ПМ (аноним), п.85b

письма махатм

Письма Махатм А.П. Синнетту

Анонимный перевод под редакцией С. Арутюнова и Н. Ковалёвой

ш

скачать

анг. • рус.

письмо № 85b

от кого:	Кут Хуми Лал Сингх	написано из: «совсем рядом с Дарджилингом»
кому:	Синнетт Альфред Перси	получено в: Симла, Индия

содержание: –

<<   ☰   >>

англ • аноним (85b) • Базюкин (24b) • Рерих (–) • Самара (88b)

Письмо № 85 B

[К.Х. — Синнетту] Получено в середине сентября 1882 г.

[Возможности Адептов]

На этом этапе нашей переписки, поскольку нас, похоже, ошибочно понимают, даже вы лично, мой верный друг, нам обоим было бы полезно, если бы вам были сообщены некоторые факты, связанные с адептством. Запомните поэтому следующие пункты:

1. Адепт, как наивысший, так и наинизший, является Адептом только во время применения им оккультных сил.

2. Каждый раз, когда эти силы нужны, суверенная воля отпирает дверь к внутреннему человеку (Адепту), который может явиться и свободно действовать только при условии, что его тюремщик, внешний человек, будет полностью или частично парализован, в зависимости от потребности, а именно:

а) ментально и физически;

б) ментально, но не физически;

в) физически, но не совсем ментально;

г) ни то ни другое, но между внешним и внутренним человеком помещена акашическая пленка.

3. Малейшее применение оккультных сил, как вы теперь видите, требует усилия. Мы можем сравнить это с внутренним мускульным усилием атлета, готовящегося применить свою физическую силу. Невероятно, чтобы атлет стал все время забавляться, напрягая свои мышцы в предвкушении поднятия тяжести; также нельзя предполагать, что Адепт будет держать в постоянной напряженности своего внутреннего человека, заставляя его функционировать, когда в этом нет немедленной необходимости. Когда внутренний человек отдыхает, Адепт становится обычным человеком, ограниченным своими физическими чувствами и функциями физического мозга. Привычка обостряет интуицию последнего, но не в состоянии сделать его сверхчувствительным. Внутренний Адепт всегда наготове, всегда бодрствует, и этого достаточно для наших целей. Во время покоя его способности тоже в покое. Когда я сижу за едой или одеваюсь, читаю или занимаюсь чем-нибудь еще, я не думаю даже о тех, кто находится близ меня. И Джуал Кул легко может разбить себе нос до крови, стукнувшись в темноте о балку, как это с ним случилось вчера вечером (как раз потому, что вместо введения «пленки» он необдуманно парализовал все свои внешние чувства, пока разговаривал с другом на далеком расстоянии), — а я остался в полном неведении этого факта. Я не думал о нем, отсюда мое незнание.

Из вышесказанного вы легко можете сделать вывод, что Адепт является обычным смертным во все моменты ежедневной жизни, за исключением тех, когда действует внутренний человек.

Присоедините к этому неприятный факт, что нам запрещено применять даже частицу нашей силы в связи с «Эклектиком» (за что вы должны благодарить вашего Председателя, и только его) и то малое, что могло быть сделано, было совершено, так сказать, контрабандой, и затем начните силлогизировать так:

К.Х., когда пишет нам, не Адепт. Не-адепт подвержен ошибкам. Потому К.Х. очень легко может совершать ошибки.

Ошибки в знаках препинания, которые часто меняют значение предложения; идиоматические ошибки, которые весьма вероятны, особенно при такой спешке в писании, как у меня; ошибки, возникающие из-за случайной путаницы в терминах, которые мне приходилось узнавать от вас, так как именно вы являетесь автором «Кругов», «Колец», «земных Кругов», и т.д., и т.п. Теперь, после всего изложенного, я прошу разрешения сказать, что после того, как я сам внимательно перечитал «Знаменитые противоречия» снова и снова, и после представления их для прочтения М., а затем высокому Адепту, чьи силы не находятся в распоряжении Чохана, чтобы он их не растрачивал на нестоящие цели по личной склонности, — после всего этого мне было сказано следующее: «Все это совершенно правильно. Зная, что вы хотите сказать, как и любой другой человек, ознакомленный с этой доктриной, я не могу найти в этих отдельных фрагментах ничего, что действительно противоречило бы одно другому. Но так как многие предложения неполны и предмет изложен без всякой системы, я не удивлюсь, что ваши «мирские ученики» находят в них недостатки. Да, они нуждаются в более исчерпывающем объяснении».

Таков вердикт одного Адепта, и я поддерживаю его; я постараюсь дополнить информацию ради вас.

[Проблемы адекватного изложения эзотерических доктрин; «Разоблаченная Изида» Е.П. Блаватской]

В одном-единственном случае, отмеченном на ваших страницах и в моих ответах (12 а и 12 б), «истец» имеет право на свое выслушивание, но отнюдь не на возмещение своих убытков, ибо по закону никто — ни истец, ни ответчик — не имеет права ссылаться на незнание закона. Так же и в оккультных науках: мирских учеников следовало бы заставлять принимать на веру сказанное гуру в тех случаях, когда, будучи совершенно несведущими в этих науках, они склонны к неправильному истолкованию смысла сказанного — а не позволять им сразу обвинять гуру в противоречиях! Теперь разрешите констатировать, что в двух предложениях, соответственно отмеченных 12 а и 12 б, имеется явное противоречие, но только для того, кто не знаком с этим учением. Вы не были знакомы, и потому я признаю себя «виновным» в пропуске, но «невиновным» в противоречии. И даже в отношении пропуска надо сказать, что он был настолько мал, что я, подобно девушке, обвиненной в детоубийстве, которая в свое оправдание заявила судье, что ребеночек был настолько мал, что его совсем нельзя было назвать ребенком, — я мог бы заявить то же самое, если бы перед моими глазами не было вашего ужасающего определения: «изощрение изобретательности». Ну что же, прочтите объяснение, данное в моих «Пояснениях и ответах», и судите.

Кстати, мой дорогой брат, я до сих пор не подозревал в вас такой способности к защите и извинению неизвиняемого, какую проявили вы в защиту меня в связи с теперь знаменитым «изощрением изобретательности». Если статья (ответ Ч.К. Мэсси) написана в духе, какой вы приписываете мне в вашем письме, и если я или любой из нас имеет «склонность допускать более тонкие и изящные способы преследования своей цели», нежели это вообще считается честным правдолюбивыми и откровенными европейцами (включен ли мистер Хьюм тоже в эту категорию?), то, действительно, вы не имеете никакого права извинять такой образ действия, даже мне. Также вы не имеете права рассматривать это «просто в духе пятен на Солнце», ибо пятно есть пятно, будь оно на сияющем светиле или же на медном подсвечнике. Но вы ошибаетесь, мой дорогой друг. Тут не было ни тонких, ни изящных действий, чтобы выручить Е.П.Б. из затруднения, созданного ее двусмысленным стилем и незнанием английского языка, но не ее незнанием предмета, что не одно и то же и совершенно меняет дело. Так же я не остался в неведении того факта, что М. писал вам перед тем по этому предмету, поскольку это было в одном из его писем (в последнем случае — перед тем, как я взял это дело на себя), в котором он коснулся вопроса о «расах» в первый раз и говорил о перевоплощениях. Если М. велел вам быть осторожным и не слишком доверять «Изиде», то это потому, что он преподавал вам истину и факт и что в то время, когда этот абзац был написан, мы еще не пришли к решению по поводу обучения людей без разбора. Он давал вам несколько таких примеров — вы можете перечитать его письмо, — добавляя, что такие-то и такие-то предложения, написанные так-то, гораздо лучше объясняют факты, на которые только намекалось.

Конечно, Ч.К.М. этот абзац должен казаться неправильным и противоречивым, ибо он «вводит в заблуждение», как говорит М. Много тем трактуется в «Изиде», с которыми даже Е.П.Б. не было разрешено тщательно ознакомиться; все же они не противоречивы и «не вводят в заблуждение». Заставить ее сказать, как я ее заставил, что «критикуемый абзац был неполон, хаотичен, неясен, неуклюж, как многие абзацы в этом труде», — было, я полагаю, достаточно «откровенным признанием», чтобы удовлетворить наиболее капризного критика. Признать, что «этот абзац был неверен», с другой стороны, равнялось бы бесполезной лжи, ибо я утверждаю, что он не неверен, ведь, если он и не дает всей истины, он и не искажает ее во фрагментах этой истины, которые даны в «Изиде». Суть недовольной критики Ч.К.М. заключалась не в том, что не была выдана вся истина, а в том, что истина и факты 1877 года были представлены как ошибки и опровергнуты в 1882 году. Это был вопрос, вредный для Общества, для его «мирских» и внутренних учеников и для нашего учения, который нужно было показать в его истинном свете, именно как ошибочное понимание, обязанное тому факту, что доктрина «семеричности» еще не была разглашена миру в то время, когда писалась «Изида». И таким образом это было показано. Мне жаль, что вы находите, что ее (Е.П.Б.) ответ, написанный под моим непосредственным вдохновлением, «не очень удовлетворителен», ибо это доказывает мне только то, что вы еще не очень прочно усвоили разницу между шестым, седьмым и пятым [принципами], или бессмертной и астральной (или личной) «монадами-Эго». Это подозрение подтверждается тем, что X. приводит в своей критике моего объяснения в конце своего «письма» в сентябрьском номере; ваше письмо передо мною дополняет доказательство этого.

[Учение о внутренней структуре человеческого существа]

Нет сомнения, «действительное Эго находится в высших принципах, которые перевоплощаются» периодически каждые одну, две или три и более тысячи лет. Но бессмертное Эго, «индивидуальная монада», не есть личная монада, которая есть пятый принцип; и этот абзац в «Изиде» соответствовал не восточным реинкарнистам, которые утверждают в той же самой «Изиде» — если бы вы прочитали ее всю, — что индивидуальности, или бессмертному «Эго», приходится снова появляться в каждом цикле, а западным, в особенности французским, реинкарнистам, которые учат, что именно личная, или астральная, монада, «moi fluidique», — манас, или интеллектуальный ум, короче говоря, пятый принцип, — является тем, что каждый раз воплощается. Таким образом, если вы еще раз прочитаете цитированный Ч.К.М. отрывок из «Изиды» против «Обозревателя Совершенного Пути», вы, может быть, найдете, что Е.П.Б. и я были абсолютно правы, утверждая, что в вышеуказанном отрывке подразумевалась только «астральная монада». А далее имел место сильный «шок недовольства», нанесенный моему уму, когда я обнаружил, что вы отказываетесь признать в астральной монаде личное Эго, тогда как все мы называем его, несомненно, именно так, и называли так в течение тысячелетий. Этот шок, полученный мной, наверняка сильнее, чем тот шок, который возникнет у вас, когда вы встретите эту монаду под ее настоящим названием во «Фрагментах о смерти» Э. Леви.

«Астральная монада» есть «личное Эго», и поэтому она никогда не перевоплощается вопреки учению французских спиритов; она перевоплощается, только «в исключительных обстоятельствах» и в таком случае, перевоплощаясь, не становится оболочкой. Если она успешна в своем втором воплощении, она становится оболочкой и затем постепенно теряет свою личность после того, как бессмертная монада, или «духовное Эго», так сказать, извлечет из нее ее лучшие, высшие духовные атрибуты во время последней и величайшей борьбы. «Потрясение чувств» поэтому должно было быть с моей стороны, так как, действительно, это только «казалось еще одной иллюстрацией различия между восточным и западным методами», но не было ею. Мне вполне понятно, мой дорогой друг, что в расхолаживающих условиях, в каких вы находитесь (в ментальном отношении), вы готовы греться даже в лучах погребального костра, на котором совершается современное сати; но зачем, зачем называть это Солнце с его пятном — трупом?

Письмо, адресованное мне, которое ваша деликатность не позволила вам прочесть, предназначалось для вашего прочтения и было послано с этой целью. Я хотел, чтобы вы прочли его.

Ваш намек в отношении предстоящего испытания Д. К[ула] в искусстве изящен, но недостаточно, чтобы скрыть белые нитки иезуитской черной инсинуации. Дж. К[ула], однако, за этим застали: «Nous verrons, nous verrons!» — гласит французская песня.

[Портрет Кут Хуми]