Блаватская Е.П. - ТД (ред.21в) т.3 отд.3: различия между версиями

Имеется ещё дополнительное свидетельство Климента Александрийского, которому следовало бы верить до некоторой степени<ref>Сорок две Священные Книги египтян, упомянутые Климентом Александрийским как существующие в его время, были только частью Книг Гермеса. Ямблих, ссылаясь на слова египетского жреца Абаммона, приписывает 1200 таких книг Гермесу и 36&nbsp;000 – Менафону. Но свидетельство Ямблиха, как неоплатоника и теурга, разумеется, отвергнуто современными критиками. Менафон, которого Бунзен высоко ценит как «чисто историческую личность», с которым «никто из более поздних туземных историков не может быть сравнён» (см. «Egypte», I. 97), вдруг превращается в Псевдо-Менафона, как только провозглашаемые им идеи приходят в столкновение с научными предрассудками против магии и оккультных знаний, на обладание которыми претендовали эти древние жрецы. Однако, ни один археолог ни чуть не сомневается в почти невероятной древности герметических книг. Шамполлион выказывает величайшее уважение к их подлинности и правдивости, подтверждаемой многими древнейшими памятниками. И Бунзен приводит неопровержимые доказательства их древности. Из его исследований, например, мы узнаём о существовании до дней Моисея шестидесяти одного царя, которые вместе с ясно прослеживаемой цивилизацией предшествовали периоду Моисея на несколько тысяч лет. Это даёт нам право верить, что труды Гермеса Трисмегиста существовали уже много веков до рождения еврейского законодателя. «Стило и чернильница были обнаружены на памятниках четвертой династии, старейшей в мире», говорит Бунзен. Если этот выдающийся египтолог отвергает период в 48&nbsp;863 года до Александра, к которому Диоген Лаэртский относит записи жрецов, то он, очевидно, более озадачен десятью тысячами астрономических наблюдений и замечает, что «если они были действительными наблюдениями, они должны простираться более чем на 10&nbsp;000 лет» (стр. 14). «Однако, - он добавляет, - мы узнаём из их же одного хронологического труда ... что подлинные египетские предания, касающиеся мифологического периода, трактовали о ''мириадах'' лет». («Egypte, I, 15; «Isis Unveiled», I, 33).</ref>. Климент свидетельствует о существовании добавочных 30&nbsp;000 томов Книг Тота, помещённых в библиотеке гробницы Осимандия, над входом в которую были начертаны слова: «Лекарство для души».

{{Стиль А-Цитата|После того, как они посвятили целиком свои жизни изучению записей древнеегипетской мудрости, оба – как Шамполлион старший, так и Шамполлион младший – публично заявили, несмотря на многие пристрастные суждения, выдвинутые некоторыми поспешными и немудрыми критиками, что «Книги Гермеса» «действительно содержат в себе массу египетских преданий, которые постоянно находят подтверждение в наиболее подлинных записях и памятниках Египта самой седой древности»<ref>«Egypte», стр. 143; «Isis Unveiled», I, 625.</ref>.}}

Каждое искусство и наука, однако, какова бы ни была присущая ей ценность, имела своего открывателя и практика, а затем – своих специалистов, которые преподавали её. Каково же происхождение оккультных наук, или магии? Кто были её профессорами, и что известно о них в истории или в легендах? Климент Александрийский, один из наиболее умных и учёных ранних отцов христианства отвечает на этот вопрос в своём произведении «Строматы» (Stromateis). Этот бывший ученик неоплатонической школы говорит:

И так он показывает, что Зенон учил Клеанфа, Аристотель Теофраста, Эпикур Метродора, Сократ Платона и т. д. И он добавляет, что когда он добрался ещё дальше в прошлое до Пифагора, Ферекида и Фалеса, ему пришлось продолжать поиски их учителей. То же самое с египтянами, индийцами, вавилонянами и с самими магами. Он не прекращал исследований, – он говорит, – чтобы узнать, кого они все имели своими учителями. И если бы он (Климент) довёл бы своё расследование до самой колыбели человечества, до первого поколения людей, он всё ещё бы повторял свой вопрос – «кто их учитель»? Конечно – он говорит – их учителем не мог быть «кто-либо из людей». И даже если бы мы могли добраться до ангелов, то должны были бы задать им тот же самый вопрос: «Кто были их (подразумевая «божественных» и «падших» ангелов) учителями?»

Однако свидетельство Климента ценно постольку, поскольку оно показывает 1) огромное количество трудов по оккультным наукам в те дни; и 2) необычайные силы, которыми посредством этих наук овладели некоторые люди.

Больше всего его внимание было направлено к книгам Меркурия Трисмегиста.<ref>Ibid., IV.</ref> Он также не скупится на похвалы Гистаспу (или Гуштаспу), Книгам Сивилл, и даже правильной астрологии.

Имея в виду те возражения, которые будут выдвинуты против учений эзотерического учения в том виде, как они здесь излагаются, пишущая эти строки вынуждена опровергнуть некоторые из них заранее.

{{Стиль А-Цитата|Свидетельство Бероза отождествляет Хама с первым Зороастром, основателем Бактрии, первым автором всех магических искусств Вавилонии, ''Хеменесуа'' или Хамом,<ref>Следует напомнить людям, говорящим по-английски, что имя непочтительного сына Ноя «Ham» должно произноситься «Kham» или «Cham».</ref> этим бесчестным<ref>Чёрной магией или колдовством является ''злостный'' результат, полученный в любом виде или любым путем через применение оккультных искусств; следовательно, о ней следует судить только по ее следствиям. Ни имя Хама, ни имя Каина, будучи произнесенным, никогда никого не убило; тогда как, если мы должны верить тому же Клименту Александрийскому, который прослеживает Учителя каждого оккультиста, стоящего вне Христианства, до Дьявола, то имя Иеговы (произносимое как Иево, причем особым способом) имело своим последствием убийство человека на расстоянии. Таинственный Шемхам-фораш не всегда применялся каббалистами для святых целей, в особенности с тех пор, как Саббат, или суббота, посвященная Сатурну, или злому Шани, стала – у евреев – днем, посвященным «Иегове».</ref> из верного потомства Ноя, и наконец, предметом обожания Египта, который, присвоив его имя χημεία, откуда возникла химия, построил в свою честь город, названный ''Хоэмнис,'' или «Город огня».<ref>Хоэмнис, доисторический город, был или не был построен сыном Ноя, но это не было его имя, которое было дано городу, но имя богини мистерией Хоэмну, или Хоэмнис (греческая форма); это то божество, которое было создано пылкой фантазией неофита, который таким образом подвергался танталовым мукам в течение своих «двенадцати заданий» испытания перед его окончательным посвящением. Ее мужским двойником является Хем. Город Хоэмнис, или Хеммис (ныне Ахмем), был главным местом пребывания Бога Хема. Греки, отождествляя Хема с Паном, называли этот город «Панополис».</ref> Сказано, что Хам обожал его, отчего возникло название ''Хаммаим,'' данное пирамидам, которое, в свою очередь было вульгаризировано и превратилось в наше современное «чимни».<ref>«Чимни» – chimney – дымовая труба. (Прим. перев.)<br>

Это утверждение целиком неправильно. Египет был колыбелью химии и местом ее рождения – это хорошо известно в наше время. Только Кенрик и другие показывают, что корень этого слова – chemi или chem, что не есть Cham, или Хам, но Khem, египетский фаллический бог мистерий.