время которого так безудержно распространилась злостная лихорадка скептицизма, породило неверие, которое оно передало, как наследственную болезнь, девятнадцатому столе</nowiki>тию. Божественный разум затуманен в человеке, и «философствует» лишь его животный мозг. И занимаясь лишь философствованием, как может он понять «Доктрину Души»?

Человечества, отличающиеся от настоящего, упоминаются во всех древних Космогониях. Платон в своем «''Phaedrus''» описывает «крылатую» расу людей. Аристофан в «''Пире''» Платона говорит об андрогинной расе о круглых телах. В ''Пэмандре'' даже все животное царство двуполо. Так сказано:

 

:«Когда круг закончился, ''узел был развязан''… и все животные, которые были тоже двуполыми, были ''развязаны''<nowiki> [разъединены] </nowiki>''одновременно с человеком''<nowiki>… [ибо]… причины должны были породить следствия на Земле»</nowiki><ref name="ftn12">1, 18. См. перевод с греческого ''Francois, M-r de Foix, Evesgue d'Ayre'', труд, посвященный Маргарите Наваррской, королеве Франции Изд. 1579 Бордо.</ref>.

Если гипотеза – ныне вызывающая такие сомнения и решительно отвергаемая некоторыми учеными авторами, рассматривающими это, как шутку Платона – будет когда-либо удостоверена, тогда, пожалуй, ученые поверят, что описание материка, обитаемого Богами, не было вполне басней<ref name="ftn13">С тех пор появилось сочинение Доннели ''«Atlantis»,'' и скоро действительное существование Атлантиды станет научным фактом.</ref>. И тогда они поймут, что осторожные намеки Платона и то обстоятельство, что он приписывал рассказ этот Салону и египетским жрецам, было лишь безопасным способом передать этот факт миру, и, в то же время, искусно переплетая истину с вымыслом, он не связал сказание с собою, выдача которого запрещалась ему обетами, принятыми при Посвящении.

Таким образом, именно Бог (Логос, Синтез Воинства), возглавлявший Гениев, сделался первым Пастырем и Водителем людей<ref name="ftn14">Тайная Доктрина поясняет и излагает то, что говорит Платон, ибо она учит, что те «Изобретатели» были Богами и Полу‑богами (Дэва и Риши); они воплотились в людей, одни по своей воле, другие же побуждаемые к тому Кармою.</ref>. Когда же Мир перестал так управляться, и Боги удалились, страшные звери пожрали часть человечества. Среди них, предоставленных своим собственным силам и усердию, впоследствии появились Изобретатели и открыли огонь, пшеницу и вино; и признательность народа обоготворила их<ref name="ftn15">Предыдущие параграфы собраны из Платона, ''«Законы»,'' I, IV, «Критон» и «Политика», де Мирвилль, там же, стр. 33–34.</ref>.

Этот Разум в силу своего превосходства и совершенства называется «Превысшее Благо»<ref name="ftn16">''«Христианство и Греческая Философия-»'' Коккера, XI, стр. 377.</ref>, «Бог» ό θεός и «Бог Превышний». Эти слова относятся, как сам Платон указывает, ни к «Создателю», ни к «Отцу» наших современных монотеистов, но к ''Идеальной'' Абстрактной Причине. Ибо, как говорит он: «Этот θεός, «Бог Превышний», не ''есть истина или разум,'' но Отец этого» и его Первичная Причина. Неужели Платон, величайший ученик древнейших мудрецов и сам Мудрец, для которого единой целью в жизни было достижение Истинного Знания, неужели он мог когда-либо верить в Божество, проклинающее и осуждающее людей навеки за малейший вызов?<ref name="ftn17">Вопль отчаяния, вырвавшийся у графа де Монлозье, в его ''«Тайнах Человеческой Жизни»'' (Стр. 117) есть ручательство того, что Причина «Превосходности и Добра», которая согласно предположению Платона, наполняет Вселенную, не есть ни его Божество, ни ''наш'' Мир. «При виде такого величия, противопоставленного такому страданию, ум, начинающий наблюдать это обширное целое, представляет себе ни весть какое великое божество, ''которое, еще более величественное и более требовательное'' Божество как бы раздробило на куски и рассеяло осколки его по всей Вселенной». Еще «более величественное и еще более требовательное Божество», нежели Бог Мира сего и, который считается таким «благим» – есть Карма. И это истинное Божество ясно показывает, что меньший, наш ''внутренний Бог'' (личный в данном случае) не имеет силы остановить мощную руку этого еще более величественного Божества – Причину, пробужденную нашими поступками, порождающую меньшие причины, – которое называется Законом Воздаяния.</ref>. Конечно, не он, считавший лишь тех истинными философами и искателями истины, которые обладали знанием ''истинно-существующего'' в противоположение к лишь кажущемуся; и'' вечно-существующего ''в противоположение к ''преходящему;'' и того, что существует ''постоянно'' в противоположение к тому, что растет, исчезает, развивается и уничтожается попеременно<ref name="ftn18">См. ''«Разоблаченную Изиду»,'' I, XII и XVIII.</ref>.

Он не скрывал своего недовольства, что Мистерии стали менее сокровенными, чем прежде. Вместо профанирования их допущением туда множеств, он бы охранял их собственной рьяностью от всех, кроме самых серьезных и достойных своих учеников<ref name="ftn19">Это утверждение ясно подтверждено самим Платоном, который писал: «Вы говорите, что в моих прежних рассуждениях я недостаточно объяснил вам сущность Первого. Я умышленно говорил загадочно, чтобы, в случае если с табличкой что-нибудь случится на суше или на море, то человек без предварительных познаний по этому предмету не был бы в состоянии понять ее содержание.» (Платон, «Ер.», II. 312; Кори, «Ancient Fragments», стр. 304.)</ref>. В то время как он на каждой странице упоминает Богов, его монотеизм остается вне сомнений, так как вся нить его рассуждений указывает на то, что под термином «Боги» он подразумевает класс существ, более низких, чем Божества, и стоящих лишь степенью выше человека. Даже Иосиф ощутил и признал этот факт, несмотря на прирожденную предрассудочность его племени. В своей знаменитой атаке на Апиона этот историк говорит: «Однако, те, среди греков, которые философствовали в соответствии с истиной, не были невеждами в чем-либо ... также они не преминули ощутить потускневшие поверхности мифических аллегорий, вследствие чего они справедливо их презирали... Чем будучи затронут, Платон говорит, что нет надобности допускать кого-либо из других поэтов в «Государство», и он категорически отбрасывает Гомера после того, как увенчал его и воскурил перед ним фимиам, и это, в самом деле, для того, чтобы тот ''своими мифами'' не разрушил ортодоксального верования в единого Бога».<ref name="ftn20">«Isis Unveiled», I. 287, 288.</ref>

«Знание частей» помогает нам мало, если это знание ведет нас лишь к большому невежеству о Целом или о «природе и разуме Всеобщего», как Платон называет Божество, и заставляет нас совершать величайшие ошибки наиболее вопиющим образом вследствие применения наших расхваленных индуктивных методов. Платон мог быть «неспособным на применение индуктивного метода или обобщения в современном смысле»;<ref name="ftn21">Op. cit., стр. 561.</ref> он мог быть и неосведомленным о циркуляции крови, которая, как нам говорят, «была абсолютно неизвестна ему»,<ref name="ftn22">Op. cit., стр. 591.</ref> но нет ничего, чем можно бы опровергнуть, что он знал, что такое ''кровь ''есть, и это больше, чем то, на что может претендовать любой современный физиолог или биолог.

Что Платон бесспорно был горячим обожателем и последователем Пифагора, этого никто не станет отрицать. Также в равной степени неоспоримо, как об этом сказал Маттэр, что Платон, с одной стороны, унаследовал его доктрины, а с другой, извлекал свою мудрость из тех же источников, что и Самосский Философ<ref name="ftn23">«Histoire Critique du Gnosticisme». труд М. Дж. Маттэра, профессора Государственной Академии Страсбурга. «У Пифагора и Платона мы находим, в Греции, первые элементы (Восточного) Гностицизма», – заявляет он. (Том I, стр. 48 и 50.)</ref>. А доктрины Пифагора – восточные до мозга костей и даже браминические, ибо этот великий философ всегда указывал на далекий Восток, как на источник, откуда он получил свою информацию и свою Философию; и Кольбрук показывает, что Платон делает то же самое признание в своих Письмах и говорит, что он взял свои учения «из древних и священных доктрин».<ref name="ftn24">«Asiat. Trans.», I, 579.</ref> Более того, как идеи Пифагора, так и Платона слишком хорошо совпадают с системами Индии и Зороастризмом, чтобы допустить какое-либо сомнение по поводу их происхождения у кого-либо, обладающего некоторым знакомством с этими системами. И опять:

:Пантен, Афенагор и Климент были тщательно обучены Платоновской философии и понимали ее существенное единство с восточными системами.<ref name="ftn25">«New Platonism and Alchemy», стр. 4.</ref>

Чему же учит Платон? Он говорит о ''внутреннем'' человеке как о состоящем из двух частей — одна из них неизменна и всегда та же, состоя из той же ''субстанции'', что и Божество, а другая смертна и подвержена разрушению. Соответствия этим двум частям можно найти в нашей высшей ''триаде'' и в низшей ''четвёрке'' (смотри таблицу). Он поясняет, что когда душа, ''психе'', "находится в союзе с ''нусом'' (божественным духом или субстанцией<ref name="ftn26">Павел называет ''нус'' Платона "Духом", но поскольку этот дух является "субстанцией", то конечно, имеется в виду буддхи, а не атма, поскольку её философски нельзя назвать "субстанцией" ни при каких обстоятельствах. Мы включаем атму в число принципов человека лишь воизбежание дополнительной путаницы. На самом же деле атма — не "человеческий", а мировой ''абсолютный'' принцип, носителем которого является буддхи, душа-дух.</ref>), она делает всё правильно и уместно"; но всё выходит иначе, если она привяжется к ''анойе'', (безрассудной, или неразумной животной душой). Тогда мы видим ''манас'' (или душу вообще) в двух его аспектах: привязываясь к анойе (названной в "Эзотерическом буддизме" кама-рупой или "животной душой") он движется к полному уничтожению — насколько это касается личного эго; соединяясь же с нусом (атма-буддхи), он сливается с бессмертным, нерушимым Я, и тогда духовное сознание той личности, которая ''была'', становится бессмертным.  

----

[[Категория:Личности]][[Категория:Учителя]][[Категория:Посвящённые]][[Категория:Учение Платона]][[Категория:Неоплатонизм]]