Блаватская Е.П. - Тайная доктрина (пер. ВВБ) т.2 ч.1 ст.9 шл.37 гл.Райские сады, змеи и драконы

Елена Петровна Блаватская

Тайная доктрина

Синтез науки, религии и философии

Перевод с 1-го английского издания: В.В. Базюкин

ш

том 2 Антропогенез, часть 1 Эволюция человека, станс 9, шлока 37, глава Райские сады, змеи и драконы

<<   ☰   >>

анг1 • РТО • ЕИР • ВВБ • 21в (испр.)

202

ТАЙНАЯ ДОКТРИНА

202

Райские сады, змеи и драконы

Откуда происходит идея и истинный смысл этого слова, "Эдем"? Христиане станут утверждать, что эдемский сад — это священный рай, то место, которые было осквернено грехом Адама и Евы. Оккультист же отвергает это толкование, построенное на мёртвой букве [библейского текста], и доказывает прямо противоположное. Он скажет, что нет никакой нужды веровать в богооткровенность Библии для того, чтобы заключить, что эта древняя книга — если читать её эзотерически — опирается на те же самые мировые предания. Что собой представляет Эдем, отчасти уже было показано в "Разоблачённой Исиде".[1]

А там было сказано, что:

"Если понимать эдемский сад как некое конкретное место, то оказывается, что он вовсе не миф. Он принадлежит к тем знаковым точкам мировой истории, которые порой дают понять исследователю, что Библия не обо во всём говорит лишь иносказательно.

Эдем — на иврите גן־עדן ган-эден, — в переводе означает "парк" или "сад Эдема". Это — древнейшее название страны, омываемой рекой Евфрат с её многочисленными притоками и географически протянувшейся от [Малой — перев.] Азии и Армении до Эритрейского моря (По словам А. Уайлдера, одним из названий Вавилона было "Ган-дунияс"). В халдейской "Книге чисел" эта местность обозначена в виде чисел, а в зашифрованной розенкрейцерской рукописи, оставленной графом Сен-Жерменом, приводится её подробное описание. В ассирийских табличках эта страна называется Гандунияс.

"Вот", — говорит один из אלהים (элохимов) Книги Бытия, — "человек стал, как один из нас". С одной стороны, элохимов можно считать богами или [небесными] силами, а с другой — жрецами, алеймами, то есть иерофантами, посвящёнными в вопросы добра и зла нашего мира, ибо действительно существовала школа жрецов под названием "алейм", и глава этой касты, этих иерофантов, именовался "иава-алейм". "Адам" же — то есть "человек" — не становится неофитом, который в обычном порядке инициации должен постепенно обрести эзотерическое знание, а сразу применяет свои способности интуиции и, подстрекаемый змеем (то есть "женщиной" или материей), вкушает от запретного древа знания — эзотерического Тайного учения. Известно, что жрецы Геракла — или Мелькарта, "властелина Эдема" — всегда носили "одежды кожаные". Текст же Библии гласит: "И сделал Иава-Алейм Адаму и жене его כתנות עור "китонут аур". Первое слово в ивритском тексте, "китон" — это греческое χιτών, "хитон". Благодаря Библии, оно стало и славянским словом, обозначающим вид верхней одежды.

Хотя еврейское священное писание, как и любая другая древняя космогония, содержит в себе тот же самый субстрат эзотерической истины, оно носит на себе явные следы двойного происхождения. Книга Бытия — это чистейшая реминисценция периода вавилонского пленения. Наименования географических мест, имена людей и даже названия предметов, использованные в оригинале, явно восходят к халдеям и аккадцам — предкам евреев и их арийским наставникам.

Точка зрения, согласно которой аккадские племена Халдеи, Вавилона и Ассирии имели

[1] Том I, с. 575 и след.

203

ЭДЕМСКИЙ САД — ШКОЛА

203

какое-либо родство с браминами Индостана, многими категорически оспаривается. Однако большинство имеющихся данных подтверждает именно это родство, а не противоположную точку зрения. Семитов и ассирийцев, вероятно, следовало бы отнести к туранцам, а монголов — к скифам. Но если аккадцы и существовали вообще — не те, которых отдельные этнологи и филологи рисуют в своём воображении, а настоящие, — то они, разумеется, никак не могли быть туранским народом, в чём нас стараются убедить некоторые ассириологи. Они представляли собой просто-напросто переселенцев, двигавшихся из колыбели человечества, Индии, в Малую Азию. А находившиеся среди них жрецы-адепты задерживались по пути, чтобы цивилизовать и просветить местное варварское население. Галеви доказал ошибочность этой мании приписывать аккадцам туранское происхождение, а другие учёные установили, что цивилизация в Вавилоне и не родилась, и не развилась самостоятельно. Она пришла туда из Индии, и принесли её индусы-брамины".

И вот теперь — десять лет спустя после того, как были написаны эти строки, — мы встречаем подтверждение нашим словам со стороны профессора А. Сейса, который в своей первой Гиббертовской лекции подчеркнул, что культура вавилонского города Эриду была принесена извне. Она пришла из Индии.

Многие богословские знания были семитами заимствованы у несемитов-аккадцев — или протохалдеев, — которых они вытеснить-то вытеснили, а вот выкорчевать их местные культы им не хватило ни воли, ни силы. Действительно, в течение долгих веков эти две расы — семиты и аккадцы — жили бок о бок, а их представления о богах и их культы незаметно срослись друг с другом.

Здесь аккадцы называются "несемитами" — на чём мы и настаивали в "Исиде", — и это утверждение служит ещё одним доказательством правоты наших слов.

Ничуть не менее справедлива и другая наша мысль, которую мы всегда утверждали: история создания еврейской Библии представляла собой процесс компиляции исторических фактов, заимствованных у других народов, но облекавшихся в еврейские одежды — исключение составляет лишь Книга Бытия, представляющая собой эзотеризм в чистом виде. Так что науке в её поисках колыбели — а вернее, одной из главных колыбелей — человечества, сыновей Ад-Ах, придётся обшарить территорию, простирающуюся от Понта Эвксинского до Кашмира и дальше, а также приглядеться повнимательнее к более поздним временам, когда на берегах Евфрата в Саду Эд-эна возникла школа астрологов и магов — алейм.

Однако "школа" эта и этот Эдем относятся уже к эпохе Пятой расы и представляют собой лишь слабую реминисценцию Адиварши, существовавшей в эпоху древней Третьей расы.

Каково же этимологическое происхождение слова "Эдем"? В греческом языке существует слово ἡδονὴ ["хедоне"], которое означает "сладострастие". В этом смысле Эдем — то же, что и греческий Олимп, небеса ("сварга") Индры на горе Меру и даже тот же наполненный гуриями рай, который обещал Магомет своим правоверным.

Эдемский сад никогда не являлся собственно еврейским изобретением, поскольку даже в Китае — а Китай уж очень трудно заподозрить в каком-либо знакомстве с евреями во втором тысячелетии до Р.Х. — знали о существовании некоего древнего сада в Центральной Азии, в котором жили "драконы мудрости", то есть посвящённые. По данным Клапрота,

204

ТАЙНАЯ ДОКТРИНА

204

в книге "Фо-го цзи" приводится иероглифическая карта, взятая из японской энциклопедии, в которой "сад мудрости" помещался на памирском плато, расположенном среди высочайших пиков Гималайского хребта. В этой карте Гималаи называются местом, где находятся высочайшие горы Центральной Азии, и указаны четыре реки — Окс, Инд, Ганг и Сило, — вытекающие из одного общего источника, "озера драконов".

Но это и не Эдем из Книги Бытия, и не эдемский сад каббалы. В самом деле, первый — эден илла-ах — в определённом смысле обозначает "мудрость", состояние, близкое к состоянию нирваны, некое райское блаженство. С другой же стороны, это выражение означает, собственно говоря, наделённого интеллектом человека, который сам заключает в себе Эдем с произрастающим в нём древом знания добра и зла — то есть человека как познавателя этого самого знания.

Ренан и Бартелеми Сент-Илер — на основании "самых убедительных выводов" — считают невозможным и дальше теряться в сомнениях в этом вопросе и оба помещают колыбель человечества "в район под названием Тимаус". Наконец, "Азиатский журнал"[1] приходит к выводу о том, что:

"Все предания человечества, в которых рассказывается об истоках происхождения наших древнейших предков, указывают на то, что они сосредоточены как раз в области тех стран, куда еврейская традиция помещает эдемский сад; туда, где арии (зороастрийцы) помещают свои Арйана Ваэджу или гору Меру (? — Е.П.Б.). С севера их окружают страны, простирающиеся до озера Арал, а с юга — Балтистан, или Малый Тибет. Все доказательства сходятся в том, что именно там и находится место пребывания первобытного человечества, к которому мы, вероятно, и восходим".

Однако то "первобытное человечество", о котором здесь идёт речь, жило уже в эпоху Пятой расы, и в ту пору существовало озеро — "четырёхзевный дракон", — служившее обителью для "сынов мудрости", первых "умом рождённых" представителей Третьей расы. Но место это не является ни единственной, ни первейшей колыбелью человечества, хотя при этом и представляло собой копию колыбели первого воистину мыслящего божественного человека.

Подлинным же местом была Парадеша — нагорье, где проживал самый первый говоривший на санскрите народ. То была земля Хедоне — страна наслаждений, о которой говорили греки. Однако земля эта вовсе не была тем "будуаром сладострастья", как представляли себе халдеи, ибо их представления такого рода были лишь дальним отголоском воспоминаний о той райской стране. Да и вовсе не там [не в халдейском рае — перев.] случилось грехопадение человека после "разделения" [полов]. Еврейский же Эдем был лишь в очередной раз срисован со старой халдейской копии.

Грехопадение человека, заключавшееся в переходе к физическому самовоспроизводству, произошло в самом начале той эпохи, которую в науке принято называть мезозойской эрой, то есть эпохой пресмыкающихся, и это подтверждается библейским описанием змея, природа которого разъясняется в "Зохаре". Вопрос не в том, следует ли воспринимать весь эпизод, связанный с соблазнением Евы этой рептилией, иносказательно или буквально, потому что и так понятно, что это аллегория, но нам хотелось бы указать на древность этой символики, очевидной уже в самой её образности, и подчеркнуть, что идея эта принадлежала не одним лишь евреям, а бытовала во всём мире.

[1] См. "Journal Asiatique," seventh year, 1855.

205

ЛЕТАЮЩИЕ ВЕРБЛЮДЫ

205

Однако в "Зохаре" мы обнаруживаем одно весьма необычное утверждение, настолько смехотворное в своей нелепости, что может вызвать у читателя самый развесёлый хохот. Там говорится, что змей, которым воспользовался Самаэль (он же сатана) для соблазнения Евы, представлял собой нечто вроде летающего верблюда κάμηλομορφον ["камеломорфон"].

"Летающий верблюд" — это и в самом деле уже чересчур даже для самого прожжённого либерала из числа членов Королевского общества. И, тем не менее, "Зохар", от которого трудно было бы ожидать способности выражаться языком Кювье, был совершенно прав, описывая змея именно таким образом:[1] ведь в древних зороастрийских рукописях он носит имя Ашмог, а в "Авесте" говорится, что после грехопадения он утратил "свою природу и имя", и описывается как гигантский змей с шеей верблюда.

"Ни крылатых змей, ни драконов на самом деле не существует," — утверждает Сальверт,[2]

" . . . греки и сегодня называют кузнечиков крылатыми змеями, а метафора сия и могла породить рассказы о крылатых змеях".

Да, сегодня их больше нет. Но нет и никаких причин полагать, будто их также не было и в мезозойскую эру, а Кювье, восстановивший их скелеты, может прямо засвидетельствовать, что "крылатые верблюды" действительно существовали. Уже обнаружив простейшие окаменелые останки некоторых ископаемых ящеров, великий натуралист написал:

"Если что-то и может подтвердить существование Гидры и других чудовищ, внешний облик которых так часто встречается в описаниях средневековых историков, то, бесспорно, это плезиозавр".[3]

Нам неизвестно, добавлял ли когда-нибудь впоследствии Кювье к этим своим словам что-нибудь в духе mea culpa. Учитывая то, что он оказался явно несправедлив по отношению к представителям древней фауны, мы вполне можем представить себе то смущение, которое он, должно быть, испытал, оказавшись в одном обществе с птеродактилем, летающим ящером (обнаруженным в Германии), который достигал "78 футов в длину и обладал мощными крыльями, которые крепились к телу самого что ни на есть типичного пресмыкающегося".

По имеющимся описаниям, эти окаменелые образцы принадлежат пресмыкающемуся, а мизинцы обеих его лап удлинены таким образом, что образуют длинные перепончатые крылья. Вот вам и "летающий верблюд" из "Зохара" — полностью реабилитированный! В самом деле, ведь между длинной шеей плезиозавра и перепончатым крылом птеродактиля — а ещё лучше мозазавра — существует целая масса возможных вариантов для того, чтобы наука могла восстановить облик "летающего верблюда", то есть дракона с длинной шеей. Как продемонстрировал профессор Коуп из Филадельфии, окаменелые образцы мозазавра, найденные в меловых отложениях, очень напоминают именно такого крылатого змея. Судя по характерным особенностям его позвонков, он скорее относится к змееподобным пресмыкающимся (Ophidia), чем к подотряду ящериц (Lacertilia).

А теперь вернёмся к нашему главному вопросу. Хорошо известно, что ни палеонтография, ни палеонтология никогда не входили в разряд тех гуманитарных и естественных наук, которыми занималось древнее знание, и никогда не имело оно своих кювье. И, тем не менее, на вавилонских табличках, а также в старинных китайских и японских гравюрах, в древнейших пагодах

[1] См.: Моисей Маймонид, "Море невохим".

[2] См.: "Science Occulte," p. 646.

[3] См.: "Revolution du Globe," vol. v., p. 464.

206

ТАЙНАЯ ДОКТРИНА

206

и на памятниках старины, в императорской библиотеке Пекина многие путешественники узнавали точно воспроизведённые изображения плезиозавров и птеродактилей в тысячах рисунках китайских драконов.[1] Да, кроме того, и в Библии пророки говорят о летающих огненных змеях,[2] а у Иова мы встречаем упоминание о Левиафане.[3]

А теперь мы хотим со всей прямотой поставить следующие вопросы:

I. Откуда древние народы могли знать что-либо вообще о давно вымерших чудовищах времён каменноугольного периода и мезозойской эры? И не только знать, но даже изображать и описывать их и устно, и на картинках? Значит, они должны были либо видеть этих чудовищ лично, либо хранить эти описания в своих преданиях, но эти самые описания опять-таки предполагают наличие живых и разумных очевидцев.

II. Если всё-таки допустить существование такого рода очевидцев (и если исключить возможность другого способа — дара ретроспективного ясновидения), то как тогда относиться к утверждению о том, что человечество и первобытный человек эпохи палеолита могли появиться лишь примерно в середине третичного периода? Мы не должны забывать о том, что большинство представителей науки не допускают существования человека ранее четвертичного периода и, таким образом, начисто исключают его из эры кайнозоя. Но, с другой стороны, имеется ряд вымерших видов животных, которые исчезли с лица Земли уже миллионы лет тому назад, однако их описания и знание о них сохранились у народов, цивилизации которых, по преданиям, вряд ли могли возникнуть каких-нибудь несколько тысяч лет тому назад. Что же получается? Значит, либо мезозойская эра должна захватывать четвертичный период, либо необходимо признать, что человек жил в одно время с птеродактилями и плезиозаврами.

Поскольку оккультисты твёрдо верят древней мудрости и науке и отстаивают их правоту — невзирая даже на то, что в переводах "Зохара" крылатые ящеры именуются "летающими верблюдами", — то из этого вовсе не следует, что с той же готовностью мы должны доверять и всем средневековым россказням о подобных драконах. Птеродактили и плезиозавры прекратили своё существование одновременно с основной массой

[1] В "Учёных записках Академии" ("Mémoire a l'Académie") [де Мирвиля — перев.] мы встречаем рассказ о "том, как простодушно удивился Жоффруа Сент-Илер, когда Ш. де Паравей показал ему несколько китайских книг и вавилонских табличек с изображениями драконов, . . . ящеров, утконосов (водоплавающих животных, встречающихся только в Австралии) и т.д., то есть вымерших животных, которых он до того считал совершенно неизвестными на земле".

[2] См. Ис. 30, 6: ". . . по земле угнетения и тесноты, откуда [выходят] . . . аспиды и летучие змеи", а также рассказ о том, как медный змей Моисея одолел огненных змеев.

[3] Облик [древних животных], восстановленный наукой по их окаменелым образцам, вполне допускает, с нашей точки зрения, возможность существования даже Левиафана, не говоря уже об упоминаемых Исаией летучих змеев, или сараф мехофеп, что переводится во всех словарях иврита как: "сараф" — "пламенный или огненный аспид", а "мехофеп" — "летающий". Но, хотя христианское богословие всегда ассоциировало и тех, и других (Левиафана и "сараф мехофепа") с дьяволом, это выражение является чистой метафорой и не имеет никакого отношения к "лукавому". А вот слово "дракон" действительно превратилось в синоним последнего. В Бретани слово "друк" сегодня означает "дьявол", отсюда, как сообщает Камбри ["Кельтские памятники" ("Monuments Celtiques," p. 299)], происходит и "могила дьявола" в Англии, "драгхеданум сепулкрум" (Draghedanum sepulcrum). В Лангедоке метеоры и блуждающие огоньки на болотах называются "драк", а в Бретани — "дрег" или wraie (т.е. "дух"). Кроме того, в Ирландии существует замок, который носит название "Дрогхеда", что значит "чёртов замок".

207

ДРАКОН КИРХЕРА

207

человечества эпохи Третьей расы. А посему в ответ на настоятельные требования со стороны авторов-католиков всерьёз верить вздорным рассказам Кристофера Шерера и о. Кирхера о том, что они якобы собственными глазами наблюдали, как по небу летают живые огненные драконы, соответственно в 1619 и 1669 годах, мы позволим себе отнестись к их утверждениям либо как к удивительным сновидениям, либо просто как к выдумке.[1] Это же относится и к другому рассказу, который мы можем расценить лишь как плод поэтической фантазии, — рассказу о том, как Петрарка в один прекрасный день, следуя за своей Лаурой в лесу, проходил мимо пещеры и якобы обнаружил в ней дракона, которого он незамедлительно и заколол своим кинжалом, дабы спасти даму своего сердца от лютой смерти в пасти чудовища.[2] Мы охотно поверили бы во всю эту историю, если бы только Петрарка жил во времена Атлантиды, когда подобные допотопные монстры ещё вполне могли существовать.

Но мы отвергаем возможность их существования в нашу эпоху. Морской змей — это одно, а дракон — совершенно другое. Существование первых большинством отвергается, потому что, хотя эти змеи и существуют на самом деле, но живут в самых глубинах океана, причём в очень небольшом количестве, и поднимаются на поверхность лишь в случае острой нужды — например, понуждаемые голодом. Оставаясь невидимыми, они продолжают существовать, не признаваемые наукой. Но если речь идёт о драконах, соответствующих вышеприведённым описаниям, то как до сих пор они могли бы оставаться незамеченными? Эти существа жили на земле лишь в самом начале эпохи Пятой расы, но сегодня их больше нет.

[1] Наиболее ортодоксально настроенные авторы-католики вполне серьёзно относятся к многочисленным рассказам о. Кирхера о драконах (см. "Edipus AEgyptiacus," De Genere Draconum). Как рассказывает этот иезуит, он лично видел дракона, убитого крестьянином неподалёку от Рима в 1669 году, поскольку останки этого дракона были присланы ему директором музея, Барберини, с тем чтобы он срисовал облик чудовища, что о. Кирхер и сделал и даже опубликовал в одном из своих фолиантов. Затем он получил письмо от Кристофера Шерера, префекта кантона Солёр в Швейцарии, и в своём письме этот чиновник официально подтверждает, что однажды в тихую летнюю ночь он собственными глазами наблюдал живого дракона в 1619 году. Стоя на балконе своего дома, чтобы полюбоваться "совершенной чистотой тверди небесной", как он пишет, "я увидел, как из одной пещеры, расположенной на горе Пилат, вылетел огненный, сияющий дракон и стремительно направился в сторону Флюелена, находившегося по другую сторону озера. Он был огромного размера, но хвост его был ещё длиннее, и он имел предлинную шею. Голова и пасть у него были точно змеиные. Во время полёта он всё время испускал из себя множество искр (?! — Е.П.Б.) . . . . Сперва я подумал было, что это метеор, но, приглядевшись получше, пришёл к убеждению, что, судя по тому, как он летел и как сложено было его тело, это был самый настоящий дракон. Я счастлив, что могу просветить Ваше Преподобие о самом наиподлинном существовании этих животных" — лишь в сновидениях о давно минувших днях, должен был бы добавить автор.

[2] В качестве убедительного доказательства реальности этого факта католик вам расскажет о живописном полотне, запечатлевшем весь этот эпизод. Эта картина принадлежит кисти друга поэта, Симона де Сьен, и была некогда помещена над главным входом в Собор Пресвятой Богородицы, Нотр-Дам-де-Дом, в Авиньоне, вопреки запрету самого Папы, "не желавшего, чтобы этот триумф любви был утверждён в святом месте". И ещё, добавит католик: "Время изъело и стёрло это произведение искусства, но не смогло зачеркнуть предание о нём". Кажется, всех этих нынешних "дьяволов-драконов" де Мирвиля преследует злосчастный рок: все они самым таинственным образом исчезают из музеев, где, говорят, они когда-то хранились. Так и дракон, набальзамированный Улиссом Альдобрандой и переданный в музей Сената то ли в Неаполе, то ли в Болонье, "всё ещё находился там в 1700 году, но сегодня его там больше нет" (vol. 2, p. 427, "Pneumatologie").

208

ТАЙНАЯ ДОКТРИНА

208

У читателя может возникнуть законный вопрос: а почему мы вообще заговорили о драконах? Отвечаем: во-первых, чем больше мы будем знать об этих животных, тем больше у нас будет доказательств гигантской древности человечества. А во-вторых, мы хотим подчеркнуть, что существует большая разница между такими понятиями, как "дракон", "нага" и "змей" в их общепринятом зоологическом смысле и в смысле метафорическом, когда они используются в качестве символов. Когда непосвящённый и ничего не знающий о языке мистерий читатель сталкивается с одним из этих понятий, то чаще всего он склонен воспринимать их в буквальном смысле. А отсюда все эти quid pro quos и необоснованные обвинения. Пары примеров будет достаточно, чтобы проиллюстрировать эту мысль.

Sed et serpens? Да, конечно: но какова природа этого змея? [Христианские] мистики интуитивно усматривают в змее из Книги Бытия некую эмблему, представленную в виде животного, и одновременно видят в нём некую высокодуховную сущность: это — некая сверхразумная космическая сила, "великий падший Свет". Это некий дух — одновременно и небесный, и воздушный, и земной, "дух, который бродит по земле [или "вокруг земли" — перев.] (qui circumambulat terram)", как представляет себе это христианский фанатик мёртвой буквы Библии (де Мирвиль). И дух этот, дескать, всего лишь проявил себя в виде физической эмблемы — что ему удобнее всего было сделать, "учитывая его нравственно-интеллектуальные извивы" — то есть в змеевидной форме.

А как же тогда христианам быть с "медным змеем", этим "божественным целителем", коль скоро змей должен считаться символом коварства и зла да и самого "лукавого"? Как, вообще, здесь установить раз и навсегда ясную разграничительную линию, если она носит совершенно произвольный характер и проведена, исходя из сугубо сектантских богословских соображений?

Действительно, если последователям Римской католической церкви внушают, будто Меркурий и Эскулап (или Асклепий) — которые, по правде говоря, одно и то же — это "дьяволы и отродье дьявольское", а их жезл со змеем объявляется "дьявольским жезлом", то как тогда быть с "медным змеем" Моисея? Любому исследователю хорошо известно, что и жезл языческого бога, и еврейский "змей" — это ровно одно и то же, а именно: кадуцей Меркурия, сына Аполлона-Пифона.

Нетрудно понять, почему иудеи избрали форму именно змея для своего "искусителя". Дело в том, что у них он заключал в себе чисто физиологический и фаллический смысл, и никакие казуистические рассуждения со стороны римской католической церкви не смогут доказать никакого другого смысла, если хорошо знать язык мистерий, а еврейские свитки читать с помощью языка чисел.

Оккультистам хорошо известно, что каждое из этих понятий — и "змей", и "нага", и "дракон" — имеют семеричный смысл. Они знают и то, что, например, солнце представляет собой астрономическую и космическую эмблему, символизирующую два противоположных вида Света, а также выступает эмблемой двух змеев у гностиков — "доброго" и "злого". Известно им также и то, что в обобщённом смысле утверждения науки и богословия представляют собой пример двух забавнейших крайностей. Ведь действительно, наука говорит нам, что вполне достаточно возвести все легенды о змеях к их первоисточнику, к астрологической легенде, и серьёзно задуматься над тем, что, по этой легенде, солнце, покоритель Пифона, и небесная дева в зодиаке отгоняют прочь всепожирающего дракона, и тогда мы получим ключ к пониманию всех возникших впоследствии религиозных догматов. Однако, как нетрудно заметить,

209

КОБРА КАК СИМВОЛ

209

излагающий эту мысль автор вовсе не собирается здесь ничего обобщать, а явно имеет в виду христианскую религию и Откровение. Это мы называем одной крайностью.

Другую же крайность мы видим в следующем рассуждении богословия, когда, повторяя знаменитое решение Тридентского собора, оно стремится убедить массы в том, что

"начиная с момента грехопадения человека и вплоть до часа его крещения, дьявол имеет над ним полную власть и владеет им по праву (diabolum dominationem et potestatem super homines habere et jure cos possidere)."

На это оккультная философия отвечает: докажите вначале, что дьявол — это самостоятельная сущность, и, может быть, тогда мы поверим в эту врождённую подчинённость человека его силе. Даже самого небольшого наблюдения за человеком и самого слабого знания человеческой природы вполне достаточно для того, чтобы доказать ошибочность этого богословского догмата. Существуй сатана в каком-либо виде в действительности — в объективном или пусть даже субъективном мире (в церковном понимании этого слова), — то это был бы очень жалкий дьявол, ведь каждую минуту он должен был бы ощущать, что это он сам одержим и находится в полной зависимости у нечестивого человечества — а значит, у его большей половины. Дело в том, что само же человечество — а особенно клерикальная его часть во главе с высокомерной, неразборчивой в средствах и нетерпимой к инакомыслию Римской церковью — и зачало, и родило, и с любовью вскормило "лукавого". Но мы отвлеклись.

"Своим обвинением в поклонении змею церковь бросает упрёк всему миру человеческой мысли. Всё человечество "одновременно и курило ему фимиам, и побивало его каменьями". О нём говорят "Зенд-Авеста" и все эти китайские "цзини", веды, "Эдда" и Библия . . . Всюду есть свой священный змей, нага, со своим святилищем и жрецом. В Риме — это весталка, которая готовит ему пищу с тем же тщанием, с каким поддерживает священный огонь. В Греции мы видим Эскулапа, который не может исцелить занемогших без его помощи и передаёт ему [змею — перев.] свою собственную силу исцеления. А кто не слышал о том знаменитом посольстве, которое направил римский сенат богу врачевания, и о том, как это посольство вернулось, сопровождаемое столь же знаменитым змеем, который прошествовал в полном одиночестве и по собственной воле к храму своего Повелителя, расположенному на одном из островов Тибра? Не существовало вакханки, которая не вплетала бы его (змея — Е.П.Б.) себе в косы, не существовало авгура, который не испрашивал бы у него оракулов, не существовало некроманта, на могилах которого он [змей — перев.] бы не пребывал! И каиниты, и офиты именуют его творцом, одновременно признавая, как и позднее Шеллинг, что змей есть "зло и в своей субстанции, и в собственном своём обличии".[1]

Да, автор прав, и если кто-либо хочет получить полное представление о том престиже, которым змей пользуется по сей день, ему следует изучить этот вопрос в Индии и познакомиться со всем, во что верят и до сих пор приписывают нагам (кобрам) в той стране. Он может отправиться также к африканцам Уиды, к последователям культа вуду в Порто-Пренсе и на Ямайке, к мексиканским нагалам, или к китайским людям-змеям — "па", и т.д.

Но зачем задаваться вопросом, отчего змея одновременно и "возвышают", и посылают ему проклятья, ведь мы

[1] См.: Де Мирвиль, "Уч. записки", "Священные змеи" ("Sacred Serpents" on p. 432 of de Mirville's "Memoire").

210

ТАЙНАЯ ДОКТРИНА

210

хорошо знаем, что с самого начала это был всего лишь символ?[1]

В любом древнем языке слово "дракон" означало то же самое, что означает сегодня в китайском языке слово лонг, то есть "существо, превосходящее всех своим умом", а в греческом слово δράκων "дракон" переводится как "тот, кто видит и следит".

Но к одноимённому ли животному относятся все эти эпитеты? Неужели не очевидно — даже учитывая то, что сегодняшнее человечество опустилось до состояния дикости под грузом самых различных предрассудков и давно забыло изначальный смысл этого слова, — что указанные выше характеристики были, собственно говоря, предназначены для наименования тех людей, которые послужили прототипами и скрывались за этими символами в образах змеев и драконов? А этими "прототипами" — которых в Китае и в наши дни называют "драконами мудрости" — были самые первые ученики дхьянов-наставников. Иными словами, это были самые первые адепты Третьей расы, а затем и Четвёртой и Пятой рас. Закрепившееся за ними наименование стало универсальным, и ни одному здравому рассудком человеку до наступления христианской эры не могло когда-либо прийти и в голову смешивать человека с символом.

Один из амулетов гностиков

"Символ души мира, Хнума, как пишет Шампольон, передан в том числе и в виде гигантского змея, стоящего на человечьих ногах. Этот вид пресмыкающихся символизирует доброго гения, это — истинный Агатодемон. Нередко его изображают ещё и с бородой . . . Изображения этого священного животного, идентичного офитскому змею, выгравированы на многочисленных каменных амулетах гностиков, василидиан. . . Голова змея может изображаться по-разному, но всегда сопровождается надписью XNOΥBIΣ {хнубис}."[2]

Агатодемон был наделён "знанием добра и зла", то есть божественной мудростью, установляющей, что без первого не может быть и второго.[3] Вторя Ямвлиху, Шампольон описывает его как

"божество, носившее имя ‘Ειχτὦν {Эйхтон} (то есть "огонь небесных богов" — великий[4] Тот-

[1] Это всё равно, как если бы когда-нибудь через несколько тысячелетий нашёлся фанатичный приверженец совершенно новой религии и, желая прославить свою веру за счёт принижения древнего христианства, сказал бы: "Повсюду тогда процветал культ четвероногого ягнёнка. Монахини прижимали его к своей груди, называя агнцем, а священнослужители отправляли его на алтарь. Он присутствовал в каждой пасхальной трапезе, и в каждом храме его громко прославляли. Тем не менее, христиане боялись и ненавидели его, поскольку резали ягнят и поедали их . . ." Язычники, по крайней мере, не едят своих священных животных. Мы не знаем ни одного другого места на земле, кроме христианских цивилизованных стран, где бы ели змей и других пресмыкающихся, и в этих странах они начинают с лягушек и угрей и, должно быть, закончат настоящими змеями, так же как они начали с поедания ягнёнка и закончили употреблением в пищу конины.

[2] См.:"Pantheon," 3.

[3] Как известно каждому исследователю, солнечный Хнум (или Агатодемон) — это то же самое, что и Христос у гностиков. Он имеет самое прямое отношение к семи сыновьям Софии (мудрости) и семи сыновьям Адити (мудрости мира), у которой восьмым сыном был Марттанда (Солнце). Эти семеро являются семью регентами или гениями планет. А потому Хнум считался духовным солнцем просветления, солнцем мудрости, и выступал покровителем всех посвящённых в Египте. Точно так же Бэл-Мардук (или Бэл-Белитанус) стал позже покровителем посвящённых в Халдее.

[4] Имя "Гермес" (а вернее, "Тот") служило общим наименованием для нескольких лиц. Абуль Теда в своей "Historia Anti-Islamitica" указывает на пять Гермесов, отмечая, что такие имена, как Гермес, Нево и Тот давались посвящённым, проживавшим в соответствующих странах. Так, Нево, сын Мардука (которого Геродот называет Зевсом-Белосом) и Зарпаниту, дал своё имя всем великим пророкам, провидцам и посвящённым. Все они были "змеями мудрости", ибо были связаны с Солнцем астрономически и с мудростью — духовно.

211

ДВЕ ШКОЛЫ МАГИИ

211

Гермес), которому Гермес Трисмегист приписывает изобретение магии".[1]

Что за странное выражение — "изобретение магии"! Как будто знание о вечных, всегда действующих таинственных законах природы можно просто изобрести! С таким же успехом можно и профессору Круксу — тысячелетия спустя — приписать не открытие, а "изобретение" лучистой материи. Разумеется, Гермес не был никаким изобретателем и даже первооткрывателем, ибо, как сказано в нашем примечании [на предыдущей странице], имя "Тот-Гермес" не является именем собственным, принадлежащим какому-то одному человеку — точно так же, как и имена "Енох" (Енойхион, "внутренний, духовный глаз") или Нево, пророк и провидец и т.д. Это не личное имя какого-то живого человека, а титул, который присваивался целому ряду адептов.

Что же касается образа змея, с которым эти адепты связывались в аллегорической символике, то причина здесь в том, что все свои знания они получили от солнечных и планетарных богов ещё в самом начале эпохи Третьей расы — той самой первой расы, которая была наделена интеллектом. Все они — представители и охранители тайной мудрости. Асклепий — сын бога солнца Аполлона, и он же является Меркурием; Нево — сын Бэла-Мардука; великий риши, ману Вайвасвата, — сын Вивасвата, то есть Солнца, Сурьи и т.д. и т.д.

В астрономическом смысле все наги, а наряду с ними и все риши, гандхарвы, апсарасы, грамани (или якшасы, малые боги), ятудханы и дэвы, являются спутниками Солнца на протяжении всех двенадцати солнечных месяцев. С точки же зрения теогонии, а также антропогенеза, они — боги, и людьми становятся, лишь когда воплощаются в нижнем мире. В этой связи читатель может вспомнить о кашмирской встрече Аполлония [Тианского] с буддистами-нагами — те вовсе не представляли собой змей в зоологическом понимании этого слова и не являлись нагами в этнологическом смысле, а являлись просто "мудрецами".

Вся Библия целиком — от Книги Бытия до "Откровения" — это не что иное, как собрание исторических записей, повествующих о великой борьбе между белой и чёрной магией, между адептами правого пути, пророками, и последователями левого пути, левитами, — клириками грубых, невежественных масс. Даже знатоки оккультизма — а некоторые из них располагают и древнейшими рукописями, и прямым изложением учения, на которые могут опереться, — и те затрудняются провести чёткую границу, разделяющую содалов (Sodales) правого пути и тех, кто избрал для себя левый путь.

Тот великий раскол, который произошёл между детьми человеческими в эпоху Четвёртой расы вскоре после того, как под руководством "сынов Божьих" стали возводиться первые храмы и залы для посвящений, аллегорически отражён в рассказе о сыновьях Иакова. То, что уже в те дни существовали две школы магии и что ортодоксальные левиты отнюдь не принадлежали к истинно священной школе, мы слышим в словах, которые произносит Иаков перед смертью. И здесь мы хотели бы процитировать несколько фраз из текста "Разоблачённой Исиды".

"Перед смертью Иаков даёт такую характеристику своим сыновьям. "Дан," — говорит он, — "будет змеем на дороге, аспидом на пути, уязвляющим ногу коня, так что всадник его упадёт назад" (то есть он будет обучать кандидатов в посвящение чёрной магии — Е.П.Б.) . . . На помощь твою надеюсь, Господи!" Говоря о Симеоне и Левии, патриарх замечает, что они — "братья, орудия

[1] См.: "Pantheon," text 15.

212

ТАЙНАЯ ДОКТРИНА

212

жестокости мечи их; в совет их да не внидет душа моя, и к собранию их да не приобщится слава моя".[1]

Однако в оригинале слова "совет [секрет] их" переданы выражением "сод их".[2] А "содом" назывались великие мистерии Баала, Адониса и Вакха. Всё это были солнечные боги, символом которых служил образ змея. Каббалисты объясняют аллегорический рассказ об огненных змеях тем, что так называлось всё колено Левия — одним словом, все левиты, а Моисей являлся главой содалов".[3]

Так, значит, именно к мистериям и нужно возводить изначальный смысл выражения "победитель дракона", и вопрос этот будет полностью разъяснён ниже.

Между тем, из приведённых слов следует, что, если Моисей стоял во главе мистерий, значит, во-первых, он был их иерофантом, а во-вторых, — если одновременно с этим мы видим, как пророки бичевали "мерзости", совершаемые народом Израиля, — что существовало две школы. А значит, выражение "огненные змеи" — это было не что иное, как бранные слова, которые применяли в адрес жреческой касты левитов после их отхода от твёрдого закона, традиционных учений Моисея и по отношению ко всем последователям чёрной магии. А Исаия, говоря о "непокорных сынах", которым придётся нести богатства свои в ту землю, откуда [выходят] "аспиды и летучие змеи" (см. 30, 6), то есть в Халдею и Египет, где посвящённые уже значительно деградировали в то время (VII век до Р.Х.), имел в виду именно колдунов этих стран.[4] При этом, однако, мы должно чётко отличать их от "огненных драконов мудрости" и "сыновей огненного тумана".

Из "Великой книги таинств" мы узнаём о том, что

"Семеро владык создали семерых человек. Трое владык (дхьян-чоханов или питри — Е.П.Б.) были праведны и добры, а четверо [других] были менее небесно чисты и полны были страстей . . . Каковыми были сами праотцы, таковыми были и их чхайи (фантомы, призраки — Е.П.Б.)".

Этим и объясняются различия в человеческой природе, которая подразделяется на семь степеней добра и зла. Семь скиний были подготовлены для вселения в них монад, и каждая скиния соответствовала одному из семи разных кармических условий. Опираясь на это, комментарии и разъясняют причины столь лёгкого распространения зла сразу же после того, как человеческие формы стали реальными людьми.

Некоторые древние

[1] Быт., 49.

[2] Во введении к своей книге "Сод, мистерии Адониса" ("Sod, the Mysteries of Adonis") Данлеп толкует слово "сод" как "аркан", "религиозное таинство", опираясь на объяснение этого слова, которое даёт Шиндлер в своём "Пятиязычном словаре" ("Penteglott"). "Тайна Господня — боящимся Его", сказано в Пс. 24, 14. Но это неверный перевод, сделанный христианами, поскольку он должен читаться: "Сод Ихоха ("мистерии Ихоха") — боящимся Его" (Dunlap, "Mysteries of Adonis," xi). "Страшен Ал (Эл) в великом соде кадешим (т.е. жрецов, праведных, посвящённых)" Пс. 88, 8 (см. там же). Однако эти "кадешим" были очень далеки от праведности (см. часть II, "Святая Святых").

[3] "Члены жреческих школ назывались содалами (Sodales)," говорится в "Латинском словаре" ("Latin Lexicon") Фройнда (iv. 448). "Школы содалов были учреждены как часть Идейских мистерий в честь "}}Всемогущей Матери}}", — пишет Цицерон в своём трактате "Катон Старший, или О старости" (см.: "Mysteries of Adonis").

[4] Жрецы Баала, перепрыгивавшие через костры. Но сам этот термин имеет чисто ивритское и местное происхождение. "Сараф" — "огненный или пылающий аспид".

213

СЕДЬМОЙ СЫН СЕДЬМОГО СЫНА

213

философы отказались от принципа семеричности, рассказывая о происхождении человека, и придерживались принципа четверичности. Так, в мексиканской книге Бытия четырьмя подлинными прародителями человечества называются "четыре добрых человека", которые "не произошли от богов, ни родились от женщины", но творение их было настоящим чудом, совершённым творящими Силами, и созданы они были лишь после "трёх неудачных попыток создания человека".

В египетском богословии также действуют лишь "четыре сына Божьих" (хотя в "Поймандре" указывается, что их было семь) и, таким образом, там ничего не говорится о присутствии зла в природе человека. Правда, выпавший из разряда богов Сет превратился в злого Сета-Тифона и начал называться "седьмым сыном". Отсюда, вероятно, и происходит поверье, согласно которому "седьмой сын седьмого сына" всегда является прирождённым магом, хотя вначале под этим подразумевался только колдун. Однако Апоп — змей, символизирующий зло, — погибает, сражённый Акером, змеем Сета,[1] а значит, Сет-Тифон не мог быть этим злом.

Акер убивает Апопа (см. П. Ренуф, "Египетская книга мёртвых")

В "Книге мёртвых" указывается (v. 13), что текст главы 163 следует читать: "в присутствии змея, стоящего на двух ногах", под которым подразумевается один из высших посвящённых, иерофантов, поскольку на это указывают диск и бараньи рога,[2] украшающие голову "змея" в иероглифическом написании заглавия указанной главы. Над фигурой "змея" изображены два мистических глаза сокровенного "бога мистерий" — Амона.[3] Этот фрагмент лишь подтверждает нашу мысль и показывает, что́ именно подразумевалось под словом "змей" в древности.

Змей, стоящий на двух ногах (см. П. Ренуф, "Египетская книга мёртвых")

Ну а что же нагалы и наргалы? Откуда взялось это сходство в названиях у индийских нагов и американских нагалов?

"Наргал был главой халдейско-ассирийских магов ("Раб-Маг"), тогда как нагал являлся главным колдуном у индейцев Мексики. Имена и того, и другого происходят от имени ассирийского бога Нергал-Серезера и от наименования индийских нагов. И тот, и другой обладают достаточными способностями и силой, чтобы иметь собственного спутника-демона, с которым они себя полностью идентифицируют. У халдейско-ассирийского наргала демон имел вид некоего животного, считавшегося священным и потому содержавшегося внутри храма. Индейский же нагал может содержать своего спутника везде, где захочет — в соседнем озере, в лесу или в доме под видом домашнего животного".[4]

Такое сходство вряд ли можно приписать чистой случайности. Казалось бы, был впервые открыт Новый Свет, но, как мы видим, для наших праотцов Четвёртой расы

[1] См. "Книга мёртвых", xxxix.

[2] Те же самые бараньи рога мы видим и на голове у Моисея. Некоторые подобные изображения автор этих строк видела на старинных медалях, когда была в Палестине, и одна из них находится в её коллекции и сейчас. На статуе Моисея в Риме (работы Микеланджело) эти рога, как будто образующие некий ореол света, расположены вертикально в отличие от бараньих, которые спускаются к ушам, но символ всё равно тот же. Отсюда и образ медного змея.

[3] Но посмотрите "Магический папирус" Харриса (No. v.); а также на изображение Амона с бараньей головой, ваяющего человека на гончарном круге.

[4] См.: Брассёр де Бурбур, "Мексика" (Brasseur de Bourbourg: "Mexique," pp. 135 and 574).

Амон (Хнум, Птах) создаёт человека на гончарном круге

214

ТАЙНАЯ ДОКТРИНА

214

в нём ничего нового не было. Спутник и чела Кришны, Арджуна, например, по преданиям, спускался в паталу, то есть к "антиподам", где женился на Улупи[1] — наге (а точнее, нагине), дочери царя нагов Кауравьи.[2]

Моисей

Итак, хочется верить, нам удалось исчерпывающе доказать истинное происхождение символа змея. Символ этот не несёт в себе никакого злого начала и, тем более, ничего дьявольского. На самом деле, это ΣΕΜΕΣ ΕΙΛΑΜ ΑΒΡΑΣΑΞ ("вечное Солнце-Абрасакс ") — то центральное духовное солнце, о котором говорят все каббалисты и символически изображают на некоторых схемах как круг Тиферет.

(взято из: C. W. King, Gnostics and Their Remains)

(взято из: C. W. King, Gnostics and Their Remains)

Здесь нам хотелось бы привести ещё один фрагмент из своей прежней книги и затем продолжить разъяснения.

"Из этой области бездонной глуби (битоса, адити, шехины, покровов неведомого) вырывается наружу спиралевидный круг. Это — тиферет, что на языке символики означает великий цикл, заключающий в себе циклы малые. Свернувшись кольцами, соответствующими виткам спирали, там внутри лежит змей — эмблема мудрости и вечности — двойственный андрогин. Весь цикл этот символически изображает эннойю, то есть божественный ум (силу, которая сама ничего не творит, но должна всё ассимилировать), а также змея, Агатодемона, Офиса, тень Света (эта тень невечна, но, тем не менее, является величайшим божественным Светом на нашем плане). У офитов и тот, и другой считались логосами, но при этом каждый рассматривался как Единое, поскольку Логос лишь проявляет себя как двойственное начало добра и зла".

Будь это одним только Светом, бездействующим и абсолютным, — ум человеческий никогда не смог бы ни оценить, ни даже осознать его. Тень же как раз и позволяет свету проявить себя и придаёт ему объективную реальность. Вот почему тень эта — никакое не зло, а служит необходимым и незаменимым дополнением, которое и делает свет в полном смысле этого слова Светом или благом: вот она-то и является его подлинным творцом на Земле.

По представлениям гностиков, два этих начала всегда неизменны, ибо свет и тень, добро и зло суть одно и то же, и они уже просуществовали на всём протяжении вечности и никогда не перестанут существовать, пока существуют проявленные миры.

"Вот почему эта секта и поклонялась Змею, Спасителю, обвивающему кольцом или священный хлеб, или крест тау, выступая в этом случае фаллическим символом. Понимаемые как Единое, Эннойя и Офис представляют собой Логос. Если же их отделить друг от друга, то одно станет деревом жизни (духовной), а другое — деревом

[1] Имя Улупи явно происходит из Атлантиды. Как и само название Атлантиды, в нём нет ничего греческого или санскритского, но похоже на одно из мексиканских имён.

[2] "Махабхарата", Адипарва, шлоки 7788, 7789. "Бхагавата-пурана", ix., xx., 31, как разъясняет комментатор Шридхера, описывает Улупи как дочь царя Манипуры. Однако покойный пандит Даянанд Сарасвати — безусловно, величайший знаток санскрита и пуран в Индии по этим проблемам — лично подтвердил нам, что Улупи была дочерью царя нагов в патале, то есть в Америке, 5 тысяч лет тому назад, и что наги являлись посвящёнными.

215

ВЕЛИКАЯ ГОРА БУДДЫ

215

знания добра и зла. Вот почему мы и видим, как Офис подталкивает первую человеческую пару — материальный продукт Илда-Баофа, но своим духовным началом обязанную Софии Ахамот — к тому, чтобы вкусить запретный плод, хотя сам Офис и представляет собой божественную Премудрость.

И змей, и дерево знания добра и зла, и дерево жизни — всё это символы, перенесённые с почвы Индии. Столь священный для индуистов баньян, дерево Араса-Марам (поскольку в его могучей тени отдыхал в одном из своих перевоплощений Вишну и обучал людей философии и наукам) зовётся в Индии деревом знания и деревом жизни. Под защитной сенью этого царя лесов многие гуру дают своим ученикам первые уроки, рассказывая им о бессмертии и посвящая их в тайны жизни и смерти. Иава-Алейм школы жрецов, по халдейским преданиям, учили сынов человеческих тому, как им стать как одни из них.

Фо-чжу,[1] который живёт в своём храме Будды, фо-маэю, что стоит на вершине высокой горы Куньлунь-шань,[2] продолжает и сегодня творить великие религиозные чудеса под деревом, называемом по-китайски Сун-Мин Шу — деревом знания и деревом жизни, — ибо неведение есть смерть, и лишь одно только знание дарует бессмертие. Эти чудесные явления происходят раз в три года, когда китайские буддисты в несметных количествах собираются там, совершая паломничество к этому святому месту."

Теперь становится понятным, почему самые древние посвящённые и адепты — то есть те "мудрецы", о которых говорят, что в тайны природы они были посвящены мировым умом в лице наивысших ангелов, — стали именоваться "змеями мудрости" и "драконами". Свою разгадку получает и вопрос о том, почему самые первые, физиологически полноценно развитые человеческие супружеские пары — впервые посвящённые в тайну создания человека, ибо, благодаря Офису, то есть проявленному Логосу и андрогину, они вкусили от плода знания — стали постепенно обвиняться материалистическим духом последующих поколений людей в совершении греха, в неподчинении "Господу Богу" и в уступках змею-искусителю.

Первые христиане (отобравшие у евреев их Библию) настолько слабо разобрались в эзотерическом смысле первых четырёх глав Книги Бытия, что так никогда и не поняли: да никакого греха в этом ослушании никогда и не было, а змей, собственно говоря, и был самим "Господом Богом", который в качестве Офиса, Логоса, — то есть носителя божественной творящей мудрости — передал людям такие знания, которые позволили им в свою очередь стать творцами.[3] Они

[1] Имя Фо-чжу означает по-китайски буквально "господин" или "учитель Будды", который раскрыл учения Будды — Фо.

[2] Эта гора находится в юго-западной части Китая почти на границе Китая с Тибетом.

[3] Напомним читателю о том, что в "Зохаре", как и во всех других книгах каббалы, утверждается, что "Метатрон и соединённая с ним шехина" (а шехина понимается как покров (благодать) эйн-софа), олицетворяют собой Логос. Это и есть то самое дерево знания, а Самаэль — тёмный аспект Логоса — располагается лишь на коре этого дерева и обладает знанием одного лишь зла. Как отмечает Лакур, увидевший в сцене грехопадения (Быт. 3) один из эпизодов египетской церемонии посвящения: "Гадальное дерево, то есть дерево знания добра и зла . . . — это есть наука Цифона, гения сомнения: "ци" — "учить" и "фон" — сомнение". Цифон — один из членов алейма: мы ещё увидим его под именем Нэха, искусителя" (см. "Les OEloim", Vol. II., p. 218). Символогам он известен под именем Иегова.

216

ТАЙНАЯ ДОКТРИНА

216

так никогда и не поняли, что образ креста ведёт своё начало от образов "дерева и змея", вот почему крест и стал спасением для человечества. Тем самым он должен был бы рассматриваться как главный символ Творящей причины, который может в равной мере относиться и к геометрии, и к числам, и к астрономии, и к различным методам измерения, и к животному воспроизводству.

Согласно каббале, проклятие на человека пало вместе с формированием женщины.[1] Круг оказался отделённым от собственной линии диаметра.

"Прежнее двуединство начал — то есть состояние андрогина — распалось, породив два отдельных начала, две противоположности, которым отныне было суждено вечно искать воссоединения, чтобы обрести первобытное состояние единства. Проклятие же состояло в следующем, а именно: природа, подталкивающая этот поиск, вместо искомого результата произвела на свет совершенно новое существо, не отвечающее требованию искомого воссоединения или единства — вот потому-то природа в своей естественной тяге к повторному обретению некогда утраченного состояния продолжала и продолжает вовеки обманываться. По законам именно этого мучительного процесса вечного проклятия природа и живёт"[2] (см. также: "Крест и круг", часть II).

Аллегорический рассказ об удалении Адама от "дерева жизни" в эзотерическом смысле означает, что только-только разделившаяся раса осквернила тайну Жизни и втянула её в низшую область анимализма и скотства. Ведь, как сказано в "Зохаре", Матронета (шехина, символическая супруга Метатрона) — вот истинный "путь к великому дереву жизни, к могучему дереву", ибо шехина — божественная благодать.

И, как мы объяснили уже, дерево это касается вершиной своей небесной долины, и сокрыто оно меж трёх гор (в верхней триаде принципов в человеке). А от трёх этих гор дерево тянется ввысь (знания адепта устремлены к небесам), а затем вновь спускается вниз (в эго адепта, пребывающего на Земле). Это дерево открыто для взора лишь днём и сокрыто ночью, то есть оно открывается лишь просвещённому уму и сокрыто от неведения, которое и есть ночь (см.: "Зохар", I, 172, a и b).

"Дерево знания добра и зла вырастает из корней дерева жизни" (Комментарий).

А кроме того:

"В каббале ясно говорится о том, что "дерево жизни" представляло собой

[1] Такова точка зрения, которой придерживаются все отцы церкви. Однако подлинное эзотерическое учение состоит совсем в другом. Проклятие пришло вовсе не с момента формирования мужчины или женщины, поскольку разделение между ними явилось естественным следствием эволюции, вызванным, однако, лишь нарушением закона (см. выше).

[2] "По законам которого живёт (человеческая) природа" — не обязательно животная, а запутавшаяся, чувственная и порочная природа, которую создала не природа, а человек.

217

МИФИЧЕСКИЕ ЧУДОВИЩА — РЕАЛЬНОСТЬ

217

египетский крест с петлёй в его фаллическом аспекте и что "дерево знания" означало сначала разъединение, а затем воссоединение, ибо таково это роковое условие. Это можно выразить в числах. Числовое значение букв, составляющих слово "оц" עצ ("дерево"), — 7 и 9. Семёрка является священным женским числом, тогда как девятка символизирует фаллическую, или мужскую энергию. Этот крест с петлёй является египетским символом единого мужского-женского начала, это Исида-Осирис — принцип зачатия во всех его видах, восходящий к первичному проявлению и приложимый к любой области и во всех смыслах".[1]

Так понимают каббалу западные оккультисты. Однако восточный или арийский подход к этому вопросу предполагает более философский взгляд на вещи.[2]

Разделение полов было запрограммировано природой и естественной эволюцией, а заложенный в мужчинах и женщинах творческий дар является даром божественной мудрости. В правоту именно такого рода преданий верила вся античность — от патрициев-философов до самых ничтожных, но предрасположенных к духовному поиску плебеев. И в ходе нашего рассказа мы можем убедительно доказать, что, если и не абсолютная точность, то относительная правота легенд подобного рода — подтверждаемая такими гигантами мысли, как Солон, Пифагор, Платон и другие, — начинает озарять одного за другим и современных учёных.

Сегодня учёный оказался в тупике. Поражённый и смущённый, он наблюдает, как на его глазах количество доказательств растёт с каждым днём. Он чувствует, что не существует иных путей для решения тех многочисленных исторических вопросов, которые встают перед ним во всей своей прямоте, кроме единственного: начать признавать правоту древних преданий. А потому, нам не в чем виниться перед беспристрастными наблюдателями за своё абсолютное доверие к письменным памятникам древности и имеющим мировое хождение легендам, поскольку имеется множество других и гораздо более просвещённых авторов в числе представителей современной науки, которые открыто разделяют многие взгляды оккультистов: например, они верят в "драконов", понимая их не только чисто символически, но и рассматривая как вполне реальных существ, некогда обитавших на Земле.

"Да, понадобилась бы и в самом деле недюжинная храбрость любому, кто этак лет тридцать тому назад задумал бы попотчевать публику собранием таких историй, которые по привычке зовутся сказками, да ещё и потребовал бы к ним внимания как к самой что ни на есть правдивой были и со всем пылом защищал бы эти сказки седой старины, выдавая их за истинную правду и доказывая, будто всё, что нам рассказывали няньки в детстве, — это в большей или меньшей степени правдивые легенды, повествующие о реальных существах и событиях. Сегодня говорить о подобных вещах стало уже не так опасно . . . "

Так Чарльз Гулд начинает своё Введение к одной из самых интересных работ, появившихся за последнее время (1886 год), — к книге "Чудовища, пришедшие из мифов" ("Mythical Monsters"). Ему хватает смелости не скрывать своих убеждений и утверждать, что большинство из этих чудищ и в самом деле когда-то существовало. Он пишет, например, следующее:

"Многие из так называемых мифических животных — тех самых, что на протяжении многих веков и у всех народов на земле считались плодом богатой фантазии и вымысла — на самом деле

[1] См.: "Источник мер" ("The Source of Measures").

[2] См. ниже: "Таинства семерицы", часть II.

218

ТАЙНАЯ ДОКТРИНА

218

вполне законно входят в разряд ясных и не вызывающих сомнений фактов, накопленных естественной историей, и вполне могут рассматриваться не как плод досужей фантазии, а как существа, которые действительно когда-то существовали, но, к несчастью, сквозь толщу времён до нас просочились лишь весьма несовершенные и неточные, а во многом, вероятно, и искажённые их описания. . . .

["Я хочу проследить, . . . откуда возникли" — перев.] Предания о существах, когда-то живших бок о бок с человеком, — а некоторые из них имели столь причудливый и ужасающий вид, что, на первый взгляд, трудно даже поверить в то, что они и в самом деле могли существовать. С моей точки зрения, бо́льшая часть этих существ — никакие не химеры, а предмет для вполне рационального изучения. Дракон, например, вовсе не родился из фантазии ария, наблюдавшего за всполохами молний из своих пещер, как полагает кое-кто из мифологов, а животное, которое некогда действительно жило и свивало тяжёлый свой хвост в могучие кольца, а возможно, и даже летало . . .

Существование, например, единорога, мне ничуть не кажется невозможным и представляется даже более вероятным, чем теория, связывающая его происхождение с лунным мифом[1] . . . Что же до меня, то я полагаю весьма сомнительной распространившуюся ныне тенденцию выводить все мифы лишь из "наблюдения за наглядными явлениями окружающей природы". Гораздо легче, на мой взгляд, предположить, что персонажи этих общеизвестных преданий значительно потускнели в неверном тумане прошедших времён, так что сегодня почти невозможно и угадать, как они выглядели в самом начале, чем полагать, будто какие-то нецивилизованные дикари обладали таким богатым даром воображения и таким полётом поэтической фантазии, что по сравнению с ними бледнеют самые просвещённые народы наших дней. И тем охотнее я верю в то, что все эти чудесные рассказы о богах и полубогах, великанах и гномах, драконах и других всевозможных чудовищах — это просто трансформации реальных образов, а вовсе не плод фантазии".[2]

Как установил этот же геолог, человек

"по разным оценкам, возник от 30 тысяч до одного миллиона лет тому назад — то есть во времена, когда он существовал параллельно с давным-давно вымершими животными (p. 20)".

Вот лишь несколько примеров того, как выглядели эти "причудливые и ужасающие" животные:

(1) "Такой биологический род, как Cidastes, которые обладали мощным скелетом, а судя по позвоночникам, могли достигать 200 футов в длину. . . Останки, по меньшей мере, десяти этих чудовищ видел профессор Мадж, проезжая по территории Бэдлендс ("Дурных земель") в Колорадо, ибо ими были буквально усеяны равнины;

(2) Титанозавры (Titanosaurus montanus), достигавшие 50-60 футов в длину;

(3) Динозавроподобные (в юрских отложениях Скалистых гор) ещё более гигантских размеров;

(4) Атлантозавры (Atlanto-Saurus immanis), одна лишь бедренная кость которых достигала более шести футов в длину, а значит их общая длина могла составлять более сотни футов!

{{Стиль А-Цитата|"Но и это ещё не предел, ибо мы слышали о нахождении останков . . . поистине титанических размеров, так как одна только бедренная кость превышала двенадцать футов в длину" (p. 37).

Сиватерий (взято из: C. Gould, Mythical Monsters)

Кроме того, из книги далее мы узнаём об обнаруженном в Гималаях чудовищном сиватерии — олене с четырьмя рогами и размером со слона и даже превышающем его в высоту, о гигантском мегатерии; о колоссальных летающих ящерах, птеродактилях, с

[1] См.: Роберт Браун, "Единорог: Исследование мифов" ("The Unicorn: a Mythological Investigation," Robert Brown, jun., F.S.A.).

[2] См. "Чудовища, пришедшие из мифов" (pp. 3 and 4, Introduction to "Mythical Monsters").

219

ЛЕТАЮЩИЕ ДРАКОНЫ

219

утиной головой и крокодильими челюстями, и т.д. и т.д.!

И все они жили в одно время с человеком и, весьма вероятно, нападали на людей, а люди нападали на них, и при этом нас пытаются убедить в том, что эти люди тогда были не крупнее сегодняшних! Допустить, что, живя в окружении этих чудовищных тварей, человек в отличие от всех сгинувших своих врагов сумел всё-таки выжить, можно лишь при одном условии — если он и сам представлял собой настоящего колосса! Да разве смог бы он одолеть в схватке какого-нибудь сиватерия или гигантского летающего ящера при помощи одного лишь своего каменного топора?

Но не будем забывать о том, что, по меньшей мере, один великий учёный, де Катрфаж, не видит никаких серьёзных причин, по которым человек не мог бы "жить вместе с древнейшими млекопитающими уже начиная с вторичного периода".[1]

"Похоже на то", — пишет весьма консервативно настроенный профессор Джукс, —"что летающие драконы из рыцарских романов и в самом деле существовали на заре нашего мира".[2]

И далее автор книги [Ч. Гулд — перев.] продолжает задавать всё новые вопросы:

"Неужели же только та история человечества, которая оставила после себя письменные свидетельства — то есть какие-то несколько тысяч лет — это и есть весь период существования разумного человека на земле? Или же в тех долгих мифических эрах, растянувшихся на сотни и сотни тысяч лет и отразившихся в хронологиях Халдеи и Китая, мы всё-таки можем отыскать туманные воспоминания о доисторическом человеке, дошедшие до нас в виде преданий и перенесённые на другие земли теми немногими людьми, кто выжил после того, как их собственные земли вроде легендарной (? — Ч.Г.) Атлантиды Платона погрузились на дно океана или пережили какие-то другие гигантские катастрофы, в которых погибли и сами эти земли, и населявшие их цивилизации?" (p. 17).

Те немногие гигантские животные, которые существуют и в наши дни — например, слоны, по размерам уступающие своим предкам-мастодонтам, и гиппопотамы — это живые весточки тех далёких времён, да и их число уменьшается с каждым днём, грозя окончательным и полным исчезновением. Но даже они имели своих древних прародителей и только уменьшились в размерах в той же мере, что и сам человек. Ведь найдены же останки и карликового слона (Э. Фальконери) в отложениях мальтийских пещер, и тот же автор [Ч. Гулд — перев.] утверждает, что

"размер останков составлял лишь два фута и шесть дюймов в высоту и найдены они были вместе с останками карликового гиппопотама. Или взять ныне живущего гиппопотама Hippopotamus (Choeropsis) Liberiensis, который, по описанию А. Милна-Эдвардса, достигает чуть более двух футов в высоту".[3]

Скептик может насмешливо улыбнуться, читая эти строки, и счесть их лишь вздором и баснями. И это будет лучшим подтверждением мудрости китайского философа Чжуаня, сказавшего: "То, что человеку ведомо, никогда по числу не сравнится с тем, что остаётся ему неведомым".[4] Так что скептику остаётся лишь посмеяться над собственным невежеством.

[1] The Human Species, p. 52.

[2] Manual of Geology, p. 301.

[3] Recherches sur les Mammiferes, plate I.

[4] Предисловие к "Чудесам на суше и на море" ("Шань Хай Цзин").

Сноски

---