Притяжение: различия между версиями

Корпускулярная теория была бесцеремонно отставлена, но тяготение, принцип, в силу которого все тела притягиваются одно к другому с силою, прямо пропорциональной их массам и обратно-пропорциональной квадратам расстояния между ними, живет до наших дней и продолжает самодержавно царствовать в предполагаемых эфирных волнах пространства. Как гипотеза, принцип тяготения был угрожаем смертью за свою несостоятельность охватить все предъявленные ему факты; но как физический закон, тяготение является царем недавних «невесомых», бывших одно время всесильными. «Это почти святотатство, ....... сомневаться в этом есть оскорбление памяти великого Ньютона!» – так восклицает один из американских критиков «''Разоблаченной Изиды''». Прекрасно; но каков, наконец, этот невидимый и неосязаемый Бог, в которого мы должны слепо верить? Астрономы, которые видят в тяготении легкое решение многих вещей и универсальную силу, позволяющую им вычислять движения планет, очень мало интересуются Причиною Притяжения. Они называют Тяготение законом, причиною в самой себе. Мы называем силы, действующие под этим названием, следствиями и даже весьма второстепенными. Когда-нибудь будет найдено, что, в конце концов, эта научная гипотеза неудовлетворительна и тогда она последует за корпускулярной теорией света и также будет сдана в хранилище, чтобы покоиться на протяжении веков в архивах всех отставленных теорий. Не высказывал ли сам Ньютон серьезных сомнений относительно природы Силы и материальности «посредников», как их тогда называли? То же высказывал и Кювье, другое светило науки во тьме исканий. В своем труде «''Révolution du Globe''» Кювье предупреждает читателя о спорной природе так называемых Сил, говоря, что «в конце концов, совершенно не исключено, что эти Действующие Силы не окажутся Духовными Силами («''Des Agents spirituels''»). В начале своих «''Principia''» Исаак Ньютон приложил все старания, чтобы разъяснить своим ученикам, что он употребил слово «притяжение» в отношении взаимодействия тел, не в физическом смысле. Ибо для него это было чисто математическим понятием, не вызывающим соображений об истинных и первичных физических причинах. В одном месте своего труда «''Principia''»<ref name="ftn808">^{''Defin''. 8, В. I. ''Prop''. 69, «''Scholium''».}</ref> он ясно говорит, что притяжения, рассматриваемые физически, являются скорее импульсами. В отделе XI (Введение) он высказывает мнение, что «существует тончайший дух, силою и действием которого определяются все движения материи»<ref name="ftn809">^{См.'' «Modern Materialism», W. F. Wilkinson.''}</ref><nowiki>; и в своем </nowiki>''Третьем Письме'' к Бэнтлею он говорит:

Но мы не будем ссориться с великими людьми. Они должны были вернуться к самым древним «Богам Пифагора и Канады» за самой сущностью своих соотношений и «новейших» открытий, и это подает добрую надежду оккультистам на возможность признания их меньших богов, ибо мы верим в пророчество Ле Кутюрье относительно тяготения. Мы знаем, что приближается день, когда потребуется абсолютная реформа в современных методах науки самими учеными, как это уже сделал сэр Уилльям Гров, член Корол. Общ. Физиков. До этого дня ничто не может быть сделано. Ибо, если завтра тяготение будет низложено, развенчано, то послезавтра ученые откроют какой-нибудь новый вид механического движения<ref name="ftn820">^{Если прочесть труды сэра Исаака Ньютона непредубежденным умом, они всегда дадут явное свидетельство в том, как он колебался между тяготением и притяжением, импульсом или еще другой ''неизвестной причиной'' для объяснения правильного течения планетарного движения. См. хотя бы его «''Трактат о Цвете''», том третий, Вопрос 31. Гершель говорит, что Ньютон завещал своим преемникам обязанность вывести все научные заключения из его открытия. Насколько современная наука злоупотребила правом строить свои новейшие теории на законе тяготения, станет ясно, когда мы вспомним, как глубоко религиозен был этот великий человек.}</ref>. Неровен и крут путь истинной науки и ее дни полны огорчениями духа. Но среди «тысячи» противоречивых гипотез ее, предложенных, как объяснения физических явлений, не было лучшей гипотезы, чем «движение», как бы парадоксально не было оно истолковано материализмом. Как может быть видно из первых страниц этого тома, оккультисты ничего не имеют сказать против Движения<ref name="ftn821">^{Материалистическое представление, что раз в физике реальное или осязательное движение в чистом пространстве или пустоте невозможно, то и вечное Движение Космоса и в Космосе, рассматриваемом, как беспредельное пространство, есть ''фикция'', еще раз показывает, что такие выражения восточных метафизиков, как «чистое пространство», «чистое Бытие», «Абсолют» и пр. никогда не были поняты Западом.}</ref>, Великого Дыхания «Непознаваемого» Герберта Спенсера. Но веря, что все на Земле есть только тень (отображение) чего-то в пространстве, они верят в меньшие «Дыхания», живые, разумные и независящие ни от чего, кроме закона, и которые дышат (веят) во всех направлениях на протяжении манвантарных периодов. Наука отвергает их существование. Но что бы ни было измышлено для замены притяжения, иначе говоря, тяготения, результат будет одинаков. Наука будет так же далека от разрешения своих затруднений, как и сейчас, если только она не придет к какому-нибудь соглашению с Оккультизмом и даже с алхимией; последнее предположение будет принято, как дерзость, но которое, тем не менее, остается фактом.

Это было доказано самим Ньютоном; ибо много феноменов существуют в нашей Солнечной Системе, относительно которых он сам признался в своей неспособности объяснить их законом тяготения: «таковы были: однообразие в направлениях планетных движений, форма орбит, близкая к кругу, и их замечательная согласованность с общим планом»<ref name="ftn825">^{Проф. Уинчелль.}</ref>. И если существует хотя бы одно исключение, то нельзя ссылаться на закон тяготения, как на универсальный закон. «Эти поправки», говорят нам, «Ньютон в своей Общей Схолии называет работою разумного и всемогущего Существа». Разумным это «Существо» может быть, но что касается его «всемогущества», то есть полное основание сомневаться в этом. Бедный же он «Бог», если он должен работать над меньшими деталями и предоставлять наиболее важную работу второстепенным силам! Убогость этого доказательства и логики превзойдена только Лапласом, который, стараясь совершенно правильно заменить «всемогущее Существо» Ньютона Движением, и не зная истинной природы Вечного Движения, видел в нем лишь слепой физический закон. «Разве не может этот порядок быть следствием закона движения?» – спрашивает он, забывая, подобно всем современным нам ученым, что этот закон и это движение образуют заколдованный круг до тех пор, пока ''природа обоих'' остается необъяснимой.  

Франкер говорит<ref name="ftn906">^{«''Astronomie''», стр. 342.}</ref>:

Если когда-либо эта теория Солнечной Силы, как первоначальной причины всей жизни на земле и всего движения в небесах, будет признана и если другая, гораздо более смелая теория, теория Гершеля о некоторых организмах в Солнце, будет принята даже, как временная гипотеза, то наши учения будут оправданы, и будет доказано, что Эзотерическая аллегория опередила современную науку, вероятно, на миллионы лет, ибо таковы архаические Учения. Мартанда – Солнце сторожит и угрожает своим семи братьям планетам, не покидая центрального положения, в которое он сослан своею Матерью Адити. Комментарии говорят<ref name="ftn907">^{Комментарий на Станцу, IV, ''ante'', стр. 126–7.}</ref>:

----