ПМ (Базюкин), п.21: различия между версиями

<center><small>Возвращено 22 августа 1882 г. <ref>Письмо м-ра Синнетта, вернувшееся с комментариями К.Х. Комментарии К.Х. выделены жирным шрифтом (см. ML, ''Barker'').</ref></small></center>

И чуть ниже, после подробного описания состояния самоубийц, Вы пишете:  

'''Также верно. Не забывайте — исключения лишь подтверждают правила. '''

Всегда преданный Вам  

 

На полях я написал “редко”, но не употребил слова “''никогда''”. Несчастные случаи могут происходить при самых разных обстоятельствах, а люди могут погибать не только ''в результате несчастных случаев'' и умирать не только в результате ''самоубийства'' — они могут быть жертвами и сознательно совершаемых ''убийств'', о чём у нас пока не было сказано ни слова. Я вполне могу понять Ваше недоумение, но вряд ли в силах рассеять его. Помните: на каждое правило есть своё исключение, а на каждое исключение — своё исключение и так далее. Вы должны быть всегда готовы узнавать что-то новое. Я легко могу понять тех, кто обвиняет нас в ''противоречиях'' и ''непоследовательности'' — да что там, нас даже обвиняют в том, что сегодня мы пишем одно, а завтра — другое, опровергая то, что говорили ещё вчера.  

То, что Вы узнали от нас, есть правило. ''Добрые и чистые'' жертвы “несчастных случаев” покоятся сном в акаше, не сознавая произошедшей с ними перемены. Исключительно порочные и нечестивые переживают все ужасные муки ночного кошмара. Что же касается большинства этих жертв несчастных случаев ''или насилия'' (включая убийства) — не отличающихся ни слишком положительными, ни слишком отрицательными качествами, — то кто-то из них спит мирным сном, кто-то превращается в пишач, тогда как незначительное меньшинство может оказаться ''жертвой'' медиумов и получить новый набор скандх у тех самых медиумов, что притягивают их к себе. Число их может быть и невелико, но судьба у них самая незавидная. А мои пометки на Вашей рукописи должны были послужить ответом на статистические расчёты м-ра Хьюма, которые и привели его к выводу о том, что в таком случае “во время спиритических сеансов является больше духов, чем оболочек”.  

Вам ещё предстоит многое узнать — а мы должны будем ещё многому Вас научить, но мы и не отказываемся в этом своём намерении идти до самого конца. Однако самым настоятельным образом мы просим Вас избегать скоропалительных выводов. Я ни в чём не виню Вас, мой дорогой и верный друг. Я готов скорее винить самого себя, если здесь вообще можно кого-либо винить, кроме образа мыслей и привычек каждого из нас, столь диаметрально отличающихся друг от друга. Дело в том, что мы привыкли обучать таких ''чела́'', которые уже знают достаточно много, и во время урока им не нужно объяснять все эти “если” и “однако” — и я слишком часто забываю о том, что требую от Вас того же, чего ожидаю и от этих ''чела́''. Впредь я буду уделять больше времени ответам на Ваши вопросы. А от этих писем, что Вы отправили в Лондон, не только хуже не будет, но, наоборот, они наверняка принесут много пользы. Они превосходно написаны, а что касается ''исключений'' и всего остального, то об этом можно будет рассказать в одном из будущих писем.  

Я не против того, чтобы Вы сделали выписки для полковника Чесни, возражение у меня вызывает только одно обстоятельство: ''он не теософ''. Будьте внимательны и всякий раз, как Вы излагаете правила, не забывайте о нюансах и исключениях. Помните, что даже среди самоубийц есть множество таких, которые ни за что не позволят себе втянуться в медиумический вихрь и, ради всего святого, не корите меня в “непоследовательности” и ''противоречивости'' в этом вопросе. Если бы Вы только знали, ''как'' мне приходится писать свои письма и сколько времени я в силах им отдавать, то, вероятно, были бы менее критичны и требовательны к ним. Кстати, как Вам нравятся ''идея'' и ''искусство'' Джуал Кхула? Я даже краешком глаза не успел взглянуть на Симлу за последние десять дней.  

Любящий Вас,  

{{Стиль А-Подпись|К.Х.}}