ПМ (аноним), п.15

(перенаправлено с «Письма Махатм, п.15»)
письма махатм
Анонимный перевод под редакцией С. Арутюнова и Н. Ковалёвой

ш

скачать

анг.рус.

письмо № 15

от кого: Кут Хуми Лал Синг написано из: Бомбей, Индия

кому:

Синнетт Альфред Перси получено 20 февраля 1881 в: Аллахабад, Индия

содержание: Условия, необходимые для непосредственного общения с Махатмами. Сложность передачи духовных знаний Востока людям западного мировоззрения. Предложение Синнетту о написании книги. Душевные качества и переживания Махатм; свойственные им чувства и привязанности. Испытываемые Махатмой Кут Хуми сложности при ведении переписки с Синнеттом. Вопрос о возможности публикации писем Махатмы Кут Хуми; организационные вопросы. Теософия и спиритуализм. Оккультные феномены. Просветительская деятельность теософов, условия ее успешности. О Дамодаре. Психологические проблемы Е.П. Блаватской. Предупреждение в отношении Хоума.

<<     >>


[К.Х. — Синнетту]
Получено через мадам Блаватскую около 20 февраля 1881 г.


Мой дорогой друг, вы, несомненно, находитесь на правильном пути, пути действия, а не только слов; многие лета вам, и продолжайте!.. Я надеюсь, что вы не будете рассматривать эти слова как поощрение быть «притворно благочестивым» — удачное выражение, заставляющее меня смеяться, — но действительно выступаете наподобие Калки-Аватара, разгоняющего тени Кали-Юги, черную ночь гибнущего Теософского общества, и гоните от себя мираж его Устава. Я должен заставить слово «совершил» появиться возле вашего имени незримыми, но неизгладимыми буквами в списке Главного совета, так как оно может когда-нибудь оказаться потайной дверью к сердцу самого сурового из Хобилганов...

Хотя я весьма занят — увы! как всегда, — я должен ухитриться послать вам довольно длинное прощальное послание, прежде чем вы пуститесь в путешествие, которое может принести весьма важные результаты — и не только для нашего дела... Вы понимаете, надеюсь, что это не моя вина, если я не могу встретиться с вами, как мне хотелось бы. Также это вина и не ваша, но, скорее, вашего окружения и задания особо деликатного свойства, которое мне доверено с тех пор, как я знаю вас. Поэтому не обвиняйте меня в том, что я не показываюсь вам в более осязаемом для вас виде, как хотели бы вы, да и я сам хотел бы показаться. Если мне не разрешено это выполнить для Олькотта, который уже пять лет трудится для нас, как я могу сделать это для тех, кто еще не прошел такой тренинг, как он? Это относится и к лорду Крауфорду и Балкарресу, прекрасному джентльмену, плененному миром. У него искренняя и благородная натура, возможно, слегка сдержанная. Он спрашивает, какую надежду он может питать? Я говорю: любую, ибо он обладает тем, что имеют очень немногие, — неисчерпаемым источником магнетического флюида, который, будь у него только время, он мог бы вызывать целыми потоками, и ему не нужен никакой другой учитель, кроме него самого. Его собственные силы совершали бы нужную работу, и его великий собственный опыт был бы ему верным руководителем. Но он должен быть настороже и избегать всяких посторонних влияний, особенно тех, которые антагонистичны величественному учению о человеке как интегральном Браме, микрокосме, свободном и совершенно независимом как от помощи, так и от контроля незримых сил, которые в «новом домостроительстве»[1] (напыщенное слово!) называются «духами». Его лордство поймет без дальнейших объяснений, что я хочу этим сказать; он может прочесть эти строки, если захочет и если заинтересуется мнением о нем неизвестного индуса. Если бы он был бедным человеком, он мог бы стать английским Дюпоте[2] с прибавлением великих научных достижений в точных науках. Но, увы! Что пэрство приобрело, то психология потеряла... Однако и теперь еще не слишком поздно. Но видите ли, даже после овладения магнетической наукой и посвящения своего могущественного ума изучению благороднейших отраслей точных наук, даже ему удалось приподнять не более как маленький уголок завесы над тайною. О, крутящийся, нарядный, блистающий мир, полный ненасытного честолюбия, где семья и государство делят между собой благороднейшую натуру человека, как два тигра свою добычу, оставляя его без надежды и света! Сколько рекрутов мы могли бы иметь оттуда, если бы не требовалось никаких жертв! Письмо его лордства к вам дышит искренностью, окрашенной сожалением. Это хороший человек в сердце своем со спящей способностью быть значительно лучше и счастливее. Если бы жребий его был брошен не так и если бы все свои интеллектуальные способности он обратил на культуру души, он достиг бы гораздо большего, чем ему когда-либо снилось. Из такого материала делались адепты в дни арийской славы. Но я не должен задерживаться дальше на этом и прошу у его лордства прощения, если переступил каким-либо образом границы приличия в этом слишком вольном «психометрическом описании характера», как сказали бы американские медиумы... «полная мера лишь служит границей избытка», но я не осмеливаюсь продолжать. Ах, мой слишком положительный и все же нетерпеливый друг, если бы у вас были такие спящие возможности!


[Условия, необходимые
для непосредственного общения с Махатмами]

«Непосредственное сообщение» со мной, о котором вы пишете в вашей дополнительной записке и которое могло бы принести «огромную пользу самой книге, если бы на это было дано соизволение», конечно, было бы даровано тотчас же, если бы это зависело только от меня. Хотя неразумно часто повторять самого себя, все же я хочу, чтобы вы поняли неисполнимость такого соглашения, если бы даже на это было дано соизволение наших Старших, и поэтому позволю себе вернуться к краткому просмотру уже изложенных принципов.

Мы могли бы не затрагивать наиболее животрепещущий пункт, которому вы, возможно, колебались бы поверить, что отказ касается настолько же вашего собственного спасения (с точки зрения ваших мирских материальных соображений), насколько и моего вынужденного подчинения освященному временем Уставу. Опять-таки я мог бы указать на Олькотта, который, если бы ему не было разрешено сообщаться с нами непосредственно, мог бы впоследствии проявлять меньше усердия и преданности, но больше благоразумия. Но это сравнение, несомненно, показалось бы вам натянутым. Олькотт, сказали бы вы, — энтузиаст, упрямый, нерассуждающий мистик, который слепо пойдет напролом и не позволит себе смотреть вперед своими собственными глазами. Тогда как вы — трезвый здравомыслящий человек реального мира, сын вашего поколения холодных мыслителей, всегда держащих фантазию взнузданной и говорящих энтузиазму: «До сего места и не далее»... Возможно, вы правы, возможно — нет. «Никакой лама не знает, где берчен жмет, пока его не наденет», — гласит тибетская пословица. Однако оставим это, так как я должен сказать вам, что установка «непосредственного сообщения» была бы возможна лишь при следующих условиях.

1. Встретиться в наших физических телах: если я нахожусь там, где сейчас, а вы в вашем доме, то это — материальное препятствие для меня.

2. Для нашей встречи в астральных формах потребуется ваш и мой выход из физического тела. Духовное препятствие для этого существует с вашей стороны.

3. Возможность слышать мой голос внутри или вблизи вас, как делает Старая Леди. Это было бы возможным одним из двух способов:

а) если бы наши Старшие дали мне разрешение установить необходимые для этого условия, но это в настоящее время они отклоняют, или

б) вам слышать мой голос, естественный голос, без особых психофизиологических приемов, употребленных с моей стороны (как мы часто делаем между собою). Но для того, чтобы сделать это, не только нужно, чтобы духовные чувства были сверхнормально раскрыты[3], но и сам человек должен овладеть великой тайной, еще не открытой наукой, — упразднения, так сказать, всех препятствий пространства; нейтрализовать на это время естественные препятствия посредствующих частиц воздуха и заставить волны ударять в ваше ухо отраженными звуками или эхом. Об этом вы знаете сейчас лишь в той мере, чтобы отнестись к этому как к ненаучной нелепости. Ваши физики, усвоив до сих пор акустику не далее «совершенного» знания вибраций звучащих предметов и их отражения в трубах, могут насмешливо спросить: «Где же ваши бесконечно удлиненные резонирующие предметы, чтобы проводить через пространство вибрации голоса?» Мы отвечаем: «Наши трубы хотя и невидимы, но неразрушимы и гораздо более совершенны, нежели таковые современных физиков, у которых быстрота передачи механической силы по воздуху представлена скоростью в 1100 футов в секунду и не более, если я не ошибаюсь. Но разве не могут быть люди, которые нашли более совершенные и скорые способы передачи, будучи несколько лучше ознакомлены с оккультными силами атмосферы (Акаши) и, кроме того, имеющие более усовершенствованное суждение о звуках?» Но это мы разберем позднее.


[Сложность передачи духовных знаний
Востока людям западного мировоззрения]

Есть еще более значительное неудобство и почти непреодолимое препятствие, с которым я должен считаться, даже когда я лишь письменно сообщаюсь с вами, — это моя полная неспособность передать вам смысл моих объяснений хотя бы физических феноменов, оставляя в стороне духовные. Не впервые упоминаю об этом. Это равносильно тому, как если бы ребенок попросил меня преподать ему величайшие проблемы Евклида прежде, нежели он начал учить элементарные правила арифметики. И только прогресс, который делает человек в изучении Тайной науки от ее первоначальных основ, приводит его постепенно к пониманию нашей мысли. Только таким образом, а не иначе, этот прогресс, укрепляя и утончая, усовершенствуя таинственные связи симпатии между разумными людьми — временно обособленными фрагментами вселенской Души — и самой космической Душой, устанавливает полную связь между ними. Только после этого пробужденные симпатии действительно послужат соединению человека с тем, что, за недостатком европейского научного слова, которое могло бы передать эту идею, я опять вынужден описать как ту энергетическую цепь, что связывает материальный и Нематериальный Космос, — Прошлое, Настоящее и Будущее, — и настолько усиливает его восприятие, что он ясно улавливает не только все материальное, но и то, что от Духа. Я даже чувствую раздражение, употребляя эти три грубых слова: прошлое, настоящее и будущее! Жалкие представления объективных фаз Субъективного Целого, они так же мало применимы к смыслу, как топор к тонкой резьбе. Объединению вашего ума с нашими препятствует его врожденная неспособность оперировать духовными понятиями. Такова, по несчастью, наследственная и самоприобретенная тяжесть западного ума. И так мощно сами слова, выражающие современные мысли, развились по линии практического материализма, что вам почти невозможно понять нас или нам объяснить вам что-либо относительно этой тончайшей идеальной механики Оккультного Космоса. До некоторой степени такая способность может быть приобретена европейцами путем изучения и медитации, но — это все. Здесь заложено препятствие, которое до сих пор не позволило теософским истинам приобрести широкое распространение среди западных наций и послужило причиной тому, что западные философы отбросили изучение теософии как бесполезной и фантастической. Как я могу научить вас читать или писать, или даже понять язык, алфавит которого или слова, доступные вашему уху, не были еще изобретены! Как могли бы феномены нашей современной электрической науки быть объяснены, скажем, греческому философу времен Птолемея, если бы он внезапно был возвращен к жизни с тем же несоединимым hiatus[4] в исследовании, который существовал бы между его и нашим веком? Не были бы для него сами технические термины невнятным жаргоном, абракадаброй ничего не значащих звуков, а сами инструменты и используемые аппараты чудовищными уродствами «чудес»? Представьте на одну секунду, что я стал бы вам описывать оттенки тех цветных лучей, которые находятся за так называемым видимым спектром, — лучей, невидимых для всех, за исключением очень немногих, даже среди нас. Если бы я вздумал объяснять, как мы можем зафиксировать в пространстве один из этих так называемых субъективных или случайных цветов, комплементарных (говоря математически), более того, любой другой цвет дихроматического[5] предмета (одно это звучит нелепостью), — думаете ли вы, что смогли бы понять их оптическое воздействие или даже просто осознать, что я подразумеваю под этим? Вы не видите подобных лучей и не можете знать их, не имеете для них научного названия. И если бы я сказал вам: «Мой добрый друг Синнетт, пожалуйста, не удаляясь от вашего письменного стола, отыщите и воспроизведите перед вашими глазами весь солнечный спектр, разложенный на четырнадцать призматических цветов (семь из них дополнительные), ибо лишь с помощью этого оккультного света вы можете видеть меня на расстоянии, как я вижу вас», — как вы думаете, каков был бы ваш ответ? Не вероятно ли, что вы возразили бы мне в вашей спокойной и вежливой манере, что так как никогда не было более семи (теперь три) основных цветов, которые никогда до сих пор никаким физическим процессом не были разложены более чем на семь призматических оттенков, то мое предложение так же «ненаучно», как и «нелепо». Прибавив, что мое предложение искать воображаемые солнечные «комплементарные» цвета не вызовет комплимента вашему знанию физической науки, мне, может быть, лучше отправиться искать мой мифический «diсhromatic» и солнечные «пары» в Тибете, ибо современная наука до сих пор была бессильна подвести под какую-либо теорию даже такой простой феномен, как цвета всех подобных дихроматических предметов. Тем не менее, поистине, эти цвета достаточно объективны!

Итак, вы видите непреодолимые трудности на пути достижения не только абсолютного, но даже первоначального знания в оккультной науке для человека Запада. Каким образом вас можно было бы заставить понять те полуразумные Силы[6] — а на самом деле управлять ими, — которые сообщаются с нами не посредством произносимых слов, но через звук и цвет, через соотношение их вибраций? Ведь звук, свет и цвета — главные факторы, образующие степени сознания этих существ, о самом бытии которых вы не имеете представления и в которых вам не разрешается верить. Атеисты и христиане, материалисты и спиритуалисты, все выставляют свои непосредственные возражения против подобной веры. Наука возражает сильнее, нежели все другие, на подобное «унизительное суеверие»!

Ибо они не могут одним прыжком через пограничные стены достичь вершин Вечности. Мы тоже не можем взять дикаря из джунглей Африки и заставить его сразу понять «Принципы» Ньютона или «Социологию» Герберта Спенсера; или же неграмотного ребенка заставить написать новую «Илиаду» на архаическом греческом языке; или же обыкновенного живописца — написать сцены из жизни на Сатурне или набросать обитателей Арктура... По причине всего этого само наше существование отрицается! Да, по этой причине верящие в нас объявлены обманщиками и сумасшедшими, и сама наука, которая ведет к высочайшему пределу великого Знания, к истинному вкушению Древа Жизни и Мудрости, осмеяна как дикий полет фантазии!

Самым серьезным образом я прошу вас не усматривать в вышесказанном одно только выражение моих личных чувств. Мне время дорого, и я не могу его терять. Еще менее вы должны в этом усматривать попытку разочаровать или отговорить вас от того благородного труда, который вы только что начали. Ничего подобного: то, что я сейчас говорю, может быть понято лишь в той мере, в какой может, и не более того, но — vera pro gratiis[7] — предостерегаю вас и ничего больше не скажу, кроме общего напоминания, что задача, за которую вы так храбро беретесь, та Missio in partibus infidelium[8] является, возможно, самой неблагодарной из всех задач! Но если вы верите в мою дружбу и цените честное слово человека, который никогда в течение всей жизни не осквернил своих уст неправдой, тогда не забудьте то, что я однажды вам написал (смотрите мое последнее письмо) о тех, кто вовлекает себя в изучение оккультных наук: тот, кто это делает, «должен или достичь цели, или погибнуть. Уже достаточно продвинувшись на пути к великому Знанию, вдруг усомниться — значит рисковать сумасшествием; дойти до мертвой точки — значит упасть; отступить — значит лететь вниз головой в пропасть». Не бойтесь, если вы искренни, как сейчас. Уверены ли вы в себе в будущем?


[Предложение Синнетту о написании книги]

Но я думаю, сейчас пора обратиться к менее трансцендентным и, как вы сказали бы, менее мрачным и более мирским делам. Здесь вы, несомненно, значительно больше «дома». Ваши опыт, образование, интеллект, ваше знание внешнего мира, короче, совокупность всего этого поможет вам осуществить задачу, за которую вы взялись. Ибо они ставят вас на бесконечно более высокую ступень, по сравнению со мною, в отношении того, чтобы написать книгу, нужную вашему Обществу. Хотя интерес, который я проявляю к ней, может удивить некоторых, способных возразить мне и моим коллегам и заметить, что наше «хваленое возвышение над стадом обывателей» (слова нашего друга мистера Хьюма), над интересами и страстями обычного человечества должно восставать против уделения внимания каким-то концепциям заурядных житейских дел, я все же признаюсь, что настолько же заинтересован в этой книге и ее успехе, насколько и в жизненном успехе ее будущего автора.


[Душевные качества и переживания Махатм;
свойственные им чувства и привязанности]

Надеюсь, что хотя бы вы поймете, что мы (или большинство из нас) далеко не бессердечные, морально высохшие мумии, какими нас кто-то мог бы представить. Меджнур[9] очень хорош на своем месте, как идеальный герой увлекательного и во многих отношениях правдивого сюжета. Все же, поверьте мне, немногие из нас захотели бы играть в жизни роль засушенной фиалки, заложенной между листами тома эпической поэзии. Мы можем быть не совсем «парнями» (если цитировать непочтительное выражение Олькотта при упоминании о нас), однако ни один из нас, к какой бы степени он ни принадлежал, не похож на сурового героя романа Бульвера. Легкость наблюдений, обеспеченная некоторым из нас нашими условиями, конечно, дает более выраженную и беспристрастную и более широко распространенную человечность, ибо, отвечая А. Эддисону, мы можем справедливо утверждать, что «дело магии — очеловечить наши природы состраданием» ко всему человеческому роду, как и ко всем существам, вместо того чтобы ограничивать наше расположение одной избранной расой. Однако немногие из нас (за исключением тех, которые достигли конечного отвержения, Мокши) в состоянии настолько освободиться от влияния наших земных связей, чтобы быть нечувствительными в различной степени к высшим радостям, эмоциям и интересам обычного человечества. До тех пор пока конечное освобождение не поглощает Эго[10], оно должно осознавать чистейшие симпатии, вызванные эстетическими воздействиями высокого искусства; его наиболее нежные струны должны отвечать на призыв наиболее святых и благородных — привязанностей. Конечно, чем ближе к освобождению, тем менее это так; в конце концов все — человеческие личные чувства, кровные узы, дружба, патриотизм и расовое предпочтение, — все это исчезнет, чтобы слиться в одно общее чувство, святое, единое и вечное — Любовь, Безмерную Любовь к человечеству как к Целому. Ибо человечество есть великий Сирота, единственный лишенный наследства на этой Земле, мой друг! И долг каждого человека, способного на лишенное эгоизма побуждение, сделать для него что-либо, хотя бы даже самое малое. Бедное, бедное человечество! Оно мне напоминает старую притчу о войне между телом человека и его членами: здесь тоже каждый член этого огромного Сироты — без отца и матери — эгоистически заботится только о себе. Оставленное без заботы, это тело страдает вечно, независимо от того, воюют или не воюют его члены. Его страдания и муки никогда не прекращаются.

...И кто может упрекать человечество — как делают ваши материалистические философы — за то, что в этой вечной изоляции и небрежности оно выдумало богов, к которым «всегда взывает о помощи, но остается неуслышанным!». Таким образом:

Раз у человека есть надежда только на человека,
Я бы не дал плакать тому, кого бы я мог спасти!..

Однако сознаюсь, что индивидуально я еще не освободился от некоторых земных привязанностей. Я все еще чувствую к некоторым людям больше влечения, нежели к другим, и филантропия в таком виде, как она проповедовалась нашим великим Покровителем, «Спасителем Мира — Учителем Нирваны и Закона»[11], не убила во мне ни индивидуального предпочтения в дружбе, ни любви к моим ближайшим родственникам, ни горячего чувства патриотизма к той стране, в которой я последний раз материально индивидуализировался. И в связи с этим я когда-нибудь могу дать непрошеный совет своему другу мистеру Синнетту шепнуть на ухо издателю «Пионера» en attendant[12]: «Могу ли я попросить поставить в известность доктора Уайлда, председателя Британского Теософского общества, о некоторых истинах, касающихся нас? Не будете ли вы так любезны убедить этого достойного джентльмена, что ни одна из смиренных “капель росы”, которые под различными предлогами приняли форму испарений и исчезли в пространстве, чтобы образовать белые гималайские облака, никогда не пыталась ускользнуть обратно в сияющее Море Нирваны путем нездорового процесса повешения за ноги или облачения себя в другую “одежду из кожи”, сфабрикованную из священного помета «трижды священной коровы»! Британский председатель имеет наиболее оригинальные мысли о нас, кого он упорно называет «йогами», ничуть не разбираясь в громадной разнице, существующей между хатха- и раджа-йогами. Эта ошибка должна быть отнесена на счет мадам Блаватской, талантливого редактора «Теософа», которая заполняет свои тома описаниями деяний различных саньясинов и других «благословенных» из долин, никогда не давая себе труда добавить несколько строк пояснений.


[Испытываемые Махатмой Кут Хуми сложности
при ведении переписки с Синнеттом]


А теперь обратимся к более важным делам. Время дорого, а материалы (я подразумеваю письменные принадлежности) еще более драгоценны. «Осаждение» в переписке с вами становится незаконным; отсутствие чернил и бумаги не оставляет шанса для тамаши, и я нахожусь далеко от дома и в таком месте, где магазины письменных принадлежностей менее нужны, чем воздух для дыхания, и наша переписка угрожает оборваться внезапно, если я не распоряжусь более рассудительно имеющимся под рукой запасом. Один друг обещает снабдить меня при крайней необходимости несколькими случайно уцелевшими у него листами, памятными остатками завещания его дедушки, на которых тот лишил его наследства и, таким образом, оставил ему «состояние»[13]. Но так как мой друг, по его словам, в течение последних одиннадцати лет не писал ни строчки (кроме одного раза, на такой бумаге, как эта «double superfine glace»[14], изготовленная в Тибете так примитивно, что вы бы непочтительно приняли ее за промокательную бумагу, а завещание написано на подобной же бумаге), мы могли бы с успехом сразу же перейти к вашей книге. Так как вы оказываете мне честь, спрашивая мое мнение, могу сказать вам, что создание такой книги — превосходная идея. Теософия нуждается в такой помощи, а результаты будут такие, каких вы ожидаете в Англии. Это также может помочь нашим друзьям, главным образом в Европе.


[Вопрос о возможности публикации писем
Махатмы Кут Хуми; организационные вопросы]

Я не накладываю никаких ограничений на использование вами того, что я писал вам и мистеру Хьюму, полностью полагаясь на ваш такт и здравое суждение в отношении того, что и как должно печататься. Я только должен просить вас по причинам, о которых должен умолчать (уверен, вы будете уважать мое молчание), не использовать ни единого слова, ни единого отрывка из моего последнего письма вам без указанного числа — того письма, которое было написано после моего долгого молчания, а также из первого письма, переправленного вам нашей Старой Леди (я только что цитировал из его четвертой страницы). Сделайте мне одолжение, если мои скромные письма вообще стоит сохранять, отложите его в отдельном, запечатанном конверте. Вы можете его распечатать только по истечении некоторого времени. Что касается остальных писем, я предоставляю их кромсающим зубам критики. Также не хочу вмешиваться в ваш план, который вы мысленно уже набросали. Но я усиленно рекомендовал бы вам при его выполнении обращать величайшее внимание на малые обстоятельства (не могли бы вы снабдить меня каким-нибудь рецептом синих чернил?), которые способны служить доказательством невозможности обмана или тайного сговора. Поразмыслите хорошенько, каким смелым предприятием является приписывать Адептам феномены, которые спириты уже заклеймили как доказательство медиумизма, а скептики — как ловкий обман. Вы не должны пропускать ни йоты, ни крошечки косвенных доказательств для укрепления вашей позиции — это то, чем вы пренебрегли в вашем письме «А» в «Пионере». Например, мой друг рассказывает мне, что это была тринадцатая чашка[15], и притом такой формы, какой в Симле не найдешь:

«Так, во всяком случае, говорит миссис Синнетт. Я сам не обыскивал лавок фаянсовой посуды. Также бутылку я наполнил водой собственноручно, и она была только одной из четырех, имеющихся в корзинах у слуг. Эти четыре бутылки только что были принесены назад пустыми после бесплодных поисков воды, за которой вы посылали слуг в маленькую пивоварню с запиской. Остаюсь в надежде, что меня извинят за мое вмешательство.

С почтительным приветом леди
ваш «Лишенный Наследства».

Подушка была выбрана вами самим, и все же слово «подушка» встречается в моей записке к вам; аналогично этому слово «дерево» или что-нибудь другое было бы написано, если бы вы выбрали другое вместилище вместо подушки.


[Теософия и спиритуализм. Оккультные феномены]

Вы найдете, что все подобные пустяки послужат вам крепким щитом от недоверия и насмешек. Затем вы, конечно, будете стремиться доказать, что теософия не новый кандидат, предлагаемый мировому вниманию, а только новое изложение принципов, которые признавались уже в ранней истории человечества. Историческая последовательность должна быть сжато, но все же наглядно прослежена через этапы развития философских школ; она также должна быть иллюстрирована описаниями экспериментальных демонстраций оккультной силы, приписываемой различным тавматургам. Перемежающиеся вспышки и затихания мистических феноменов так же, как и их перемещения из одного населенного центра в другой, показывают игру борющихся сил духовности и животности. А под конец будет ясно, что нынешняя нарастающая волна феноменов с ее различными воздействиями на человеческое мышление превращает возобновление теософских исследований в неотложную необходимость. Единственная проблема, которую предстоит разрешить, это проблема практическая — как лучше способствовать необходимому изучению и сообщить восходящий импульс спиритуалистическому движению. Хорошим началом будет сделать прирожденные способности внутреннего человека более понятными, постижимыми. Изложить научное утверждение о том, что если акарша (притяжение) и пршу (отталкивание) являются законом природы, то не может быть взаимоотношений между чистыми и нечистыми Душами, воплощенными или развоплощенными; следовательно, девяносто девять из ста предполагаемых контактов с духами ложны. Это великий, требующий обоснования факт. Таким образом, хотя и можно было произвести лучший отбор иллюстрирующих эпизодов для «Теософа» в виде хорошо удостоверенных исторических фактов, все же мысль о необходимости направить умы любителей феноменов в полезные и поучительные каналы, отвращая от одной только медиумистической догмы, была правильна.


[Просветительская деятельность
теософов, условия ее успешности]

Что я подразумевал под «отчаянным предприятием»? Это означало следующее: если рассмотреть великие задачи, стоящие перед нашими теософскими добровольцами, а особенно если взглянуть на множества активных сил, уже выстроившихся или собирающихся выстроиться, чтобы выступить против них, то мы вполне можем приравнять просветительскую инициативу теософов к тем отчаянным усилиям, направленным против подавляющего превосходства противника, на которые пускаются истинные солдаты во имя славы. Вы хорошо сделали, что усмотрели «большую цель» в маленьком начинании Теософского общества. Конечно, если бы мы собственной персоной взяли на себя его основание и управление, весьма возможно, что оно было бы совершеннее и сделало бы меньше ошибок. Но мы не могли сделать этого, и также это не входило в наши планы: задача была дана двум нашим сотрудникам[16], и им было предоставлено, так же как теперь и вам, делать все, что они могут при данных обстоятельствах. И многое было сделано. Под поверхностью спиритуализма прокладывает себе путь расширяющееся течение. Когда оно появится на поверхности, его эффект будет очевиден. Уже многие умы, подобно вам, размышляют над вопросом оккультных законов, побужденные к тому этой агитацией. Подобно вам, они не удовлетворяются тем, что было известно до сих пор, и требуют чего-то лучшего. Пусть это ободрит вас.

Не совсем правильно, что такие люди в Теософском обществе «находились бы в более благоприятных обстоятельствах для наблюдения» с нашей стороны. Лучше сказать, что присоединением других сочувствующих к этой организации они стимулируются к усилиям и побуждают друг друга к исследованиям. Единение всегда дает силу. А так как оккультизм в наши дни напоминает «отчаянное предприятие», то единение и сотрудничество необходимы. Единение в самом деле подразумевает сосредоточение жизненных и магнетических энергий против враждебных токов предрассудков и фанатизма.


[О Дамодаре]

Я написал несколько слов в письме маратхского парня[17] только для того, чтобы показать, что, передавая вам свои взгляды, он выполняет приказания. Если оставить в стороне его преувеличенное мнение об огромных взносах, его письмо в некоторой степени заслуживает внимания, ибо Дамодар — индус и знает настроения своего народа в Бомбее, хотя бомбейские индусы представляют самую антидуховную публику, какую только можно найти во всей Индии. Но, будучи преданным энтузиастом, этот парень устремился за туманным образом своих собственных идей даже раньше, чем я успел им дать верное направление. Трудно воздействовать на всех быстродумающих — в мгновение ока они уже устремились в бешеную погоню, прежде чем успели даже наполовину понять, что от них требуется. Вот в этом наша беда с миссис Блаватской и мистером Олькоттом. Частые неудачи последнего при выполнении указаний, которые он иногда получает даже письменно, почти все обязаны своим происхождением его собственной ментальной активности, мешающей ему отличать наши воздействия от его собственной концепции.


[Психологические проблемы Е.П. Блаватской]

Беда миссис Блаватской заключается в том (кроме ее физических недомоганий), что она иногда прислушивается к двум или более нашим голосам сразу: например, сегодня утром, в то время как «Лишенный Наследства», которому я оставил место в этом письме для сноски, разговаривал с нею по важному делу, она предоставила другое ухо одному из нас, проезжающему через Бомбей из Кипра в Тибет, и таким образом восприняла обоих в невероятной путанице. У женщин не хватает силы сосредоточения.

А теперь, мой дорогой друг и сотрудник, условия невосполнимого недостатка бумаги заставляют меня заканчивать. Счастливого пути! До вашего возвращения, если вы будете довольствоваться, как до сих пор, пересылкой нашей корреспонденции по обычному каналу. Никто из нас обоих не предпочел бы этого, но до тех пор, пока не будет дано разрешение на использование другого способа, все должно остаться по-прежнему. Если бы она[18] умерла сегодня — а она в действительности очень больна, — вы бы не получили от меня более двух-трех писем (через Дамодара или Олькотта или через уже установленных для исключительных случаев посредников), и затем, ввиду того, что резервуар сил был бы исчерпан, наше расставание стало бы окончательным. Однако я не хочу забегать вперед; события могли бы свести нас где-нибудь в Европе. Но встретимся мы или нет в течение вашей поездки, будьте уверены, что мои личные добрые пожелания пребудут с вами. Если вам действительно понадобится время от времени помощь удачной мыслью по мере того, как будет продвигаться ваша работа, — эта мысль может быть осмосом послана в ваше сознание, если херес[19] не преградит ей дорогу, как это уже было в Аллахабаде[20].

Пусть «глубокое море» нежно обходится с вами и с вашим домом.

Всегда ваш К.Х.


[Предупреждение в отношении Хоума]

Р.S. «Друг», о котором лорд Линдсей сообщает вам в своем письме — мне это очень неприятно говорить, — дурно пахнущий подлец, который ухитрился в его присутствии надушиться добрым ароматом во время золотых дней их дружбы и таким образом избег распознавания своего природного зловония. Этот Хоум[21] — медиум, обращенный в римское католичество, затем в протестантизм и, наконец, в православие. Он злейший и лютейший враг Олькотта и мадам Блаватской, хотя ни с кем из них не встречался. Некоторое время ему удавалось отравлять ум лорда и настривать его против них. Я не люблю что-либо говорить о человеке за его спиной, ибо это выглядит как злословие. Все же, ввиду некоторых будущих событий, я считаю своим долгом предостеречь вас, потому что он исключительно плохой человек, ненавидимый спиритуалистами и медиумами настолько же, насколько он презираем теми, кто понял его истинную суть. Ваша деятельность непосредственно сталкивается с его работой. Хотя он болезненный калека, несчастный паралитик, однако его мыслительные способности активны и, как всегда, готовы на зло. Он не такой человек, чтобы остановиться перед клеветническим обвинением, каким бы подлым и лживым оно ни было, так что берегитесь.

К.Х.


Сноски


  1. [ Имеется в виду спиритизм как идеология и оккультная практика. — Прим. ред. (изд.)]
  2. [ Намек на французского барона де Поте, который был одним из первых исследователей месмеризма. (изд.)]
  3. [ Но для того, чтобы сделать это, не только нужно, чтобы духовные чувства были сверхнормально раскрыты... — Речь, очевидно, идет о потенциальных парапсихологических способностях человека, которые проявляются благодаря активности энергетических центров сознания, чакр. (изд.)]
  4. [ Провал, пробел, зияние (лат.). — Прим. ред. (изд.)]
  5. [ Двухцветного. — Прим. ред. (изд.)]
  6. [ Каким образом вас можно было бы заставить понять те полуразумные Силы... — Речь идет об элементалах (см. Словарь). (изд.)]
  7. [ Добрый совет (лат.). — Прим. ред. (изд.)]
  8. [ Миссия на землях неверующих (лат.). — Прим. ред. (изд.)]
  9. [ Герой-адепт из «оккультного» романа Бульвер-Литтона «Занони». (изд.)]
  10. [ До тех пор, пока конечное освобождение не поглощает Эго... — Имеется в виду Нирвана. (изд.)]
  11. [ …нашим великим Покровителем, «Спасителем мира — Учителем Нирваны и Закона»... — речь идет о Будде, основателе Братства гималайских Адептов. (изд.)]
  12. [ Между тем (в ожидании) (фр.). — Прим. ред. (изд.)]
  13. [ Очевидно, речь идет об ученике Учителя Кут Хуми — «Лишенном наследства», или Джуал Куле. — Прим. ред. (изд.)]
  14. [ Двойная сверхкачественная гладкая (о бумаге) (англ.). (изд.)]
  15. [ Речь идет о феноменальном создании (материализации) лишних чашки и блюдца на пикнике в Симле 3 октября 1880 г. (изд.)]
  16. [ Речь идет о Е.П. Блаватской и Г.С. Олькотте. — Прим. ред. (изд.)]
  17. [ Письмо Дамодара. См. Письма Махатм, п. 14a и Письма Махатм, п. 14b (изд.)]
  18. [ Речь идет о Е.П. Блаватской, выполнявшей роль посредника в переписке А. Синнетта с Махатмой К.Х. — Прим. ред. (изд.)]
  19. [ Х е р е с — сорт вина. — Прим. ред. (изд.)]
  20. [ Если вам действительно понадобится... если херес не преградит ей дорогу, как это уже было в Аллахабаде. — Употребление алкогольных напитков крайне негативно влияет на тонкоматериальный комплекс человека и высшие центры его сознания (чакры), тем самым препятствуя его психодуховному развитию, а тем более — получению помощи от Учителей в виде духовно-энергетических воздействий. (изд.)]
  21. [ Известный в США спиритуалист шотландского происхождения, позднее уехавший в Англию. (изд.)]