Материализм: различия между версиями

До сих пор ''Тайная Доктрина'' занималась лишь чистой метафизикой. Теперь же она спустилась на Землю и оказалась в пределах физической науки и практической антропологии, или тех ветвей изучения, которые материалисты-естественники считают своей законной областью, хладнокровно утверждая, кроме того, что чем выше и совершеннее действует Душа, тем легче поддается она анализу и объяснению ''одних только зоологов и физиологов''<ref name="ftn1">''«Клеточные Души и Душа Клеток»'' Геккеля. ''„Pedigree of Man",'' перевод Авелинга, см. стр. 136, 150.</ref>. Эта поражающая претензия исходит от того, кто, чтобы доказать свое происхождение от питекоидной обезьяны, не усомнился включить лемуроидов среди предков человека; при чем они были возведены им в разряд млекопитающихся ''Prosimiae inciduate, ''которых он весьма неправильно награждает ''decidua'' и дискообразным последом (плацента)<ref name="ftn2">См. ''infra'' отчет Катрефажа о Геккеле, приведенный в Отделе П. «Предки, предложенные Человечеству Наукою».</ref>. За это Геккель подвергся сильным нападкам со стороны де Катрефажа и критике своих собратьев материалистов и агностиков – Вирхова и дю Буа-Рэймонда, таких же крупных авторитетов, если и не больших, нежели он сам<ref name="ftn3">Точно выражаясь, дю Буа-Рэймонд – агностик, но не материалист. Он весьма яро протестовал против материалистической доктрины, утверждающей, что умственные феномены не более, нежели просто результат молекулярных движений. Наиболее точное ''физиологическое'' знание строения мозга не являет нам ничего «кроме материи в движении», утверждает он: «''мы'' ''должны идти дальше'' и признать совершенно непонятную природу психического принципа, который ''нельзя рассматривать,'' как простой результат материальных причин».</ref>.

– и что наше божественное сознание, наша душа, ум и устремления «проложили себе дорогу, начиная от низших стадий простой клеточки-души» студенистого ''Bathybius'a''<ref name="ftn4">См''.«Настоящее'' ''Положение Эволюции»,'' Геккеля, ''ор. cit.,'' стр. 23, 24, 296, 297, примечания.</ref>. На таких людей Метафизика Оккультизма должна производить то же впечатление, что и наши грандиозные Оратории на китайца – звуки которых потрясают его нервы.

:«Потому пределы [метафизического] знания лучше предоставить времени, являющемуся лучшим пробным камнем истины»<ref name="ftn5">''«A Modern Zoroastrian»,'' стр. 136.</ref>.

Это является мудрым и честным речением в устах материалиста. Но когда такой ученый, как Геккель, после того, как он сказал, что «исторические события прошлого времени», «имевшие место многие миллионы лет назад<ref name="ftn6">Таким образом оказывается, что в своем устремлении, доказать наше благородное происхождение от катаррхинского «бабуна», школа Геккеля отодвинула эпоху доисторического человека на миллионы лет назад. (См. ''«Pedigree of Man»,'' стр. 273). Оккультисты выражают свою благодарность науке за такое подтверждение наших учений.</ref>..... навсегда исчезли для непосредственного наблюдения» и, что ни геология, ни филогения<ref name="ftn7">Это неудачный комплимент по отношению к геологии, которая является такой же точной наукой, как и астрономия – исключая, может быть, ее слишком рискованных хронологических вычислений. Прежде всего, она наука «описательная», в противовес науке «отвлеченной».</ref> не могут и «не подымутся до положения истинной «точной» науки», настаивает затем на развитии всех организмов – «от низшего позвоночного до высшего, от амфиоксуса до человека», – мы настаиваем на более веском доказательстве, нежели то, которое он может нам дать. Лишь простые «эмпирические источники знания», столь превозносимые автором «Антропогенезиса» – когда он вынужден удовлетвориться такой квалификацией для своих собственных воззрений, – не достаточно компетентны для разрешения проблем, лежащих за пределами их области; так же как не подобает точной науке полагаться на них<ref name="ftn8">Такие новые слова, как «перигенезис пластид» и «пластидуальные души» (!), и другие, менее красивые, изобретенные Геккелем, могут быть весьма научными и правильными, поскольку они выражают весьма ясно представления, созданные его собственной яркой фантазией. Но как ''факты ''они, однако, остаются для его коллег, не обладающих таким воображением, мучительно кэногенетическими – применяя его собственную терминологию, т. е., для истинной науки они являются ошибочными теориями, поскольку они черпаются из «эмпирических источников». Потому, когда он пытается доказать, что «происхождение человека от других млекопитающихся, преимущественно, от катаррхинских обезьян, есть дедуктивный закон, неизбежно вытекающий из индуктивного закона теории происхождения», ''(«Антропогенезис»,'' стр. 392, приведено в ''«Pedigree of Man»,'' стр. 295.), – то его не менее просвещенные противники (дю Буа-Рэймонд, например) имеют право усмотреть в этих словах простую игру слов: ''«testimonium paupertatis ''естественной науки» – как сам он жалуется, говоря, в свою очередь, о «поразительном невежестве» дю Буа-Рэймонда. (См. ''«Pedigree of Man»,'' примечания на стр. 295, 296).</ref>. Если они «эмпиричны» – сам Геккель заявляет это неоднократно – то, с точки зрения ''точного исследования,'' когда они простираются в отдаленное прошлое, они не лучше и не достовернее наших Оккультных Учений Востока, и как те, так и другие, должны быть помещены на одном и том же уровне. Также и его филогенетические и палингенетические теории рассматриваются истинными учеными не с большей благосклонностью, нежели наши циклические повторения эволюции великих и малых рас, и первоначальный порядок Эволюции. Ибо обязанность точной, истинной науки, хотя бы и материалистической, состоит в том, чтобы тщательно избегать всего, что напоминает догадку, предположение, которое не может быть проверено; короче говоря, все ''suppressio veri'' и все ''suggestio falsi.'' Дело каждого ученого, преданного точной науке, наблюдать в избранном им отделе за феноменами Природы; отмечать, каталогировать, сравнивать и классифицировать факты до малейших подробностей, которые доступны наблюдению чувств ''при помощи тончайших механических приспособлений, предоставленных нам современными открытиями,'' но не опираясь на метафизические полеты фантазии. Его законное право заключается лишь в исправлении, с помощью физических инструментов, недостатков или иллюзий его личного грубого зрения, слуха и других чувств. Он не имеет права преступать границу метафизики или психологии. Его долг проверять и исправлять все факты, ''попадающее под его непосредственное наблюдение;'' пользоваться опытами и ошибками Прошлого, пытаясь проследить действие какого-либо определенного сцепления причины и следствия, которое – лишь в силу его постоянной и неизменной повторности – может быть названо Законом. Вот что ожидается от ученого, если он хочет стать учителем людей и остаться верным своей первоначальной программе естественных и физических наук. Всякое уклонение от этого царственного пути становится спекуляцией.

:«Если многие, и среди них даже несколько известных ученых, придерживаются мнения, что вся филогения есть воздушный замок, и генеалогические древа [от обезьян?] лишь пустая игра воображения, то, говоря так, они лишь обнаруживают свое неведение о том богатстве ''эмпирических источников,'' на которые мы уже ссылались»<ref name="ftn9">''«Pedigree of Man»,'' стр. 273.</ref>.

:«Происхождение человека от других млекопитающихся и, в особенности, непосредственно от катаррхинской обезьяны, есть дедуктивный закон, неизбежно вытекающий из индуктивного закона Теории Происхождения»<ref name="ftn10">''«Anthropogeny»,'' стр. 392. Выдержки приведены в ''«Pedigree of Man», ''стр. 295.</ref>.

Но современная наука замалчивает это утверждение и высмеивает эту идею. Философы, материалисты и идеалисты в Европе и Америке могут согласиться с эволюционистами, что касается до происхождения человека, но теория эта никогда не сделается общей истиной для серьезного метафизика; и последний бросает вызов материалистам в том, что им не удастся доказать их произвольных предположений. Очень легко доказать, что обезьянья тема<ref name="ftn11">''Умственная'' преграда между человеком и обезьяной, охарактеризованная Геккелем, как «огромный пробел, расстояние почти неизмеримое» (II), действительно, весьма убедительна сама по себе. Конечно, она представляет постоянную загадку для материалиста, опирающегося на тонкую тростинку «естественного подбора». Физиологическая разница между человеком и обезьянами, на самом деле, – несмотря на любопытную общность некоторых признаков – также поразительна. Так д-р Швейнфурт, один из наиболее осторожных и опытных естественников, говорит: «В наше время ни одно из животных в мире не привлекало к себе большего внимания со стороны ученых исследователей природы, нежели огромные четвероручные (антропоиды), отмеченные столь странным сходством с человеческой формой, что они оправдали эпитет антропоморфических.... Но пока что все исследования привели человеческий рассудок лишь к признанию своей несостоятельности, и нигде большая осторожность не может быть посоветована и нигде преждевременное суждение не может быть более порицаемо, нежели в попытке продолжить мост через таинственную прожить, отделяющую человека от зверя». ''(«Heart of Africa»,'' 1, 520, изд. 1873).")</ref> Фогта и Дарвина, на которую последователи Гёксли и Геккеля, за последнее время, сочинили такие необыкновенные вариации, гораздо менее научна – находясь в противоречии с основными законами самой этой темы, – нежели наша тема может быть представлена когда-либо такой. Пусть читатель обратится дашь к превосходному труду «''L'Espece Humaine»'' французского натуралиста де Катрефажа, и наше утверждение будет тотчас же проверено.

Но невозможно предвидеть конца таким чудесам со стороны Геккеля и его Школы, которых оккультисты и теософы имеют полное право рассматривать, как материалистических бродяг, преступивших границы метафизической области. Не удовлетворившись отцовством ''Bathybius'a Haeckelii,'' они изобрели теперь «пластидуальные души» и «души-атомов»<ref name="ftn12">По мнению Геккеля имеются также «клеточки-души» и «атомы-клеточки»; «неорганическая молекулярная душа», не имеющая памяти, и «пластидуальная душа», обладающая памятью. Что говорят по этому поводу наши Эзотерические Учения? Божественная и человеческая душа, состоящая из семи принципов в человеке, должна, конечно, побледнеть и отступить перед таким поражающим откровением!</ref> на основе чисто слепых механических сил материи. Нам сообщают, что:

:«Изучение эволюции души-жизни показывает нам, что она проложила себе восходящий путь, начиная от низших стадий простой души-клеточки, через изумительный ряд постепенных стадий в эволюции, вплоть до души человека»<ref name="ftn13">''«Pedigree of Man»,'' стр. 296.</ref>.

:«Как бы мало ни были мы в состоянии объяснить, в настоящее время, полностью природу сознания<ref name="ftn14">Это ценное признание. И по смыслу, придаваемому этому слову во втором издании Вебстера, оно делает еще более нелепой и эмпирической попытку ''проследить'' происхождение сознания в человеке, так же как и его физического тела от ''Bathybius'a ''Геккеля.</ref>, тем не менее, сравнительное и генетическое наблюдение его ясно устанавливает, что оно есть лишь более высокая и сложная функция нервных клеточек»<ref name="ftn15">Там же.</ref>.

Песнь Герберта Спенсера о сознании – пропета и, отныне, она может быть безопасно сложена в кладовых устаревших теорий. К чему, однако, приводят Геккеля его «сложные функции» его научных «нервных клеточек»? Еще раз прямо к Оккультным и Мистическим Учениям ''Каббалы ''о происхождении Душ, как сознательных и несознательных Атомов; к Монаде Пифагора и Монадам Лейбница и к «Богам, Монадам и Атомам» нашего Эзотерического Учения<ref name="ftn16">Те, кто придерживаются противоположного воззрения и рассматривают существование человеческой души – «как сверхъестественный духовный феномен, обусловленный силами, совершенно отличными от обыкновенных физических сил», высмеивают, думает он, «в силу этого каждое чисто научное объяснение». По-видимому, они не имеют права утверждать, что «психология, частично или же в целом, есть наука духовная, но не физическая». Новое открытие, сделанное Геккелем – преподававшееся, между прочим, на протяжении веков во всех восточных школах, что животные имеют душу, волю и ощущения, следовательно, функции души, приводит его к тому, чтобы сделать из психологии науку зоологов. Архаическое учение, что «душа» (животная и человеческая душа или Кама и Манас) «имеет историю своего развития» – утверждается Геккелем, как его собственное открытие и нововведение на «не проложенной тропе.» [?!] Он, Геккель, выработает сравнительную эволюцию души в человеке и других животных! Сравнительная морфология органов души и сравнительная психология функций души, при чем обе, основанные на эволюции, становятся, таким образом, психологической [на самом деле, материалистической] проблемой ученого. («Клеточки-Души и Души-клеточки», стр. 135, 136, 137. ''«Pedigree of Man»).''</ref>; ''к мертвой букве'' Оккультных Учений, оставленных для каббалистов-''любителей'' и профессоров церемониальной Магии. Ибо вот что говорит он, объясняя недавно изобретенную им терминологию:

:«Пластидуальные Души. Пластидулы или протоплазматические молекулы, малейшие, однородные частицы протоплазмы, должны рассматриваться на основании нашей пластидуальной теории, как активные факторы всех жизненных функций. Пластидуальная душа отличается от неорганической молекулярной в том, что она обладает памятью»<ref name="ftn17">''«Pedigree of Man»,'' примечание 20, стр. 296.</ref>.

Эту теорию он развивает в своей удивительной лекции о «Перигенезисе Пластидул или о Волнообразных движениях Живых Частиц». Это есть улучшенная теория Дарвина о «Пангенезисе» и дальнейшее приближение, осторожное движение по направлению к «Магии». Первая, как это объясняет автор ''«A Modern Zoroastrian»,''<ref name="ftn18">Стр. 119.</ref> есть предположение, что:

:«Что не тождественные атомы, но их особые движения и способы агрегации передавались, таким образом, [через наследственность]»<ref name="ftn19">''Ор. cit.,'' стр. 119.</ref>.

Если бы Геккель, или какой-либо иной ученый, знал больше, нежели любой из них знает о природе атома, то он не стал бы искать возможности улучшить это таким образом. Ибо он лишь утверждает то же самое, но в более метафизических выражениях, чем Дарвин. Жизненный Принцип или Жизненная Энергия, которая вездесуща, вечна, нерушима, есть Сила и Принцип, как ''нуменон,'' но когда она проявлена в Атомах, она есть ''феномен.'' Это одно и то же и – не может рассматриваться, как отдельные понятия, разве только в материализме<ref name="ftn20">В ''«Трансмиграции Жизне-Атомов» («Пять Лет Теософии»,'' стр. 535) мы говорим о Дживе или Жизненном Принципе, чтобы лучше объяснить положение, которое слишком часто не понимается. «Он, вездесущ.... хотя [на этом плане проявления часто]...... в спящем состоянии (как например, в камне)... Определение, по которому утверждается, что, когда эта нерушимая сила разъединилась с одной группой атомов [следовало бы сказать ''молекул''], она немедленно притягивается другими, не означает, что она совершенно покинула первую группу, [ибо иначе сами атомы исчезли бы], но что она лишь перенесла свою ''vis viva,'' или жизненную мощь – энергию движения в другую группу. Но из того, что она проявляется в следующей группе, в виде, так называемой, кинетической энергии, не следует, что первая группа совершенно лишена ее, ибо она все еще находится в ней, как потенциальная энергия или латентная жизнь». Но что может подразумевать Геккель под своими «не тождественными атомами, но их особым движением и их способом агрегации», если только это не та же самая кинетическая энергия, которую мы только что объяснили? Прежде чем развить подобные теории, он, должно быть, прочел Парацельса и изучил ''«Пять Лет Теософии», но'' не усвоил как следует эти учения.</ref>.

:«Недавний спор относительно природы атомов, которые мы должны рассматривать в той или иной форме, как ультимативные факторы во всех физических и химических процессах, по-видимому, может быть весьма легко разрешен представлением, что эти малейшие массы обладают, в качестве центров силы, постоянной душой, что каждый атом обладает ощущением и силою движения»<ref name="ftn21">''Ор''. ''cit.,'' примечание 21, стр. 296.</ref>.

:«Так же неразрывно связана с протоплазмическим телом, как человеческая душа связана с мозгом и спинным хребтом»<ref name="ftn22">Там же, примечание 19.</ref>.

:«Никто не имеет права утверждать, что в будущем мы не будем в состоянии перейти за пределы этих границ нашего знания, которые в настоящее время кажутся нам непроходимыми»<ref name="ftn23">Там же, примечание 23.</ref>.

|отдел=4, C

Должно ли действие закона эволюции, так мощно и повелительно проявившегося в методах природы с тех пор, как носятся в мировом пространстве молекулы, и до того времени как они образовали человеческий мозг, должно ли действие этого закона внезапно оборваться на точке смерти человека, не позволяя ему дальше развиваться и стать более совершенным существом по этому «предшествующему закону форм»? Приготовился ли мистер Гёксли утверждать невозможность того, что после смерти человек попадает в состояние существования, в котором его окружают новые формы растительной и животной жизни, результат нового переустройства сублимированной теперь материи?<ref name="ftn0">В своих «Очерках по классификации» ['''300''', XVII, с. 97-99] Луис Агассиз, великий зоолог, говорит: «Большая часть доказательств бессмертия человека в равной степени приложима также к неуничтожаемости жизненного принципа в других живых существах. К этому я хочу добавить, что если бы человек в своем посмертном существовании был бы лишен великого источника радости и интеллектуального и морального улучшения, получаемого через наблюдение и созерцание гармонии органического мира, то это было бы для него тяжелой утратой. И не можем ли мы рассматривать духовную гармонию объединенных миров и ''всех'' их обитателей в присутствии своего творца, как высшую концепцию рая»?</ref> Он ведь признает, что он ничего не знает о феномене тяготения; за исключением того, что, по человеческим наблюдениям,